Да, давно они так не сидели.
Давно...
Как бы не поменялось кольцо Гордости, Вокс остался прежним. Разве что имидж сменил. Вечер был относительно тихим, если не считать завывания ветра снаружи, тучи заволокли небо. Если уж выйдешь на балкон, то тут же ощутить прохладу и кислый запах. Неужто кислотный дождь в соседнем районе идёт? «...так и живём. Бар наш до сих пор стоит.» — очевидно, эта уютная забегаловка много значила для этих двоих. «Неужели? А игральный клуб напротив?» — поинтересовался Аластор, отставив чашку в сторону. Рука двинулась к моноклю, что подвергся тёплым объятиям пара и, возможно, от смущения запотел. «Да нет, снесли давно.. это ж сейчас территория Ви, раньше тут правил другой Оверлорд.. Помнить бы ещё имя, у этого гада оно такое замудрённое было!» — буркнул Вокс, скрестив руки на груди. Постукивая указательным пальцем по локтю, Оверлорд отчаянно пытался вспомнить имя прошлого хозяина этих территорий, да всё никак не мог. Сняв монокль, радиолюбитель усмехнулся. И вправду замудрённое имечко было у того старика, даже его светлая память об этом не помнит. Видимо не надо, вот мозг и выкинул это из воспоминаний. «А с баром что теперь?» — поинтересовался радиодемон, вытирая стёклышко рукавом рубашки. «А выкупили мы его, он ж тогда принадлежал той ворчливой стерве. Думали свой построить, но уж больно Валу и Вельветт приглянулось это местечко. Мы там даже и интерьер не меняли.» — всё ради воспоминаний. Всё ради капли утешения, когда телевизионщик находился в этом маленьком баре, ведь где-то там до сих пор висит их совместное фото на доске постоянных клиентов. Само здание было небольшим, но всё равно выбивалось из общей картины района. Всё цветное, всё светится, а тут, по середине улицы, среди модных бутиков и игральных клубов с ресторанами, стоит серый бар. Нет, ветхим его назвать нельзя, ремонт то был сделан, но вот на фоне других строений это действительно было самым тусклым. Удивительно, как вообще Вельветт понравилось нечто подобное. При первом взгляде девчушка действительно высказала кучу негатива, показав своё отвращение к дизайну, а вот зайдя внутрь забрала свои слова назад. В самом баре было воистину комфортно. Имитация растений, гирлянда над барной стойкой, тянувшаяся по всему периметру помещения, картины, да мини сцена — всё это зацепило Вельветт. Оформлено было со стилем, всё сочеталось, отчего на лице появилась слабая, одобряющая улыбка. Да даже если и этот бар хотели бы снести, как игральный клуб напротив, Вокс не позволил бы этому произойти, перегрыз бы глотку любому за свои воспоминания. Там он воистину мог хорошенько окунуться в пучину своих мыслей, в лабиринты памяти, ища там его и только его.Почему он ушёл?
Вокс задавал себе этот вопрос каждый раз, когда его тело вновь находилось здесь, вновь бокал вина. Много раз пробовал виски, что так приглянулся Аластору, однако не его это, не понимал, как радиодемон мог пить эту гадость. И каждый раз, делая глоток алкоголя, рисовал в мыслях его облик.Почему он сделал больно?
Друзья ведь, лучшие, а телевизионщику по итогу разбили сердце. Да даже если этот умник говорил, что ненавидит Аластора, врал и самому себе, прекрасно всё осознавая. Это что-то платоническое. Что-то, что не даёт сердцу отдыха, заставляя беднягу биться с бешеной скоростью. Что-то, из-за чего Оверлорд постоянно думал о нём по ночам. Что-то, из-за чего он, в конце концов, время от времени имеет желание прикоснуться к радиодемону.Это и в самом деле что-то платоническое.
А может Аластор тоже по нему скучал? На уме этого демона может быть всё, что угодно. Он может лишь притворяться, играть..Почему он всё ещё не хочет рассказать почему пропал?
О, они так ругались и дрались, но чёрт возьми, как же приятно сейчас смотреть на это расслабленное лицо с его вездесущей улыбкой. Настала очередь радиодемона вещать свои истории. В основном он припоминал что-то связанное с телевизионщиком, но были и пару историй, когда Вокс ещё не появился в аду. «....а потом эта дама ушла не поблагодарив меня. Ну и наглость, друг мой!» — Аластору в глаза бросилась задумчивость грешника напротив. О вообще слышал его рассказ? — «Эй, Вокс, ты слушаешь?» Слушать, не смотря на него, было невыполнимой задачей. То, как подергивались эти уши, как Ал, так его назвал Вокс прежде, жестикулирует руками, собственно, изящные кисти, тонкие пальцы, слабая улыбка, не спадающая с его лица вот уже много лет. Завораживающе было то, как эти алые глаза буквально впивались в его собственные, заглядывая в душу.Почему он ушёл? Может, он о чём-то знал..?
«Да, Ал, я внимательно слушаю...» Так вечер и будет длиться дальше. Две души с превеликим удовольствием будут делиться друг с другом изменениями в своей жизни. Ну хоть один плюс есть: после разлуки есть, что рассказать.