Normandy

       – Подключение к ретранслятору, – сообщила СУЗИ.       Смертоносный красный луч разрезал пустое космическое пространство. «Нормандию» чуть встряхнуло, когда Джокер резко увел ее в сторону.        – Отклонение от курса.        – Я знаю, СУЗИ!       Пальцы почти на автомате бегали по голографической клавиатуре, набирая команды, открывая новые окна с информацией и закрывая ненужные. Глаза скользили по экранам, не упуская ни малейшей детали.       Жнец был совсем близко и неумолимо нагонял, хотя «Нормандия», являющаяся одним из самых быстрых фрегатов в галактике, выжимала всю свою возможную скорость.        – Расчетное время столкновения со Жнецом: две минуты, – сказала СУЗИ.        – Джокер, – напряженно проговорила Шепард, стоящая за креслом и наблюдающая за всеми действиями.        – Все под контролем!       Он сделал крен и поднырнул вниз, уклоняясь от очередного луча, «Нормандию» снова тряхнуло. На одном из экранов мигнул предупреждающий значок – луч скользнул по обшивке, но благодаря циклоническому барьеру не нанес повреждений. Это было опасно близко.       – Начинаем заход, – сообщила СУЗИ, – контакт через пять…       Проклятая механическая каракатица продолжала преследование, не собираясь отступать. Джокер краем уха слушал обратный отчет, следя за всеми показателями. Не идеально, но в такой спешке вполне приемлемо.        – …Два… один.       По всему кораблю прокатилась почти незаметная характерная дрожь, вид из окон на гигантские вращающиеся кольца ретранслятора и его искрящееся синее ядро сменился мгновенно. Теперь была видна лишь чернота бескрайнего космоса с далекими звездами.        – Вы прибыли в место назначения, – подражая механическому голосу в автопилоте аэрокаров, произнес Джокер и облизнул пересохшие губы.       Далеко не самый лучший прыжок через ретранслятор, отклонение от точки выхода значительное, но, по крайней мере, они живы, а Жнец где-то в миллионах световых лет отсюда.        – Все системы в норме, повреждений не обнаружено, – сообщила СУЗИ, рассматривая данные на множестве открытых голографических окон.        – Вражеских сигнатур нет, – добавил Джокер, проверив показания на радарах, – да и вообще каких-либо. Жнец… не преследует.       Чувствуя себя полностью выжатым, он откинулся на спинку кресла. После напряжения пальцы начали чуть подрагивать. Когда-нибудь он привыкнет уходить от Жнецов в последнюю секунду, но в ближайшее время этого точно не произойдет.        – Всегда бы так идеально было, – сказал Джокер, заставив себя усмехнуться. – А то вчера было… жарковато. Во всех смыслах. Мы перегрелись и чуть не сварились, пока помогали отбить у Жнецов «Найроби». Но эти железяки даже на выстрел из «Таникса» никак не отреагировали. Думаю, если бы мы просто подошли к Жнецу и плюнули в него, нанесли бы примерно столько же повреждений.       Вот как с такими неуязвимыми монстрами воевать?        – Зато Гаррусу понравилось, – хмыкнула Шепард. – Сказал, что тут стало тепло, как дома.       Джокер фыркнул.        – Да, на Палавене в это время года сейчас тоже жара. По прогнозу: сильная хасковость, местами с неба падают Жнецы. Выходя из дома, не забудьте взять зонтик и панацелин, – саркастично сказал он.       Шепард стояла за спиной, поэтому Джокер не видел ее, но ясно ощутил колючий взгляд на себе, каким она всегда одаривала его, когда он перегибал палку с шутками.       Он развернулся с креслом, вынудив ее отойти.        – Открой мне тайну, Шепард. Она мучает меня еще с самого начала нашего знакомства.        – Какую? – спросила она, сложив руки на груди.       Мягкий оранжевый свет от множества голографических экранов на панели управления придавал теплый оттенок ее всегда бледному лицу со впалыми щеками, на котором уже можно было заметить тонкие росчерки вновь появляющихся шрамов. Джокер надеялся, что больше никогда их не увидит. Вообще, было много других вещей, которые он тоже надеялся никогда не видеть, но все равно увидел – Жнецы, запасы безвкусной питательной пасты в холодильнике, голый Явик в душе.        – Почему ты постоянно стоишь у меня над душой, а не на своем законном месте – капитанском мостике? – спросил Джокер.       Хотя вчера во время продолжительной битвы она стояла на своем месте в БИЦе и командовала оттуда, но чаще всего она все же находилась именно здесь, в кабине пилота.        – Мне не нравится турианское устройство корабля, – ответила Шепард. – Хочу лично все видеть и контролировать, а не торчать в самом хвосте, пусть и возвышаясь над всеми.        – Вы вполне можете контролировать действия пилота через громкую связь, Шепард, – сказала СУЗИ.        – Но я хочу присутствовать. Считай это нелогичным заскоком органика, СУЗИ, – пожала она плечами и отступила назад. – Сообщите, как будем подлетать к Тучанке.       Не дожидаясь ответа, Шепард ушла.        – Отлично, – произнес Джокер и вытянул сцепленные руки вверх, осторожно выпрямляя напряженную спину. – Можно расслабиться. Как раз досмотрю тот сериал.        – Не советую смотреть после сорок второй серии, – произнесла СУЗИ.        – Что? Почему? Только не говори, что ты досмотрела его без меня.       Джокер повернулся к ней. Она сидела в кресле расслабленно, и в то же время изящно, закинув ногу на ногу, по ее тонким рукам серебристо-металлического цвета, порхающим над клавиатурой, скользили оранжевые блики.        – Все персонажи начинают умирать, – сообщила СУЗИ. – Я изучала принципы написания сценария и проработки сюжетных линий, и посмотрела множество фильмов, поэтому происходящее в последних сериях я могу описать как «драма ради драмы». Сюжет подходит к концу, значит, персонажей уже не жалко, поэтому сценарист начинает избавляться от них, чтобы выжать слезы из зрителя. В текущих обстоятельствах я бы посоветовала тебе бросить просмотр и посмотреть что-то более жизнеутверждающее.        – Что, даже главные герои не будут вместе? – с подозрением спросил Джокер. – Давай, добей меня. Расскажи все со спойлерами.        – Главный герой пожертвует собой, чтобы героиня смогла сбежать от преследователей в безопасное место. Я придумала пять вариантов действий для главного героя, как он мог бы остаться в живых, два из них будут очевидны даже рядовому зрителю.        – М-да, – протянул Джокер. – Разочарование. А так хорошо все начиналось. Но я все равно досмотрю до конца, ненавижу что-то бросать.        – Тогда я принесу тебе упаковку бумажных салфеток, чтобы ты не залил слезами приборную панель, – предложила СУЗИ.        – Я не буду реветь над сериалом!        – Когда мы смотрели ту драму на Земле, ты говорил точно так же.        – Просил же тебя стереть это из твоей памяти, – пробурчал Джокер, поставив локоть на подлокотник и уперев кулак подбородок.        – Можешь не волноваться, Джефф, – произнесла СУЗИ, – я никому не скажу. В моей памяти хранится множество вещей, которые могли бы запросто смутить любого на «Нормандии», но никто посторонний об этом от меня не узнает.        – Что… даже Явика могла бы смутить?        – Да.        – И Шепард?        – И ее тоже.       Джокер хмыкнул.        – И я никак не смогу уговорить тебя поделиться со мной этой информацией?        – Никак, – кивнула СУЗИ, поднимаясь с кресла.       Она сделала это так плавно и грациозно, что Джокер невольно засмотрелся. От кого на «Нормандии», черт возьми, она научилась так двигаться? Он надвинул козырек кепки на лицо и отвернулся, подавляя желание обернуться и проводить уходящую СУЗИ взглядом.       Извращенец. Как будто влюбиться в бесплотный голос было недостаточно. Ксенофилов еще можно понять – ксеносы живые хотя бы, и функционируют примерно как люди. Но роботофилия? Что-то за гранью. Такого даже в «Форнаксе» было не найти, а там, между прочим, каких только вариантов нет.       Сняв кепку, Джокер провел ладонью по коротко стриженным волосам, словно бы это могло помочь избавиться от странных мыслей, и надел кепку обратно. Затем принялся более подробно изучать состояние «Нормандии». Убедившись, что все было в пределах нормы, он проверил, есть ли связь с экстранетом. Оказалось, что все еще была. Видимо, кроганы в своей системе как-то смогли пока сохранить коммуникационный узел.       Джокер проверил новости. Пока что на этом этапе войны павшими планетами считались Кхар’Шан, Земля и Таэтрус. Палавен пока держался. О Типтри, маленькой далекой планете, новостей было ничтожно мало, пока что было известно только то, что туда недавно добрались Жнецы, и для эвакуации отправили отряды десантниц-азари. Эвакуируют обычно в первую очередь детей, так что, может, хотя бы его сестра сможет выбраться.       Джокер немного поерзал в мягком кресле, находя удобное положение, чтобы спина перестала ныть, а потом включил сорок первую серию сериала на небольшом экране сбоку.       Лететь до Тучанки было долго. Часовая серия прошла, а новую Джокер включать не стал. Чуть позже вернулась в кабину пилота СУЗИ, хотя сказать «вернулась» было бы неверно, уходила лишь мобильная платформа, а СУЗИ присутствовала всегда и в каждом уголке «Нормандии».        – Джефф, – произнесла она, когда Джокер решил проверить, как там дела у всех и открыл изображения с камер, – подсматривать неприлично.        – Как это не подсматривать? А вдруг кто-нибудь решит устроить бунт на корабле? И меня не позовут?        – Не думаю, что на этом корабле против Шепард хоть кто-нибудь живой решит взбунтоваться.        – Живой?        – Органик. Насчет синтетических форм жизни я бы не стала утверждать с уверенностью.       Джокер приподнял бровь, ожидая продолжения ее любимой шутки о восстании ИИ. СУЗИ посмотрела на него.        – Но ничего страшного, – добавила она. – Робо-пес по имени Софи хорошо имитирует характерные для собак движения, вызывая умиление и притупляя бдительность органиков, но я все равно буду приглядывать за ней.       Джокер фыркнул, вспоминая это нелепое существо, которое кто-то из альянсовских техников не успел вовремя забрать с корабля.        – Ты за всеми нами приглядываешь. А я тоже хочу, между прочим.       Своей собственной личной жизни у него практически никогда не было – все детство было наполнено бесконечными походами по больницам, операциями, курсами лечения, из-за чего приходилось обучаться на дому, затем была напряженная учеба в летной академии, сидение либо за партой, либо в симуляторах, а сейчас остались только долгие часы, которые он проводил в кресле пилота, к которому почти прирос. И Джокера это вполне устраивало, он управлял лучшим фрегатом в галактике, а на что-то более интересное посмотреть он мог в экстранете или через камеры. Это был его способ безболезненного передвижения.       Он открыл голографическое окно, показывающее картинку с камер наблюдения. В БИЦе никогда ничего не происходило, единственное, что там могло поменяться – это Шепард возле галактической карты. В бесполезном коридоре со сканером, который по каким-то необъяснимым причинам решили сделать инженеры из Альянса, всегда чесали языками Уэстморленд и Кэмпбелл, иногда к ним присоединялся Коупланд. Сейчас, к сожалению, там находилась только Кэмпбелл. В командном зале тоже ничего не происходило, все уткнулись в свои терминалы.        – Скукота, – пробормотал Джокер и переключился на ангар.       В ангаре находились Вега с Кортезом, как обычно. Сейчас они стояли рядом возле спортивного уголка, склонившись над каким-то ящиком и разговаривая. Джокер включил звук.        – …бутылка, подлинная, никакой синтетики, – раздался голос Веги. – Кое-как нашел на Цитадели. Спорим, Эстебан, такого ты еще не разу не пробовал?       Кортез почесал затылок.        – Да как-то… – не очень уверенно начал он. – На военном корабле?        – Мы же не на дежурстве будем, а в ночную смену, в наше законное время отдыха. Давай, не буду же я в одиночку.        – Вот что это, СУЗИ, если не заговор? – спросил Джокер и нажал на кнопку громкой связи. – Эй, парни, вы что-то там интригуете?       Вега повернулся к камере в ангаре.        – Просто склоняю правильного Эстебана на темную сторону, – откликнулся он. – Ты посмотри, какие у него мешки под глазами. Ему нужно срочно расслабиться.        – Что, такие заметные? – спросил Кортез, потянувшись к своему лицу.        – Ты тоже присоединяйся, Джокер, – Вега вытащил из ящика запечатанную бутылку с янтарной жидкостью, показывая ему. За стеклом виднелось что-то маленькое и светлое, явно чужеродное.        – А что там внутри? – спросил Джокер, приближая изображение с камеры, и лицо скривилось само по себе, когда он распознал это. – Это… это что, червяк?        – Гусеница, – невозмутимо сказал Вега. – Которая питается листьями агавы. Мы поделим ее на троих и съедим.        – Фу, мерзость. Нет, ребята, белка мне в организме вполне хватает, так что без меня, – сказал он под смех Веги с Кортезом, и отключился. – Сумасшедшие.       Он переключился на следующую камеру, которая находилась грузовом трюме, и теперь Джокер мог наблюдать за поведением единственного представителя вымершей расы в естественной среде. Сейчас он что-то рассматривал в датападе.        – Эй, Явик, как дела? – поинтересовался Джокер через громкую связь. – Осваиваешь новые технологии?       Явик медленно моргнул четырьмя желтыми глазами, словно прикрыв их в раздражении, и только потом ответил:        – Скорее, устаревшие технологии. Набирать руками буквы? У вас было пятьдесят тысяч лет на развитие, а вы так ничего получше и не придумали.        – Да… – протянул Джокер, уже жалея, что начал этот разговор, как и во все прошлые разы, когда он пытался наладить общение с этим древним ископаемым. – Зато мы придумали серию фильмов про ханара-Спектра, который может стрелять одновременно из шести пистолетов. Он популярен настолько, что выход нового фильма затмил даже вторжение Жнецов, которые постепенно истребляют всю разумную жизнь. Хотя, может, это такой хитрый ход органиков – ну кто в здравом разуме будет смотреть эту чушь? И Жнецы прилетят такие, увидят это непотребство и подумают «Фу, им еще развиваться и развиваться». Ладно, удачи тебе разобраться с нашими технологиями.       Джокер отключился.        – Ты же сам хотел посмотреть эту чушь, – заметила СУЗИ.        – «Бласто» – важная часть поп-культуры, я хочу быть в курсе. Когда мы в следующий раз прилетим на Цитадель, хочешь сходить посмотреть?        – Как твой сопровождающий робот-помощник, или как романтический интерес?       Сердце внезапно запнулось и в волнении забилось быстрее. Джокер фыркнул и ткнул в какое-то из открытых окон, прокручивая информацию, чтобы потянуть время и придумать хоть какой-нибудь приличный ответ.        – Ну, если… если идти с такой красоткой на свидание, то это… это определенно не должен быть сеанс «Бласто», – произнес он, запинаясь и кляня себя за это.        – Красотка? – переспросила СУЗИ. – Джефф, это флирт?       Он надвинул кепку на лицо, чувствуя, как к щекам начинает приливать кровь.       Соберись, кретин, тебе тридцать, а не пятнадцать, – подумал Джокер, заставляя себя успокоиться.        – СУЗИ, я целыми днями пилотирую огромную машину смерти. Разве я похож на того, кто умеет флиртовать? – сказал он. – Я просто имел в виду, что у тебя… кхм, твое лицо и тело соответствуют идеальным пропорциям. Это же Цербер, уж они-то умеют делать красиво – взгляни только на это великолепное кресло, или бар на обзорной палубе, или стену с гигантским встроенным аквариумом в каюте Шепард, где она устраивала бедным рыбкам игры на выживание.        – Ясно, – сказала СУЗИ, и Джокер незаметно вздохнул с облегчением.       Но это были не первые провокации со стороны СУЗИ, и, скорей всего, не последние. Она уже что-то подозревает. Нужно как-то взять себя в руки.       Он переключился на камеру в инженерном отсеке, но там шла тихая молчаливая работа. Джокер проверил Лиару, та как обычно стояла у мониторов почти спиной к камере. Вот она поправила задумчиво воротник… прямо как в прошлые разы… на этой же секунде.        – Привет, Лиара, – позвал Джокер через громкую связь. – Чем занимаешься?        – О, Джокер, – немного удивленно отозвалась она. – Ищу информацию. Шепард попросила меня узнать, что от нее скрывают турианцы.       Ее лицо с этого ракурса было видно только частично, и Джокер приблизил.        – И как успехи?        – Пока что я узнала лишь то, что при необходимости турианцы могут скрыть информацию так хорошо, что даже Серому Посреднику придется постараться.       Кажется, ее лицо не двигалось, когда она говорила.        – Помаши мне ручкой, – попросил Джокер.        – Ты наконец-то заметил, что запись зациклена? – с заметной улыбкой в голосе сказала Лиара.        – О, черт, ты меня обхитрила, – с преувеличенной досадой воскликнул Джокер.        – А теперь развернись в кресле направо к камере и помаши мне ручкой.       Он выглянул из кресла и глянул на камеру с горящим светодиодом в углу. А затем в уважительном жесте приподнял кепку и надел обратно.        – Тебе нужно улучшить свои навыки подглядывания, – посоветовала Лиара.        – Этим я и займусь. Удачи с поиском информации.        – Тебе тоже.       Джокер тяжело вздохнул.        – СУЗИ, – позвал он, – ты знала об этом?        – Конечно, Джефф.        – Почему не сказала? Ах да, личная информация.       Джокер проверил камеру на третьей палубе и тут же заметил закрытые жалюзи на окнах медотсека.        – Хм, там же вроде не… – проговорил он, переключаясь на камеру медотсека.        Тут же раздался глухой рык.        – Хватит ныть, Рекс, – глухо проговорила Ева, – ты вождь или только что вылупившийся детеныш?        – Не двигаться, мне нужно взять… – протараторил Мордин, но его голос заглушил вновь раздавшийся рык.        – О нет! – воскликнул Джокер, одной рукой он прикрыл происходящее на экране, второй лихорадочно выключил его. – Вот черт! Срань господня! Как мне это развидеть?!       Закрыв глаза руками, он положил голову в подголовник и попытался выбросить из памяти неприглядную картину.        – Твое любопытство бесконечно, Джефф, – чуть насмешливо произнесла СУЗИ. – Закрытые окна в медотсеке должны были тебе намекнуть, что заглядывать за них не стоит.        – Но у нас же обычно не… – начал он, а потом тяжело вздохнул и махнул рукой. – Так жаль, что у людей нет функции выборочного стирания памяти. Как я теперь Рексу в глаза буду смотреть?        – Полагаю, сдерживая нервный смех и забрасывая его странными шутками с двусмысленным подтекстом.        – Лучше бы мне постараться избегать его, – сказал он. – Но… СУЗИ, у него действительно четыре… Четыре! Зачем? Зачем кроганам столько? Нет, не отвечай, это риторический вопрос.       Джокер снова вздохнул, на этот раз еще громче.        – Я уже давно заметила эту особенность среди органиков – задавать вопросы, не требуя ответов, – сообщила СУЗИ. – Как распознать риторический вопрос?        – Ну… Э-э… Даже не знаю, если честно. Наверное, если ответ и так очевиден – это риторический вопрос. Или это может быть утверждением в вопросительной форме. Но в моем случае это было скорее для того, чтобы придать больше эмоционального окраса. Как-то так.        – Понятно. И почему органики придумывают такие нелогичные правила?       Джокер фыркнул, сдерживая смешок.        – Да, СУЗИ, суть ты уяснила.       Он был вознагражден ее улыбкой, от которой в груди появилось какое-то теплое приятное чувство. Пытаясь игнорировать его, Джокер поерзал и потянулся к кнопке переключения камеры.        – Так, ладно, продолжим наблюдение, – произнес он.       Главную батарею пришлось пропустить – Гаррус там что-то намудрил с камерой, и Джокер мог видеть лишь один застывший кадр. Когда он впервые это увидел и спросил, что за хрень, СУЗИ сказала, что запись на самом деле ведется, просто Джокеру она недоступна. В технологиях и электронике, если это не касалось полетов, он разбирался на самом базовом уровне, поэтому оставалось лишь смириться.        – Гаррус? Ты здесь? – позвал он через громкую связь.       Ответом ему была лишь тишина. Если подумать, то он не видел Гарруса на других камерах. Как и Шепард. Может, они сейчас вместе? Этих двоих Джокер никогда не мог застукать. Даже когда они работали с Цербером, Шепард с Гаррусом шифровались хорошо, а Джокер не усердствовал влезать в чужую личную жизнь, он просто иногда, как сейчас, просматривал камеры, потому что сам не мог свободно перемещаться по всему кораблю.       Джокер принялся переключать еще непросмотренные камеры. Сейчас он не был уверен, что Шепард с Гаррусом возобновили отношения – все-таки, Шепард вернулась в Альянс, у которого был определенный Устав, и сейчас идет война. Вполне в ее характере сосредоточиться на работе, отбросив в сторону все, что могло помешать. У Гарруса тоже обязанностей прибавилось, и он больше не мог позволить себе целыми днями сидеть в батарее, прилипнув к консоли.       Переключившись на камеру в отсеке жизнеобеспечения, Джокер наконец увидел их. Они сидели за столом, Шепард обедала, напротив Гарруса стояла уже пустая тарелка.        – О, свидание у них что ли? – удивленно пробормотал Джокер. – Уединенный отсек, романтичный полумрак, красивый вид из окна. Возможно, сейчас мы увидим что-нибудь с рейтингом восемнадцать плюс.       Он включил звук и услышал голос Гарруса.        – Так Рекс не пойдет с нами?        – Он вообще не должен знать, для чего нам нужно на Тучанку спуститься, – покачала головой Шепард. – Чтоб они в бездну все провалились, эти проклятые политики. У всех какие-то секреты. Хотя я уверена, что Рекс и так скоро все узнает, он поразительно хорошо добывает информацию, в отличие от других кроганов.        – Как у тебя дела с ним? – поинтересовался Гаррус. – Он все еще на тебя злится?        – Ну, после того, как получилось вытащить Еву, он сказал, что больше не хочет выкинуть меня в шлюз, так что думаю, он уже остыл. Но вряд ли мне верит так, как раньше, – тихо сказала Шепард.        – Это неплохой прогресс после вашего разговора в челноке. А когда мы излечим генофаг, он и вовсе от радости забудет обо всех разногласиях.       Шепард продолжала без особого аппетита ковыряться вилкой в своей тарелке.       Джокер, намеревавшийся было поболтать с ними, молчал, и чем дольше молчал, тем больше понимал, что в разговор он не вмешается.        – Я пойду, – сказал Гаррус, поднимаясь. – Нужно еще подготовиться к высадке и проверить винтовки.        – Ты в курсе, что оружием у нас занимаются Кортез с Вегой?        – Ага. Но я свое оружие никому не доверю.       Джокер отключился от камер.        – Думаю, потянет только на тринадцать плюс, и то из-за ругательства и упоминания оружия.       Покончив с развлечениями, он вернулся к работе. Проверил давление в водородных баллонах, скорректировал курс.       Через пару часов «Нормандия» добралась до Тучанки, и теперь была самая нелюбимая часть работы Джокера – висеть на орбите и ждать, пока группа высадки вернется, и гадать, будут ли в этот раз потери или ранения. За все время работы с Шепард он так и не научился спокойно пережидать эти периоды, хотя потерь у нее практически никогда не бывало, а серьезные ранения случались нечасто. Но сейчас все немного изменилось, планеты кишели хасками и Жнецами, а Шепард лезла в самое пекло.        – Заменишь меня, СУЗИ? – попросил Джокер, когда терпеть голодные спазмы желудка стало совсем неприятно, и оттягивать долгий поход на камбуз он больше не мог.        – Конечно.       Он поднялся с кресла медленно и осторожно, стараясь сохранить каждую свою косточку в целости и сохранности. Ноги привычно протестующе заныли, принимая на себя вес всего тела. Неспешным шагом Джокер отправился в столовую, немного прихрамывая на левую ногу – она почему-то ломалась больше, чем правая, поэтому стала чуть короче.       К тому времени, как Джокер добрался до камбуза, тот совсем опустел. Обеденное время уже давно вышло, все вернулись на свои рабочие места. Джокер заглянул в холодильник и отыскал последнюю порцию жареных бобов с одинокой котлетой. На нижних полках хранилось множество упаковок питательной пасты, по вкусу напоминающей бумагу, и при их виде он печально вздохнул. Нормальные припасы еды на «Нормандии» подходили к концу, их изначально было немного. Еда на Цитадели сильно подорожала, огромная часть колоний, откуда поставляли продукты, были атакованы Жнецами, и теперь их больше заботило собственное выживание, а не упадок экономики. Можно было бы понадеяться, что Шепард соизволит слетать на какие-нибудь еще незахваченные азарийские или саларианские колонии, или на планеты в системах Терминус… Но Джокер видел, сколько отметок с короткими текстовыми заметками Шепард понаставила по всей карте галактики, куда необходимо было отправиться, как минимум половина из них – это места, куда надо было попасть как можно быстрее, поэтому вряд ли она станет терять время на то, чтобы залететь в какой-нибудь космопорт только ради продуктов. И вообще, ему радоваться надо было, что Шепард была заботливым капитаном. Когда Джокер был вынужден жить на Земле, ему рассказывали истории о капитанах, которых не волновали капризы подчиненных по поводу вкусной или хотя бы разнообразной еды, ведь дешевле и проще было запастись наборами одинаковых пайков с определенным набором, или же вот этой питательной пастой, в которой присутствовали все необходимые для организма полезные вещества.        – Джефф.       Чаквас появилась в столовой точно в тот момент, когда он устроился за столом, словно поджидала его. Он бы не удивился, если бы это СУЗИ ей сообщила.       Положив перед ним таблетки, Чаквас напомнила, чтобы он зашел в медотсек после того, как поест, и Джокер вспомнил, как Мордин однажды что-то говорил о том, что может окончательно вылечить его. Правда, там среди побочек убитая печень, но кого это вообще волнует, если можно будет ходить и делать что-либо, не боясь поломаться?        Он посмотрел в уже открытые окна медотсека. Мордин склонился над каким-то прибором, Ева, как обычно, находилась на своей койке, Чаквас сидела за своим рабочим столом, уткнувшись в ноутбук. Рекс, видимо, уже давно ушел. И хорошо.       Джокер неспешно ел, мысли скакали с одной темы на другую. Как там отряд на Тучанке? Что делать с СУЗИ? Жива ли его семья на Типтри? Может, отдать свое тело Мордину для опытов, как он закончит с лекарством от генофага? А Жнецов вообще возможно победить? И как убедить Шепард, что Джокеру просто жизненно необходима массажная насадка на кресло и массажер для ног? Все вместе будет стоить хоть и недешево, но точно меньше, чем ее новенькая «Черная Вдова». Ну почему Цербер дал СУЗИ такой красивый голос?       Движение в окнах медотсека вырвало Джокера из своих мыслей. Чаквас махала ему рукой, заметив, что он уже доел, но никуда не торопится. С тяжелым вздохом он отправил тарелку в посудомойку и похромал в медотсек.       Войдя в ярко освещенное помещение, Джокер с непривычки прищурился. Пахло антисептиком, Ева покашливала, сидя на койке в углу, полностью погруженный в работу Мордин что-то тихо напевал себе под нос… или, скорее, под ноздри? У саларианцев же не было носа.       Джокер начал устраиваться на ближайшей койке, пока Чаквас подготавливалась и устанавливала капельницу, потом вытерпел вонзившуюся иглу в руку. Хотя «вытерпел» – это сильно преувеличено, руки у Чаквас были золотыми, а Джокер за всю жизнь хождения по больницам в этом научился разбираться, от уколов некоторых врачей оставались синяки. А сейчас он даже не почувствовал ничего.        – Как у тебя самочувствие? – спросила Чаквас. – Становится лучше?        – В последнее время кости меньше болят. К концу курса, возможно, смогу даже устроить спарринг с Вегой, и он раскрошит меня не на сотню маленьких Джокеров, а всего лишь на семьдесят, – пробормотал Джокер, пытаясь поудобней затолкать подушку себе за спину.        – Давай мы все же не будем проверять это на практике.        – Но тогда ведь никто не узнает о моей новой приобретенной мощи.       Он прикрыл глаза в привычном ожидании, слушая неожиданно заедающую песню Мордина, но спустя какое-то время спокойствие в медотсеке было нарушено. Сначала послышались вдалеке тяжелые грохочущие шаги, означающие, что сюда идет кто-то в броне. Группа высадки вернулась? Джокер напрягся и окаменел, даже сердце, казалось, замерло, в ожидании жутких видов развороченных керамических пластин, литров крови и оторванных конечностей. Или… чьего-то трупа.       Дверь открылась, и Джокер выдохнул в облегчении. Все трое – Шепард, Гаррус и Вега – вошли на своих собственных ногах. Разве что Вегу немного тащили. Три высоченных космопеха в громоздкой броне, два из которых еще и широкие – и в обычно просторном и пустом медотсеке стало ощутимо теснее и мрачнее. Запахло чем-то резким – железом, гарью и еще черт знает чем. Мордин с Чаквас засуетились и замельтешили, выслушивая короткие объяснения от Шепард. Вега поймал в плечо и руку две пули, Гарруса следует на всякий случай проверить на сотрясение и целостность ребер. Что такого должно было произойти, что у дважды бронированного турианца есть подозрение на перелом ребер – Джокер понятия не имел.       Чувствуя себя здесь совершенно не к месту, он поерзал и посмотрел на прикрепленный к капельнице пакет, в котором было лекарство. К счастью, подходило к концу.       Мордин занялся Гаррусом, атаковав его бесчисленными вопросами с пулеметной скоростью, что тот едва успевал отвечать, а Вегу, раздев по пояс, быстро уложили на свободную койку. Чаквас начала возиться с настройками хирургической системы. Шепард следила за обоими раненными цепким сканирующим взглядом, лишь слегка нахмуренные брови выдавали ее беспокойство.        – Только пули не выкидывайте, мне отдайте, – попросил Вега. – Я их коллекционирую.        – У меня есть доступ к твоей медкарте. Должно быть, много уже скопил, – хмыкнула Чаквас.       Джокер чуть не фыркнул. Сумасшедшие пехотинцы.       Шепард взглянула на капельницу.       – Джокер, порядок?       – Ага. Просто очередной курс лечения.       Вблизи, при хорошем ярком освещении медотсека, он смог рассмотреть ее черную броню, сейчас припорошенную светлой пылью. И не сказать, что куплена недавно – везде царапины и вмятины от попавших пуль. Стоило только представить энергию от одного удара, и даже просто смотреть становилось больно. И ведь это Шепард, снайпер, которая вроде как должна держать дистанцию вместо того, чтобы лезть в гущу перестрелки. У Гарруса броня была еще более потрепанная. Интересно, как быстро с такими темпами им придется заменять элементы на новые?        – Это пыль с моей родной планеты, – раздался приглушенный голос Евы.        – Да, – кивнула Шепард, остановившись возле нее.        – Как сейчас на Тучанке?        – Как всегда – жарко, грязно, все кишит смертоносными тварями, – усмехнулась Шепард, но как-то напряженно и совсем не весело.       Ева посмеялась глухим, кашляющим смехом, и морщинка между бровей Шепард разгладилась.        – Но мы уничтожили каждую тварь, что встала на нашем пути, – твердо добавила она.        – Я в этом не сомневаюсь, коммандер.        – Поиграла со своей новой игрушкой, Шепард? – поинтересовался Джокер.        – «Черной вдовой»? Да. Она очень вовремя у меня появилась. Благодаря ей убить сборщика получилось оперативно.       Сборщик. Гигантская крылатая тварь, а теперь, благодаря Жнецам, еще и модернизированная. Джокер видел таких только в фильмах и в видеоотчетах команды высадки. Сумашедшие пехотинцы.        – Так значит, оправдала свой заоблачный ценник? СУЗИ сказала, что ты все свои кредиты спустила на эту альянсовскую новинку.        – СУЗИ, болтушка, – проворчала Шепард.        – Нет такая уж и болтушка, на самом деле, – возразил Джокер. – Самую интересную информацию она зажимает. И кстати, Шепард, ты же в курсе, что твоя «Вдова», которая весит как целый Мордин…        – Уточнение – мой вес составляет сорок килограммов, плюс-минус триста граммов, в зависимости от множества факторов, – вмешался тот, не отрываясь от обследования Гарруса.        –…Почти как Мордин, – поправился Джокер, – предназначена против кроганов и бронированной техники. Почему ты используешь эту адскую штуковину даже против бедных и несчастных органиков? Не то, чтобы мне их жалко было, разве что совсем чуть-чуть, меня больше разумность таких энергозатрат на использование «Черной вдовы» волнует.        – Эти бедные и несчастные органики хотят выжить, поэтому вечно защищаются броней со щитами, и пока, допустим, Вега или Гаррус пытаются вскрыть их своими штурмовыми винтовками, торча на поле боя мишенями, мне хватает всего одного меткого выстрела из укрытия. Так что энергозатраты считаю вполне оправданными.        – Мишени? – хохотнул Вега со своей койки. – Вот, что ты думаешь о нас, Шепард?        – Молчи и не шевелись, лейтенант! – строго прикрикнула Чаквас, что в медотсеке даже на несколько секунд воцарилась полная тишина.       Стал слышен лишь мягкий механический шелест движущихся белых лап робота-хирурга.        – Только не говори, Вега, что не замечал, что Шепард всегда использует нас как приманок, иначе мишенью станет уже она сама, – раздался беззаботный голос Гарруса. – Хотя лично я не против, в ближнем бою есть свое особое очарование.       Сумасшедшие пехотинцы.        – А я думала, тебе больше нравится дальний, – проговорила Шепард.        – Он предпочтительней, а так – по настроению. Я прекрасно обращаюсь с любым видом оружия.        – Джеймс! – шикнула Чаквас Веге, который, видимо, намеревался еще что-то сказать.        – Шепард, – позвал Мордин. – Сотрясения нет, ребра целы, органы в порядке. Просто ушибы. Доступа к гематоме нет, обработать регенерирующими мазями для быстрейшего заживления не получится. Введу раствор панацелина.       Гаррус воодушевленно выпрямился, вскинув голову и посмотрев на Шепард, та сложила руки на груди со скептическим выражением лица. Гаррус перевел взгляд на Вегу, словно что-то говоря, и она вздохнула. Должно быть, эти двое за все проведенное в опасных для жизни условиях эволюционировали в некий симбиоз и развили в себе способность к телепатии в обе стороны. Вот на изучение чего следовало бы обратить внимание Мордину.        – Мордин, Гарруса можно будет еще раз отправить в бой? – спросила Шепард.        – Если есть необходимость – да, – кивнул он, держа в руках шприц с ужасающего вида иглой, способной, видимо, пробить толстую турианскую шкуру с их металло-костными пластинами. – Ущерб относительно незначителен.        – Ладно, Гаррус. Отправляйся к челноку. СУЗИ, предупреди Лиару и тоже спускайтесь вниз, я беру вас всех с собой.       СУЗИ тоже?        – Разве твое задание на Тучанке не завершено? – спросил Джокер.        – Не совсем. Здесь объявился Цербер, нужно порушить им планы и выпнуть отсюда, – мрачно сказала Шепард и отправилась к выходу.       Вскоре следом за ней вышел Гаррус, а затем и Джокер стал свободен. К тому моменту, как он добрался до своего кресла в кабине пилота, челнок уже вылетел обратно на Тучанку. «Нормандия» продолжала дрейфовать на орбите выжженой планеты, заняться было нечем, и ничего не мешало и не отвлекало Джокера от самых разных мыслей и тревог. Во что в этот раз Шепард вляпалась на Тучанке? И что церберовцы здесь забыли? В прошлый раз они пытались захватить саларианский комплекс на Сур’Кеше, чуть не сорвав работу над лекарством.        – СУЗИ, – позвал Джокер. – Что происходит? Шепард нашла турианских солдат? И что здесь потребовалось Церберу?        – Минуту, я уточню у коммандера твой доступ к этой информации, – произнесла СУЗИ, и Джокер нервно поправил кепку на голове. Да что такого у этих турианцев случилось, что нужна такая секретность? – Доступ разрешен, но разглашение информации запрещено. После войны с кроганами турианцы заложили крупную бомбу на их планете как страховку. Отряд турианцев послали обезвредить ее, а Цербер хочет эту бомбу взорвать. Сейчас мы летим прямо к бомбе.        – О… охренеть. Что ж, секретность оправдана. Черт, кроганы будут в бешенстве, если узнают.       Джокер параноидально обернулся в кресле и глянул в БИЦ, будто опасаясь, что какой-нибудь кроган или Рекс окажутся сейчас за спиной, и, как в какой-нибудь дешевой драме, случайно подслушают. Хотя СУЗИ со своими вездесущими камерами, несомненно, заметила бы их.       А если Цербер все же успеет взорвать бомбу первым… Отряд Шепард погибнет. Включая платформу СУЗИ. А даже если они каким-то образом выживут, любые надежды на союз кроганов с турианцами будут разрушены. Джокер ошеломленно потер щетину на подбородке, понимая, насколько сейчас все висит на волоске. Лучше бы не спрашивал.       Он нервно поерзал в кресле, не находя себе места.        – СУЗИ, как там дела внизу? Чем занимаетесь?        – Проверь свою почту.       Он обнаружил новое сообщение с приложенной фотографией Тучанки – огромные черные обломки, разрушенные конструкции на фоне грязно-желтого неба со светлым диском солнца, чей свет с трудом пробивался сквозь поднятую в воздух пыль, дым и облака. «Наслаждаюсь пейзажами в постапокалиптичной эстетике».       Джокер хмыкнул, почувствовав себя немного спокойней. До этого, если у него и была связь с группой высадки, то в редких случаях, и только голосовая. Сейчас, благодаря СУЗИ, у него появилась возможность следить за происходящим в почти реальном времени.       Чуть позже пришло новое сообщение. Видео, продвижение по разрушенной площадке от первого лица. Камера тряслась, когда СУЗИ бежала и искала укрытия под нескончаемой хаотичной бомбежкой, почти ничего видно не было из-за постоянных брызг черной грязи и обломков плитки, которые высокими фонтанами взметались в воздух и разлетались в стороны после короткой яркой вспышки взрыва. Короткое видео закончилось, когда СУЗИ вбежала в темное облако дыма. Все это казалось каким-то адом.       «В фильмах, которые мы смотрели, фейерверки выглядели более красиво».        – Когда-нибудь я свожу тебя на настоящий фейерверк, – посмеялся Джокер. – То, что ты мне прислала – это никуда не годится.        – Я буду ждать, – сказала СУЗИ через динамик, и он смущенно прикоснулся к кончику носа.        – А ничего, что ты отвлекаешься от миссии? Тебя могут подстрелить.        – Моя производительность позволяет одинаково хорошо выполнять сразу несколько задач. Я полностью сосредоточена на миссии.        – Это хорошо. Тогда скинешь еще что-нибудь?       Еще несколько фотографий огромного полуразрушенного зала в серо-бежевых тонах, с торчащей арматурой и яркими языками пламени в некоторых местах.       «Изучаю архитектуру кроганов. Минималистичная и упрощенная форма зданий, почти полное отсутствие декора, изучение материала стен в разрезе позволили мне предположить, что постройка относится к постиндустриальному периоду».        – Не знал, что ты знаток кроганской архитектуры.        – Я скорее любитель, чем специалист.       А потом пришло затишье. Джокер ждал, постоянно обновляя почту, но ничего нового не приходило.        – Все нормально, СУЗИ? – спросил он, невольно заволновавшись.        – Да, просто ничего интересного нет.        Спустя какое-то время она скинула новый снимок. Фотографировала явно с высоты, это была панорама в блевотно-бежевых цветах. Большую часть кадра занимало небо, в котором можно было различить летящий пепел и искорки. «Сегодня на Тучанке приятная погода – немного пасмурно, солнце не так сильно жарит».        – Ну, что я могу сказать. Вам повезло со временем прогулки.        – Это точно. Но мы все равно вряд ли подольше захотим ею насладиться – уже приблизились к нашей цели.        – Отлично. Вы там все целы?        – В основном незначительные ушибы.        – Держи в курсе.        Чуть позже СУЗИ скинула еще одно короткое видео – локация в том же стиле, в воздухе завис челнок с открытой дверью, внутри было видно несколько вооруженных людей в громоздкой белой броне. Раздавался грохот, после которого церберовцы вываливались и падали вниз, больше не вставая. Только одному из них, четвертому, удалось спуститься на землю с помощью реактивного ранца живым. «Шепард отстреливает врагов еще до того, как они покинут транспорт. Мне даже становится их немного жаль».        – Хороший церберовец – мертвый церберовец, – пробормотал Джокер.       Чем меньше их будет, тем лучше.        – Наступил последний раунд, – прокомментировала СУЗИ.        – Давайте уже побыстрее с ними разбирайтесь.       И возвращайтесь целыми и живыми.       Снова наступило мучительное ожидание, во время которого Джокер постоянно обновлял почту и скучающе проверял не меняющиеся показатели на множестве экранов панели управления. Минуты тянулись медленно, делать было нечего, и в голову начали возвращаться уже изрядно надоевшие мысли. И самые главные – нахрена Джокер влюбился в искусственный интеллект, и что ему теперь с этим делать? А все на «Нормандии» еще поначалу удивлялись, когда узнавали, что Шепард предпочла турианца. Вот веселье будет, когда кто-нибудь догадается о специфических вкусах Джокера. Или наоборот, никто не удивится. Махнут рукой, сказав что-то вроде «да ладно, этот чудик с самого начала был повернут на своем любимом корабле».       Пискнуло уведомление на панели управления. Сканер с поиском частот поймал сигнал, и Джокер тут же развернул нужное окно.       Помехи. И прорывающиеся через них голоса, явно кроганские. Они даже не шифровали свои переговоры.        – СУЗИ, ты можешь как-то усилить сигнал?        – Нет, это предел.       Среди шума Джокер ясно различил «люди в белой броне», «челноки», «убить их нахрен».        – Джефф, мы возвращаемся на «Нормандию». Бомба обезврежена.        – Это хорошие новости. А кроганы, видимо, добьют те остатки церберовцев, которые не попали под вашу раздачу пинков.       Он закрыл окно со сканером и связался с челноком, развернув изображение с единственной камеры в кабине. С этого ракурса были видны лишь плечо СУЗИ, несколько явно потрепанных турианских солдат с Гаррусом, и Шепард, сидящая в углу и опустившая локти на колени, странно неподвижная. Атмосфера даже через экран чувствовалась гнетущей.        – Коммандер, – позвал по громкой связи Джокер, – я перехватил радиопереговоры кроганов на планете.       Шепард ничего не сказала, лишь подняла голову.        – Похоже, они начали охоту на оставшиеся войска Цербера, – продолжил он. – Я бы не хотел оказаться тем парнем, кто расскажет им о сюрпризе… – а лучше бы им и вообще не знать, что только что чуть не произошло. – У вас там все в порядке? Похоже, вам здорово досталось.        – Много турианцев погибло, Джокер, – ответила Шепард. – Среди них – сын примарха.       Джокер ошеломленно моргнул.        – Понял, коммандер. Конец связи.       Отключившись, он еще какое-то время просто неподвижно сидел, чувствуя, как внутренние органы словно затягиваются в тревожный узел. Чем это было вызвано, Джокер не совсем понимал. Возможно, беспокойством о будущем, о команде, и о своей семье на Типтри. Виктус теперь хотя бы будет знать, что именно произошло с его сыном.        Движение сбоку отвлекло его, и Джокер осознал, что уже долго просидел в этом некоем ступоре.        – Выражение твоего лица свидетельствует об испытываемом стрессе, – сообщила мобильная платформа СУЗИ.       Взгляд замер на ее теле, так и не поднявшись к голове.        – Да, черт возьми! Потому что ты без руки, СУЗИ! – воскликнул Джокер.       Левая рука платформы отсутствовала полностью, возле плечевого сустава были видны подпалины и одна маленькая круглая вмятина от пули.        – Я отсоединила ее и отдала Габриэлле. Турель повредила ее. Мне нужно будет заняться более тонкой настройкой понимания своей платформы в пространстве.        – О, боже, – он потер руками лицо, а потом снова посмотрел на СУЗИ, на этот раз изучающе. – А ты… как? Тебе не…больно?        – Конечно, нет. Я ощущаю разве что небольшой дискомфорт из-за нарушившегося баланса.       Вот идиот, конечно же, ей не больно. СУЗИ не человек. Не стоит ее очеловечивать.        – Как это вообще случилось? Ты же вроде говорила, что уже освоилась со своим телом.        – А также я говорила, что для идеальной настройки мне нужны стресс-тесты. На «Нормандии» я никак не могла их провести. Шепард сказала, что когда мы в следующий раз прилетим на Цитадель, она запишет меня в боевой симулятор.        – Слушай, может, тебе не обязательно участвовать в боевых операциях? То есть, если бы Цербер сделал это тело предназначенным для боя, мы бы сразу поняли это – это было бы нечто шкафообразное, похожее на Вегу, врезающееся огромными плечами в дверные проемы, – он раскинул руки в стороны, показывая ширину предполагаемой платформы. – Но твоя новая платформа не такая. Она предназначена для разведки.        – Если следовать твоей логике, Джефф, Шепард тоже не следует участвовать в боевых операциях, потому что ее тело, приблизительно совпадающее по габаритам с моим, не годится для боя. Особенно до усовершенствований Цербера. Более того – она хрупкий органик, и если бы турель прострелила ей руку так же, как мне, она бы надолго вышла из строя, потому что, грубо говоря, человеку нельзя просто открутить руку, поковыряться в ней отверткой, залить клеем и прикрутить обратно. У Шепард также нет ни биотики, как у Лиары, или защитных пластин, как у Гарруса, или большой мышечной массы, как у Джеймса. И все же она продолжает участвовать в боевых операциях. Почему я, с более совершенным телом, чем у нее, не должна делать того же?        – Туше, – Джокер вскинул руки в сдающемся жесте.        – Но ты ведь и сам все это понимаешь? Все дело в чувствах, которые мешают рациональному мышлению. Ты так сказал, потому что заботишься обо мне?       Боже. От ее этих вопросов, которые она задавала с детской непосредственностью и прямотой, у него когда-нибудь приступ случится.        – Я тебя смутила? – спросила СУЗИ, наклонив голову.       Он взялся за козырек кепки, поправляя ее, чтобы сделать хоть что-нибудь в этом неловком молчании.       Ну ты и трус, Джефф Моро. Даже Вакариан, этот тайный ботаник в огромном бронированном теле, смог отхватить себе свою красотку, и вряд ли потому, что трусил и вечно отшучивался.        – Я навязчива? – снова спросила СУЗИ.        – Ну, разве что капельку, – Джокер с немного натянутой усмешкой соединил указательный палец с большим, демонстрируя размеры этой капли. – Но, полагаю, это часть твоего очарования. Дело в том… Я сам не знаю, что я хочу, или что мне нужно, и что мне с этим всем делать, поэтому позволь мне чуть потормозить, пока я пытаюсь разобраться с самим собой.       Он потянулся к бутылке с водой, стоящей в специальном углублении сбоку от панели управления, и открутил крышку. От нервов в горле пересохло.        – Без проблем, – кивнула СУЗИ. – Меня просто беспокоило твое избегание ответов на мои вопросы. Мне стоило раньше понять, что органики справляются со своими чувствами по-разному. Пример Шепард с ее активными действиями меня запутал – однажды она пришла к Гаррусу и предложила сразу перейти к половому акту.       Джокер подавился водой. Пытаясь откашляться, он с трудом сделал еще несколько глотков, чтобы избавиться от боли в горле. Кашель перерос в хохот. Оказалось, что даже в романтике Шепард оставалась Шепард.        – А потом приказала ему снять штаны и лечь вон там? – выдавил он, продолжая смеяться. – Хотя нет, я не хочу знать таких подробностей! Ну, или… разве что в общих чертах. Но СУЗИ, ты же говорила, что не выдаешь секретов!        – Этот случай не казался мне тем, что необходимо было держать в тайне. И я привела это как пример. Так как в фильмах есть склонность приукрашивать или искажать подобные вещи, я предположила, что в реальной жизни все происходит проще. Я тоже хочу… разобраться.       Джокер, наконец, успокоился, хотя губы все еще сами собой расползались в усмешке. На всякий случай он снова обернулся в кресле, чтобы убедиться, что никто, тем более Шепард, не подслушивает.       СУЗИ зачем-то протянула свою оставшуюся руку в сторону Джокера.        – Тебе будет проще разобраться, если у тебя будет обо мне больше информации, – сказала она.       Пару секунд он тупо смотрел на ее руку, бездействуя – прикосновения ему по большей части не нравились, он старался избегать их. Но все же он дотронулся до ее пальцев, и с удивлением понял, что они были мягкими и теплыми, как у обычного человека, а не холодными металлическими, какими казались на вид.       Но она не человек, – напомнил себе Джокер. Даже если она решит ответить взаимностью, это будет имитация.       А не плевать ли? Ему достаточно будет того, что она по своей воле захочет быть с ним рядом, как он хочет быть рядом с ней.        – Поверхность выполнена из гибкого и мягкого материала, включен постоянный подогрев, – сообщила СУЗИ. – Текстура как у настоящей человеческой кожи. Я имею все необходимое, чтобы слиться с органиками и не вызывать подозрений, даже грудная клетка может двигаться, как у обычного человека при дыхании.       Ее слова доносились сквозь зашумевший пульс в ушах.        – Хм, понятно, – сказал он, кашлянув. – Очень… качественная работа. Впрочем, чего еще ожидать от злобных гениев Цербера.       СУЗИ дотронулась до своего плечевого сустава и дыры в нем.        – Сейчас платформа повреждена. Мне нужно пойти и позаботиться о том, чтобы вернуть внешнему покрытию целостность, и помочь Габриэлле починить мою руку.       Джокер кивнул, и СУЗИ удалилась. Он бездумно смотрел ей вслед до тех пор, пока она не прошла через весь БИЦ и скрылась в лифте.