***
Рабочий день наконец близился к концу, Роди знатно умотался. Ежедневная пляска вокруг клиентов и беготня за заказами действительно отбирает много сил. Однако Ламори не был бы собой, если бы стал сдавать позицию и обслуживать клиентов хуже! Разумеется, были некоторые недовольные посетители, кои не могли заставить себя ждать и уходили так и не доев блюда, – но где не без промахов, не так ли? А пока официант убирается на столиках. Складывает тарелки на край стола, а позже относит их на кухню. Засученные рукава предательски спали вниз и намокли от воды. Сильные руки очень быстро расправились с горой посуды, пока Роди же насвистывал незамысловатую мелодию под нос. Завершив уборку финальным движением тряпки по столам, Ламори решил зайти в кабинет шефа и пожелать ему спокойной ночи, прежде чем официант уйдет в свою норку. Тихие мимолётные стуки и вот, дверь с тихим скрипом отворяется и взору предстает стоящая подле окна фигура босса. Отсвечивающий лунный свет оставляет его силуэт в тени, до тех пор пока Винсент не поворачивается на звук. – Хей босс, я– Глаза официанта округляются, а рот невольно открывается. Рука чуть сильнее вцепляется за край двери. Ламори громко сглатывает, лицезрев вид пред собою. На Шарбонне неприлично обольстительное платье, самого красивого винного оттенка, что только можно найти во всем мире, одеяние пропитанное страстью и невообразимой красотой. Навевает что-то загадочное и пленяющее. В таком платье ходить может позволить себе далеко не каждая француженка, да что уж там - даже самые влиятельные девушки не могли бы позволить себе такое великолепие! Глубокий красный, будто сладчайшая кровь юной девы - сладкий мёд для глаз. Короткие смоляные волосы развиваются от небольшого ветерка в приоткрытое окно и изысканно сияют при небольшом лунном свету, так как мужчина умел за ними ухаживать. Перфекционизм везде, вплоть до правильно лежащих прядок волос. Спина была полностью открыта, обнажая изгибы острых лопаток и длинной лебединой шеи. Платье будто было сшито под мужчину, — шов ко шву, складка к складке, иными словами; сидело великолепно. На изящных ногах находились полупрозрачные черные чулки, кои были особенно заметны сквозь глубокий вырез платья. Ниже располагались высокие каблуки с тончайшей шпилькой на ремешке. В руках была зажата сигарета, а сам Винсент выдыхал клубья дыма в пространство комнаты. Его глаза обратили свой взор на ворвавшегося в кабинет официанта. Очи были расслабленно прикрыты, а вокруг него витал ядовитый дым. – Босс, прошу прощения, я не хоте– Тут же неловко стал извиняться парень, наровясь сразу же покинуть чужой кабинет. Роди явился, судя по всему совсем не вовремя. – Боже, мне тебя следует и манерам учить? – Не стесняясь перебил официанта Шарбонне. Винсент развернулся к подчиненному, элегантно оперевшись рукой о стол и потушив почти до фильтра выкуренную сигарету. Спокойной походкой от бедра, шеф согнулся над столом и задумчиво приложил руку к подбородку. – Как я выгляжу? – усталый взгляд брошен в сторону Роди, кой только сейчас замечает ещё один важный элемент в образе шефа; На его губах красовалась такого же оттенка, как и платье помада. Бросив взгляд на пепельницу, тот замечает не только кучку окурков, но и заметные на них красные следы от помады. Ламори долго молчит, совсем не переваривая что ему следует ответить или сказать. Молчание же длится неприлично долго. – В-вам очень идет, босс, – Ламори неловко покачивает головой и отводит взгляд куда-то в сторону, стараясь скрыть заметно алеющие щеки. На чужой смущённый ответ последовало одобрительное хмыканье со стороны шеф-повара. – Ну же, подойди, – на устах Винсента расцветает хитрая ухмылка. Ламори прикрывает за собою дверь и проходит вглубь кабинета. Шарбонне отходит от стола и элегантно оголяя вырез на платье, шагает вперёд к официанту. Держался на каблуках тот как в своей обычной обуви, ошеломляя не только подчеркнутой платьем фигурой, но и тихой, размеренной походкой. И где он только этому научился? – За тобой нужен глаз да глаз, неужто ты обслуживал клиентов в таком виде? – Винсент выставил одну ногу перед собой, а руки сложил в локтях, осуждающе глядя на непутёвого официанта. Однако не скрыть в этом двусмысленном взгляде некое приглашение. Будто Шарбонне был самым вкуснейшим десертом, кой можно придумать. Сладкий трайфл, тающий клафути или сливочно-вишневое безе, – Винс представал чем-то более невообразимо элегантным и изысканным, слаще самого сахара. Роди останавливается посередине кабинета и старается смотреть куда угодно, но не на шефа, до тех пор пока не чувствует теплые руки на своих плечах и удушающий аромат сигарет. Винсент всегда курил очень тяжёлые и терпкие на запах сигареты. Иногда Роди даже казалось что он и сам пропитается этим запахом только находясь с шефом. А виной такому выбору стало полное отсутствие вкуса Шарбонне, ведь так он мог ощутить хоть что-то и побаловать свои вкусовые рецепторы. Засчет обуви Винсент был немного выше Ламори, а потому мог воспользоваться возможностью обхватить лицо напротив и заставить смотреть ровно на себя. Они поняли друг друга без лишних слов. Винсент ступает чуть ближе к Роди, едва ощутимо касаясь губами подбородка, оставляя после прикосновения заметный бордовый след. Атмосфере вокруг не хватает только романтичной музыки, где будет скрипеть смычок скрипки и мелодично разливаться гомон саксофона. Душный запах сигарет пропитал кажется даже стены в помещении, однако прохладный ветерок хорошо отрезвляет голову и служит неким толчком на действия. Нет места излишней грубости или нетерпеливости, присуще обоим желание растянуть миг и вдоволь насладиться друг другом. Роди все же сдается и поддается вперёд, неловко ища своими губами чужие. Винсент переносит руки в пушистые волосы, взъерошивая их и массируя кожу головы. То является неким побуждением действовать далее, а потому Ламори ступает далее, наконец захватывая чужие губы в трепетном и нежном поцелуе. Углубить его решается Шарбонне, замечая заметную скованность в движениях со стороны официанта. Шеф решительно перекладывает чужие руки на свою талию, а после отстраняется от чужих губ. Ламори растерянно глядит на босса; почему он отстранился? Он сделал что-то не так? Однако все эти мысли заглушают последующие поцелуи по всему периметру лица официанта. Оставляя красные отпечатки на лбу, щеках и две подле глаз; Винсент без слов выражал свою глубокую симпатию. Вдруг официант глупо начинает хихикать, когда поцелуи переносятся к шее. Неужели щекотно? Винсент на такую реакцию несколько недоуменно отстраняется и озадаченно приподнимает одну бровь, глядя на покрасневшее лицо Ламори. Взгляд также цепляется за небольшое количество веснушек возле носа Роди, кои добавляли его внешности большего ребячества и акцента. На его загорелой коже это вглядело по-особенному. – Прости! – Роди опускает взгляд вниз и в стекле стоящего рядом шкафчика видит себя; весь в красных поцелуях, распространившихся по всему лицу. Ламори улыбается. Тепло и светло, будто искрясь от счастья и радости. Он глядит на размазанную помаду у Винсента и совсем осторожно берет того за руку, а вторую оставляет на талии. Одним лёгким поворотом будто в темпе вальса, Ламори усаживает шефа на рабочий стол. Осторожно отодвинув лежащие рядом бумаги и пепельницу, Роди ставит руки по бокам от сидящего на столе шефа и глядит с нескрываемой радостью. Будто ребёнок получивший обещанную сладость! – Я бы рекомендовал поторопиться, – Винсент в последний раз чмокает официанта куда-то в щеку и решительно давит на чужое плечо, заставляя опуститься ниже, – не заставляй меня ждать. Завидев покорность со стороны Роди, Винс только хитро ухмыльнулся, четко давая понять что руководить ситуацией будет именно он. Одна нога элегантно покоится на сильном плече, каблуком подталкивая ближе к себе. Очевидный намек на то, чтобы Ламори продолжил действия и зашёл намного дальше. Тот понимает к чему клонит его шеф, а потому прижимается щекой к колену и осторожно проводит ладонью по ноге босса. Роди действует тягуче медленно и осторожно, словно боясь нажать слишком сильно или допустить неаккуратное движение. Официант наконец заходит дальше; касается руками чужих худалых бедер и поднимая подол платья, забирается туда головой. Игриво поддевая край чулка тот его озорно оттягивает дабы тот со звуком ударился о кожу. Заметив под полупрозрачной тканью заметный красный след, Ламори с заботой решает приспустить ткань, дабы не допустить ещё больших следов раздражения на бледной коже. Помадой, оставшейся на губах, тот оставляет заметные красноватые следы на внутренней стороне бедер. Открытием является для Роди ещё и то, что Винсент с присущим ему перфекционизмом подошел даже к подбору нижнего белья; то было в цвет чулок и едва ли что-то прикрывало. Он ждал Роди. Готовился и скучал по непутевому официанту, готовился к тому, чтобы зацеловать и запомнить расположение каждой его родинки и веснушки. Не было смысла более томить, а потому Роди не слишком долго колеблясь отодвигает в сторону нижнее бельё и проводит огрубевшей от воды рукой по фарфоровой коже рядом с членом. Совсем тот не имел опыта в подобном, а потому решился довериться сугубо тому, что тот видел в фильмах для взрослых и тому, что в них совершали ночные бабочки. Пробные поцелуи и Ламори берет в рот, осторожно насаживая сам себя. Роди чуть дрогнул ощутив в своем рту заметное шевеление члена босса. Зелёные глаза уставились в недоумении; это же хороший знак? Заметно дрогнув, Винсент запрокинул голову назад и глубоко выдохнул. Шарбонне захватывает ближайшую сигарету и кладет ее меж губ, а далее чиркает спичками о коробок, дабы поджечь. Едкий дым заполняет лёгкие и вводит в ещё большее расслабление распалённое тело шеф-повара. Пока внизу руки официанта держатся за бедра и под тканью платья заметны отчётливые толчки головой с мелодией скромного причмокивания. Роди удивлённо округляет глаза, слыша чирканье спичками; он серьезно даже в такой момент хочет покурить? Однако услышав чужое одобрение в виде вздохов и тихих стонов, Роди умостил руки на бедрах и чуть сжимая, стал двигаться более активно, стараясь не придавать значения дыму, кой разлетается по всему помещению от зажженной сигареты. – Goûte-moi complètement!*, – Винсент глубоко выдыхает и позволяет себе сорваться на выдержанный тихий стон, кой впоследствии будоражит сознание стоящего на коленях Роди до дрожи. Сладкая французская речь не доходила до поглощённого процессом официанта, а потому остается практически незамеченной. Винс в очередной раз затягивает в лёгкие малое количество дыма, а после решает поднять подол платья в страстном желании видеть своего подчинённого. Пепел с сигареты падает куда-то на стол, а рука шефа удобно устраивается в пушистой шевелюре официанта, притягивая ещё ближе к себе, заставляя упереться носом в лобок, а горлу судорожно сжаться. Все же, чем ближе оргазм тем нетерпеливее становился Винсент. Роди поднимает глаза на босса, видя его тяжело вздымающуюся грудь и сведённые к переносице брови. Сигарета в руке сгорела почти до фильтра. Винсенту явно не до жалкой трубочки табака. Становящиеся все громче вздохи становятся неким сигналом о приближении кульминации сие действа, а потому Роди старается расслабиться насколько возможно и опустить голову как можно ниже. Окурок безвольно выпал из руки Шарбонне и ею он зажал свой рот, дабы ненароком не позволить себе испустить слишком громкие стоны. Плечи задрожали, а ноги обхватили официанта сильнее.Именно в этом случае Ламори хитро улыбнется и с неуловимой гордостью глянет на свою работу, - что же может быть прекраснее запыханного от минета босса?