Три последних испытания

Сердце ещё никогда так сильно не стучало в груди. У Крисании руки в крови, кровь на платье. Своя, чужая — уже неважно. В голове лишь одна мысль: спасти! Все произошло настолько быстро, что она не смогла понять случившееся. Лабиринт, наполненный самыми жуткими тварями, которых только можно было представить, остался за ее спиной. Казалось, самое худшее уже позади, но ее взгляд зацепился за фигуру, лежащую на холодном розовом песке. Руки мгновенно похолодели, стоило только осознать, что перед ней лежал полумёртвый Рейстлин. На желтом лице были потеки крови, успевшей окрасить в красный цвет его одежду. Глава закрыты, а неровно вздымающаяся грудь говорила о том, что маг все ещё жив. Крик сам сорвался с уст Крисании, и она бы последовала вслед за ним, если бы не Карамон, который оказался в нужном месте в нужное время. Дальше все было как в тумане. Крисания плохо запомнила тот момент, когда они вдвоём тащили Рейстлина по песку. Ее амулет едва светился, но этого хватало, чтобы отогнать слуг тьмы. Они клубились вокруг них, пытались загородить дорогу, молили оставить Рейстлина умирать. Крисания словно потерялась в ходе времени: Бездна вокруг них рябила поочерёдно то солнечным светом, то лунным. Девушка не знала, где сейчас находилась Такхизис. Возможно, она уже выбралась на свободу и скоро миру настанет конец, или же наоборот, Рейстлин сразил ее ценой собственной жизни. Это было неважно. Пока он дышал, пока его сердце билось, Крисания ни за что не даст ему умереть. До последнего вздоха она будет бороться за его жизнь. Неизвестное ожидало их впереди, но Крисания слепо верила в лучший исход. Ее не пугала темнота Бездны и ее многочисленные орды слуг Такхизис. Все, что ее пугало, это не услышать сердце Рейстлина. «Только дыши, прошу!» — повторяла все время, как молитву, Крисания, когда им с Карамоном удалось не только выбраться из пасти преисподней, так и переместиться в Утеху. Рейстлина нужно спрятать, потому что за ним могли придти и убить, воспользовавшись уязвимым состоянием. В Утехе так тихо ночью, что даже никто не услышал хлопок перемещения. Крисания слегка покачнулась из-за резко образовавшейся почвы под ее ногами. Она устояла только мыслью, что Рейстлин, которого она придерживала, мог упасть вместе с ней. Он слабо дышал и так не открывал глаз, но был жив, а это самое главное. Крисанию трясло, и самообладание начало покидать ее. Чудом она сдерживалась, чтобы не упасть на сырую землю и горько заплакать. Нельзя, нельзя так просто сдаваться, главная битва ещё впереди. Добраться до «Последнего приюта» по многочисленным лестницам для Крисании было тяжело. — Иди вперёд и постучи в дверь, — Карамон, видя ее состояние, взвалил Рейстлина себе на спину. Его силы хватило бы на двоих или даже на троих людей. — Скажи Тике, чтобы готовила все необходимое. Откуда у неё взялись силы в этот момент, для Крисании являлось неважным. Она не просто ступала по деревянным ступеням, она бежала изо всех сил, спотыкаясь и чуть ли не падая носом вперёд. Перед глазами начало мутнеть, но девушка перестала обращать на это внимание. Каждая секунда ее промедления могла стоить Рейстлину жизни! Крисания плечом влетела в дверь таверны «Последний приют», споткнувшись на самой последней ступеньки. Боль пронзила все плечо, и Крисания простонала сквозь зубы. Ничего-ничего, это малая плата. За дверью послышалась какая-то возня. Очевидно, резкий удар в дверь разбудил Тику, потому что уже через несколько мгновений дверь открылась и рыжая копна волос показалась в проёме таверны. — Какого черта?! — Тика застыла на месте, увидев Крисанию в кроваво-красном одеянии, а позади неё Карамона. Ее лицо вмиг побледнело, и вот уже в «Последнем приюте» вовсю зажегся свет. От бесконечной беготни от кухни до комнаты, куда положили Рейстлина, у Крисании закружилась голова. Перед глазами не было ничего, кроме крови и белых пятен. Ее дрожь усилилась, но времени отдохнуть и хоть как-то унять нарастающую панику не было. Дыхание у Рейстлина из ровного перешло в прерывистое. Крисания с ужасом обнаружила, что с губ, носа и ушей начала течь кровь. — Рейстлин! — закричала она и кинулась к кровати, словно в бреду. Чьи-то руки оттянули ее назад, и девушка, обернувшись, увидела Тику перед собой и пробегающего мимо них Карамона с ведром воды и тряпками. — Госпожа, прошу вас выпейте, — Тика ловко поднесла к ее губам стакан с подозрительной жидкостью. На вкус оказалось горьким, а по запаху Крисания поняла, что это был алкоголь, смешанный, видимо, с водой. Она тут же выплюнула жидкость и кинулась в комнату, но Тика снова перехватила ее. — Вы сейчас ничем не поможете ему, если и дальше будете в таком состоянии, — голос Тики звучал ровно и по-своему успокаивающем. Она права, и Крисания это понимала очень отчётливо. Но весь мир рушился вокруг неё и единственная нить, за которую она могла ухватиться, это умирающий Рейстлин за ее спиной. На глазах уже вовсю наворачивались слёзы, но Крисания не могла позволить себе сейчас так просто заплакать и забыть о своей цели. Тика резко и достаточно сильно встряхнула ее. Если бы не сила воли Крисании, она тут же бы разрыдалась. — Ну все-все, — Тика вновь поднесла к ее губ стакан, — пейте, это вам поможет успокоиться, и я вас отпущу. На этот раз Крисания послушно все выпила, ее не покидало ощущение, что сейчас Тика просто спаивала ее, чтобы голова перестала думать. Но, как ни странно, это действительно помогло, и уже через секунду Крисания вбежала в комнату. Рейстлин по-прежнему дышал прерывисто, иногда содрогаясь в кашле. На его лбу была мокрая тряпка, а текущую кровь с желтого лица вытирал Карамон. Они встретились взглядами с Крисанией: — У него начался жар, — Карамон поменял мокрую тряпку на новую. — И кровь не останавливается. Крисания быстро положила голову на грудь Рейстлина, слушая его дыхание. Она услышала хрипы и что-то хлюпающее внутри выше груди, будто в горле находилось большое количество воды. — Надо перевернуть его, — Крисания решила проверить эту догадку, ведь эти звуки так были похожи на воду. Она придерживала Рейстлину голову, а Карамон помог ему перевернуться на бок. Как только он оказался в таком положении, из-за рта стала вытекать вода. — Теперь обратно на спину, — Крисания продолжала придерживать его голову. — Откуда столько воды? — Карамон острожно перевернул брата обратно. — Как такое возможно? — Это магическое воздействие, — Крисания поспешно вложила в руку Рейстлина свой медальон, — здесь возможно все. Теперь нам надо сбить жар. К Крисании вернулось самообладание: то ли помог странный напиток Тики, то ли самовнушение. В любом случае, от паники действительно не было и следа. Здесь и сейчас ничего не осталось, кроме Рейстлина и Крисании, которая отчаянно пыталась остановить кровь с помощью ее лечебных умений. Раны были магическими, как она и сказала, их нельзя было залечить простыми методами, но, возможно, силы жрицы Паладайна могли остановить их. Крисания молилась. В ее руках молитва как самое настоящее оружие, которое способно разогнать любую тьму. Она вспоминала Рейстлина перед открытием Врат. Как он подавался навстречу ей, как отверг и как просил лишь одно: преданность. И сейчас эту преданность она доказывала сполна. Неизвестно сколько прошло времени, Крисания продолжала молиться и направлять свои силы в Рейстлина. Очередная мокрая тряпка сменилась на другую. Карамон за это время не проронил ни слова. Он на удивление держался намного лучше, чем Крисания, не поддавался паники. Лишь четкие действия. Рейстлин в себя не приходил, но постепенно его кашель сходил на нет, а дыхание выровнялось. Кровь маленькой струйкой стекала только изо рта. Карамон тут же вытирал ее. Ноги болели от усталости, но Крисания не переставала, пока последняя капля крови не исчезла с его желтого лица. Раны больше не ощущались, даже температура слегка спала и стала неопасной для жизни. Крисания наконец закончила. Медальон она положила Рейстлину под подушку на всякий случай. Она слегка пошатнулась: все свои силы она потратила на лечение. Ее подхватил Карамон и усадил на ближайший стул. — Тебе нужно отдохнуть и поспать, — его голос был не менее усталым, чем у Крисании. — Я присмотрю за ним, мне не в первой. Из этих слов Крисания мгновенно все поняла: Карамон привык к вечным болезням и такому состоянию своего брата. Поэтому все его действия были четкими, а голова свежа. Он ни раз наблюдал такую картину. — Тебе тоже нужно отдохнуть, — на Крисанию волной навалилась вся накопленная усталость. — Я справлюсь. Не заметить усталый и печальный взгляд чужих глаз было невозможно. Крисания не стала бы в иной ситуации задавать вопросы, но не сейчас. Сейчас она обязана спросить. — У него много раз было подобное? — она устала откинулась на спинку стула. По-прежнему идеальное лицо Карамона не дрогнуло — только в глазах что-то блеснуло короткой вспышкой. Сейчас она как никогда видела огромную разницу в близнецах. — В детстве, — Карамон перевёл взгляд на лечащего на кровати Рейстлин, — Рейст был очень болезненным мальчиком. Он проводил много времени в постели, а я всегда был рядом. Но такого, как сегодня, я ещё не видел. Крисания тоже перевела взгляд на кровать. Рейстлин лежал совершенно спокойно: на лице не осталось никаких кровоподтеков, грудь ровно поднималась и опускалась. Видимо, самое страшное было уже позади. Однако он за все время так и не открыл глаза. Утро, которое наступит через несколько часов, все само расставит на свои места. Попрощавшись с Карамоном, Крисания перебралась в другую комнату, которую ей любовно предоставила Тика. Сил на разговоры и что-то иное совсем не осталось. Девушка опустилась на кровать, глядя на свои руки. Как только самое страшное было позади, на неё, словно волной, накатывали пережитые эмоции. В груди защемило, а едкое чувство росло прямо из лопаток, подбираясь к позвоночнику. Все это не просто волна, а настоящее цунами, которое только набирало обороты. Рейстлин едва не умер у неё на руках. А если бы умер? Если бы она не успела его спасти? Почему Крисания так долго проходила этот чертов лабиринт? Если бы она смогла преодолеть его намного раньше, то с Рейстлином все было в порядке. Вместе бы они сразили тьму, как и предначертано с самого начала. Получилось, что из-за недостаточной силы Крисания замедлилась и случилось неизбежное. Стоп. Крисания вовремя одернула себя. Пускай она наивная глупая девочка, которая делила мир на чёрное и белое, но слабой Крисания никогда не была. Нет толка винить себя в чем-то, когда уже все сделано. Ужасы Бездны остались позади. Рейстлин остался жив, а это самое главное. Крисании страшно представить, что было бы, если у них бы не получилось… Одна мысль об этом вызывала мурашки по спину. А сердце будто бы и вовсе замерло в моменте, отзываясь по телу неприятным ощущением. Перед глазами резко начали всплывать образы бездыханного тела на розовом песке… Как бы сильно не гнала их прочь Крисания, они не хотели отступать. Если бы Рейстлин умер, она бы последовала вслед за ним. Крисания устало прикрыла глаза и повалилась на постель прямиком в грязном одеянии. Плохие мысли продолжали лезть ей в голову, но усталость оказалась сильнее. И как только голова коснулась подушки, девушка уснула. Во сне она видела танцующие тени вокруг Рейстлина. Они ходили хороводом вокруг него. Как прошёл остаток ночи и как наступило утро, для Крисании было все как в тумане. Она сразу же поспешила к Рейстлину. Ночь прошла спокойно, и, видя его умиротворенное лицо, на душе у девушки было спокойно. Крисания сидела рядом с его кроватью, положив голову на неё и держа Рейстлина за руку. Его ресницы трепетали от дыхания. Впалые щеки, казалось, будто немного округлились. Таким она никогда его не видела. На лице у Рейстлина всегда было одно и то же выражение: маска безразличия. Этот человек не являлся злом во плоти. Он всего лишь жертва того зла, что пришлось ему пережить. Что с ними будет дальше, Крисания не знала. Пока мир не дрогнул, пока он ещё держался на весу, светлая жрица всегда будет рядом с чёрным магом. Одежду Крисании пришлось выбросить, и Тика ей предложила свое обычное платье со шнуровкой. В этой простой одежде девушка чувствовала себя той, кто не обязан миру ничего. Будто долг мигом рухнул с ее плеч. Крисания просто лежала рядом с Рейстлином, чувствовала его сердцебиение и дыхание кожей, дышала в одном такте с ним. И больше ничего в этот момент ей было не нужно. За дверью послышались голоса: — Мне давно пора тебя бросить! Ты ведёшь себя, как неразумный ребёнок! Ещё не хватало, чтобы ты заново пить начал! Голос явно принадлежал Тике, а спорила она очевидно с Карамоном. Крисания не хотела становиться свидетелем семейной ссоры, но голоса были слишком громкими. Против своей воли ей пришлось это слышать. — Ну чего ты цепляешь? Не буду я пить и спать не пойду! — Когда дело касается твоего брата, все вы одинаковы! Вы как будто сговорились! — Жена, отстань! Крисания четко услышала удар обо что-то и уже хотела встать, чтобы посмотреть, что происходит. Неужели обычная ссора вышла из-под контроля? Но затем из-за двери донёсся голос Карамона, который чуть посмеивался: — Ну-ка, сковородочку отдай, милая. А то придётся опять все ремонтировать. В голову лезла картинка, где сильный и отважный воин Карамон убегал от своей жены со сковородкой в руках. В иной ситуации Крисания бы даже тоже посмеялась. — Если я, когда вернусь, увижу, что ты не спишь, то пинай на себя, Карамон. Ты всю ночь только и делал, что заботился о нем. Хватит! Ты здесь не один, о твоём брате могут позаботиться и другие люди! Голоса становились тише, и Крисания уже толком не слышала, куда ушёл разговор. Но одно она поняла: ссора случилась не на пустом месте. Она и до этого знала, что Карамон чересчур опекал Рейстлина. Тот сам говорил ей об этом. Но Крисания не думала, что столкнётся с той этой заботой один на один. Карамон зашёл в комнату чуть позже. По его лицу скользила тень усталости, а синяки под глазами говорили о многом. Крисания не хотела вмешиваться в семейные дела, но за это время Карамон стал ей другом и опорой, на которую она опиралась в нужную минуту. Помочь ему хоть чему-то это меньшее, что она могла сейчас. — Рейстлин в новой одежде, — отметила Крисания, — ты поменял ее? — Да, — Карамон широко улыбнулся. — Я всю ночь смотрел за ним. Жар спал и больше не поднимался. Только Рейст не просыпается. Крисания тоже заметила это. Но магическое воздействие отличалось от обычного ранения и болезни, поэтому им оставалось, как и прежде, только ждать. — Он очнётся, — Крисания подняла голову с кровати. — Самое страшное уже позади. Затем она посмотрела на Карамона. У них на уме было одно: что теперь дальше. Действительно ли очнётся Рейстлин или он дальше будет в таком состоянии до самого конца. Ни она, ни Карамон магии не владели, а приводить сюда кого-то было опасно. — Карамон, тебе надо тоже отдохнуть и поспать, я в силах за ним приглядеть, — Крисания старалась не думать о гнетущем развитии событий. — Я слышала ваш разговор. Карамон немного смутился, и это смущения никак не гармонировало с таким сильным мужчиной, как он. Было видно, что ему неловко из-за того, что Крисания все слышала. — Не стоит, — наконец сказал он. — Мне не в тягость. Рейст — мой брат. Это мой долг заботиться о нем. — Это и мой долг тоже, — Крисания настаивала на своём. — Я умею заботиться о больных. Такого простодушного и открытого ко всем человека трудно было на что-то уговорить. Но, к удивлению Крисании, Карамон спорить не стал. Возможно, усталость взяла свое, возможно, угроза от жены была хуже, чем сковородка, но уже вскоре Карамон и правда отправился отдыхать. А Крисании оставалось только находиться рядом с Рейстлином. И ждать. Пока Утеха мирно спала, к «Последнему приюту» направлялся незваный гость.