Normandy

      В ангаре что-то гудело и поскрипывало, звук стал настолько привычен Веге, что он уже едва обращал на него внимание. Робот-пес Софи, похожий на нелепую толстую гусеницу с ножками, вперевалку бегал по своей стандартной траектории, с равными интервалами сканируя пространство перед собой.       Полумрак в челноке, где сидел Вега, разгонял свет из ангара и яркий голографический экран инструметрона, оранжевые отблески от которого гуляли по гладким композитно-керамическим пластинам брони.       На экране инструметрона Вега без конца перечитывал сообщение.              Кому: Джеймс Вега       От: Трия Нувани       Слышала, что случилось с Землей. Я не смогла до тебя дозвониться. Надеюсь, ты жив.              Ответить на него сейчас было невозможно – письмо пришло, когда «Нормандия» уже вылетела с Цитадели, а затем, после выхода из ретранслятора в Требии, связь оборвалась. Жнецы уже добрались до турианских коммуникационных систем. Поэтому оставалось только читать это сообщение – единственное из всех присланных Веге еще с того момента, как он покинул Землю.       Он ждал вестей от своей семьи, в особенности от дяди, или от друзей, которые остались дома, среди них были и военные, и простые гражданские. Но за все те дни, что «Нормандия» стояла на Цитадели, пока Шепард пропадала на встречах с Советом и с черт знает еще какими важными шишками, пока на корабль доставляли необходимые припасы и не хватающее оборудование, Вега, пытаясь связаться со всеми своими многочисленными знакомыми, не получил ни одного сообщения в ответ, и это приводило в ужас. Ему написала лишь Трия, которая находилась на пока еще незахваченной Тессии.       Вега не виделся с ней с тех пор, как получил ту проклятую награду за произошедшее на Фел Прайме и приглашение в программу N7. Он перестал поддерживать с Трией связь, потому что, думая о ней, он одновременно думал обо всех погибших колонистах. Но и не вспоминать о ней, о ее ярко-синих глазах, каких не бывает у людей, о небесно-голубых чешуйках, поблескивающих серебром на солнце, и о том, как нехарактерно для себя робел рядом с ней, не мог. Она, в свою очередь, тоже больше не пыталась с ним связаться, возможно, из-за тех же воспоминаний о трагедии или чувства вины, что Вега спас ее вместе с данными, а не множество других людей.       Но сейчас она написала, волнуясь о нем, и это почему-то обрадовало. Ну, насколько радоваться вообще было возможно в подобных обстоятельствах. А он даже не мог ей ответить, потому что проклятой связи не было.       Расслышав приближающиеся шаги, Вега торопливо деактивировал инструметрон и встал с сиденья челнока. Первым сюда поднялся Кортез.        – Уже здесь, Вега? Так не терпится пострелять по хаскам? – поинтересовался он, включая приглушенный свет и занимая кресло пилота.        – Еще бы.        Затем внутрь забралась Лиара, а за ней – Шепард, в новой черной броне с кроваво-красной полосой вдоль руки. Прямо как с агитационных плакатов сошла.        – Так мы на Палавен или… – начал Вега.        – Менае, – безымоциональным тоном сказала Шепард.       От Веги не укрылся взволнованный взгляд Лиары, который та бросила на Шепард.       Заработали двигатели, салон наполнился тихим гудением, и челнок покинул «Нормандию». Вега ухватился за поручень у потолка. Лиара беспокойно крутилась на своем месте, Шепард сидела неподвижно, как каменная статуя. В челноке царило напряженное молчание.       Жнецы. Вега видел их только вдалеке, и пристрелил всего пару хасков, пока добирался до «Нормандии» на Земле. Ему тогда повезло, что он оказался близко к космопорту, но сейчас он не знал, чего ожидать.       Чуть позже, когда на изображении с внешних камер появилось изображение горящего Палавена, пожары которого были настолько велики, что их можно было видеть из космоса, Вега понял, что ожидать ему нужно самого худшего.        – О, нет… Палавен, – ошеломленно выдохнула Лиара.       Вега переглянулся с Шепард.        – У нас там старый друг, – отстраненно сказала она.        – Черт возьми, – проговорил Вега, глядя на испещренный огнями Палавен, даже не в силах представить, какой ад там сейчас творился. Должно быть, погибших миллионы, – их же там перебьют.        – Сильнейшая армия в галактике, а Жнецы уничтожают ее.        – На Земле было так же? – спросила Лиара.       Шепард ответила не сразу.        – Да.        – Шепард… Мне так жаль.        – Да… – пробормотала она, глядя куда-то в пол.       Вега невольно подумал о Трие. Жнецы доберутся и до Тессии, и азари не смогут им противостоять. При виде такой мощи руки сами собой опускались. Этот кошмар невозможно остановить.       Челнок приблизился к поверхности Менае. Кортез сообщил о захваченной посадочной площадке, Вега на лету открыл дверцу. Шепард отточенным до автоматизма движением сняла снайперскую винтовку со спины и прицелилась в мертвенно-белые тела хасков, ползущих словно пауки по скале к площадке. Ее силуэт казался угольно-черным на фоне серого неба с дымом от пожаров на горизонте.       Прогремел выстрел, один из хасков свалился обратно на землю грудой белой, напичканной синтетикой плоти.        – Отличный выстрел, – произнес Вега, впечатленный тем, что Шепард попала в резво двигающегося хаска из летящего челнока.       Та в ответ лишь с резким щелчком перезарядила винтовку и прицелилась снова. Она делала свою работу – убивала врагов, и Веге тоже нужно было последовать этому примеру, перестав задумываться о том, возможна ли вообще победа.       Когда площадка была освобождена, челнок плавно опустился на землю.        – Ладно, зашли и вышли, – нарочито легким тоном скомандовала Шепард, словно это была не безумно важная миссия, от успешного выполнения которой зависело то, помогут ли турианцы людям в этой войне, а просто какое-то стандартное задание на десять минут по зачистке. – Выдвигаемся.       Это немного расслабило Вегу, и даже немного воодушевило. Наверняка они застрянут надолго на этом спутнике, пытаясь найти одного-единственного турианца в этом хаосе, но это же Шепард. Невозможно было подумать, что она может в чем-то провалиться.       Они добрались до лагеря, разбитого между серых безжизненных скал, охраняла его лишь жалкая горстка турианцев. В темном небе над ним нависала громада Палавена, вид на который частично перекрывал дым, гигантский Жнец вдалеке, следы от боеголовок в небе, и периодически пролетающие истребители. Турианцам, сражающимся здесь, стоило лишь поднять голову, чтобы увидеть свой пылающий дом, за который они борются, и трудно было сказать, проклятьем это было или благословением.       В небольшом лагере удалось быстро отыскать генерала, но проблемы только начались – примарх оказался мертв, а вышка связи не работала, пришлось с боем прорываться с ней. Хаски лезли бесконечным пушечным мясом, хрипя и разевая свои черные рты, их когтистые руки с синтетическими волокнами вместо мышц и кожи тянулись вперед, словно желая разодрать живую плоть, в горящих синим огнем глазах не было ни капли разума. Уши начало закладывать от бесконечных звуков выстрелов, пулеметных очередей, взрывов и пролетающих над головами истребителей. Сильно пахло гарью и металлом, а в редкие моменты, когда все вокруг затихало, можно было почувствовать дрожь земли от шагов гигантских Жнецов, которые находились в нескольких километрах отсюда.        – Что, Шепард, уже выдохлась? – нарочито бодро произнес Вега, когда они наконец вернулись в лагерь и оказались за стеной в относительной безопасности.        Шепард уперла руки в колени, наклонившись, да и сам он старался не выдавать одышки. Полгода бездействия не пошло ему на пользу. Хоть он и старался находить время на тренировки, чтобы поддерживать форму, это все равно было не то. Из их небольшого отряда только Лиара, которая половину напряженного боя провела за ремонтом вышки, казалась наименее уставшей.        – Если что, могу понести тебя, – предложил Вега.       Шепард фыркнула, выпрямившись.        – Я просила, между прочим, водить меня в спортзал, – напомнила она.        – Не положено было, – пожал плечами Вега.        – Мне казалось, арест не был настолько строгим, – произнесла Лиара.        – Зато у меня был красивый вид из окна, – сказала Шепард и двинулась вперед.       Она поспешила к генералу, оторвавшись от Веги с Лиарой.        – До меня доходили слухи, что ее просто отстранили и перевели на гражданку. Вроде как за ней просто должны были следить.        – Официально так и было, но на деле ей запретили покидать комнату. Мне казалось, что ты всегда обо всем в курсе, Док, – произнес Вега.        – Док? – удивленно переспросила Лиара.        – Ну, ты в белом, всегда серьезная и много знаешь. Поэтому Док.       Она немного застенчиво усмехнулась, останавливаясь возле палатки генерала. Краем уха Вега слушал, о чем говорил с Шепард Коринфус.        – К сожалению, даже я всего не знаю, – вздохнула Лиара. – В последние месяцы я была сосредоточена в основном на поисках определенных сведений.        – Это как-то касалось раскопок на Марсе?        – Да, и Цербера, – кивнула Лиара.       Услышав тяжелые торопливые шаги в стороне, Вега оглянулся. Раньше ему не доводилось часто встречаться с турианцами, и они казались ему жутковатыми, с этими острыми зубами, демоническими двухтональными голосами и костяными масками на лицах, отдаленно напоминающих черепа. Но вот этот конкретный турианец, приближающийся сюда, определенно казался самым жутким из всех, кого видел Вега.       Турианцы и так были высокими, массивными и широкоплечими, а этот за счет тяжелой брони казался еще крупнее, и помимо этого держал в руках огромную черную винтовку. Нижняя часть морды и шея у него была изуродована шрамами, придававшими ему угрожающий вид, один глаз закрывал синий мерцающий визор, второй казался маленькой колючей льдинкой в черной глазнице костяной маски, и был устремлен в сторону генерала с Шепард. Словно ястреб, следящий за мышью перед тем, как спикировать к ней и схватить острыми когтями.       Вега немного напрягся, когда турианцы-охранники пропустили его ближе к Шепард с генералом.        – Я с тобой Шепард. Мы найдем тебе примарха, – прозвучал низкий двухтональный голос новоприбывшего.        – Гаррус, – с легким удивлением отозвалась Шепард, словно не верила своим глазам.       Видимо, он был ей знаком, но по ее интонациям сложно было сказать, рада она этой встрече, или нет.       Коринфус отвлекся от голографической карты и вытянулся.        – Господин Вакариан, я не заметил вашего прибытия…        – Вольно, генерал.       Когда Коринфус отвернулся, снова обратив внимание на карту, Шепард неспешно приблизилась к турианцу, и он шагнул ей навстречу.        – Ты жив, – с некоторым замешательством произнесла она.       Возникла какая-то секундная неловкая заминка, и она потянулась для рукопожатия. Он накрыл их сцепленные руки второй ладонью, превратив обычный деловой жест во что-то более интимное, а Шепард подняла голову и посмотрела на страшного турианца так, словно перед ней было величайшее в мире сокровище.        – Меня трудно убить, пора бы запомнить, – сказал он и отступил, возвращая прежнюю дистанцию.       Все случилось настолько мимолетно, что если бы Вега моргнул – пропустил бы. И даже так ему вдруг начало казаться, что он придумал лишнего. Но… однажды на Земле он поинтересовался у Шепард, какие мужчины в ее вкусе. Лысые и голубоглазые, сказала она с такой уверенностью, будто у нее уже был кто-то на примете, но Веге даже и в голову не пришло, что она вовсе не человека или азари могла иметь в виду.       У этого турианца глаза были стальные, с голубым оттенком.        – Рада снова тебя видеть. Я думала, ты на Палавене, – сказала Шепард, и радости в ее голосе было ровно столько, как если бы она говорила с обычным знакомым по работе.        – Если мы потеряем эту луну, потеряем Палавен. Я тут лучше всех разбираюсь в войсках Жнецов, так что… консультирую.       Выслушав его, Шепард представила турианца – Гарруса Вакариана – Веге, и он, глядя на костяную морду с ободранными пластинами и частично стертыми татуировками, тут же мысленно назвал его Щербатым. Длинное имя, звучащее совсем не грозно, новому знакомому ужасно не подходило.       При дальнейшем общении, пока они пробирались по скалам и ущельям к другому лагерю, выяснилось, что вовсе не такой он жуткий, каким казался на вид. Дорога оказалась более-менее спокойной, так что можно было спокойно поговорить и обсудить происходящее, и Вега снова засомневался в том, что увидел при встрече Шепард с Вакарианом, оба вели себя как просто знакомые с исключительно деловыми отношениями.       Во время поисков нового примарха, чисто ради любопытства, и чтоб немного отвлечься от деморализующего вида трупов турианцев и невообразимо гигантских Жнецов, Вега пытался подловить этих двоих на чем-то большем, чтобы понять, не показалось ли ему, но он быстро забросил это бестолковое занятие. Куда более захватывающе и поучительней оказалось наблюдать вживую за работой Шепард, ведь для Веги героиня Цитадели была одним из образцов для подражания. Когда он смог впервые встретиться с ней, он ожидал чего-то… сам не знал, чего именно. На Земле Шепард, заключенная в небольшой комнате, казалась какой-то немного вялой и потухшей, ждать от нее в таких условиях каких-то очередных подвигов было бы глупо. То, что она не свихнулась в таких условиях – вот ее единственное достижение за полгода.       Сейчас она наконец-то вырвалась из клетки и с поистине бультерьерской хваткой вцепилась в возможность получить помощь от турианцев, не отпуская до тех пор, пока не прорвалась через орду монстров к Виктусу и не убедила его принять новую должность. Правда, Виктус в обмен на помощь людям потребовал помощь кроганов для турианцев, и на этом моменте Вега чуть не хмыкнул – задача практически невыполнима. Шепард, которой придется этим заняться, можно было только посочувствовать и пожелать удачи.       Долго они здесь не задержались, вскоре Кортез пригнал сюда челнок. Шепард села в самый угол и замерла, видимо, уже пытаясь придумать, как же ей начать переговоры с кроганами. Вега, все еще немного взбудораженный битвами с жуткими тварями, не мог заставить себя сесть, поэтому остался стоять неподалеку от негромко переговаривающихся турианцев. Гаррус периодически словно случайно бросал взгляды через плечо Виктуса. У турианцев не было видно белков глаз, поэтому Вега не мог определить, куда именно он смотрел, но голова явно поворачивалась в сторону угла, где сидела Шепард.       – Подлетаем к «Нормандии», – сообщил Кортез из кабины пилота, Шепард подняла голову и случайно встретилась взглядом с Гаррусом.       Еще с тех пор, как ее взяли под арест и до этого дня, Вега не видел столько жизни в ее обычно непроницаемых черных глазах. Вот теперь действительно стало все понятно.       Сердце мучительно сжалось, и рука сама собой потянулась к другой, чтобы активировать инструметрон и проверить сообщения. Вега заставил себя остаться неподвижным, все равно новых сообщений не было, а короткое письмо от Трии он наизусть запомнил.       Вторжение Жнецов разлучило многих людей. Черт, да оно наверняка разлучило почти всех, поэтому случай, когда эта трагедия, наоборот, поспособствовала чьей-то долгожданной встрече, был настоящим чудом, которое заставляло не опускать руки, а продолжать бороться.