болезненные прикосновения и фальшь

на экране телефона мигало уже позднее время, подсвечивая полумрак ванной холодным светом. опасно лежащий на краю акриловой раковины телефон грозился тут же упасть, но балансировал на шаткой поверхности. по дисплею скатилось пару горячих капель, запотевший экран от исходящего рядом пара мог лишь размыто сообщать конкретное время.  от когда-то холодных рук исходил пар, они дрожали и покрасневшей кожей оповещали об возможном ожоге, но это всегда можно стерпеть, стиснув зубы, да покрепче сжав кулаки.  дилан абсолютно точно помнил тот день, когда к нему пришло жуткое осознание того, что он тоже хочет тепла. такого не искусственного, а вполне живого, исходящего от чужих рук или всей поверхности тела. один раз попробовав - невозможно остановиться, абсолютный наркотик. и как обезумевший от ломки, шел каждую ночь в ванную, обжигать руки горячей водой и наполнять грелку, чтобы согреться ночью. и не вовсе потому что отопления не было, совсем нет, дело крылось в другом. было приятно подложить грелку в карман толстовки и ощущать тепло, представляя чье-то тело, от которого бы оно исходило, заместо искусственного.  и снова стоя у раковины, рассматривая со слабым интересом где-то треснувшую плитку на стене, обжигал раз за разом бедные руки, все еще изнывающие от холода. возможно он уже давно перестал чувствовать хоть что-то, но упорно пытался согреться хотя бы косвенно. и вовсе не заметил, как незапертая дверь открылась, а вошедший застыл на пороге, с промедлением закрывая за собой, на этот раз щелкнув замок вправо.  — Придурок, что ты делаешь? — как-то ещё сонно, но не менее осуждающе и обеспокоено говорил дрожащий голос. чужие руки одернули собственные, вырывая из фонтана чувств в реальную жизнь. вода сменилась на холодную, стало не только тактильно прохладнее, но и где-то внутри что-то щелкнуло. а может это просто щелкнул переключатель света, одной лишь лампочкой над головами освещая небольшую ванную комнату.  взглянув на старательно что-то ищущего в ящиках чеда, можно было предположить, что на его лице промелькнула доля беспокойства. со стороны он выглядел как ответственный взрослый, помогающий ребенку. впрочем, действительность не так сильно отличалась от домыслов.  — А ты решил в мамку сыграть? Я вроде не просил тебя подтирать за мной. — послушно держа руки под ледяной водой, ещё оправдывался дилан, оглядываясь с совершенным спокойствием на соседа. чед лишь бросил на него многозначный взгляд, выражавший абсолютное ничего. разве что это можно было назвать разочарованием.  — Хочешь получить ожог? Точнее ты его уже получил, молодчина. А я тебя лечить пытаюсь, потом же сам страдать будешь. Только если ты не.. — Почему-то задумался чед, держа в руках какую-то мазь и марлю. его брови чуть нахмурились, а глаза нездорово заблестели, явно угадывая с «диагнозом».  — Просто, знаешь, ничего не говори. — выключая воду и разочарованно осознавая, что не получил того тепла какого желал от этой затеи, глубоко вздохнул, отворачивая голову и смотря вниз на поврежденные руки. — А ведь тепло было так близко. — слабо улыбнулся дилан, все еще разглядывая свое творение, так и недошедшее до идеала.  почувствовав, как сзади подошли, а позже взяли чужие руки в свои, тело пробила дрожь. контраст обожженной кожи и холодной был настолько невероятен, насколько же и болезненно горек. под кожей словно снова появилось тысяча иголок, протыкающих вены и мышцы, входящих глубже, чем обычно. но эта боль была приятной, какой-то болезненно холодной и от одного осознания, кто эту боль причинял, становилось только хуже.  они оба проиграли, затеяв это. первая встреча и первый контакт кожи о кожу положил начало голодной ломке, наконец сломившей обоих.