Бароны фон Глоповы. Семейный суд.

Очнувшись, Стефан не мог понять, где он, так как не мог ничего увидеть из-за ткани на глазах… -Превеликая Луна! – внезапно услышал он женский голос – Доктор Альбрех! Он очнулся! Первые секунды не понимания прошли, и его тут же пронзила боль. -Не шевелитесь, мистер фон Глоп, - послышался пожилой мужской голос - у вас критические повреждения ребер, задето сердце и легкие, а так же трещина в позвонке. Вы четыре с половиной дня провели в коме… Кроме этого у вас критический перелом левого переднего копыта. Вся передняя часть копыта сломана, перелом в области плеча и локтя. Всё ваше левое копыто держится лишь на коже и порванных мышцах. Эти новости словно оглушили его, а возможно всё дело было в том, что попутно доктор что-то ему вколол. -Г… где я? – спросил Стефан. -Вы на полпути в Луннию. – ответил женский голос – Не беспокойтесь, ваше снаряжение так же успели вытащить. -А… мой оруженосец?.. И.. где… леди Диана? -Увы… Оказалось, что был пушечный обстрел, под который и угодил Стефан, леди Диана и Майтел не выжили. Били целенаправленно по рыцарям. Леди Диану сразу заметили, а потому именно в их сторону и устремилось несколько пушек… Её, как и Стефана вытащили, в надежде, что они ещё живы, но, увы, ядро попало ей прямо в голову, так что шансов у неё не было, как и у Стефана, он чудом остался жив. Бой же был проигран. Все надежды испарились, Наилийский князь был убит, войска разбиты, практически все рыцари пали в бою. Даже паладинам пришлось отступить. Но дело было не в могуществе войск противника и не в их расположении… Всё намного хуже. Бой проиграли обе стороны. Великий князь Себорпинский, король Порвины, верховный архимаг и лич Людовик Рунгольд Третий вернулся к жизни… На тот момент было неизвестно, как это произошло. Просто в один миг, в ясный и безоблачный день, поле битвы накрыли тучи. Но не тучи дождя, а тучи магии… В тоже мгновение произошло землетрясение и на поле образовался огромный разрыв из которого и появился он… Высокий, крупный скелет обтянутый кожей с длинной бородой и гривой, в княжеский одеяниях и доспехах с короной на голове и мантией.… В его костяных копытах был манускрипт, а на месте глаз горели огни.… Увидев его, все бросились бежать, было уже всё равно, свой, чужой, без разницы, все прекрасно понимали, что лич уже поглотил всех жителей города, напитав филактерий, кого-то обратил в нежить, кому-то оставил разум, но полностью подчинил себе всех кого мог… Под раскаты грома, и сверкания молний лич хлопнув костяными копытами, подняв орды мертвецов и даже самого князя… Спаслись не многие. Армия мертвецов быстро разобралась с теми, кого поймала, её пытались сдержать, пушкари стреляли по мертвецам, тем самым выиграв немного времени для экстренной эвакуации, но… Теперь у армии мертвецов есть отменные пушкари. А у всех остальных огромная головная боль. Позже было много теорий, как лич вернулся к жизни, говорили даже, что сами культисты и позволили ему выбраться, и частично это так и было… Правду, узнали, намного позже, когда лич схлестнулся в битве с Селестией, и как оказалось, это просто случайность. Просто совпадение. Когда культисты хотели перенести манускрипт в более надежное место, шальное ядро влетело и убило одного, из них… Филактерий тут же поглотил его душу и лич вернулся… Сначала он разделался со всеми культистами, затем со всеми кто мог ему помешать, а затем и с остальным городом… Однако Стефану было не до лича. Единственное, что он попросил, это то, чтобы о его ранение ничего не сообщали его родным. Аргументировал он это тем, что его старый отец так сильно болен, что такая новость может подорвать его состояние и просто убить… Потому в Глопово так и не было отправлено письмо, о его ранении знала только служанка, что ждала его дома. Но дело было не совсем в том, что он беспокоился за отца, тот уже был слишком плох, чтобы такая новость как-то повлияла на него. Скорее, он ни хотел, чтобы мать узнала об этом. Ведь тогда он никогда не сможет ей доказать, что чего-то стоит! Он знал, что сочувствия не получит, никогда не получал и сейчас не получит. Так зачем тогда всё это? Дать лишний повод для издевок? Ему сейчас и так плохо… Очень плохо. Отстраивающиеся руины его внутренней крепости вновь рухнули. Его внутренний рыцарь был вновь изранен, ему переломили хребет, сломали почти все кости и разбили голову. Он умирал захлебываясь в собственной крови. Таков сейчас был его внутренний рыцарь. Смерть Дианы далась ему очень тяжко, а смерть Майтела и вовсе, а проигранный бой всё усугублял тем, что все эти жертвы были напрасны. К счастью хоть ему повезло улететь на шаре, как серьезно раненому, те, кто не был ранен, остались сдерживать мертвецов, а средне раненым не нашлось место на шарах и потому их отослали пешими путями. Остальных было решено лечить в тылу. Стефан вернулся в Луннию. Но не так как он хотел вернуться. Он хотел вернуться героем, в орденах и медалях, со званием почетного генерала и с Дианой… А вернулся переломанным и умирающем из внутри. Он ни помнил дорогу сюда, ни помнил, как его доставили в Лунбургский военный госпиталь. Его сознание будто впало в кому, он вроде был жив, даже говорил и отвечал, да только он не мог более думать ни о чем, кроме тоски и гибели. Сознание вернулось в норму, только через пару недель, он вновь стал болтать и вроде как смирился, но нет. В госпитале он узнал ещё одну неприятную новость, его левое переднее копыто теперь никогда не будет функционировать как раньше, так как там повредился какой-то нерв, и хоть оно и будет работать, да только, скорее всего ему придется уйти в запас. Так, как повреждено, было легкое и сердце, благо доктор Альбрех провел в дороге опасную и рискованную операцию и Стефан выжил, но, увы, Стефан был плох в биологии и не понял в чем именно проблема, но теперь ему не стоит перенапрягаться. Плюс трещина в позвоночнике, она оказалась столь критичной, чтобы парализовать его, но и не исправимой, по сути, бомба замедленного действия, ещё один удар и всё. Потому ещё в госпитале Стефан получил письмо, что его по решению комиссии отправляют в запас. Он всё ещё рыцарь, но так сказать на балансе. Он всё ещё будет получать выплаты, до тех пор, пока его не снимут с запаса и не отправят на покой. С офицерским званием тоже самое, выплаты будут, но тоже только до тех пор, пока он в запасе. А снять могут в любой момент, так как государству не выгодно долго при себе держать таких как он. Всё это означало одно, у него есть не очень много времени, дабы выплатить рыцарский долг и ещё, он более не может пользоваться рыцарской привилегией с беспроцентным кредитом. И как ему теперь быть? Вроде на шеи Себорпинский орден, а толку то? Денег и обещанной награды он не получил и не получит, ведь князь мертв, а княжество кажется в скором времени перестанет существовать и все договора потеряют силу. Выплаты со стороны Луннии? Тоже ждать не стоит. Он и так на балансе, хоть за это спасибо. Но эти деньги будут уходить на выплату долга, а ведь если маменька узнает, что он в запасе, то денег от неё ему тоже не видать… Хотя, может она всё же по сочувствует ему и поможет? Врят ли… Но, тем не менее, делать и решать, что-то надо было. Всё рассказать? Не самое лучшее решение. Но и чего-то придумать Стефан так и не смог. Потому, решил написать без объяснения причин, мол, всё, говорят, отслужил дружок иди как ты в запас. А там пусть думает что хочет, хочет пусть думает, что отправили в запас за пьянство, хочет ещё за что. В любом случае орден теперь красуется на его шеи, и он им может прикрыться, мол, не за пьянство, а за подвиги! Мол, отслужил своё, выполнил дворянский долг! Написать то написал, отослать отослал. А дальше? Конечно, врать о том, что ещё служит такое себе, обман бы всё равно вскрылся рано или поздно. Но ведь теперь ему и тех денег не видать, что ему присылали! Надо было бороться. Но бороться с самим собой, победить самого себя и выйти из этого ужасного состояния! А после, можно и пойти поискать варианты, куда бы пристроиться, он ведь всё-таки аристократ! Да ещё и с образованием, хоть и военным, но всё же… Однако побороть самого себя оказалось намного труднее, чем он думал. Не так просто смириться со смерть того, кого любил… Но это было необходимо. Нужно было жить дальше и Стефан, будучи не самым умным нашел далеко не самый лучший выход. Он начал пить. Да, он и раньше пил, но не так, как сейчас. Напиваться до отключки, перед этим прося служанку, что после того как он вырубиться выносить из кабинета весь алкоголь и запирать его на ключ, а желательно привязать, дабы он не мог никак облегчить свое положение. Затем, часа в три дня освобождать его. Его идея была, хоть и глупа, но в тоже время, как ему казалась гениальна. Если он не может сам победить своё состояние, то надо вызвать состояние которое будет хуже этого, но при этом такое, которое он сможет побороть. Стефан напивался, отключался, затем, скорее всего, просыпался где-то в шесть – восемь утра и до трех дня страдал от последствий, затем приходила служанка, помогала ему избавиться от последствий алкоголя, и он трупом валялся весь день, а вечером, ближе к ночи всё повторялось. Это продолжалось долго. Очень. За это время его раны поджили, насколько это было вообще возможно в таких условиях и вроде как состояние начало отходить. Точнее, состояние никуда не ушло. Просто теперь, когда он начинал вспоминать о произошедшем, у него срабатывал рефлекс, и он автоматически переставал об этом думать, так как утреннее состояние было настолько не выносимым, что урок был усвоен. Но появилась другая проблема, о которой он почему-то не подумал. Алкоголизм. Организм привык, что в него вливают литрами самого что ни наесть пойла и ждал, ведь последствия были лишь утром, а организм уже привык поучать определенное удовольствие от алкоголя вечером. А потому, даже после этого, он по вечерам мог испить грамм сто - пятьсот, чтобы лучше спалось, а утром вновь быть как овощ. Однако полученный дебаф его не беспокоил, ведь ему нужно было искать работу и распродавать имущество, дабы хоть как-то уменьшить долг. Начались скитания по департаментам и канцеляриям. Полезных знакомых, что могли бы пристроить, у него не было, у матери были, но он уже писал ей и был послан разбираться собственными силами, а потому, он, куда только ни ходил. Разве что в театр не просился, так как считал, что уже растерял весь опыт в этом ремесле, да и не по статусу это. Он ведь офицер! С орденом! Какой ещё театр? Он должен туда ходить и наслаждаться, а не работать! Да и общество бы его осудило. Мол, куда его понесло? Это работа не для баронов! Ни для офицеров! Что подумают сослуживцы? А солдаты? Не… И он продолжал свои поиски. Четыре года он искал её, долго нигде не задерживаясь, так как праздные мысли и болтовня, а так же добавившийся алкоголизм и внутренние раны не позволяли ему нормально сосредоточиться. Трудиться без особой мотивации он не умел, да и не хотел. Испытания бюрократии он так же не мог пройти, да даже докладные записки и банальные расчеты были для него непосильны. Спустя эти долгие четыре года он, наконец, признал, что устроиться куда-нибудь выше канцелярского чиновника для него не возможно. А переписывать бумажки у него тоже особого желания не было. В ответ на его сетования Аргорина фон Глоп написала ему грозное письмо, начинавшееся словами: «Я заранее в сём была уверена». И кончавшееся приказом освободить квартиру в Лунбурге и вернуться в родное графство, в город местного лорда, в чьих владениях расположились владения фон Глопов. Там ему предстояло заселиться в совсем маленькую каморку и работать в качестве помощника мелкого судьи в крестьянско-дворовом суде. Там он проработал три года, после чего его собственно оттуда турнули, так как за эти три года он дорос до мелкого судьи и видимо прогорел на взятке, которой пытался исправить своё положение, так как все деньги уходили на погашения долга и хоть какую-то жизнь. И конечно на алкоголь. Тогда Аргорина решилась на крайнюю меру: она «выбросила сыну кусок», который, должен был изображать собою и «родительское благословение». Кусок этот представлял из себя дом в Лунбурге, за который Аргорина заплатила двенадцать тысяч битц. Никогда до этого Стефану не было так свободно как тогда. Это не квартира, из которой при любом удобном случае Аргорина грозилась его выкинуть, ни каморка, в которой кроме кровати да стола со шкафом ничего и не помещалось. Это дом, в котором только он хозяин и который обещал приносить доход в тысячу битц, и по сравнению с судейской зарплатой эта сумма была чем-то вроде настоящего миллионного капитала. Он в тот день с благодарностью поцеловал у маменьки копыто, на что та отвечала: «То-то же балбес! Не жди больше ничего!» и Стефан обещал оправдать оказанную ему милость. Но, увы! Судьба не всегда бывает к нам благосклонна. Так и в этот раз. Стоило Стефану нормально зажить и почти выплатить свой долг, по крайне мере очень неплохо его уменьшить, как случилось нежданное. В одно утро Стефан получил письмо, что он восстановлен в должности младшего лейтенанта и должен не медленно явиться на сборы, так как через три дня его отправляют в окопы руководить пушкарями, к которым он никогда никакого отношения не имел, так как артиллерийское дело он проходил всего один курс и то, как ознакомительный. А дело было вот в чем. Альянс, что выступал против Эквестрии и её союзников, решил воспользоваться неразберихой устроенной личом и вампирами и напасть. Но. Они не учли, что у лича на них тоже были свои планы. Поэтому они тут же огребли от мертвецов и были откинуты армией нежити. В это время Себорпинские княжества уже перестали существовать, став Себор-Порвинским королевством, так как Рунгольд разбил армию Порвинского короля и вернул Себорпинам Порвину. Оставшиеся князья и собственно король со своей свитой сбежали в Эквестрию к Селестии, прося её усмирить лича и вернуть им их престолы. Взамен обещая союза, мира и земли. Но Селестия была не благосклонна. Послав князей к их «любимцу» Наймонду десятому самим расхлебывать кашу, а Порвинского короля оставила при дворце, дабы получше обсудить условия. И князья действительно направились к Наймонду, у того дела тоже были не очень, так как ему пришлось вскрыть экстренные фонды, дабы экономика не рухнула от его гениальных решений, что привели к тому, что Селестия всё же наложила санкции на Луннию. Дружеские отношения были под огромной угрозой, так как принцесса была, мягко говоря, не в духе. И, тем не менее, он выделил князьям армию и ресурсы, так как лич уже подбирался к Луннии. Были собранны все боевые маги и паладины, нужно было не допустить нападения! Тем временем альянс пораскинул мозгами и решил, что бороться с личом бессмысленно, а вот присоединиться к нему было бы славно. А лич и не против. Поэтому он позволил под руководством собственных командиров ввести войска в Луннию, Эквестрию и остальных. Но на деле лич не планировал долгого союза, он просто хотел контроля над армией альянса, дабы после уничтожения Луннии и собственно Эквестрии, захватить власть над армией альянса, уничтожить её, обратив в нежить и лишив альянса армии уничтожить уже их. Уж больно ему понравилась идея графа Рубена о том, что пришло время править нежити. Они планировали даже освободить Дискорда, дабы тот стал богом нового мира, а сами бы они поделили Эквут между всей нежитью. Себе они планировали оставить так: Рунгольд получает свои законные земли, то есть, собственно Себорпины и Порвину, а так же добавляет к ним Луннию и кусок Эквестрии, плюс бонусом все не горные владения Орланда и Грингруда и их альянса. Граф Рубен же забирает себе почти всю остальную Эквестрию и ближайшие к ней страны, кроме тех, что уже выбрал Рунгольд, а так же он заберет остатки Орланда и Грингруда и все остальные государства их альянса кроме тех кусков, что уже выбрал Рунгольд. Сам он становиться императором вампиров. Перевертыши, что были в сговоре с Рубеном, так же получат свои территории, как подчиненные ему королевства. Он обещал им всю центральную Эквестрию, так как они хоть и перевертыши и ближе, наверное, к оборотням, но всё же они и вампиры, а значит считай их компаньоны. Далее граф, точнее уже император Рубен и император Рунгольд планировали захватить весь материк Зебр и остальные части планеты. И вот как только альянс напал на Луннию и Эквестрию шутки кончились. Так как паладины и боевые маги были отправлены в помощь князьям, то на живых противников было решено направить основную армию. Потому-то и было решено достать из запаса всех кого только можно, так как армия поредела, а командиры и собственно солдаты нужны. Было даже решено впервые за столько лет, собрать рабов, что принадлежали конкретно государству и, вооружив их деревянными копьями под надзором направить в первые ряды, чтобы сохранить жизни солдат. Потому и не удивительно, что Стефану, который был в запасе уже лет десять, тоже пришлось вернуться, правда, на место командира артиллерии, так как нужно было как можно больше пушкарей и собственно командиров для них. Физическое состояние Стефана оставляло желать лучшего, он уже давно не тренировался, да и его залатанные доспехи были в Глопове, а всё вооружение кроме меча было продано, чтобы выплатить долг. Прибыв на сборы, он получил новый офицерский мундир, сапоги и фуражку, орден ему советовали оставить дома, но Стефан решил, что если погибать, а он был уверен, что не вернется, то непременно с орденом. Вместо офицерского кинжала у него висел рыцарский меч, так как кинжал остался на поясе его погибшего оруженосца. А до шпаги он не дорос по званию, так как в Луннии шпаги и подобное полагаются офицерам звания капитан и выше. Собственно, капитаны и должны руководить пушкарями в связи с их значимостью, но, Стефан не капитан. Да и его пушкари не совсем пушкари. Взвод, которым Стефану нужно было руководить и направлять, был довольно большим, целых десять пушек и пятьдесят пушкарей, немало так-то. По пять пушкарей на пушку, обычно, конечно на одну пушку приходиться десять пушкарей, но сейчас не те условия. Один будет заряжать, второй подносить, третий прицеливаться и стрелять, а двое будут направлять пушку в нужные стороны. Всё остальное они сами распределят между собой, так как Стефан им это разрешил. И вроде бы звучит всё не плохо, но, взвод был собран из кого попало. Настоящих пушкарей здесь было лишь пятеро, и они были капралами, что прицеливались и стреляли, а заодно и помогали младшему лейтенанту. Все остальные, это кадеты артиллеристы и просто те, кого сюда направили. Да и кадетов было не много, поней двадцать. Все остальные, как собственно и сам Стефан понятия не имели, что от них хотят и что собственно делать. Стефан же, вблизи пушку видел только как трофеи и когда гулял, будучи рыцарем, около солдат, а ядро лишь раз, когда оно ему прилетело в грудь. Все что он знал о пушках это то, что они стреляют, сделаны из металла и то, что они громкие и тяжелые. А о ядрах ещё меньше, только то, что они очень больно ломают кости. И с такими глубокими познаниями он должен был как-то руководить взводом прямо на передовой. У него было лишь пару недель, чтобы он и его взвод смогли хотя бы понять, как стрелять то. Потому, Стефан и приказал капралам во всех подробностях и по нескольку раз, на привалах рассказывать всем остальным как что работает и что как нужно делать. Такого рода обучение было на каждом привале, так как всё остальное время взвод и его командир топали вместе с остальными к фронту. Перед Стефаном открылась ещё одна проблема, ему нужно было быстро разобраться в том, как вычислять расстояние по артиллерийскому биноклю и как вычислить время приближения противника. Для пушек и капралов в его взводе от этих данных зависело, сколько сыпать пороху и чем стрелять, да какой угол брать и всё остальное, что жизненно необходимо. И вообще, ему нужно было выучить все приказы, так как из всех артиллерийских приказов он знал только два: снаряжай и пли. А ведь надо ещё и время для перезарядки учитывать и скорость ветра, и погодные условия и вообще, целая наука! Которую он не знал. Он-то и в пехоте был не то чтобы прям очень хорошим командиром, вернее, он вообще им не был, теорию Стефан-то знал, частично, но в бою ни разу не был в качестве командира. Ведь он был рыцарем! Был непробиваемой крепостью, что могла десятками и сотнями лишать жизни, да только вот… Теперь он не рыцарь. Здесь он именно что командир. Благо Стефан был болтлив, если бы не эта черта, то он бы вообще ничего не узнал о том, что надо делать. Остальным офицерам артиллеристам Стефан так и сказал, что он абсолютно не компетентен в этом и вообще не знает, почему его направили именно сюда. И выяснилось, что он не один такой, а потому, даже то, что он смог выяснить не слишком ему помогло. Но, как говориться, лучший учитель это опыт. И первый бой был довольно успешен, взвод Стефана получил лишь три выговора! Это, почти успех. Правда, полевой майор так не считал, а потому, хотел было разгрозиться громом, но увидев Себорпинскую звезду, на шеи младшего лейтинанта передумал и вместо ругани просто попросил опытного командира немного проинструктировать малоопытного артиллериста. Тот дал Стефану пару дельных советов и научил пользоваться артиллерийским биноклем и уже во втором бою, взвод Стефана получил только один выговор, за меткость. После боя, строгий усатый майор, под начальством которого и находился фон Глоп, строго осмотрел взвод, после начал выяснять, чей косяк, капралов или лейтинанта. Ситуация вышла патовая, все десять капралов жаловались на неопытный состав, на руководителя жалоб не было. В это же время Стефан брал всю вину на себя, прося перевести его в пехоту и что он, готов даже пойти туда в звании сержанта. Усатый майор посмотрел на всех как на недоразвитых, и приказал дать распоряжение на то, чтобы пушкарский взвод фон Глопа был передвинут ближе к противнику и выдать им побольше картечи. «Если они не могут стрелять метко, пусть стреляют картечью вблизи!» сказал он тогда. И на третий бой, как ни странно, выговоров не было, так как собственно и взвода больше тоже не было. Поначалу всё шло хорошо, пушки стреляли, Стефан вроде как даже начал что-то понимать, капралы били метко, но не всегда точно по противнику, иногда дробь летела куда-то в лагерь, но очень метко куда-то, но попадала. А потом… Потом началось вражеское наступление. Как оказалось, к ним от лича прибыло несколько архимагов, что примкнули к новому королю и став нежитью стали его придворными командирами. Этот бой был очень жесток, архимаги делали свое дело, и командование Луннии дало приказ отступать, всем, кроме ближний пушкарей, что должны были задержать противника. Ну, они и остались, били, стреляли, а когда противник был слишком близко, и времени на зарядку пушек не осталось, Стефан вытащил из ножен свой меч и повел взвод в рукопашный бой. Тут уж он отыгрался, понимая, что это его последний бой. За те десять лет, он растерял форму, подзабыл некоторые умения, но опыт в ближнем бою остался. За те десять лет его внутренний рыцарь отлеживался в руинах, что вновь начали отстраивать, он встал на копыта, но еле ходил, раны с трудом зажили, но, он, тем не менее, был жив, хоть более и не боеспособен. Но в этом бою, его внутренний рыцарь вновь оголил свой старый, тупой меч и без брони, без щита и без других орудий бросился в бой. Тогда внутренний рыцарь и Стефан вновь стали единым целым, они храбро сражались, не обращая внимания на раны, на боль и на потери. Стефан желал лишь защитить пушки, там был маленький сюрприз для противника, что подготовили капралы, которые сразу не вступили в бой и из-за окружения противником не могли вывезти пушки к своим. Он ловко блокировал удары магией, и мечем, а после наносил ответные удары, он сражался с двумя, с тремя противниками, но вот, один удар пропущен, резкая боль в плече, но не страшно, ведь левое переднее копыто и так плохо работало. Но за тем, точно так же как падали в бою один пушкарь за другим, так и Стефан стал получить одну рану, за другой. Но внезапно, солдаты отступили от израненного лейтенанта, и Стефан увидел перед собой его: высокий, в красном балахоне с золотой вышивкой и высушенном как мумия теле, это был он, некогда живой, а ныне обращенный в нежить архимаг. -Ты смелый воин. – произнес он, при этом бросив взгляд на орден на шеи Стефана. – Ты остался один лейтенант. К чему сопротивляться? Я вижу, ты рыцарь. Примкни к нам! Позволь себе стать великим, мы дадим тебе силу, доспехи, славу! Ты станешь темным рыцарем, призраком, закованным в доспехи. Тебе больше не будет нужна пища, не нужна будет вода, ты будешь жить вечно! Примкни к нам, нам нужны смелые рыцари. Стефан же, молчал, он понимал, что может умереть тут же, в одну секунду. -Если не примкнешь сам, то мы силой затащим тебя, станешь кадавром-умертви! Твой разум погаснет, воля ослабнет, ты погибнешь! Но твоё тело продолжит служить великой армии нежити! Стефан, в ответ, обхватив меч, бросился на архимага, но тот, резко оказавшись перед ним, воткнул свой рог ему в грудь. Стефан тут же почувствовал боль и то, как враждебная магия начинает в него проникать, а потому, он, выронив от боли меч, схватил архимага и развернулся к ловушке оставленную капралами в пушках и раньше времени активировал её магией. Прогремел взрыв.