Тайна Безмолвного Леса. Хранительница Камней

Оскара шатало из стороны в сторону, несмотря на то что оборотень держался обеими руками за дверной косяк. За пояс замызганных тренировочных штанов была заткнута полупустая бутылка спиртного. Какого – Крис не стал вникать: он всё равно не разбирался. Похоже, Оскар не просыхал с пятницы. А сегодня воскресенье. Крис закусил губу. А ведь именно он во всём этом виноват. — Т-тбе чч-его? — запинаясь, спросил вервольф. — Я искренне прошу прощения у тебя за… — С-стоппп-э. Ктрч. Ч. Я зню, чт это Мия винвта, так ччччто ззззбей. Я тбя двно прст… Оскар качнулся назад и чуть не завалился. Крис вовремя его подхватил, задержав дыхание – настолько сильным был перегар. — Слушай. Тебе же плохо. Нельзя так пить. — Жжжжжжжж…. Жжжжизнь тжлая. Вон у Гтики тож там… жжжжж… опа. «Ах, вот почему Мако был не в духе. Теперь понятно». — А ты собсна чччо пппрррпёрся? Прщния прсть? — Да, но не совсем. Крис аккуратненько взвалил вервольфа на плечо и понёс наверх, по лестнице. Оскар начал беспрерывно икать. — Мако меня выгнал из дома. Мы поругались. — Нхршо, — только и сказал Оскар. А потом он вдруг как-то странно хрюкнул, и Крис быстро среагировал, перевесив парня через перила. Оскара вырвало чем-то коричнево зелёным. «Потом уберу. Остался один пролёт. Надеюсь, Готика не успеет это заметить». Кристиан свалил друга на раскладной диван на спину, повернув голову оборотня вбок. Волшебник боялся, что его друг может потерять сознание, но опасения были напрасны. Наоборот, приняв горизонтальное положение, Оскар стал вести себя куда более активно: размахивал руками, выкрикивая что-то нечленораздельное, уставившись в одну точку. К нему определённо пришла «белочка». Крис, недолго думая, смахнул весь хлам со стола вервольфа и разложил на нём, вытащив из своего мешка, несколько склянок, набитых травками. Конечно, для приготовления отрезвляющего зелья, он мог спуститься на кухню. Там была и раковина со сливом, и газовая плита, и специально предназначенные для готовки столешницы. Но в то же время Оскара нельзя было оставлять наедине. Неизвестно, что он мог выкинуть, случайно словив галлюцинацию. Склонившись над пустым стаканом, Крис умело смешивал ингредиенты на глаз. Он всегда так делал, не пользуясь какими-либо измерительными приборами – всё равно Крис не знал цифр, и всевозможные приспособления были для него бесполезны. Волшебник периодически помешивал своё зелье, размеренно бормоча себе под нос, и поглядывал через плечо на друга. Тот всё ещё вёл бурную дискуссию с воображаемым собеседником в углу своей комнаты. Крис вздохнул и с глубоким вдохом учуял готовность зелья по запаху. Он подвинул стул ближе к Оскару, стиснул щёки оборотня, заставив челюсти разжаться, и влил зелье прямиком в рот. Оскар интенсивно закашлялся, и Крис испугался, как бы его опять не вырвало. Конечно, он захватил по пути наверх тазик и поставил его рядом с кроватью, но всё равно получилось бы неприятно, окажись зелье опять снаружи. Оскар сразу перестал метаться, откинулся на подушки. Стеклянный взгляд вперился в потолок, но уже через несколько минут он приобрёл осознанность. Вервольф скорчил такую гримасу, высунув язык, что смотреть на него было страшно. А ещё его лицо всё позеленело. — Что за бурду ты мне намешал? — возмущённо спросил он, приподнимаясь. Крис жестом заставил его вернуться в нужное положение. — Я рад, что тебе стало лучше. Только лежи. — Лучше… я был счастлив как никогда, а ты всё испортил, — ворчал оборотень. — Чего припёрся? Кристиан потупил взгляд и заметил дырку в носке прямо на большом пальце. Как неловко! А захватил ли он сменные? Сборы впопыхах до добра не доводят… Оскар вздохнул. — Если ты меня вывел из этого состояния, значит, тебе нужно было поговорить. О чём? — Я хотел… хотел п-попросить прощения. З-знаю, что это неп-правильно. И если честно, не понимаю, о чём я тогда думал… — Избавь меня от подробностей вашей дивной ночи, — замахал руками Оскар. — И на самом деле я должен тебе соболезновать. Потому что Мия в отношениях просто ужасна. — Разве? — Крис изумлённо вскинул брови. — Да. Невыносимо пилит мозг. Насколько я терпеливый – не смог молчать. И именно тогда всё поехало по наклонной. Оскар замолчал, отводя глаза. — Если ты хочешь, можешь мне всё рассказать. — Крис, ты пытаешься меня задобрить, и у тебя это плохо получается. Что я тебе говорил, когда я был пьян, напомни? — Ты говорил, что понял, что это Мия виновата. Что у Готики… жопа, — почти шёпотом произнёс волшебник и покраснел. Он совсем не привык говорить такие слова. — О Готике потом. Это её личные проблемы. Насчёт Мии согласен. Эта женщина… я просто даже не знаю… чудо-чудесное. Она пудрила мозги всем. И конкретно этой зимой она одновременно встречалась и с Тано, и со мной. Причём, я об этом не знал. — А Тано? — Не знаю. Мне это неинтересно. Но ты только вдумайся: встречаться одновременно с двумя, не спрашивая мнения ни одного из них. Всех дурачила! — Ты… жалеешь, что у вас ничего не вышло? — Если бы я жалел о каждой женщине в моей жизни, я бы повесился. Нет, не жалею. Тем более я изначально подозревал, что у нас с Мией – лёгкая интрижка. Но знаешь, как это бывает, Крис, надеешься на что-то до последнего. Сидишь, думаешь: «А может, она та самая?» — вервольф протяжно вздохнул и внимательно посмотрел на друга. — Никогда так не делай. На девушек надеяться нельзя. Кристиан уныло кивнул, снова опустив взгляд. Оскар тепло улыбнулся. — Я тебя не виню. Знаю, как Мия может вскружить голову. Тем более, у тебя это впервые… растерялся… Кристиан чувствовал, как пылают его щёки от стыда. Оскар словно смотрел в душу. Это сейчас Крис, анализируя свой поступок, понимал, что так делать не стоило. Всегда нужно сперва оценить обстановку, прояснить ситуацию. Элементарно спросить и поговорить. Но тогда волшебник действительно растерялся. Ему казалось, что он обидит Мию отказом. Но в итоге обидел всех остальных. — Мир? — Оскар протянул мизинец, улыбаясь. — Мир, — облегчённо сказал Крис. — Что ж, думаю, справедливо будет, если тему наших отношений с Мией мы больше поднимать не будем в ближайшее время. Кристиан согласно кивнул. — Ты не подумай, я не против, если вдруг… ну, вы начнёте встречаться официально. Или даже просто спать по дружбе, как сейчас. Кх-м, просто мне сейчас это будет немного тяжело воспринимать. Надеюсь, ты меня поймёшь. — Конечно, я бы даже и не подумал. — Вот и славно. Я, пожалуй, сяду. Кажется, я окончательно протрезвел. По-моему, ты что-то говорил там про Мако. Или мне показалось? — Ну, мы с Мако сильно поругались. Он выгнал меня из дома. Надеюсь, мы помиримся, но пока что… — А причина? — Лулу. Повисло неловкое молчание, нарушаемое вознёй тарантула в террариуме на комоде. — А что не так с Лулу? — Она осталась ночевать у меня дома и… — Воу… Крис, — Оскар взмахнул руками. — Да ты прям секс-гигант. Не много ли тебе девушек? — Да нет же! Она пришла поговорить и уснула на диване. Она так уже один раз оставалась уже у меня дома и до этого. Мако тогда не возражал, хотя я подозревал, что ему не понравилось. А сегодня утром он поднял на неё руку, и… я не сдержался. Нагрубил ему, в общем. Я сожалею, честно. — Не сожалей. Мако – редкостный придурок. — Нет, вовсе нет. Он просто подумал, что мы с Лулу… что мы встречаемся. — Ну, будь я на его месте, то тоже бы так подумал. Хотя, конечно, нет ничего зазорного в том, чтобы подруга переночевала у тебя дома. Лулу и у меня спала на прошлой неделе. — Прежде, чем Крис успел открыть рот, Оскар спросил: — Что теперь думаешь? — Дам Мако остыть, а потом приду мириться. Но сперва побуду у тебя пару дней, если не возражаешь. — Да хоть на месяц, если Готике не будем мешать. Но я вообще не об этом спрашивал. Что думаешь насчёт вас с Лулу? — А… э-э-э…м-м-м… ну, мы вроде как друзья… — Я это уже сто раз слышал. Ты ей признался? — В чём? — Крис, — Оскар протяжно вздохнул, — я понимаю, что ты, конечно, не самый умный парень на свете, но не надо тут строить из себя полного дурака. Она же тебе нравится. Когда ты ей скажешь? — А… разве нужно это говорить? По-моему, это может всё испортить. — Есть такая поговорка: кашу маслом не испортишь. — Я бы с ней поспорил… И потом Лулу не каша и не масло. — Какой ты зануда! Короче: признаешься ей сам до конца лета или это сделаю я. Прям приду и скажу: «Крис тебя любит». Пора выходить из зоны комфорта. — Н-н-не надо. Ладно. Но я сделаю это, чтобы ты отстал. Готов опозориться, чтобы тебя потешить. Только вот как? Лулу сегодня идёт отмечать день рождения Бофары… вернее, уже ушла. На следующей неделе она будет давать показания в суде против Бизера. А потом она улетает на Дельту. И я не знаю, когда вернётся. — Есть такая вещь как переписка. Можно признаться и не в устной форме. Если ты, конечно, умеешь грамотно писать, — Оскар хитро сощурился, — но что-то вот я сомневаюсь… — Писать ей письма? Бумажные? Они же идти долго будут. — Балда! Я про «Древо Дружбы». Установи себе приложение, найди её там и веди переписку. Напишешь ей потом любовное послание. — Но… у меня нет сенсорного телефона, — Крис выудил из кармана брюк свой старенький телефон, больше похожий на миниатюрный чёрный кирпич. Массивный и явно тяжёлый, с чёрно-зелёным дисплеем и мелкими резиновыми кнопками. Оскар присвистнул. — У меня такой был, наверное, в двухтысячном году. Ты его где откопал? На кладбище мобильных телефонов? — вервольф заржал, довольный своей шуткой. — Ладно, не расстраивайся. В приложении можно сидеть с компьютера. У меня тоже нет сенсорного телефона, представляешь? Но и не такой допотопный, как у тебя. Но пока живёшь у меня, можешь пользоваться моим ноутбуком. А потом запишешься в компьютерный клуб или будешь сидеть в компьютерном классе по ночам, когда убирают глушилку на доступ в сеть. А ещё, я только что придумал, как тебе можно будет сблизиться с Лулу. Я знаю, что седьмого числа она поедет на день рождения к Тано, потому что паук её звал. Но Лулу одна не поедет, а значит позовёт Кокс. Навяжись кошке, мол, в Небыле опасно, хочешь сопроводить. Более, чем уверен, что на вечеринке Мия на тебя забьёт, а вы с Лулу сможете уединиться и поговорить. Каков план, а? — Столько неудобств, — вздохнул Крис. — И ужасно страшно. А всё ради чего? — Ради чистой и светлой любви, конечно. — Я ей не нравлюсь. — А ты это лично от неё слышал? Вот пока не услышишь – даже не думай так говорить. Давай так, — Оскар сел на кровати по-турецки, откинув одеяло и забыв о том, что ещё минут пятнадцать назад валялся с горячкой, — поспорим на огромные деньги. Сумма, которую я назову, тебе ни о чём не скажет, потому что ты до стольких считать не умеешь. Если я неправ, всё получишь. — А если я ошибся? — Ха, то есть ты всё-таки допускаешь такую возможность? Если я прав, тогда будешь мне готовить по три блюда каждый день в течение месяца. — По рукам!