Only for the brave

Кима не могли похоронить почти месяц. Месяц, за который Кинн успел понять, насколько важным человеком в жизни семьи был Ким. Как многое действительно держалось на хрупких плечах третьего принца. Подчиняясь четким указаниям своего покойного начальника относительно передачи дел, вся сеть разведки Кима начала докладывать первому по старшинству – Кинну. Через неполные сутки Вегас, поржав с кузена, который к своему столу пробирался между небоскребами бумаг и коробок, попросил эту сеть себе. Еще через два дня, на столе Кинна снова оказалась неприметная серая папка с информацией, рассортированной по важности. Вегас и Порш, спорящие в этот момент о разборках с очередной бандой, отбивающейся от рук, замерли, услышав звон разбитого стакана. – Это был он? Вегас ухмыльнулся и откинулся на кресле, закуривая. Порш встал, налил новый стакан и поставил его на стол рядом с мужчиной. Кинн поднял глаза от папки и попытался прожечь дырку в голове кузена. – А кто, по-твоему? Кинн откинулся на кресле и обреченно застонал. Брат их не бросал Информация, которую в этой папке ему приносили на стол, спасала даже из тех ситуаций, которые казались ему безвыходными. Люди, которые мешались, порой исчезали сами собой. Партнеры внезапно меняли свои условия и подписывали куда более выгодные для семьи договоры. Кинн чувствует, как слезы продираются через глотку. Самоуверенный брат, «отбившийся от стада» успевал везде и всюду. И единственный раз, когда Кима подвели чутье и гениальный мозг – никого не оказалось рядом. Кинн успокаивает голову, принимая от Порша неловкое объятье, и снова утыкается в бумаги. Им нужно было разобраться в делах. Корна убили через три недели после похищения Кима. В собственном доме патриарха, ночью. Просто задушили руками, как котенка. На следующий же день семья сожгла тело ублюдка и положила в землю то, что осталось от Кимхана. Жизнь двинулась дальше. Единственными, кто выглядел в бардаке и скорби, более-менее адекватно, оказались маленький Порче и Вегас. На похоронах Кима парень вылил целое ведро слез, но в остальное время казался подозрительно спокойным. К психопату-кузену, вечно пропадающему с радаров, в целом претензий не было. Ровно в день рождения Кима, Вегас открыл с ноги дверь в офис кузена, распугав телохранителей. Кинн взмахов руки приказал очистить помещение и предложил свободное кресло. – Мы нашли основных исполнителей. Вегас ухмыляется. Столько времени остатки крыс, схвативших тогда Кима, Порче и Макао, умудрялись прятаться, прекрасно понимая, какой конец их ожидает. Но разведка рыла землю носом, тоже стремясь найти убийцу своего босса. – Знаю, – Вегас остается стоять рядом с креслом, – я отправил им с командой привет с того света. Рано еще, но он слишком рвался. Кинн поднимает на кузена глаза и долгие пять минут смотрит в хитрые немного раскосые глаза. Оценивает намекающую ухмылку на лице кузена и глаза Главы клана вдруг становятся шире чайных чашек. Мужчина поднимается с кресла, беспокойно делая несколько шагов, устаканивая информацию в голове. – Ты хочешь сказать, что я не брата закопал? – Кинн чуть ли не рычит, подходя к Вегасу и вбивая того лопатками в стену. – Ага. Мужчина смотрит спокойно. Знает, что вся злость сползет, стоит только осознанию пробить себе дорогу. Ну и после того, как ему заедут по роже. Ничего, он переживет. Кинн поднимает руку, замахиваясь, но закрывает глаза и делает шаг назад. – И зачем? – Для Корна. На мертвого бы никто не подумал. Кинн закуривает, все еще зло смотрит на кузена. – Кто еще знает? И почему так долго? Вегас, все-таки, садится в кресло. И рассказывает. Как из пожара Кима, готовящегося отойти в мир иной, вытащил Пол. Дотащил бессознательное тело до укрытий Второй семьи, прежде чем вернуться уже с общей группой. Телохранителя Кхуна в той перестрелке убили, и он не успел рассказать о третьем сыне. Вегас нашел Кима сам, полуживого, мечущегося в бреду, почти истекшего кровью. Но успел вовремя, заражение успели остановить, пулю, застрявшую в лопатке, достать, а рану подлатать. Через трое суток Ким пришел в себя и категорически запретил кому-либо рассказывать. Вегас, рассказавший Бигу, внезапно понял, почему в доме все еще не готовили праздник. Телохранитель до особого распоряжения своего босса упрямо молчал. Только оставил на столике Порче медиатор. Кости, которые они похоронили – слепленный на принтере пластик, подписанное свидетельство на опознании – липа. И крысы Корна уверенно донесли тому о смерти сына, окончательно ослабив и без того поредевшую оборону старого паука. Теперь совсем не ожидавшего подставы. Корна тоже убил Ким. Еле держащийся на ногах, но все же решительно отметший идею собрать отдельную команду. Вегас тушит уже вторую сигарету в пепельнице и встает. – Я поеду. Зачистка ждет. Кинн кивает и смотрит в окно на город, на окраине которого его живой брат снова лезет в пасть к рычащему льву. На этот раз уверен – выживет.

***

Он выходит на гравий парковки и смотрит на дом через визор каски. Чувствует, как успел соскучиться. Идет следом за Макао, почти как гость в собственном доме. Парень оглядывает обстановку в холле и уносится наверх, выпутываться из костюма. Ким заходит следом, покрытый чужой и собственной кровью. Ушибленное плечо противно ноет, он чувствует, как с разодранной раны на лопатке вниз медленно снова начинает течь кровь. Ремень винтовки давит на бронник, еще сильнее мешая дышать. Он еле двигается, но упорно заходит в дом. Первым его замечает Кхун, высоко вскрикивая и оседая в обмороке прямо в руки Арма. Ким радуется, что у брата хоть кто-то остался. Биг разворачивается, узнает его нашивки и хлопает глазами, выпускает Порче, который стоял, цепляясь за телохранителя, из рук. Парень смотрит на него, стоящего в проеме, и не понимает, что происходит, и почему настроение так резко поменялось. Он стягивает каску, отбрасывая ее на пол, и опускает маску с лица. Кинн выдыхает дым в воздух, Порш оседает на диван. Ким понимает – Вегас рассказал брату о его чудном спасении. Возвращает свой взгляд на Порче, находит под футболкой очертания медиатора, смотрит в глаза. Че не выглядит злым, не выглядит даже сильно удивленным. Его Ангел понял, догадался. Порче подходит к нему. Медленно и не уверенно, словно сомневается в реальности происходящего. Вытягивает руку, но боится коснуться, чтобы не развеять морок. Ким разъединяет карабин ремня своего оружия, сдирает застежки бронежилета и тянет наверх балаклаву. Протягивает руку, касаясь пальцев парня. – Ну же, Ангел. Порче делает последний шаг, прижимаясь к нему, игнорируя состояние его одежды и тела. Руки выдирают тактичку из брюк, прижимаясь к коже на пояснице. Ким поворачивает голову в сторону, и чужие мягкие губы накрывают его шею. Ласковый язык вылизывает ее широкими мазками, чтобы потом легко прижаться поверх артерии, там, где заполошное сердце гоняет кровь по его телу. Парень сжимает пальцами его кожу Болезненный разбитый вой отражается от стен и высоких потоков Он прижимает парня к себе, рукой обнимая за шею, вторую устраивая на тонком плече. Касается губами макушки, спускается ниже, целует за ухом. – Я с тобой, Ангел. Порче кивает, не отнимая губ от его шеи, забираясь руками дальше под кофту, обнимая. Кожа к коже, ближе просто некуда и Ким жмурится, сдерживая слезы. Его милый светлый мальчик, сколько же боли он принес в чужую жизнь. Они стоят так несколько минут, пока чужая истерика не затихает полностью. Че смотрит ему в глаза, как будто проверяет, думает и сам не знает, стоит ли что-то говорить или делать. Ким решает за него. – Все тебе объясню, обещаю. Парень кивает и успокаивается. Слишком быстро для того, кто только что узнал, что его мертвый недо-бойфренд на самом деле был жив. Ким чувствует, как ему еще прилетит за такие выкрутасы, но пока наслаждается теплом своего Че. К ним подходит брат, быстро осматривающий его и тоже прижимающий на секунду к крепкому телу. Глаза Кинна влажно блестят, но улыбка способна затмить солнце. Ким улыбается в ответ и кладет руку на чужое плечо. – Чтобы от меня избавиться, нужно что-то больше, чем кучка непуганых идиотов. – Они были лучшими наемниками Корна, – подает голос Биг. Он усмехается, чувствуя усиливающуюся хватку тонких пальцев на своей талии, и целует Порче в висок, смотрит в оленьи глаза, заправляя растрепанные пряди парня за ухо. За спиной слышатся тяжелые шаги Вегаса, командовавшего зачисткой, когда он уходил. – Главное слово – были, – кузен треплет его по волосам, – ну и жару ты дал, смертничек. Гильзы за тобой ведрами выносили. Ким поворачивает голову на кузена, смотрит в глаза и находит в них только понимание. – Ким. Он возвращает взгляд к Че, заглядывая в глаза и улыбается. – Да, Ангел? Порче молчит Зарывается пальцами в его волосы и неуверенно касается губами его губ. Касается, оставляя вкус слез и прошедшей боли. Он двигается в ответ, немного повернув голову и прижимая парня к себе. Даже не желая замечать улыбок собственной семьи, которая, теперь он точно знает, счастлива за него. Прощает разом за все. Ким благодарит богов, что из всех людей в мире получил в спутники мальчишку с огромным сердцем, способным принять даже такие его проебы. Парень отодвигается и снова смотрит. Не просит обещаний, не обещает ничего сам. Знает, в каком мире они живут, и какими хрупкими могут оказаться их жизни. Дает понять, что теперь ему есть к кому возвращаться. Биг подходит ближе, отвлекая их. – К медикам, Господин Ким. Он кивает. Уходит в мед отсек вместе с Че, так и не отпустившим его. В палату парня не пускают. Расторопные врачи быстро приводят его в порядок, Биг приносит сменную одежду. Синяки и ссадины на руках начинают зудеть, но боль проходит, снятая таблетками. Порче снова цепляется за его плечо, утягивая за собой в столовую. Но он тянет в комнату вместо ужина. Биг понимающе кивает, отправляя с ними охрану. Они устраиваются на кровати в комнате Кима. Че обнимает его, укладывая сверху на грудь, перебирает волосы. Он просто дышит. Впервые за долгие годы не стремится куда-то бежать, не остается настороже. Парень устраивается удобнее и нажимает на кнопку пульта, закрывая шторы и выключая свет. – Спи, Ким. – Порче… Парень тянет его за волосы. – Я понял. Медиатор был на тебе, я видел. На это Ким, собственно и рассчитывал. Он немного поднимает голову и двигается ближе. Заглядывает в глаза, светящиеся даже в темноте. – Че – парень вопросительно мычит, – можно? Порче смотрит. Долго обдумывая происходящее, прекрасно понимая, что он просит. А потом кивает, спокойно и уверенно, разрешая. – Люблю тебя. Слова, дравшие глотку изнутри так долго, слетают с губ легко, как раньше слетали ругательства и ложь. Порче улыбается, касается губами его носа и давит на голову, укладывая его обратно. – Я верю. Этого хватит Пока, хватит Остальное он завоюет, докажет, вымолит. До тех пор, пока Порче ему верит – он готов на что угодно. Пока милый Ангел – его. Мафия не отдает свое, защищая до последнего вздоха тех, кого любит, в своей припизднутой манере. Как Кинн встал перед Поршем, закрывая его собой от пули Как сам Порш не раз закрывал Кинна собой, всегда рвался в бойню следом Как Пит, спасая Вегаса, шмальнул тому в плечо Как Арм, оберегая Кхуна, потащил его за собой в подвалы, чтобы Господин не попал в перестрелку Как Вегас, вытаскивая из дома Макао, не задумываясь, разворачивался к врагам спиной Как сам Ким язвил и нарывался, оттягивая внимание на себя, рискуя умереть, только бы его Ангел был в порядке Они были жестокими сверх всякой меры. Выросшими в боли, ненависти и крови. Готовые сражаться, пока могут стрелять. Любовь тех, без кого дышать не хотелось, грела их изнутри, давала силы и успокаивала лучше любых таблеток и веществ. Принося самое важное – принятие и защиту. Кимхан, так долго боровшийся с самим собой, понимает это теперь, держа в руках самого важного человека. Ради которого встанет наперекор судьбе, совершит невозможное и пройдет через Ад. Только бы его милый Порче жался к нему после, накрыв губами его шею и цепляясь тонкими пальцами в кожу. Позволял вот так лежать сверху и гладил его по волосам, принося спокойствие израненной душе.