Разбитый

      Реальность губительна.       После разговора с Питером прошло два дня. Выходные по ощущениям были невыносимо длинные. Гарри сначала думал, что Пит поступил так на эмоциях. Потому на следующее утро терпеливо ждал сообщения с просьбой встретиться. Шел день. Второй… Питера все не было. Гарри начал переживать.       Надо встретиться в школе.       Везение, что Питер был его соседом по парте. Хотя ключевое слово — «был». Он пересел к Гвен. Разочарование. Желание удержать Питера. Запретить сидеть с Гвен. Гарри чувствовал, как какая-то часть его отпадает. Обида невыносимо душила, словно ком застрял и этот ком, застрявший в горле, разрастался и разрастался. За все школьные годы они сидели вместе. Такое было впервые.       — Питер, можно тебя на минутку?       Тот поднял на него взгляд и поправив указательным пальцем очки, настороженно произнес:       — Гвен, кажется, нас Мистер Дилон звал.       Сглотнув подступивший к горлу ком, Гарри саркастически улыбнулся. Он понимающе кивнул в ответ.       Вот только стиснутые кулаки говорят о другом, как и прикушенный в кровь язык. Больно видеть взгляд бывшего друга, полный жалости и сочувствия вперемешку с неприязнью. Питер, словно шептал:       «Идем Гвен, тут наркоман»       Гарри не наркоман. Он может держать себя в руках. Питер сам виноват, что себе придумал подобное. Питер сам сделал выводы, не дав Гарри даже объясниться.       Однако, что бы там себе он не говорил, возвращался домой один на лимузине. Гарри откинул голову на сидение. Слезы тихо и безмятежно текли по его лицу. Пустота внутри разрасталась и разрасталась. Больше и больше. Реальность губительна.       Питер бросил его. По нему даже нельзя сказать, что он огорчён. Он быстро нашел замену. Гвен с радостью готова проводить время. А Гарри…кто у него, кроме сумасшедших фанаток, у которых мозгов не больше, чем у куриц?       Реальность губительна. Надо от нее бежать. Руки Гарри начали слегка дрожать. Нужно принять. Срочно. В том мире нет боли. Нет Питера, что бросил его. Только там Гарри счастлив.       Осборн вышел из лимузина и скорым шагом направился в особняк. До спальни недалеко. Ступенька за ступенькой, лестница была позади него. Гарри открыл дверь и заметно напрягся.       — Гарри, мальчик мой, — юноша отступил на шаг назад, — как дела в школе?       Этот мерзкий противный и до боли слащавый голос он узнает из тысячи. Гарри поднял взгляд на того из-под челки. Дональд. Ну, конечно, кто же еще…       — Стабильно, — отрезал он. Ускорив шаг, парень постарался проскочить мимо, но его придержали за локоть.       — Малыш, не хочешь поужинать с дядей?       От одних таких слов Гарри передёрнуло. Теперь он не сможет чувствовать себя спокойно даже дома.       Гарри не понимал, что нашел в нем Норман. Менкен всегда относился к Гарри с трепетом. Для него тот как ребенок. Все чувствовалось как-то неправильно. Гарри всегда напрягала малейшая возможность оставаться наедине с Дональдом. Было в его отношении к нему что-то такое, от чего хотелось бежать.       — Дональд, мне давно не восемь.       После этих слов Гарри поднялся к себе в комнату.       Он рухнул в постель. Тишина гробовая. В соседней комнате слышны голоса, чьи Гарри не разобрался. Ему и не надо. Он полностью сосредоточился на себе. Хотелось забыться. Уныние нещадно разъедало его. Пустота полностью завладела им. Ничего не хотелось чувствовать       Только одна вещь может сделать так, чтобы Гарри полегчало. От одного воспоминания о ней парень чувствовал прилив энергии. Фентанил… Вот что по-настоящему заставляет его жить. У него ещё осталось два пакетика.       «Так вот, это было мое последнее задание.» — врезались в сознания слова Пита. Гарри замешкался. А что, если ему откажутся дальше поставлять? Стоит ли принимать целую дозу или всё-таки стоит сохранить на потом?.. Вот только будет ли это потом?       Гарри открыл свой тайник и, не глядя туда, стал пытаться достать заветный пакетик. Он не кололся. Слишком заметно будет.       — Где же они, — нервно шипел тот. Затем развернулся и лёг набок. Стал перебирать тумбочку. Пусто!       Гарри впал в отчаяние. Откинулся на подушку и громко выругался:       — Блять! — крик души сорвался. Гарри зарыдал. В груди жгло. Стыдно за себя. Он лишился всего. Семьи, Питера, «своего мира».       Хлопок двери. Гарри поспешно утер слезы и осипшим голосом крикнул:       — Я п-потом пообедаю.       — Гарри, ты в порядке? — в комнату бесцеремонно вошёл Дональд. Вот только что-то изменилось в нем. Словно где-то у него прибавилось уверенности, смелости.       Галстук приспущен. Первая пуговица расстёгнута. Гарри попытался отползти на другой край кровати, но его придержали за локоть.       Предплечье Гарри заметно напряглось. Он поднял на того враждебный взгляд и молча потребовал отпустить себя. На губах Дона появилась противная насмешка. Гарри понял, что на этот раз он не властен над ситуацией. Он спрятал глаза под челкой. Сжался. Правильно делаешь, что боишься Гарри, правильно…       — Уборщица сегодня по моей просьбе прибралась в комнате и знаешь, что…       — Ты не хозяин дома, — прошипел Гарри, сверкнув глазами.       — Тем не менее, это не так важно, как-то, что нашли у тебя.       Страх душил, подобно петле на шее В горле пересохло. Уверенность смело, как не бывало.       Дональд расскажет отцу и тогда его лишат финансирования, если не отправят в санаторий для наркоманов, коим Гарри не является.       — Ты же это искал? — в руках Менкена показался «волшебный» пакетик.       Пальцы Гарри согнулись в готовности выхватить этот кристаллический порошок. Гарри смотрел не отрываясь на него. Дональд словно дразнил его, водя перед глазами       Дыхание замедлилось. Он неотрывно смотрел на фентанил. Ничто ещё так не завораживало Гарри.       Кристаллический, красивый манящий… В одной его крупице сосредоточено больше жизни, чем во всем этом особняке. Чем во всех людях, что окружают его. И только этот пакетик придает, и без того короткой жизни, смысл.       — Гарри, — ухмыльнулся Дональд и провел своей старческой шероховатой рукой по юношеской скуле. В этом движении не было ничего отцовского или утешительного, только похоть. Гарри не мог сопротивляться. Страшнее всего беспомощность, тогда ты осознаешь, как жалок и ничтожен.       — Что скажет твой папа, Гарри? — Дональд широко улыбался, вздёрнув бровь. — А что он сделает с тобой, ты подумал? Когда ты держал этот порошок в своих грязных ручонках, ты подумал о том, что, он сделает с тобой, Гарри.       Дональд никогда не испытывал светлых чувств к Осборну-младшему. К Осборну-младшему, который никогда не поднимал головы, во время звонков, на его голос. К Осборну-младшему, который смотрел на него свысока и все, что мог делать Дональд — держать его пальто.       Молчание тянулось.       — Пожалуйста, — прошептал Гарри. Скрытый страх вышел наружу. В глазах — мольба.       Дональд и не думал, что доживёт до такого дня. Теперь-то Гарри поплатится за все. За молчание на звонке, за пальто которое держал, за все.       — Я бы с радостью умолчал наш с тобой маленький секретик, Гарри… Только вот, что ты можешь предложить мне взамен? — Дональду явно нравилось давить на юношу извращёнными вопросами.       На что же ты готов Гарри, для сокрытия грязного секрета.       — Деньги. Я вам заплачу, сколько скажете, — нижняя губа чуть тряслась.       — Я в них не нуждаюсь, — расплылся в улыбке мужчина.       — Не лги мне. — Гарри с озлобленным взглядом покачал указательным пальцем. — Разве не ради денег ты моему отцу пятки лижешь?       — Ну, не дерзи малыш, — проворковал тот, — Ты не в том положении.       Гарри плотно сжал губы. Дональд прав: ему сейчас лучше быть по смиренней. А ещё лучше понять, как получить ему обратно свои наркотики. Желательно не играя в партию Менкена.       Меж тем Дональд провёл по нижней губе большим пальцем и затем протолкнул его в рот. От вкуса этих сальных пальцев его буквально выворачивало. Однако сделать он ничего не мог.       — Давай, Гарри. — Дональд, заиграв бровями, пошло ухмыльнулся. — Ты знаешь, что нужно делать. Ты же у нас умный мальчик? Ты же хочешь получить его обратно?       Гарри помотал головой. Нет, ему не хотелось, он не готов. Этот палец… В нём словно собрались все самые отвратительные вкусы: солёные огурцы, горчица, пот. Похоже, тот забыл помыть руки после обеда. Привкус соуса. Сырного, что ли…       Гарри посмотрел в глаза Дону и поборов отвращение, принялся посасывать его. Тот протолкнул палец глубже. Гарри пришлось проходиться языком по нему со всех сторон.       Дональд самодовольно смотрел на него: «Умничка, Гарри. Мальчик, что бегает за марихуаной; ты же понимаешь что это только начало…»       Однако Гарри старался не думать. Его взгляд затуманен. Сам он был где-то далеко, лишь тело выполняло те функции, которые от него требовал хозяин. Как жаль, что этим хозяином был не Гарри.       Дональд мучительно медленно убрал большой палец изо рта. Гарри, дабы потешить его самолюбие, потянулся кончиком языка к нему, чтобы ощутить во рту этот кислый вкус. Дональд провёл влажным пальцем вокруг кадыка и затем резко сжал гортань.       — Самому не тошно? — прошипел Гарри, гневно смотря на мужчину.       — Если бы ты был против — давно бы оттолкнул меня. — Мужчина притянул его к себе и проник языком в рот.       Гарри промычал. Он вцепился пальцами в дорогой пиджак и едва сдержал себя, чтобы не отшвырнуть мразь куда подальше. Его всего трясло от происходящего. Что же он творит. Гарри… Как же ты теперь сможешь в зеркало смотреться.       Властный язык варварски обхаживал его. Ничего не заботило Менкена       Руки сильнее сжали кадык от чего Гарри сипло простонал в поцелуй. Хотя то, что между ними происходило даже поцелуй называть невозможно.       Стоило Дону ненадолго отстраниться, как Гарри стал кашлять.       Жалкая картина. Только недавно он тебе пальто носил, а сейчас ты ему пальцы лижешь. Ещё и держит он тебя так, как не держал в жизни собаку. И всё ради этих несчастных пятнадцати грамм.       Гарри старался прикрыть рот, но это казалось невозможным. Дональд вскоре отпустил его и лишь после этого момента юноша стал вытирать губы и прекратил себя сдерживать.       — Доволен? Теперь пакет давай, — грубо рявкнул тот.       Дон хмыкнул.       — Ты что? Думал этим отделаешься?       Гарри вновь грубо притянули. Он не был готов снова ощутить во рту этот кислый вкус. Отвернул голову, он сжал губы.       — А ради порошка? — грязно проворковал мужчина в губы.       Гарри было страшно, противно. Пока что даже фентанилу не под силу преодолеть брезгливость.       — Я все расскажу отцу, — прорычал Осборн-младший.       Дональд разразился противным хохотом. Гарри брезгливо прищурился. Он чувствовал, как маленькие капельки слюны попадали на губы, нос, лицо. Хотелось вытереться, но что-то держало.       — Тогда он узнает про то, что малыш Гарри принимает, то у дружка твоего, Питера, возникнут проблемы. Это же он тебе поставлял их.       Гарри заметно побледнел. Он вжался в спинку кровати. Сердце замерло.       Нужно поговорить с Питером. У них проблемы.