***
Два часа ходьбы без должного отдыха дали о себе знать. Все десять человек устало упали на песок в оазисе и замахали руками рядом с лицом. Скрестив руки на груди и оглядев беглым взглядом местность, Сайно отошёл в тень, под пальму, и закрыл глаза. Остальные разбежались кто куда: трое хлебали кристально чистую воду и наливали каждому во фляжки, пятеро разлеглись на песке, а двое ушли дальше от оазиса, мол: «Мы посмотрим, что ещё есть рядом!» — Слушайте, ребят, — начал вдруг разговор Даян, поднявшись на локтях с песка. — Вам не кажется, что генерал в последние дни странный? — Что ты имеешь в виду? — Да то, что он более суровый, чем в самые первые дни нашей экспедиции. Вы вообще видели, как он недавно посмотрел на Девина?! Жуть одна… Большинство стали соглашаться и искоса глядеть на главного. — Да уж… — продолжает Жан, почесав затылок. — не понимаю, что с ним такое. Может, переживает из-за чего-то? — Генерал махаматра? И переживает?! — перебивает Даян. — Не смеши меня! Ему самое главное просто выполнить миссию и вернутся дальше к своим важным делам. Он выделяет последние слова, демонстративно закатывает глаза и рисует в воздухе кавычки. — Ну не знаю, — неуверенно отзывается Девин и отводит взгляд в сторону. — по сути, это не наши дела, поэтому что мы тут раскукарекались, как бабки старые, а? Очередная волна согласия пронеслась меж парней, после чего не значащие ничего разговоры закончились. Каждый дал желанный отдых друг другу. — Все отдохнули? — без энтузиазма спрашивает Сайно, скрестив руки на груди. Команда почти одновременно кивает, поправляет рюкзаки и послушно ждёт дальнейших указаний. — Тогда отправляемся в… — Стойте! — перебивает Зак и закидывает на плечи рюкзак. — А где Мелган и Тарн? Восемь парней переглянулись меж собой, пожали плечами и, поджав губы, глянули на Сайно. — Что значит, где… — Генерал! — слышится вдруг чей-то низкий и, казалось бы, грубый голос, перебивающий волну недовольств. — Мы с Мелганом видели недалеко лагерь Фатуи! Что прикажите делать?! Развернувшись, Сайно, не долго думая, жестом указал оцепить район и быть на чеку, а сам отправился вперёд, сжимая ладони в кулаки. Нарастающий пульс бил по вискам, извилистые линии вен стали выпуклыми, сердце бешено колотилось, готовое раскрошить рёбра. Внезапно, вечерний ветер перехватил голос Сайно и принес ему шепот. Холодный, протяжный и зловещий. Достав копьё, Сайно стал прислушиваться к каждому шороху. Вдруг, из тени вышли три тёмных и величественных силуэта — предвестники. «Какие люди…» — хмыкает генерал, разглядывая надвигающиеся фигуры. Кими, обладающий магическими способностями, — настоящее воплощение жестокости и боли. Сайрус — мастер владения клинками, украшенными огненными перьями. И, наконец, Эли — хладнокровный мастер кражи душ и разрезающий тьму своими еле заметными когтями. Все трое за короткий промежуток времени сумели завоевать авторитет и, как и все Фатуи, стремились захватить контроль над этим миром, погрузить это в хаос. Оскалившись, словно пёс, Сайно сжал крепче своё оружие и ожидал нападения. Противники наоборот — переглянулись, усмехнулись и, хрустнув костяшками, рванули вперёд. Воздух наполнился лязгом оружия, вспышками света и волной энергии. Сталь против стали, магия и кинжалы против копья. Минуты растянулись на часы, а часы — на долгие мгновения. Сайно неуловимо скользил по полю битвы, уклоняясь от атак. Его движения стремительны, как метеоры, а удары точны и смертоносны. Он готов продержаться на поле сражения до конца, пока раскалывается его сердце в груди. События развивались быстрее молнии. Жестокие удары, неожиданные маневры и мощные атаки сменяли друг друга. Удар — мимо. Огненный снаряд летел прямо в голову, но острие копья спасло, как верный брат в трудную минуту. Кровь с разбитой брови тонким и размеренным ручейком стекает по лицу. Скорость и ловкость текут в его крови, а в оранжево-красных глазах сверкает огонь ярости. Отлетев в сторону и удержавшись на ногах, Сайно прячется за массивный камень. «Сколько мы уже сражаемся, черт их побери?! И куда все запропастились, а?!» Опершись о копье и опустившись на одно колено, парень жадно вдыхал воздух и стряхивает пот с лица, рук и живота. Казалось, будто прошли часы. Он был уже истощен, но не сдавался. «Битва только началась... они не прекратят своих атак...» — размышляет парень про себя и, поднявшись, осторожно рассматривает из-за своего укрытия поле битвы. — Хэй, генерал! — кричит Сайрус, расплываясь в злорадной усмешке и ловко шевеля клинками в руках. — Что, сдались?! Это совсем не похоже на вас... ай-ай-ай, мы даже разочарованы. Провокация — самое отвратительное решение, чтобы выманить из укрытия. Нахмурив брови и выпятив зубы, парень тяжело вздыхает, обходит свое укрытие, снова высовывается и ожидает подходящего момента. Трио общается на языке жестов. Сайрус и Эли медленно удаляются влево, а Кими крадётся в сторону генерала. Сайно на миг улыбается, смахивает пепельные волосы с лица, прижимается к земле, словно мышь, дожидается момента и, сжав крепче рукоятку, бросается на врага. Попав в солнечное сплетение кулаком, он вмиг откидывает ослабевшее тело в сторону, бегло оглядывается и, услышав шорохи, ловко уворачивается с помощью копья от рук яростного Эли, прицеливающегося прямо в шею. — Гнусный кусок говна! — ругается обольститель грехов, сжимая чужое оружие до треска и боли в пальцах. Внутри генерала все переворачивается. Ярость наполняет каждую клетку тела, в ушах звенит, а перед глазами злейший враг. Резкое желание вцепиться в глотки и растерзать на мелкие кусочки брало верх с каждой секундой. Оскалившись, Сайно делает резкий и последний рывок: пинает Эли в живот, коленом бьёт в нос, заходит за спину и из последних сил ударяет по затылку локтем. Второе тело падает на песок. Вздохнув, генерал сплёвывает накопившуюся слюну вперемежку с кровью, выпрямляется и резко оборачивается, слыша недалеко голоса парней из его команды. Шагает вперёд, тяжело вздыхает и ослабляет хватку. «Не хочу потом выдирать занозы из пальцев…» — думает про себя, а перед глазами хмурое личико Тигнари. Он навострил уши, скрестил руки на груди, поджал губы и, повиливая хвостом, с недовольством в глазах, за которым скрывалась мягкая забота, смотрел на него… — Нари… Неожиданно острая боль заставил генерала дернуться и схватиться за живот, а затем упасть на колено. — Что за… — шепчет он, пока перед глазами мелькала смазанная дрожащая ладонь, с которой капала алая, вязкая жидкость на песок. Во рту чувствовался привкус железа, а тело словно парализовали. Ни ногу поднять, ни пальцем пошевелить. — Прямо в яблочко, генерал, — слышится низкий голос Сайруса, который крутил в пальцах кинжал. Сайно хочет подняться, ответить, но на деле обессилено падает на песок и кашляет, сплёвывая сгустки крови. «Ч-чёрт… как же больно!» — кричит парень внутри. Подняв голову, перед глазами встал размытый, громоздкий силуэт, что приближался с каждой секундой. — Такой слабый, жалкий, — снова бесцветный голос и новая порция боли. Нога в тяжёлых берцах со всей силы врезается прямо в кинжал, углубляя острие и, казалось бы, задевая органы. — совсем не под стать вашему статусу, генерал махамтра… Скатившись с небольшой холма, Сайно теряет головной убор, захлёбывается в собственной крови и ничего не видит. Мысли переплетаются, солнце безжалостно забирает остатки сил, а встать на ноги, вытащить лезвие и сопротивляться — значит окончательно умереть. Песок облепил вспотевшее и грязное тело с головы до пят, проникая вглубь кровоточащей раны. — Генерал! — слышится вдали истошный голос одного из членов команды, но силы покидают тело и Сайно закрывает глаза.***
Перелистывая страницы новой книги, Коллеи сидела рядом с убранной кроватью и время от времени поглядывала на спящего парня. Пепельные волосы заплетены в тугой хвост, верхней одежды нет и лишь свежий бинт покрывает недавнюю трагедию. Открыв с большим трудом слипшиеся глаза, Сайно быстро моргает и, прищурившись, оглядывается вокруг. Светлые, деревянные стены, полки и тумбочки с колбами, свёртками из листьев с чем-то внутри и бумагами, громоздкие горшки с растениями разных видов, слева от кровати доска с прикреплёнными фотографиями… «Как я… очутился у Нари?» — думает генерал, слегка приподнимается и, чувствуя боль в висках, хватается на голову. — Махаматра? — взбодрилась вдруг Коллеи и поднялась со стула. — Вы проснулись! П-подождите чуть-чуть, я сейчас позову наставника! Девчонка убирает в сумку книгу и карандаш, стряхивает катышки с одежды и убегает прочь. Оставшись наедине с собой и многочисленными мыслями, парень тяжело вздыхает, устало смотрит на выход и поджимает губы. В ушах звенело, а по голове продолжали бить молотком. «Больно…» Тигнари заходит в дом-палату и, убрав с лица чёлку, смотрит на раненого. Внутри всё вмиг сжалось, а сердце несколько раз ударило по рёбрам. — Коллеи, оставь нас, пожалуйста, — просит страж шёпотом и помощница послушно покидает их. Повисшая между ними тишина ужасно давила на уши и дёргала своими корявыми пальцами за тонкие и такие хрупкие струны души. «Мы не виделись целый месяц… почему так непривычно?» — думает старший, нервно сглатывает и, повернувшись, разглядывает Сайно уже с ног до головы. — Ты как? — стараясь сохранять ровный голос, наконец спрашивает со вздохом Тигнари, подходит ближе и садится рядом с кроватью на корточки. Генерал поднимает голову и смотрит в упор. В оранжево-алых глазах вспыхивает знакомая искорка радости, а уголки губ расплываются в улыбке. — В порядке, Нари. — отвечает младший охрипшим голосом и кашляет, сплёвывая остатки крови. — Ага, так я и поверил тебе! Сев теперь на стул, страж слегка постучал по чужой спине, достал пару салфеток, вытер окровавленные губы и руки, заставил Сайно лечь на подушку, отошёл к столу за бинтами, ватками и целебными травами, снял недавно наложенные бинты и принялся рассматривать зашитую рану. Щупал, проверял швы, не упуская ничего из виду. Убедившись, что ничего не разошлось, взял травы, раскрошил их в блюдце с сильным углублением, добавил пару капель недавно приобретённого у путешественника зелья исцеления, тщательно перемешал и, получив определённую смесь, намазал на пальцы. — Сейчас может быть больно, — предупреждает парень и начинает аккуратно растирать вязкую, мутно-зелёную субстанцию рядом с ранением. Генерал тихо прошипел и вздрогнул от едкого холодка, но через пару секунд продолжил лежать смирно и слушаться, словно собачка, своего целителя. Внезапный покой и радость распластались по всему телу, а в животе поселился требовательный комочек томительного тепла, игнорируя любую, даже самую адскую боль. Но не всё хорошее невечно: внезапная и душераздирающая вина легла поверх сладкой пряности из чувств огромным валуном и грузом, что так безжалостно давили на плечи. Сжав ладони в кулаки, генерал задрал голову вверх и тяжело вздохнул, чувствуя как ком в горле колит всё сильнее, а сердце бешено колотится, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. — Я не сдержал обещание, — говорит наконец Сайно. — Знаю, — бесцветно отвечает Тигнари. — Прости меня, Нари. Генерал поднимается на локтях из последних сил, тянется к чужой ладони, прижимает её к своей горячей щеке и виновато опускает голову. — Сайно! — обеспокоено выкрикнул страж леса, поймав на себе оранжево-красные глаза, в которых мерцали огоньки вины и раскаяния. Тяжело вздохнув, парень опускает уши, гладит большим пальцем щёку и поджимает губы. Обида не была даже близко к тому стрессу, который он испытал после вести от Мелгана и других о присмертном состоянии генерала. Острие кинжала почти достигло почек, крови было потеряно предостаточно, а попавший во внутрь песок пришлось вымывать около часа и… «И всё ради тебя, идиот…» — Я не злюсь на тебя, — шепчет старший со вздохом. — наоборот… очень волновался. Даже оперировал… с большим трудом. — Прости, умоляю, — падает на колени Сайно и, сжав тёмно-синие штаны, кладёт голову на колени. — Сайно, да что ж такое?! — уже с возмущением крикнул Тигнари, слез со стула и схватил щёки обеими руками, заставляя смотреть прямо в глаза. — У тебя рана открыта, чёртов идиот! Мне сейчас точно не до твоих извинений, слышишь?! Словно загнанный в угол котёнок, генерал поджал губы и, игнорируя колкую боль внизу, крепко обнял. — Сайно, ты совсем с дуба рухнул?! Поднимайся немедленно! Страж схватил чужие плечи, впиваясь ногтями в кожу, поднял с колен, повалил на кровать и оказался сверху. Жалостливые и тусклые оранжево-красные глаза смотрели в упор, еле сдерживая подступившие слёзы. Скрыться было некуда. Поджав губы, Тигнари захотел выпрямиться и продолжить растирать мазь, но нежные и в то же время такие сильные руки аккуратно, словно боясь навредить или как-то спугнуть, обвили его талию, в один момент перекрыв пути к отступлению. В который раз Сайно загнал стража в угол, заставляя выслушать, понять и, наконец, принять все его слова. «Я проиграл… снова.» — Нари… — начинает генерал, но тут же отправляется в нокаут в их «битве». Тигнари наклоняется и без стеснения накрывает обветренные губы своими. Уши слегка подрагивают, сердце бешено отбивает барабанный ритм, мысли превращаются в ком, а хвост не находит себе места. Мгновение, которое осветило обоих, стало вечностью. Все вокруг исчезло, и они в который раз стали главными персонажами в своём собственном романе. Их поцелуй сотрясал каждую клеточку тела, вызывая мелкую дрожь и приятные мурашки по коже. Поддаваясь чарующему возбуждению и чувствуя мёртвых бабочек в животе, Сайно закрыл глаза и отвечал на поцелуй с особым энтузиазмом и уверенностью. Для них это давно не просто физическое удовольствие, а настоящая манна для души. С каждым разом раскрывались их секреты, мечты и страхи. Они знали друг друга лучше, чем самих себя, от корочки до корочки… Тигнари отстраняется первым, облизываясь и стараясь скрыть смущение. — Приятно, — нарушает первым тишину генерал, подмигнув и слизав с губ сладкий привкус мяты. — Дурак. Вздохнув, страж хочет выпрямится и продолжить терапию, но чужие руки хватают за запястья, переворачивают и теперь сверху за ним наблюдают влюблённые и затуманенные лёгким возбуждением глаза, которые давали понять всё без слов: Сайно ни за что не отстанет. Словно ищейка, генерал стягивает воротник и утыкается в бледную шею, вдыхая пленяющий и такой родной аромат. — Ты всегда так вкусно пахнешь… — шепчет он и делает театральную паузу. — мятой и грибами. — Сайно! — снова возмущается Тигнари и ударяет парня по голове. — Ложись на кровать обратно, пока я сам тебя не убил здесь и сейчас. — Не хочешь? — с ноткой обиды в голосе, но искрой понимания в глазах спрашивает генерал. — Сейчас точно нет, когда ты в таком состоянии, — отрезает вмиг страж, высвобождаясь из хватки и поднимаясь на локтях. — я… мне больно на это даже смотреть. Мысли снова путались, а недавний стресс и переживания сильно сказались на здоровье и сне. «Если бы тебя, мой дорогой, привели намного позже, то…» — думает Тигнари, но в момент обрывает себя, поджимая губы и опуская уши. — Прости, я… — шепчет Сайно, с новым грузом вины опуская голову. — Я сказал не извиняться больше! Достал уже, ей-богу! Слегка приподняв уголки губ и отпустив горячо любимого парня, младший послушно ложится на спину, предвкушая новую волну колкой боли и неприятный, жгучий запах мази. — Хочешь шутку? — внезапно обрывает воцарившуюся идиллию Сайно, открыв глаза. — Ты серьёзно? — отвечает Тигнари, навострив уши и выгнув одну бровь. Собеседник лишь улыбнулся, прочистил горло, набрал в лёгкие воздуха и принял официально-деловой вид. — Как предотвратить инцест у грибов? Будто врождённый актёр и мастер своего дела, парень делает театральную паузу. — Фразой: «Не спорь с матерью», — заканчивает вдруг страж, встаёт со стула и кидает использованные вещи в мусорку, а остатки лечебной смеси кладёт на стол. Генерал поднимает голову и с огоньком интереса смотрит на любимого. — Чего застыл? — с улыбкой спрашивает страж и садится обратно, разматывая новые бинты. — Удивлён? Сайно медленно кивает и уже было открывает рот, как очередной удар свергает его наповал: — Про ежа я тоже помню, можешь не рассказывать. — Правда? Демонстративно прочистив горло, Тигнари начинает медленно накладывать бинт и во всей красе изображает своего шутника: — Как носит лысый ёжик яблоки? — делает томительную паузу и закатывает глаза. — Ему рак помогает… Мёртвые бабочки в животе взбодрились пуще прежнего. Тёплая улыбка перешла в смех, а боль как рукой сняло. — Да перестань ты, я бинт не могу нормально завязать! — возмущается страж. — Сайно! — Прости, прости, — сквозь веселье отзывается генерал и смахивает мелкие слезинки с глаз. Тигнари выкинул старые повязки, убрался на столе и, сев на край кровати, взял чужую ладонь в свою, поглаживая шершавую кожу большим пальцем. Повисшая тишина больше не давила тяжким грузом. Наоборот, лишь скрашивала приятную атмосферу, вызывала лёгкий трепет в сердце, приятную улыбку и румянец на щеках. — Я скучал, Нари. — Я тоже, поэтому в следующий раз никуда тебя больше не отпущу, чертов идиот.