***
Тэхен, чертыхаясь, выискивает нужные буквы на клавиатуре, набирает их по одной, чувствуя себя почти пещерным человеком. Наконец-то переходит на экран отслеживания своего нейроинтерфейса, долго изучает его траекторию до точки, где след обрывается. Не расстраивается даже: преступник был бы полным идиотом, если бы не уничтожил передатчик. А сам он — еще большим идиотом, ведь проиграл ему. Тэхен без особой надежды сохраняет последний переданный устройством адрес и вдруг замечает странность в отметках времени. Вор перемещался быстро, но в середине пути значительно замедлился, остановился даже, его координаты не менялись несколько минут. Странно. Он запоминает и эту точку на карте, лелея даже крошечную зацепку. Рабочая неделя проносится, как кошмарный сон: зараженные сервера, поздние такси, мало сна и много кофе. После этой мясорубки Тэхен встает с постели ранним воскресным утром, разминается, завтракает безвкусной жижей, накидывает куртку и выходит прочь. Едет на самые окраины, гонясь за первым сохраненным адресом. В окнах проносятся стылые стекла спящих офисов, экраны, много-много экранов, затем затхлость и бетон брошенного промышленного района, в конце — геометрически идеальные лабиринты жилого квартала. Машина останавливается и открывает двери посреди узкой улицы между домами. Куда ни глянь — однотипные новостройки, составленные в ряды, выверенные, как по линейке. Тэхен на пробу проходится по тротуару, всматривается в монохромные витрины на первых этажах, остриженные газоны, такие же безликие, как и здания. «Пустышка», — окончательно понимает он и возвращается в такси. Второй адрес встречает его потрепанными вывесками, обрывками баннеров, разрухой и стихийно возникшим рынком. В предыдущем месте было не на чем остановить взгляд, здесь же всего слишком много. Он осторожно выходит из машины, рефлекторно оглядываясь по сторонам. Улицы полупусты и залиты светом полудня, но даже так выглядят недружелюбно: редкие прохожие жмутся к стенам, у кого-то заплетаются ноги, тут и там поблескивает на солнце металл дешевых протезов. Улицы узкие, здания ютятся, жмутся друг к другу занавешенными окнами. Проходя между ними, Тэхен словно падает в глубокий колодец высоких стен. В радиусе нужной точки обнаруживаются пара полузаброшенных домов и забегаловка с кофе. Персонала нет, везде сплошь подбитые камеры и автоматы самообслуживания. Он останавливается на перекрестке, не зная, как быть дальше. Понимает, что не будет более точных подсказок, что ветер не ответит, на правильном ли он пути. На этот раз все решит слепая удача. Тэхен не верит в нее, не подбрасывает монетку, его оружие — логика, и она подсказывает, что район явно криминальный, а значит отлично подходит для беглых преступников. Спешить некуда, напоминает себе он и сворачивает в забегаловку. Это самая жалкая кофейня на его памяти, из интерьера только угловатые металлические столы на высоких ножках и холодные барные стулья. Все движимое прибито или привинчено, но все равно тут и там зияют дыры от вырванных с мясом сидений, камер, динамиков. Последнее Тэхен даже готов понять: он здесь всего пару минут, но нейромузыка уже отравила слух заедающим мотивом. Спасают наушники, громкость — на максимум. Парень выбирает в автомате карамельный макиато, с дурным предчувствием наблюдает, как устаревшая машина со скрипом собирает его заказ из дешевых порошков и кипятка. Стаканчик, разумеется, царапает ладонь шершавой переработанной бумагой. Тэхен неуверенно садится за стол и смотрит на улицу через окна, покрытые потеками прибитой дождями пыли. Вопреки всему кофе оказывается сносным. Он пьет его, поглядывая на прохожих и тех, кто подобно ему забредает за напитками. Дома и на работе Тэхен ощущает себя самым обычным, здесь — богачом, баловнем судьбы. Радуется, что у него нет протезов, что жизнь не помотала его так сильно, как здешних обитателей. Местные напоминают тени — одежда на всех исключительно неприметная, никто с ним не заговаривает, только косятся неодобрительно и ретируются, не желая проблем. Они напоминают ему о видео из детства, на которых блогеры рыдали, заламывая металлические руки, проклинали Копорацию Чхве и возлагали на нее вину за Имплантовую лихорадку. Интересно, сколькие из живущих здесь на самом деле нуждались в протезах? А скольких к ним подтолкнула ушедшая мода на киберимпланты? Ему хочется думать, что дураков было мало, но здесь слишком многие прикрывают перчатками или мешковатой одеждой… металл. Допив, Тэхен отставляет стаканчик на стол и осознает, что вместе с кофе исчерпал все причины находиться здесь. На что он вообще рассчитывает? Даже если преступник живет поблизости, как он планирует опознать его? Сколько дней уйдет на погоню за невидимкой? Однако мозг отказывается признавать, что он столько километров тащился сюда в воскресный полдень, чтобы уехать с пустыми руками. «Еще один стаканчик макиато», — Тэхен малодушно дает себе отсрочку на подумать и встает к автомату. Копаясь в нем, улавливает движение у правого плеча — кто-то тоже заказывает напиток. Ожидая свой, он бросает взгляд на незнакомца: на нем старомодные наушники, безразмерная толстовка с въевшимися пятнами от жира и кофе, драные мешковатые джинсы, из-под капюшона торчат отливающие медью растрепанные волосы. Тот чутко оборачивается на взгляд, и Тэхен невольно округляет глаза. Это же тот самый парень из кафе на первом этаже Корпорации Чхве! Но… Тэхен озадаченно смеряет взглядом его одежду — в прошлый раз он выглядел совершенно иначе, и главное… Почему незнакомец так испуганно смотрит на него сейчас? Почему так быстро отворачивается, даже отходит на шаг? В сознании медленно зреет мысль, но пазл не складывается, не хватает детали. И тогда Тэхен напоминает себе, зачем приехал сюда. Чтобы поймать парня со схожей с ним комплекцией, ростом. С узкой челюстью, с насмешливым ртом. А кто стоит рядом, подрагивающими пальцами забирая стакан, кто выходит слишком быстрым шагом? Он посылает кофе к черту и срывается вслед за незнакомцем. Тот, заслышав погоню, швыряет в него стаканчиком и бросается наутек. Уклонившись от взмывшего в воздух кипятка, Тэхен тут же возвращается к преследованию. Как и в прошлый раз, мошенник компенсирует недостаток скорости резкой сменой траектории, неожиданными препятствиями. Но ему не повезло столкнуться с Кан Тэхеном, который так же ловко перемахивает через ограждения, бегает быстро и на очередной лестнице все же нагоняет его. Он хватает взломщика за край толстовки, тянет к себе, но тот из последних сил рвется вперед, высвобождаясь, выгрызая себе еще десяток сантиметров. Азарт захватывает, не дает сдаться, хотя в ушах стучит кровь, свистит ветер. Тэхен поначалу держится рядом, но вскоре начинает отдаляться все сильнее… Пока не отстает совсем, потеряв парня в хитросплетении улиц. Тогда он приваливается к стене, тяжело дыша, и удовлетворенно тянется к смартфону. Запрашивает у Субина охрану. В прямом эфире следит, куда мошенник пойдет с трекером, прицепленным к толстовке. Следует за ним почти вразвалку, хотя беглец замедляется нескоро. С любопытством наблюдает, как тот на всякий случай плутает по кварталам, но все равно замирает в радиусе той самой точки, к которой он приехал сегодня. Теперь нужно успеть приблизиться достаточно, чтобы трекер подключился к смартфону напрямую и передал уточненные координаты, пока взломщик его не снял. Тэхен снова переходит на бег. К счастью, на том самом перекрестке между двумя полузаброшенными зданиями и забегаловкой со сносным кофе он успевает поймать сигнал трекера, и теперь стрелка на карте ведет его, как нить Ариадны. Вбежав в нужный дом, Тэхен передает подъезжающей охране указание оцепить здание. Остается только найти этаж…***
Бомгю запирается в квартире, сползает по двери и долго не может отдышаться. Легкие горят, кашель разрывает так, что не вдохнуть. Тело подрагивает, требует бежать дальше, дальше, еще немного, но он заставляет себя выдохнуть, подняться на ноги, выпить стакан воды. Холодная. Такой станет и кровь, если его поймают. «Все позади», — говорит он себе и не верит, потому что его засекли. Поймали за хвост, больше этот район не безопасен. Бомгю обводит взглядом стены, покрытые оборванными плакатами, как жухлыми листьями, смотрит на потеки, плесень, ржавчину. Скучать не будет, но другого дома у них нет. Придется обсуждать все с Енджуном, снова создавать ему проблемы, словно только это он и умеет. Бомгю бессильно падает на диван, и в поясницу вдруг что-то впивается. Он тянется за спину, нащупывает на толстовке маленький пластиковый корпус, холодея… На ладони лежит простенькая GPS-метка, которую обычно вешают на багаж, на щенка перед прогулкой. Сегодня — на него. Бомгю с бессмысленной яростью сжимает ее в ладонях, слышит характерный хруст, но продолжает давить и давить, будто верит, что пластик расползется в руках, как ком грязи. — Хен, не возвращайся сегодня домой, — сообщение наговаривает быстро, потому что не знает, насколько мало осталось времени. Енджун не должен расплачиваться за его ошибки. Подбегает к окну, осторожно заглядывает в узкую щель между стеной и билбордом. Ему становится дурно от нескольких черных машин внизу, от людей в одинаковых костюмах, от оружия. Не сбежать — придется прятаться. Отступив вглубь квартиры, он радуется, что не включил свет. Сам себе подарил крохотный шанс остаться незамеченным. Его разрушает стук в дверь. Он не дурак. Не подходит. Таится. Одного не знает — все соседи давно отозвались или открыли, оставив его единственным подозреваемым. Поэтому стук повторяется менее вежливо. — Я знаю, что ты здесь. Не бойся, я всего лишь хочу поговорить. Бомгю знает только то, что нет лживее фразы. Никто и никогда не преследует человека до порога квартиры, чтобы просто поговорить. Но есть ли у него выбор?***
Тэхен слышит тихие шаги и щелчок замка. Дверь открывается, в проеме бледное лицо в капюшоне, тени и челка падают на глаза, скрывают их выражение. Парень отступает во тьму неосвещенной квартиры, будто приглашая его за собой. Тэхен один и безоружен, но охранник ждет на этаже, готовый ринуться на помощь по первому зову. Поэтому он принимает вызов и медленно переступает порог. Взломщик ведет себя на удивление спокойно — молча проходит вглубь комнаты, увлекая за собой. Помешкав, Тэхен медленно отпускает дверь, проследив, чтобы она не захлопнулась до конца. Быстро озирается, желая удостовериться, что на этот раз подельника нет, что парень тоже безоружен, но вокруг ненадежный полумрак. Он не любит риск, но принимает. Вздыхает и делает шаг к нему. В то же мгновение хозяин квартиры резко оборачивается и пинком толкает его в дверь. Тэхен успевает увернуться и принять скользящий удар на предплечье, но все равно врезается в створку спиной, слышит характерный щелчок закрывшегося замка. Обрабатывать эту мысль нет времени — сбоку кулак летит в челюсть, он вновь блокирует его предплечьем, но вдруг чувствует резкую боль в руке и скуле. По коже влажно стекает кровь. «Он прятал нож», — понимает Тэхен. Морщится, но собирается, держит стойку, разрабатывает на мгновение онемевшую от боли руку, разрывает дистанцию, кружит по растрескавшемуся бетону, пока ощущение превосходства не затуманит противнику голову. По размашистым замахам видит, что его не стремятся убить — скорее напугать, поймать, но нож — то, что уравнивает их, не дает ему перехватить инициативу. Тэхен бы посмотрел, как этот парень попытается сбежать с заложником, но только со стороны. Не с собой в главной роли. Поэтому он в очередной раз жертвует предплечьем, уклоняясь от атаки, после которой вполне мог остаться без глаз, но наконец перехватывает чужую кисть, уводит себе за спину, не давая перебросить нож в другую руку. Сминает запястье, едва успевая закрываться от агрессивных, но не слишком точных ударов левой. Чужая хватка слабеет, нож выскальзывает, и Тэхен отбрасывает его подальше носком ботинка. Паника на бледном лице — это его сигнал к наступлению. Больше нет необходимости держать дистанцию, так что он продавливает ее, ложными замахами нервирует противника еще больше. Примеряется к челюсти, чтобы закончить все быстро, но парень понимает его намерения, защищает лицо между короткими ответными выпадами, уклоняется. Драка затягивается, и Тэхен снова болезненно щурится, разбив костяшку о его бровь. Взломщик шипит, тянет руки ближе к лицу, почти как испуганный котенок. Тогда он резко сокращает дистанцию и бьет под дых, в солнце, что у каждого человека чуть ниже ребер спрятано. Знает, что попал, потому что парень резко выдыхает, а вдох выходит уже судорожный. Может, ему и удалось ударить первым, но Тэхен бьет больнее. Однако враг не оседает на любезно подставленную руку, напротив, отталкивается от него, не справляясь с дыханием, но все равно пытаясь разорвать дистанцию. Следуя за ним в полумраке, Тэхен едва не спотыкается о неудачно подвернувшийся стул, но неуклонно наступает, ловит чужой нервно сжатый кулак, затем и другой, летевший ему в челюсть. С силой тянет парня на себя и отталкивает, больно ударяя им о стену. Тот вдруг вскрикивает, в последнюю секунду поджав губы, задушив голос, и этот звук наполняет пустое сознание Тэхена, забитое техникой: стойкой, захватами, болевыми. На мгновение он приходит в себя и видит больше. Разбитое лицо напротив. Рыжеватые волосы липнут к подсыхающей крови у виска. Изодранные плакаты и провода на криво вбитых гвоздях. Кажется, один из них Тэхен вогнал ему в спину. «Это, должно быть, больно», — думает он, только сейчас замечая, что и сам изрядно вымотался. Их дыхание пронзает тишину… Нет, не тишину, есть и другие звуки. Охранник громит дверь, не дождавшись от него ответа. — Я в порядке! — громко отзывается он, и грохот смолкает. — Давай поговорим, — предлагает снова, глядя в красивое лицо, которое так небрежно разукрасил синевой и кровью. Тот смотрит волком, но… отводит взгляд, опускает поджатые плечи. Ощупывает языком подбитую губу. Тэхен следит за ним со странным любопытством, сам не помнит, когда успел и эту рану оставить. Не винит себя — это даже близко не равноценная расплата за изрезанные предплечья. — Отпусти, — голос у него низкий и хриплый, он тянет руки на себя, но Тэхен продолжает сжимать его кулаки. — Сначала ответь. Тот хмурится и тянет сильнее, но вдруг вздрагивает, и его руки слабеют. Тэхен знает — с гвоздем в спине выделываться непросто. Именно поэтому противник бесцветно отвечает: — Давай поговорим. Они неловко смотрят друг на друга, будто бы застигнутые врасплох, пока парень со стоном не отслаивается от стены. Тэхен ненароком бросает взгляд на нее — все как он и думал: на одном из плакатов свежее кровавое пятно, шляпка гвоздя влажно поблескивает в полумраке. Он следует за хозяином квартиры по пятам, готовый к новой выходке, но тот просто садится за маленький кухонный стол и ждет, пока незваный гость не займет стул напротив. Так и происходит. Они сидят в тишине, истекая кровью, но это ощущается слишком второстепенным. В безмолвии Тэхен остро замечает, какое же это помещение нежилое, больше напоминает склад или подвал, по случайности захламленный мебелью. Именно так он представляет себе притоны. — Это ведь ты взломал сервера Корпорации Чхве? — начинает Тэхен, опустив прелюдии. — У тебя нет доказательств. — Мне залезть в твой компьютер? — усмехается он, косясь на многое повидавший системник, улавливает недовольство, пробежавшее по чужому лицу. Но не страх. — Вторжение в частную собственность, кража личных данных. Тэхен знает — это был он, но хочет услышать это. — Но я ведь все равно залезу. — Сомневаюсь, — теперь усмехается уже собеседник. Приходится выложить карты. — Я справлюсь, — со значением отвечает он. — Не уверен, это посложнее, чем охранять сосунка Чхве, — насмешка в ответ становится все откровеннее. «И он тоже знает», — заключает Тэхен и отбрасывает шелуху. — Послушай, Чхве Субин хочет с тобой познакомиться, Парень фыркает, но Тэхен перебивает его зарождающиеся протесты. — Это не то, что ты думаешь. Ему, похоже, интересны твои таланты. Может, работу предложит. — Я не буду работать на Чхве, — отрезает с неожиданной злобой. — Это ему лично скажешь, — пожимает плечами Тэхен. Ему уж точно все равно. — Я не поеду. — Он хочет тебя видеть. — У меня вообще есть выбор? — тускло спрашивает горе-взломщик, и Тэхен вдруг ощущает к нему толику сочувствия. Слишком хорошо понимает эту безысходность. Так возиться с каким-то мошенником — его личное решение, дань уважения к таланту, к тем бессонным ночам, в которые он был вынужден познавать лабиринты его запутанной логики. Стоит ему позвонить — парня скрутят и доставят к Субину, как очередную посылку. — Нет, — поэтому Тэхен отвечает честно и не отводит глаза. Парень напротив устало вздыхает и накрывает лицо ладонями, размазывая запекшуюся кровь по веку. — Это похищение. — Деловая поездка, мы ничего тебе не сделаем. — Я поеду только с передатчиком. Если вы со мной что-то сделаете, уж поверьте, за меня отомстят. Конечно, преступник не в том положении, чтобы диктовать условия, но Тэхену даже нравится этот запал. Остается надеяться, что он не улетучится до встречи с Субином — давненько тому никто не дерзил. — Окей. Пока парень настраивал передатчик, который по его заверениям позволял «брату» слышать все происходящее, Тэхен занялся формальностями: — Мне нужны твои документы для пропуска в компанию. — Перебьешься. Уважение к профессионалу растворяется в раздражении. Тэхену окончательно надоедает эта спесь, так что он дергает парня за руку и насильно прикладывает его палец к сенсору смартфона. На экране высвечивается маленькая идентификационная карта.Чхве Бомгю 13.03.2034 AB Сеул
— Бомгю… Чхве? — удивленно тянет он, пока парень выдирает руку из его пальцев. — И чему ты удивлен? — раздражается тот, но как-то горько, стыдливо почти. Тэхен вновь обводит затхлую бетонную комнату взглядом. Действительно, а чему? Неужели он и правда верил, что в приюте, спонсируемом господином Чхве, все сироты в самом деле живут безбедно и с комфортом отправляются во взрослую жизнь? Всегда ведь знал — это сладкая эфирная ложь, чтобы выставить главу Корпорации в лучшем свете. «Основатель и вечный благодетель сиротского приюта Чхве» — как звучит-то, за таким титулом можно спрятать даже могилы. Стоило задуматься о фальши уже в тот момент, когда один богатый Чхве широким жестом подарил свою фамилию всем потерянным детям. — Мне жаль. Он зачем-то говорит эти бессмысленные слова. Ни ему, ни Бомгю от них не легче. Все усложняется, стихает до короткого хриплого: — Поехали? Тэхен поднимает на него взгляд и понимает — нет. Бомгю выглядит ужасно: алые сгустки на губе, отвратительные потеки вокруг глаза. Он наверняка смотрится не лучше, еще и прорезанная куртка мерзко липнет к предплечьям, пропитавшись кровью. Щека стянута ею же, но запекшейся. Не хочется демонстрировать все это великолепие охранникам, от чьей помощи Тэхен высокомерно отказался. — У тебя есть аптечка? Запросто спрашивает он, будто они знакомы из прошлых жизней. Бомгю смотрит на него с сомнением, но отвечает в том же духе: — Есть. Включает свет, от которого комната не становится уютнее. Зовет вслед за собой в крохотную уборную — он по незнании запросто принял бы ее за шкаф. Сокрушается над своей пострадавшей красотой, невольно вызывая у Тэхена улыбку. Ему тоже жаль, особенно теперь, когда даже после умывания и обработки ссадин антисептиком синева так заметно расползается у Бомгю по всему глазу. Тот прикладывает к ране банку пива из холодильника, будто так и работает первая помощь, и все это почему-то так смешно и нелепо, что Тэхена почти не беспокоят собственные порезы. А зря — щека в зеркале выглядит мерзко и рвано, будто кто-то решил навек перечеркнуть его скулу. Края раны распухли, ноют в ответ на прикосновения. Он не любит боль, но, жмурясь, все равно промокает порезы антисептиком, старается отогнать мысль о будущем шраме. В зеркале, за собой, замечает пристально наблюдающего Бомгю и инстинктивно тянет руки в боевую стойку, но тот усмехается, и это расслабляет. Похоже, второй раунд не планируется — они смогли прийти к тому взаимопониманию, что объединяет двух подневольных людей, хоть и с разных ступеней иерархии. Тэхен возвращается к порезам, напоследок уловив во взгляде Бомгю что-то еще, направленную на него… печаль? Сожаление? С эмоциями всегда так непросто. Он легко бинтует иссеченное правое предплечье, но левое выходит вкривь и вкось. Понаблюдав за ним с секунду, Бомгю подходит и молча ловит его кисть. Тэхен отдергивает руку, как от пламени, на что тот отвечает обиженным вздохом и укоризной: — Так и пойдешь? Тэхен заставляет себя вновь протянуть ему руку. С неприязнью ждет прикосновений, но Бомгю не церемонится — бинтует быстро и грубо, едва проскальзывая кончиками пальцев по коже. Почему-то это ощущается так мерзко, как он думал. Совсем не отвратительно. Тэхен хочет поблагодарить, но тот уже отворачивается, прижимая палец к уху, терпеливо объясняет что-то передатчику: — Нет, не нужно, не приезжай. Все под контролем. Тэхен тихо смеется над этой маленькой ложью не для него. Смолкает, завидев в зеркале, как Бомгю переодевается в уже знакомый ему наряд с клетчатыми брюками. У него тело не для уличных драк, не для шрамов, не для отвратительной дырки от гвоздя, которую тот облил антисептиком и небрежно залепил пластырем, как ни в чем ни бывало. Тэхену дико осознавать, что у него в аптечке только бинт, пластыри и ведро антисептика. Никаких настоящих лекарств вроде заживляющих мазей с эпидермальным фактором роста. А еще у него под гладкой кожей кости торчат. Он смотрит слишком долго для незнакомца. — Здесь тебе не раздевалка, чтобы пялиться. Отводит взгляд на собственные израненные руки, но перед глазами все равно остается силуэт, очерченный тусклым электрическим светом. Корпорация встречает их чистотой, белизной: от сверкающего холла до скоростных лифтов. Тэхен выбросил куртку и щеголяет бинтами на предплечьях, Бомгю — изящный джентльмен с подбитым глазом. Такими они и предстают в офисе Субина, смеющегося им в лицо. Тот поднимается из-за стола и падает на диван, зазывает их утонуть в нем вместе с собой. Кай неуловимо перебирается на подлокотник, с любопытством поглядывая в сторону вошедших. Тэхен спокойно садится с другой стороны углового дивана, Бомгю неохотно занимает место у самого края. Презрительно пробегает взглядом по Субину, но надолго останавливает его на Кае. Не сводит глаз, даже когда это становится очевидным. Тэхена задевает эта деталь, а еще — явная враждебность или страх даже? Чужие эмоции сложно различить, ясно одно — расслабленность Бомгю исчезла враз. Он тоже переводит взгляд на Кая и сталкивается со странным острым и проницательным выражением, непохожим на обычное — плюшевое почти. Субин же быстро устает непонимающе вертеть головой от лица к лицу. Спрашивает: — Чхве Бомгю, зачем тебе это все?