Цена силы

Мне пришили ногу около двух дней назад, не уверен, если честно. Я только и делаю, что сплю, даже не ем, несмотря на то, что Чун Юнь регулярно приносит мне еду. Аппетита как нет, так и не было. К слову о Чун Юне и о той ситуации… Я так и не смог извиниться перед ним, но перед операцией я очень долго молился. Мужеложество, сквернословие, насилие и ещё много-много всякого. Но Бог ведь всё ещё любит меня, и я надеюсь, он меня простил и пустит в рай. Чун Юнь правда прекрасный парень и мне очень стыдно, что я так с ним поступил. Я пытался думать, что это он во всём виноват и совратил меня, бедного беззащитного семнадцатилетнего ребёнка, но быстро понял, что это не более чем банальный самообман. И всё же я сожалею, я раскаиваюсь — это ведь главное. А ещё он постоянно рядом. За все эти дни никого нового я не узнал, а обо мне заботится только лишь Чун Юнь. Зеленка заходил пару раз и делал операцию, но Чун Юнь рядом всегда. Неужели он не обижен на слабака вроде меня, который даже не может попросить прощения? Я бы хотел узнать ответ на свой вопрос, хотел узнать его, но он всё так же молчит, а рот открывает только в крайних случаях. За эти несколько дней я и правда успокоился. Если буду паинькой мне отдадут глаз бога и я сбегу. Главное, что на данный момент с моей семьей всё хорошо. Я не могу сделать ничего лучше, чем перетерпеть-переждать. В целом, сейчас меня не вынуждают делать ничего странного: рот не зашивают, в оргиях я участие не принимаю, метаморфозы, вопреки словам зеленого, не устраивают. Единственное это вечные уколы и капельницы, но обычно после них я чувствую себя лучше, так что я даже не против. Конечно мне грызет голову чувство вины, что пока моя семья страдает, я прохлаждаюсь, ведь иначе как неоплачиваемый больничный у меня воспринимать сложившуюся ситуацию не получается. Телефон мне тоже не дали. Я бы хотел связаться с семьей, сказать, что жив, но увы и ах. Делать я тоже ничего не могу, но пока всё моё тело продолжает болеть это к лучшему. До сих пор помню как я мучился с этими чертовыми костылями и ещё раз не хочу. Конечно, боль уже не так сильна, а рана на плече и вовсе затянулась, но нога. Лучше полежу. Дверь отворилась, но я даже не повернулся на звук. Раз уж это неоплачиваемый больничный, имею право ничего не делать: шевелить головой в том числе. — Утречка, Аякс! — по голосу я сразу понял, что это зеленый, для него точно не повернусь, — Чун Юнь сказал, что ты почти не ешь. Я поработал над тем, чтобы тебе приготовили что-то очень вкусное, так что даже если аппетита нет, постарайся покушать. И как закончишь, я бы хотел провести осмотр. Чун Юнь привычно помог мне привстать, после чего поставил поднос. Еда и правда была вкуснее, чем обычно, наверное: роллы и ещё что-то… Я даже названий не знаю. — Это что? — я глянул на зеленку с явным недоумением, заодно заметил, что Чун Юнь взялся за тряпку, дабы сделать влажную уборку. Работяга. — Ну смотри: это роллы, — он ткнул пальцем на них. — Роллы я и так знаю, а остальное что? — Жаропонижающий суп, нефритовые мешочки, — должно быть он додумался, что это мне мало что даст, поэтому выдал, — это была моя любимая еда поэтому подумал, что может понравиться и тебе. — Была? А потом понял, что фигня какая-то? — не доверяю я кухне Ли Юэ или что он там мне принёс, нет ничего лучше пюрешки с котлеткой. Бесит он меня всё-таки, — Чун Юню лучше отдай, а мне что-то нормальное принеси, ну или сам этим запихивайся. — Я такое больше не ем… Попробуй хоть, я уверен, тебе понравится, а Чун Юнь уже покушал. — Не ешь потому что и правда фигня? — Потому что, — он замялся, — на диету сел. — Какую диету? Каннибальную? Хотите откормить меня, как скота, а потом съесть? — Нет конечно. Аякс, ты очень важен и вредить тебе мы точно не собираемся, так что будь уверен, что еда хорошая и вкусная. К тому же это прекрасный шанс познакомиться с кухней Ли Юэ. Как выходец оттуда говорю, что эти блюда восхитительны. — Чун Юнь, а ты что думаешь про эту еду? — больше всего здесь я доверяю именно ему, да и зеленый меня раздражает, не хочу ему доверять. — Очень вкусная. Если Чун Юнь так говорит… Я только хотел закинуть себе что-то в рот, но меня тут же остановило отсутствие приборов: — Где вилка? — Нужно кушать палочками? Ты не умеешь? Научить тебя? — издал смешок, а бесящая меня улыбка снова окрасила его лицо, такая приторная. Я лишь кинул на него взгляд из-под лба и наколол ролл на палочку, после чего засунул в рот победно улыбнувшись. С недоверием подержал еду во рту, пока сам для себя как-то не определил, что жевать это безопасно и прожевав не пожалел. Роллы, на удивление, были правда вкусными, я такого в жизни никогда не пробовал! Конечно я видел, как их продают, даже у нас, в Снежной, в ресторанах, но денег на покупку никогда не хватало. Они настолько дорогие, что на эти деньги можно несколько килограмм макарон купить и жить припеваючи. Плюс думал, что накрутка бешеная и нет смысла неоправданно дорогое говно покупать, а теперь попробовал и понял, что это нечто невообразимо прекрасно вкусное. — Кстати, роллы это кухня Инадзумы. — Ага, то есть то, что роллы мне зашли ещё не значит, что остальное зайдет, ясно всё, — особо не раздумывая я зачерпнул суп, после чего отправил его в рот и он тоже оказался вкусным! Неужели я в раю? Дома еда обычно была пресной и невкусной, ведь даже на соль у нас не было денег. А здесь я прямо влюбился. В первые дни, я думаю, мне тоже вкусное носили, но из-за состояния здоровья вкуса я толком не чувствовал. А сейчас даже аппетит вернулся, глядя на такую вкуснотищу. Сам не заметил, как съел всё до последней крошки. Впервые за много лет я, кажется, почувствовал себя счастливым. Последние годы я ничего кроме работы и пресных макарон не видел. Работа-дом-макароны, работа-дом-макароны… А здесь и отдохнуть и выспаться могу, и за долги не дрожать, и еда вкусная. Будет, конечно, обидно, если потом с меня огромную сумму спросят и что это вообще какие-то мошенники. Их «господина» я в лицо не видел, кроме зеленого, синего и Чун Юня никого не знаю. Те комнаты, которые я видел, и коридор безусловно заставляют верить, что денег здесь водится много, но всё же, не могу я быть настолько наивным, хотя сейчас… Сейчас я просто счастлив. Меня вкусно накормили, по-настоящему вкусно, пальчики оближешь, и теперь даже болтовня зеленоголового меня не так раздражает, а он, к слову, дальше что-то бубнит: — Я очень любил эти блюда, и я правда рад, что они и тебе понрави- Я не дал ему договорить, так как не желаю больше выслушивать это абсурдное нытье: — Так ешь, если тебе по душе, в чем проблема. Развел тут сопли, — ладно, всё-таки он меня ещё как раздражает. — Из-за экспериментов у меня началась непереносимость большинства продуктов. — И чем же ты в итоге питаешься? — Водой. Ну и белок из некоторых специфических продуктов. Всё не так плохо, просто грустно, что эта еда не приносит мне бывалого удовольствия, ведь даже ее вкус уже кажется мне другим. Я хотел было спросить, случится ли со мной что-то подобное, но нет, даже представлять не хочу, что они со мной захотят сделать. Лучше буду придерживаться своего идеального плана сбежать после того, как с моей ногой все образумится. — Я не знаю, какие метаморфозы тебе предстоят и какие побочные эффекты будут. Просто хотел чтобы ты знал, что ты не один такой и жизнь продолжается несмотря ни на что, — неужто мысли читать умеет, ведь весь его монолог будто был ответом на мой так и не заданный вопрос. — Потеряв ногу я уже как-то догадался, спасибо, — я ухмыльнулся. Конечно мило, что он пытается в поддержку и сочувствие, но это явно не его, да и мне от него подобные фичи не нужны. — Раз ты закончил есть, давай проведем осмотр. Чун Юнь мгновенно появился рядом и забрал поднос, а зеленоголовый тем временем принялся разматывать бинты и, поправив очки, начал осматривать мою уже почти полноценную ногу. Я из прошлого сейчас бы обзавидовался. — Срастается хорошо: несколько десятков уколов в день делают своё дело, — он провел пальцами по моей ноге, — чувствуешь мои прикосновения? — Ага. Главное ручонками не лезь куда не надо. — Исключено, это очень неэтично. — А этично было из меня сперму выжимать?! Как вообще сперма относится к ноге? — логично, что я возмутился, ведь долго обдумывал эту ситуацию. Конечно, основная вина на мне, но как сперма может помочь спасти ногу? — Прости Чун Юня, он ещё маленький, поэтому ничего лучше не придумал, — снисходительно улыбнулся, бросив взгляд на Чун Юня, мирно сидевшего на стуле у входа. Ожидаемо, тот даже не моргнул. — Дело в том, что мне нужно было как можно больше твоего ДНК. — Сколько лет Чун Юню? — Малость младше тебя, — протянул зеленый — Сколько ему лет?! — Всего на пару годиков младше, считай ровесники, — невозмутимо продолжил он, осматривая мою ногу. Черт, кажется, на мне висит ещё один грех. Такими темпами я никогда не попаду в рай. Я буду молиться, долго, очень долго и я обязан извиниться перед Чун Юнем. По мне, вероятно, было заметно, что я очень занервничал и может даже покраснел от стыда. Не знаю, но мои эмоции в этот момент описать правда сложно. С одной стороны я был зол, но с другой стороны это всё моя вина. В этот раз я основательно решил извиниться, но не сейчас. — Шевелить пальцами не можешь ведь? — Неа. — Я так и думал, — а зачем тогда спрашивал называется, — Сейчас я собираюсь вколоть тебе около двенадцати уколов. После них тебе станет значительно лучше, поэтому я хотел бы чтобы ты уже начинал выходить на улицу, дышать свежим воздухом. Чун Юнь, конечно, будет рядом в случае чего. Новость, что теперь я выйду на улицу меня безусловно порадовала. Как минимум осмотрю территорию и подумаю как можно сбежать, да и свежий воздух вдохну, а то устал в четырех больничных стенах кваситься. Напрягало лишь то, что моя нога всё ещё не работает и что Чун Юнь снова будет вынужден заморачиваться, ведь ходить я всё ещё не могу, хоть и чувствую себя значительно лучше. — Ты поел как раз так что иди гулять, — он замолчал, но затем добавил, — после уколов. Чун Юнь, как это обычно бывает, принёс все инструменты для предстоящей процедуры. К постоянным уколам и боли я уже привык, так что так же сильно, как раньше, не боялся, но неприятно всё равно было. В целом, всё прошло хорошо. Где-то на середине я уже перестал чувствовать какую-либо боль, это и к лучшему. Зеленка снова перемотал ногу и лукаво напомнил, где стоят костыли. Моя первая прогулка на них до сих пор мне в кошмарах снится. Надеюсь, в этот раз всё будет не настолько плохо. Вскоре зеленыш ушел, напоследок бросив: «Если вдруг что, ты знаешь где меня найти», а Чун Юнь остался со мной. Он тихо-мирно сидел в самом углу комнаты на табуретке и смотрел куда-то в стенку. Возле него я заметил какой-то пакет. — А что в пакете? — Одежда. Если Вы готовы, я помогу Вам переодеться и мы пойдём. — Давай сюда одежду, я сам, — может я произнес это слишком резко, но мне всё ещё было стыдно перед ним и возбуждать нежеланные воспоминания я не хотел. — Я не хочу подвергать сомнениями ваши возможности, но я не уверен, что Вы справитесь сами, так что позвольте, пожалуйста, помочь. Я ведь не должен перечить, да? Всё это время Чун Юнь только и делал, что заботился обо мне, в том числе подмывал меня и переодевал, но тогда я корчился от боли, а сейчас у меня ничего не болит и всё очень даже хорошо. Я уже не настолько немощный. Чун Юнь, не дожидаясь ответа, подошел ко мне с одеждой и помог переместиться, несмотря на то, что я уже мог сделать это сам. Тотчас все мои планы разрушились, ведь он, не медля, принялся раздевать меня, а после и одел. Поскольку он всё еще был в перчатках, я не мог чувствовать его ледяную кожу, но морозное дыхание давало о себе знать, я его прекрасно ощущал. — Почему ты всегда такой холодный? — невольно вырвался вопрос из моих уст. Ответа я не услышал. Наверное, стоило бы уже привыкнуть, что если я задаю вопросы не по теме, остаюсь проигнорированным. Штаны оказались самой сложной частью моего переодевания, а новообретенная нога была ничем иным как балластом: я даже шевелить ею не мог, она просто безвольно висела. Сверху я одел себя сам, пока Чун Юнь возился ниже. Одежда какой-то особенной совершенно не была: самые обычные спортивные штаны и футболке, а наверх ещё и кофта, а затем и куртка. — А зачем так тепло? — Чтобы Вы не замерзли. Сейчас осень. — Боже, какое сейчас число? — обеспокоено спросил я. Он промолчал, а я всё ещё не привык. Даже одноклассницы меня так жестко не игнорили, как Чун Юнь. Я заметил, что, несмотря на то, что я всё ещё неопытный юзер костылей, передвигаться было намного легче, чем в тот раз. По крайней мере не так больно. Не скажу, что я кайфанул, но всё лучше, чем раньше. Эти бесчисленные коридоры, которые мне пришлось минуть, всё так же вызывали восхищение. Всё дорого-богато: серебряные плинтуса, бесчисленное количество изумительно красивых картин и идеально зеркальный пол. В дверях, ведущих на улицу я тоже не разочаровался: от пола до потолка украшенные мельчайшими ледяными узорами. Они похожи на библиотечные двери, только ещё более шикарные. А по бокам — два охранника, тоже в форме фатуи. Оба вооружены до зубов и держат ровную осанку. И как их только не задалбывает стоять столько, наверняка не первый час здесь выжидают. Один из стражников уронил свою шпагу — видимо, всё-таки устал стоять. Та с характерным звуком грохнулась, но этот парень тут же поднял её, после чего поправил волосы и принял исходное положение. Чун Юнь, продолжая вести меня, еле заметно кивнул. Но у меня то глаз-алмаз, я замечу. Вышли мы уже без каких-либо происшествий и я наконец-то вдохнул свежий воздух. Никогда не подумал бы, что так обрадуюсь легкой утренней прохладе и ветру, который наконец коснулся моих волос. Я даже не спешил разглядывать владения этого загадочного «господина», сейчас мне просто хотелось насладиться позабытыми приятными ощущениями, обволакивающими всё мое тело, даже включая ногу. Я блаженно замер. Немного придя в себя, заметил, что Чун Юнь тоже немного затормозил. Мне показалось, что и ему приятна эта прохлада. Неужели и он улицы давно не видел. — А ты вообще часто гуляешь? — вопрос успел вырваться перед тем, как я вспомнил, что ответ скорее всего не получу, из-за чего грустно выходнул — Нет. Не помню, когда был последний раз, — в его голосе не чувствовалось никаких эмоций, но, как минимум, он мне ответил, это уже победа! — Ты мне ответил! — На улице нас не прослушивают, — поднял на меня глаза. — О, тогда у меня вопрос. С тем охранником это ведь шифр какой-то был? — озвучил я свое предположение, по настоящему радостный, что Чун Юнь наконец-то мне ответит. — Вроде того. Он предупредил, что сюда прибудет шестой предвестник фатуи, — ответил мне он, продолжая смотреть в небесную даль, я, в свою очередь, не сводил с него глаз. — А как ты различил? — может и мне стоит этот их секретный язык выучить. — Если касаются волос, значит шестой, так как он носит шляпу, — он немного прервался, задумавшись, — если ног — седьмая… — снова замялся, — я Вас ознакомлю с другими обозначениями. Мы предупреждаем друг друга, ведь лучше не попадаться предвестникам на глаза. — Это мне то лучше на глаза не попадаться? — парень в шляпе втиснулся между нами и заглянул Чун Юню в глаза. Я могу поклясться, что последний перестал дышать, впрочем, чего греха таить, я тоже испугался. Всех предвестников фатуи я в лицо не видел да и толком не знаю кто где, но судя по всему этот парень именно тот, о ком нас предупредил охранник, что мне не очень то нравилось, учитывая, что некоторые предвестники сравнимы по силе с архонтами. Пацан всё-таки немного отошел от нас (находился он к слову очень уж близко) и, несмотря на то, что он был повернут к Чун Юню, я смог его разглядеть. Честно, не страшный он ни капли, вообще на фатуи не смахивает. Он мне по сиську от силы. Просто не получается верить, что он может быть опасным. — Я сегодня не остаюсь на ночь, к огромному сожалению, но через пару останусь. Придешь ко мне? — это тип всё не отлипал от моего Чун Юня ещё и такие вещи предлагал. Зачем это бедняжке к нему идти? С какой целью? У него то ноги на месте, хоть и коротковаты. — Простите, но меня повысили и я больше не занимаюсь таким, — он даже не повернулся в сторону собеседника. — Мне нужно попросить тебя понизить? — его тон был абсолютно спокойным, но угрозу, повисшую в последующей тишине, я почувствовал ясно. Чун Юнь замолчал. Он продолжал смирно стоять, совершенно не шевелясь, но мне уже начало казаться, что я могу слышать его сердцебиение. Тяжело сглотнув ком в горле, Чун Юнь проговорил ещё тише, чем обычно: — Скажете когда и куда. — То-то же! Узнаю своего послушного мальчика, — он приобнял его, но я их разделил, неуклюже из-за костылей втиснувшись между. Может уже и поздно, но я обязан вмешаться, как бы безрассудно это ни было: — Эй, по Чун Юнь же видно, что он не хочет. Оставь его в покое. — Спешу тебя огорчить: мне кристально похуй, что он хочет, а что не хочет. Он собственность фатуи, а я лишь хочу воспользоваться своей вещью. Я повернулся в сторону Чун Юня, желая посмотреть, что тот скажет, но он исчез. Ладно, так даже наверное лучше для него, но не для меня. Когда он рядом, я чувствую, что меня может кто-то защитить. Хотя с каких это пор я стал таким неженкой?! Нет его ну и нет, сам справлюсь даже с фатуи, я же не лох какой-то. — Или ты ревнуешь? — он рассмеялся, — если хочешь, можешь тоже прийти, я не против зрителей, — он замолчал, рассматривая меня. — Кстати, ты кто такой вообще? — Я Аякс. — Что мне должно было это дать? Нет, ну на лицо ты ниче такой, знать бы ещё что делаешь здесь. — Лечусь, — я махнул костылем перед его носом. — Это не больница знаешь ли. Да и формы фатуи у тебя нет… Дедок рил себе приемника взял? — он рассмеялся, но постепенно затих, — видать на старости лет совсем заскучал. Интересно и чему он тебя научить может? Трупы разделывать или на скальпелях фехтовать?! — его лицо снова окрасила улыбка, не продержавшаяся и пары секунд, — а если серьезно, не завидую, — он похлопал меня по спине, да так, что я чуть не упал. — Эй, понежнее со мной! — выкрикнул я, пытаясь удержать равновесие. — Хорошо, впредь буду максимально нежен, — подхватил меня. На этот моменте я уже перестал верить своим глазам. И это предвестник фатуи которого нужно бояться?! Я представлял их, как минимум, злыми, что посмотришь разок не так и ты труп, а этот же вообще милаш. И почему его Чун Юнь боится? — Почему не завидуешь? Что мне ждать? — Помню, он, блять, решил создать сверх расу и слил чела со змеей, но тот слишком ущербным вышел. Гляди и с тобой то же самое будет, — ухмыльнулся. — Боже упаси… — Ты верующий что ли? — он удивленно покосился на меня, изогнув бровь. — Ну да. Иначе как мне попасть в рай? — я повторил за ним. — В Бога? Серьезно? — вздохнул, махнув рукой. — Зачем верить в кого-то, кто даже не факт, что существует. — Он существует! Бог меня лю- — Бог тебя ненавидит. Если бы он тебе любил, разве отправил бы сюда? — На всё промысел Божий, — я смотрел на него и искренне не понимал, чего он добивается. — Я не пойму, ты дурачок или мазохист? Жить в аду, чтобы сдохнуть и попасть в призрачный рай? Мудро. Если так хочешь в кого то верить, верь тогда в меня, — он улыбнулся, — в Царицу, в фатуи, ну и в себя тоже. Главное верь в фатуи и в Царицу и тогда ты получишь всё, чего желаешь. Ты будущий предвестник. — Я будущий предвестник? Да ни за что! — Ой, это был спойлер? Ещё смиришься, — он похлопал меня по плечу. — Передавай привет Кадзухе если встретишь, — ушел восвояси. Я? Будущий предвестник? Что только что произошло… — Эй, постой! Он даже не обернулся, так и оставив меня без объяснений. Я так и остался стоять, пытаясь догнать что это было. Злой и страшный фатуи (по крайней мере, такими я их всегда считал) почти мило и не токсично обсудил со мной религию, сказал что я будущий предвестник и ушёл, совсем выбив меня из колеи. Вопросов гораздо больше, чем ответов и мне остается лишь гадать, но в моей голове начала складываться картина, пусть и состоящая из предположений. Этот «господин» выкрал меня чтобы сделать мутантом-фатуи? Ничего другого в голову не приходит. Какое ему вообще дело до моей религии? Неужели его это так колышет. Если Бог посылает мне трудности, я просто должен их преодолеть, и адом это никак не назвать, а в этих бандитов и Царицу я верить точно не собираюсь, ведь это худшее, что я могу сделать. Ещё чего. Пока что у меня от них одни лишь неприятности, а Бог всегда был на моей стороне. Даже сейчас я знаю, что он наблюдает за мной и надеюсь гордится, хоть и гордиться тут нечем. Но ведь вера это нечто большее — это знание, что я любим, что мне помогут и что моя душа вознесется в рай, а фатуи опустят меня прямиком в пекло. Если я буду порядочным верующим человеком, я буду счастлив после смерти, я это знаю точно — так написано в Библии, а здесь же никаких гарантий, ничегошеньки. Вот буду я верить в Царицу и что мне с того? Ногу ещё одну отрубят?! Нет, спасибо. Вспоминаю, каждый раз когда младшенькие болели, я долго долго молился и им становилось лучше… Ноге ещё немножко лучше станет, и я сбегу и дальше буду делать всё ради семьи. Но Чун Юнь… Я бы хотел помочь и ему, но как я могу это сделать? Я вздрогнул, когда привычный тихий голос — вот и Чун Юнь пришел. — Как Вы? — В полном порядке, — улыбнулся ему. — Почему ты его так боишься? — Он Вам не навредил? Я рад, — радости на нем конечно же видно не было, ну ничего, я привык. — Давайте я вам покажу имения господина. — А, точно! — я наконец-то огляделся и…очень удивился. Я словно в раю на земле! Вернее, ещё не в раю, ведь передо мной предстали огромные серебряные ворота, а там за ними невероятной красоты сад. Даже через забор я видел яблони и прочие фруктовые деревья. А яблоки были идеально красные, отражали яркое, невиданное мною уже много дней, солнце. По бокам от тропинки, аккуратно выложенной из камня, росли кусты с цветами: розы имели словно перламутровый окрас, роскошный, дорогой. Видно, что за ними ухаживал не один человек, храня их как зеницу ока. Кроме роз цветов я не заметил, либо же не опознал, но это всё смотрелось настолько гармонично, что захватывало дух. — Мы ведь пойдём туда? — позабыв обо всем, спросил я. — Мы можем туда сходить, — снова равнодушие, неужели он привык к такой красоте? — Пошли пошли, чего ждешь, — я в спешке заковылял, но быстро понял, что лучше я буду идти медленнее, но не упаду, так что вернулся к своему привычному темпу. И мы вошли в сад. Такой красоты я ещё не видел в своей жизни, правда. Мне страшно представить сколько у «господина» денег, что он может позволить себе этот сад, этот серебряный забор и те серебряные двери. — А яблоки можно есть? — Да. Вам сорвать? Я кивнул. Хоть Чун Юнь и ниже меня, но шансов успешно добыть яблоко у него гораздо больше. И правда — через пару секунд я уже держал фрукт. Протерев его футболкой я надкусил и да, меньшего я не ожидал. На базаре настолько вкусных яблок не купить. Оно сочное, сладковатое, но не сильно. Легкая кислинка тоже чувствовалась, делая вкус более разнообразным и интересным. — Яблоко — супер, — продолжая жевать сказал я. Чун Юнь кивнул и повел меня дальше по тропинке. Всё далее было так же идеально вылизано и очень-очень красиво. Вскоре мы дошли до фонтана. В глубине сада я увидел ещё беседку, а у фонтана стояло несколько лавочек, и на одной из них сидел парень с ведерцем яблок и чистил их. Самое удивительное, что он не был в форме фатуи. На нем была свободная полупрозрачная рубашка и легкие льняные штаны, в то время как я расхаживаю в куртке. Совсем заболеть не боится? Я глянул на Чун Юня, чтобы понять, что с этим парнем делать: подходить или не подходить, но тот и сам замялся. В итоге он заметил нас быстрее и начал первым: — Привет, Чун Юнь! Привет, Аякс! — он улыбнулся. Выглядел он совершенно спокойным, дружелюбным и даже умиротворенным, аккуратно счищая красную кожуру. На нас он посмотрел всего лишь на секунду с теплой улыбкой, а после вернулся к своему занятию. — Добрый день, — Чун Юнь поклонился. — Эй, ты откуда моё имя знаешь? — задал резонный вопрос я. — Ты садовод или что-то типа того? Или чистильщик яблок? Или. — Или. Это я отрубил вашу ногу, извините, — абсолютно спокойно заметил он. Тотчас он мне показался садистом, измывающимся над яблоками, представляя людей вместо них. Что-то вроде «некому снять скальп, поэтому почищу-ка я яблочко, ведь это почти одно и то же». Но я просто застыл, не зная как реагировать, я испугался, признаться. — Я больше так не буду, — продолжил он, — можете не бояться меня, — видимо, он заметил мой страх. — Я больше то и не надо, у меня всего одна нога осталась. — Бывало и такое, что без ног оставались, — ни на секунду не отвлекаясь от чистки яблок продолжал. — Меня зовут Каэдахара Кадзуха, — наконец поднял глаза на меня. — Моё имя ты знаешь, садист. — Не садист я. Это был приказ и я не мог ослушаться, но я искренне извиняюсь. — Садист. Над яблоками измываешься. — На пирог чищу. Люблю яблочные пироги делать. Если хотите, могу занести Вам кусочек. — Не надо. Ты же тоже фатуи? Вместо ответа я получил кивок. — И работаешь здесь? Ещё один кивок. — А чего без формы? И почему ты ко мне на вы? — Такие, как Чун Юнь должны носить форму и строго выполнять всё что им говорят, а у тех кто повыше и свободы больше, и к тем, кто выше соответственно нужно на вы и нужно выполнять их приказы. Тебе никто не объяснил, как всё здесь устроено? — Если бы. Погодь, я выше тебя? Достал кивать, но он это сделал снова. А Чун Юнь получается тогда вообще в самых низах… Но как я могу быть выше него. Это из-за того, что я якобы приемник? Только у самого приемника не спросили, хочет ли он им быть, но с другой стороны этим можно воспользоваться. — Я выше Бай Чжу? Кивок. — Ты по приколу на все мои вопросы утвердительно отвечаешь? — Я говорю чистую правду. — А кто выше меня? — Предвестники. — И? — И всё, — он пожал плечами и встал с места, — вынужден откланяться, у меня закончились яблоки. Я должен сорвать ещё. Он подошел к одному из деревьев. — Тебе привет от фатуи в шляпе. — Ему тоже привет, — он в последний раз повернулся ко мне улыбнувшись, перед тем как мы двинулись дальше. — Этот тип он вообще нормальный? Чун Юнь привычно промолчал. Ладно, я не думаю, что он нормальный, адекват ногу не отрубил бы. Тем не менее он дал мне полезную информацию, так что я не в обиде на его проступок, но запомнил. Мы уже прилично отошли от яблочного садиста в глубь парка, и там я заприметил лавочку. — Давай сядем. — Вам плохо? — Нет нет, просто устал. Он любезно помог мне сесть, несмотря на то, что мне гораздо лучше и рядом сел сам. — Слушай, Чунь Юнь, — я оставил костыль и неловко свалился с лавочки. Я бы стал на колени, но нога всё ещё не функционировала полноценно, так что получилось лишь какое-то подобие. Чун Юнь подумал что я случайно упал и бросился мне помогать, но я его отодвинул, — прости меня, пожалуйста, за то что я так поступил с тобой. Я понимаю, что слова не очень то помогут, поэтому если вдруг я как-то могу помочь тебе делом, скажи. Я сделаю всё, что в моих силах, правда. — я говорил всё это склонив голову и только сейчас поднял глаза на него. Он пристально смотрел на меня, замерев. Всё это время? Эмоции на его лице тоже застыли. Это была смесь осуждения и отвращения, но через секунду он стал привычно равнодушным. Мне показалось? Он кивнул, а в воздухе повисла удушающая тишина.