Бушующая ревность

Весь следующий день прошёл вполне обычно. Расследование продвигалось довольно быстро, новых жертв или нападений, к счастью, пока не наблюдалось и, в принципе, всё шло своим чередом. Но конечно же мы находимся не в сказке, а в реальной жизни и кое что всё же сильно поменялось. Возвратившись под вечер с очередного допроса и сбора улик, Степан зашёл в лабораторию, уже готовясь получить в тык от обитателей этого места, за то, что тот подкинет им работы в такой поздний час, но нарвался на обсуждение этой самой "проблемы". – Ничего не понимаю. – пробурчал Леонид, внимательно глядя в компьютер Тихонова и пытаясь что-то там разыскать. – Дааа. И правда странная ситуация. – вздохнул Холодов и полностью откинулся на спинку своего кресла, потирая уставшие за день глаза. Тут он заметил Данилова, который держал в руках белый контейнер, наполненный всем, чем только можно, и обречённо застонал, откатываясь к своему компьютеру. – Тааак, понятно, домой мне сегодня не попасть. Услышав эту фразу, Тихонов наконец оторвал свой взор от монитора и увидев эту картину, ехидно улыбнулся. – О! А вот и возможный ключ к нашей загадке. Не унывай Лёнь, думаю, мы в скором времени узнаем, что происходит с твоим принцем. Субботин же не разделил с программистом этой радости и лишь стукнул по голове, от чего тот сразу ойкнул и поднял руки в примирительном жесте, бурча под нос, что это была всего лишь шутка. Старлей бросил на него ещё один укоризненный взгляд, после чего посмотрел на капитана, который явно не понимал, о чём идёт речь. Или же у него были догадки, но он желал услышать их подтверждение. – Стёп, ты случаем не знаешь, что происходит с Лебедевым? А то он сегодня будто с цепи сорвался: весь день какой-то дёрганый, чуть ли не грубит и такое ощущение,что избегает меня. Может быть у тебя есть какие-то дога... – Так! – подойдя к столу Ивана, он с явной силой поставил на него ящик с уликами и серьёзно посмотрел на старлея. – Во-первых, я уже говорил, что меня ваш Тимофей не интересует ни капли. Во-вторых, – тут заметно смягчился. – Холодов, можешь не волноваться: Рогозина сказала, что бы вы всё это оставили до завтра, а сейчас всем спокойной ночи. И да, Иван, тебя это тоже касается. Учти, если Галина Николаевна увидит, что ты работаешь в позднее время или же узнает это утром, тебе мало не покажется. Я передаю её прямые слова. Так что давайте, собирайтесь и по домам. Капитан уже было собрался уйти как вдруг его вновь окликнули. – Стёп, всё в порядке? Данилов остановился и несколько секунд просто молчал, а после едко усмехнулся. –Я, конечно, понимаю, что ты очень переживаешь за своего принца и всё такое, но давай ты не будешь и меня в это впутывать. Да Лёнь, всё хорошо. До завтра. Улыбнувшись коллегам, Степан тут же, едва ли не бегом, направился в раздевалку, дабы не показать, что на самом деле творилось в его душе. А там происходил просто сущий кошмар. Всё горело и кровоточило, а стоило только попытаться всё осмыслить и привести логические доводы, как из самой глубины поднималось ужасное чудовище, и всё становилось только хуже. Залетев в гардеробную, Степан, убедившись, что закрыл дверь, резко ударил кулаком по стене. Спустя пару секунд одышки, он прислонился к ней спиной и сполз на пол, обессиленно уронив голову на колени. Вот и всё? Он окончательно упустил возможность признаться и теперь у него нет не единого шанса, да? Как же глупо получилось. Так долго сдерживался и боялся упасть в его глазах, что, когда выяснилось, что все страхи - простые надумки, стало поздно. Да...Данилову явно стоило послушать свою сестру и уж давным - давно признаться. Кто знает, может сейчас у них бы всё было хорошо. Тяжело вздохнув, Степан поднялся с пола. И очень вовремя. Так как дверь в раздевалку тут же распахнулась и за ней показался серьёзный Леонид. – Стёпа. – произнёс старлей и капитан мысленно чертыхнулся. Ему очень хорошо был знаком этот тон. Тон, означающий, что сейчас его будут серьёзно допрашивать и без должного ответа явно не отстанут. – Нам нужно поговорить. – ну кто бы сомневался. Устало посмотрев на лейтенанта, Степан уселся на скамейку, что стояла в углу и вопросительно изогнул бровь – Ну и о чём же? Закрыв за собой дверь, лейтенант подошёл к капитану и встал напротив него. – У тебя точно всё в порядке? – Да, Лёнь, точно. – Тогда, быть может, у тебя что-то с Лебедевым произошло? Вы не поладили и поругались или же он тебе что-то не то сказал? Началось в колхозе утро. – Ничего между нами не произошло. – уже менее спокойно сказал Данилов, чем выдавал свою ложь с потрохами. – Правда? – съехидничал Субботин, хотя на его лице не было ни капли радости или насмешки. Скорее наоборот, он...помрачнел? – Ну а чего же тогда ты каждый раз начинаешь злиться, стоит мне только упомянуть его имя в разговоре? Нет, конечно, я бы мог спихнуть это всё на твою усталость вчера и сегодня. Но ведь это началось давно. Допытливый, зараза! – Ну а может просто хватит упоминать его при каждом удобном случае?! – не выдержал Данилов и, вскочив со скамейки, подошёл к Лейтенанту почти вплотную. – Знаешь, я конечно всё понимаю, но когда речь 24/7 идёт лишь об одном человеке, это начинает раздражать! – тут его глаза скользнули по губам парня и он понял, что стоит чересчур близко - настолько, что может ощущать его дыхание, поэтому он тут же отвернулся и отодвинув парня, поспешил покинуть раздевалку. Ему всё равно нужно было сходить за рюкзаком, который он забыл в допросной, разбираясь с очередной кипой документов. Отличный повод, чтобы сбежать от этого неловкого разговора - не так ли? Но у Леонида были свои мысли на этот счёт. – А ты что же, ревнуешь? – усмехнулся он и посмотрел на замершего у двери Степану. – Всё это время ты так бесился, потому что ревновал? - продолжал наседать Старлей, желая тем самым услышать настоящую правду. Ведь доблестный капитан навряд ли захочет, чтобы его репутация была очернена глупыми предположениями и, вместе с тем надеждами, его коллеги. Но оказалось, что Субботин ошибается. – А что, если это так? На самом деле Степан хотел сказать совершенно другое, однако слова вылетели изо рта быстрее, чем он смог о чём-то подумать. И вот теперь мужчина стоял перед выбором: наконец-то признаться в своих чувствах или же сделать вид, что всего лишь пошутил, дабы заставить парня наконец-то замолчать. Паника возросла до максимальных пределов, заставив даже забыть на несколько мгновений, как дышать. Она активно поддакивала выбрать второй вариант и убежать. Однако в голове тут же пронеслись недавние мысли, от понимания того, что он, возможно, упустит единственный шанс из-за своей трусости. Да и, в конце концов, ему и терять-то было нечего. В том, что лейтенант был весьма толерантным, он убедился уже давно и единственное, что грозило Данилову, это последующая и то не сильно большая отстраненность. Поэтому, сглотнув колючий ком в горле, капитан развернулся и, вновь посмотрев на ошарашенного Субботина, повторил свой вопрос. – Повторюсь, что если так, Лёнь? Что ты ответишь, если я сейчас тебе признаюсь в любви, м? Леонид продолжал молчать и страх внутри мужчины вновь потихоньку начинал брать вверх. Вдруг он перестал чувствовать себя таким смелым и в голове закрутились проклятия и ругательства на самого себя. Спустя ещё несколько секунд Степан оценил затянувшуюся паузу как ответ, тут же собравшись уходить, но стоило ему сделать шаг по направлению к двери, как Старлей тут же пришёл в себя. Он быстро подбежал к капитану, схватив за руку, дёрнул на себя и едва ли не впечатался ему в губы. Это действие сложно было назвать поцелуем, ведь оно было крайне резким, неловким и быстрым. Но этого вполне хватило, чтобы заменить тысячи слов. Однако люди так устроены, что им всегда нужно убедиться во всём. Так что как только Субботин отстранился, Степа недоверчиво на него взглянул. – То-есть ты тоже...Это, это действительно так? Теперь уже сам Лёня смотрел на него крайне удивлённо. – По-твоему, я стал бы так шутить? - после чего мягко улыбнулся. – Да, Стёп, я тоже испытываю к тебе чувства, между прочим уже очень давно. Удивительно, как такой опытный сотрудник как ты, мог этого не заметить. Стёпа лишь закатил глаза на это заявление, решив ничего не отвечать. Вместо этого он вдруг отошёл на шаг и серьёзно посмотрел на лейтенанта. – Ну а что же тогда на счёт нашего гражданина Лебедева? И вот только не смей сейчас строить из себя идиота. Я прекрасно могу отличить флирт от обычного общения. Так что отвечай чётко: что между вами было? – Между нами? Если быть честным между нами было ровным счётом...Ничего! – сделав страшные глаза, ещё больше усмехнулся Старлей. – Я же его с самого начала подозревал, вот и играл под его дудку, дабы тот расслабился и возможно что-то да рассказал. – после чего виновато опустил глаза. – Ну и..,возможно, пытался забыться. Я просто в последнее время совсем отчаялся насчёт своих чувств. Даже не надеялся на взаимность. Вот и решил попробовать, вдруг сработает. Данилов вновь подошёл к парню вплотную и, взяв его за подбородок, чуть приподнял голову, дабы тот смотрел на него. – И как, помогло? – Как видишь. – развёл руками парень. – И так, ты... Начал уже было Субботин, но его прервали очередным, но уже более умелым и уверенным поцелуем. Что же такого сказал Степан Тимофею прошлой ночью, что тот стал бояться приближаться Субботину? Что ж, думается, лейтенанту не обязательно об этом знать. По крайней мере сейчас, когда за дверью раздевалки подслушивают Тихонов с Холодовым. С которыми Данилов потом обязательно проведёт профилактическую беседу, дабы держали язык за зубами и не трепались об услышанном там, где не надо. Теперь всё и впрямь хорошо.