***
Проснувшись, Ева чувствует себя разбитой, но более того, замерзшей. По коже неприятно распространяется холод по мере того, как девушка начинает в постели шевелиться. Одеяло с неё наполовину сползло, поэтому и холодно. Поежившись, Ева хватает свои брошенные на кресле домашние вещи, но осмотрев их, кидает обратно. Вместо этого, она надевает спортивный костюм и кроссовки, берет небольшой кошелек с деньгами и выходит, перед этим умывшись в ванне. Аппетита нет совсем, голос в голове, на удивление, молчит и не докучает. В голове проносится предположение, что не так уж и надолго её оставил голос. Спустившись, помятая девушка никого не находит, да, в общем-то, это и к лучшему. У Евы совсем нет настроения, она чувствует себя крайне подавленной и разбитой, особенно после тревожного сна, так что вряд ли бы смогла нормально говорить с родственниками. Куда они ушли или уехали - Еве, в общем-то, и не интересно. Сами расскажут, когда вернутся. Возможно, такое отношение не очень благодарно, по отношению к приютившим ее родственникам. Вишневская не хочет оставаться дома с тем, кого обычно родители просят за ней присмотреть, и еле как уговорила их отправить в богом забытое село к двоюродной сестре. Раньше уговоры не работали, и мать считала, что девчонка наговаривает на друга семьи, но в этот раз она настолько испугалась, что реально плакала в ногах родителей, умоляя отправить их в село, и заодно посеяла в их головах сомнение. Если Николай, тот самый друг семьи, такой белый и пушистый, и ничего не делал, то почему тогда дочь каждый раз его так пугалась? Ладно, можно было списать это на его огромный рост и крупное телосложение, но в этот раз Ева была в истерике три часа, громко рыдая, хотя обычно плачет тихо и незаметно для других. Родители уехали, оставив дочь с тетей и дядей, и теперь Ева чувствует себя в относительной безопасности. Она в незнакомом месте, где знает только Катю, тут есть жуткий Данил, обративший на неё внимание, и Рома Пятифан. Просто Рома Пятифан. Вздохнув и смахнув со своей головы негативные мысли, девушка выходит на потемневшую улицу, освещаемую лишь остатками лучей севшего за горизонт солнца. Сумерки красивое явление, но не долгосрочное, а потому Ева спешит скорее в магазин. Уже там, в магазине, Вишневская натыкается на стоящего у кассы Рому. Тот покупает сигареты, явно давно зная продавщицу. — …Теть Ларис, — доносится до девушки обрывок разговора. — Спасибо большое. Рома забирает две пачки сигарет и улыбается продавщице, отсалютовав ей. Та, смеясь, говорит, что он дурак, и переводит взгляд на застывшую у входа Еву. Рома проходит мимо её, лишь раз на неё взглянув, и хмыкает. Решив не упускать свой шанс, ведь продавщица может сказать об этом Лилие или Кате, девушка хватает его за рукав спортивной олимпийки. — Помоги пожалуйста, — шепчет Ева парню. — Купи мне сигареты, вишневый чапман, а я деньги дам. Вишневская зажата и робко смотрит снизу вверх на высокого Рому, иногда отводя взгляд в сторону, и тот склоняет голову на бок, рассматривая её с усмешкой на губах. — Второй долг берешь, вишня, — хмыкает он. Парень разворачивается и идет к кассе, вновь обращаясь к хитро улыбающейся Ларисе. — Теть Ларис, ещё пачку чапмана, вишневого, пожалуйста, — резво говорит он ей. — Да пожалуйста, — улыбчивая Лариса вручает пачку ему в руки, принимая деньги. В этот время Ева сиротливо ютится у входа, осторожно поглядывая за тем, как Рома отдает ей деньги, но не видит, что Пятифан покупает что-то ещё. Он благодарит Ларису и идёт к выходу, хватая за рукав кофты девушку и выводя ее на улицу. — Лови, — уже у входа, прислонившись к стене, он кидает ей сигареты. — Спасибо! — улыбается девушка, отсчитывая ему нужную сумму, чтобы вернуть. Рома забирает монеты и всовывает ей в руку кое что, и только потом до девушки доходит, что это вишневый леденец на палочке. Рассматривая сладость, словно впервые такое видит, Ева чуть усмехается, округлив глаза. — Спасибо? — неуверенно тянет она, пряча сладость в карман. Пятифан лишь неопределенно машет рукой, закуривая сигарету, и смотрит куда-то в чащу леса. Ева только сейчас замечает побитые костяшки пальцев у парня, ранки есть и свежие и старые, на что она лишь фыркает. — Что? — холодно спрашивает он, заметив внимание на себе. — В чем прикол постоянно лезть в драки? — спрашивает Ева. Рома на девушку как на дуру смотрит и прикидывает в голове, как быстро её убьют за такие вопросы глупые. — Лезет в драки только малышня, — спустя время отвечает он, хмурясь. — А у нас разборки идут. Мы не без причины деремся. Еве просто повезло, что этот вопрос она именно Роме задала, иначе бы девчонке досталось за такую дерзость. Рома выдыхает табачный дым в сторону и в даль смотреть продолжает, взгляд к себе изучающий притягивает. Ева, не стесняясь, в открытую его рассматривает, подмечая для себя многие детали. Отвернувшись, она взгляд устремляет туда же, куда и он, и замечает, что последние лучи солнца показываться из-за горизонта перестали, и на село ночная мгла опускается. — Пойду я, пожалуй, — сжимая пачку сигарет, говорит вдруг Ева. — Я провожу, — сухо отвечает ей Рома, так и не посмотрев в её сторону. — Да я и сама могу, — отнекивается, подняв руки, Вишневская. Она наблюдает, как волна раздражения разливается по его венам, от чего тот чуть скалится и хмурится, а черты лица его становятся чуть острее. Спеша уйти от его гнева, Ева делает короткие шаги вперёд, намереваясь ретироваться, но слышит раздраженный вздох. Пятифан хватает её за руку, останавливая, и заглядывает, по ощущениям, не в глаза, а в самую душу, вызывая по телу холодок. — Хочешь нарваться на проблемы – пожалуйста, — рычит он, выдохнув табачный дым ей в лицо. — Там тебя как раз Емельянов заждался. Он указывает рукой, держащей в длинных пальцах сигарету, в сторону леса, куда ранее смотрел, и только сейчас девушка замечает бродящего среди деревьев, с которых медленно опадают листья, Данила. Рыжую макушку легко узнать среди деревьев, так что нет никаких сомнений, что это он. По телу Евы пробегают мурашки, а в голове предстает лицо, почему-то, не жуткого одноклассника, а друга семьи, того самого Никиты. Ева как-будто становится тут же меньше, пытаясь спрятаться, словно черепашка, в своем логове. Рома замечает страх на лице Вишневской и вздыхает, но взгляд его и черты лица становятся мягче. — Позволишь проводить тебя? — осторожно и чуть хрипло интересуется парень. — Ко мне он не сунется. Только сейчас Вишневская замечает, что ее бьет мелкая дрожь, и кивает, безмолвно давая согласие. Пятифан вздыхает, к девушке безграничную жалость чувствуя, и это вымораживает. Не нужна ей его жалось! Но все же, одна уйти от внимания Емельянова Ева не сможет, так что сейчас она молчит и принимает помощь, вместо того, чтобы хоть раз дать отпор. Вишневская идет чуть впереди, без слов указывая парню дорогу до дома, и просто позволяет ему молча идти следом за ней, не рассчитывая ни на какой диалог. Решив, что с Ромой бояться ей точно нечего, девушка сворачивает в сторону леса, желая обойти. Территория совсем не освещаемая, и убиться тут в темноте - раз плюнуть, так что Ева замедляет шаг, стараясь идти аккуратно. Но всё-таки ее конечности ее подводят и она спотыкается о торчащий в земле корень дерева и летит вперёд, как Рома хватает её одной рукой за кисть, а другой за талию, не давая упасть. Застыли они в достаточно интересной позе - он наклонен и держит её за талию, в процессе успев её перевернуть, и его лицо в миллиметре от её, а она, словно в танце, наклоненная, чувствует, как длинные волосы касаются холодной земли. Застыв так на пару мгновений, время вокруг них будто замедляется, позволив насладиться таким моментом. В этот момент Ева чувствует, как сердце её пропускает удар и начинает биться с новой силой и в новом ритме. Неужели появился шанс быть кем-то любимой? Неужели она может понравиться кому-то? Всего на миг Вишневская ощущает себя кому-то нужной и кем-то любимой, желанной. Но Рома возвращает её в реальность, кашлянув и выправившись, и ставит девушку в устойчивое положение. Ева складывает руки за спиной в неловком жесте, а парень усмешку давит, её явное смущение замечая. Пятифан осторожно берет её за руку, и только сейчас она понимает, насколько его рука велика по сравнению с её маленькой ладошкой. Рома идёт чуть впереди, наугад выбрав направление, ведь он знает, куда ведёт этот путь, и может предположить, где дом Евы. Они выходят на небольшую опушку и видят, что стоящий там одинокий фонарь горит тусклым светом, освещая небольшое пространство. — Надо же, — хмыкает Ева. — Я думала, он не работает. — Иногда бывает, что свершается чудо, — ухмыляется Рома. Парень останавливается, о чем-то размышляя, и вдруг улыбается, развернувшись к ней и все еще не отпуская её ладонь. В нём будто появился к девушке какой-то непонятный интерес, особенно после случившегося пару минут ранее. — У тебя только что появилась возможность закрыть свой первый долг за информацию, — усмехается он, щуря глаза. Ева пару раз хлопает глазами, не понимая, к чему ведёт парень, и он вдруг ухмыляется шире и делает ещё один шаг навстречу, становясь почти вплотную к ней и всё ещё не отпуская её руки. — Станцуй со мной, — тихо, но хрипло шепчет парень. Сердце Евы делает кульбит и падает куда-то в желудок, а она вдруг несдержанно выдыхает, удивлённо распахивая свои зелёные глаза. — Что? — надеясь, что ослышалась, девушка переспрашивает. — Станцуй. Со мной. Сглотнув, Ева робко кивает. Её утешает лишь мысль, что это хорошая возможность закрыть долг, потому что парень мог придумать что-то пожестче. Девушка осторожно кладёт одну ладонь ему на плечо, тогда как Рома берет её вторую руку, и хватает её за талию, но осторожно. Пятифан ведёт танец и старается делать шаги поменьше, ведь Ева едва достает ему до плеча и его широкий шаг для неё будет тяжеловат. Вальс - самое неожиданное, что такой парень, как Рома, мог предложить. Они оба в спортивных костюмах, зная друг друга всего ничего, танцуют на опушке леса под светом едва функционирующего фонаря. Рома ведёт танец умело, уверенно заглядывая в её глаза, но выражение его лица совершенно спокойно и расслабленно. Он не хмурится, не усмехается, и сейчас выглядит очень красиво, и эта мысль заставляет кровь прилить к щекам Евы. Та обычно робеет смотреть в чьи-то глаза так долго, но серые глаза парня словно примагнитили её взгляд, так что она не в силах перестать смотреть в его глаза. Время вокруг останавливается и в этом мире остаются существовать только эти двое, чувствующие в этом танце немыслимую связь, возникшую между ними. Сердце начинает откликаться на каждый жест парня, и девушка плавится под его взглядом, смущаясь. «Слабеешь.» Голос в голове появляется так неожиданно, что Ева вздрагивает. «Ты ему не нужна.» Эта фраза была ей необходима, ведь Ева поддается на слабость, а ведь она и без этого жалкая. Только не хватало удушающего чувства невзаимности чувств, ведь явно такая серая и безликая девчонка, вроде Вишневской, не может зацепить Пятифана. «Дохлый номер, не смей даже пытаться.» Ева, словно ошпаренная, руки от Пятифана убирает, в сторону отскакивая, заставив его отпустить её. Парень смотрит на девушку недоуменно, явно не понимая, что пошло не так, и хмурясь. — И-извини, — голос дрожит, волнение её выдавая. — Поздно уже, наверняка тётя волнуется, мне бежать надо. Рома складывает руки в карманы спортивных штанов и смотрит на неё, явно ложь в её голосе улавливая, но ничего не говорит. — Спасибо, что проводил! Тут совсем немного осталось, думаю, что добегу сама. Сама не зная, что творит, Вишневская легонько хлопает его по плечу и спешит скрыться среди деревьев, его взглядом провожаемая. Рома смотрит ей вслед со странной смесью чувств во взгляде, но в его поведении и отношении к ней что-то явно изменилось. Осталось только понять, что именно…***
«За секунду они успели обменяться двусмысленным взглядом — вот и все. Но даже это было памятным событием для человека, чья жизнь проходит под замком одиночества.» © Джордж Оруэлл "1984"