. . .
танец заканчивается. лебедь тяжело сглатывает. то, что она увидела в воспоминаниях рейнджера — явно не то, чего она хотела, не то, чего ждала. и ей бы начать избегать ахерон во благо собственной безопасности, но этот чертов четвертый критерий… чтож, лебедю снова придется играть с кровавой змеей, пока та не прокусит ее глотку трижды. но черный лебедь позаботиться о том, чтобы ее шея осталась в сохранности, не так ли?|||
— в мире грез чрезвычайно тихо сегодня, — сладкий голос разливается эхом по пустому, искаженному коридору, вместе со стуком каблуков по паркету. или… в этом мире и не разобрать материал, из которого что состоит. медленно спускаясь по красной лестнице вниз, лебедь окидывает взглядом ту, кто стал предметом ее фантазий в последнее время. иронично, что они встретились снова именно в том месте, где хранительница памяти и первопроходец нашли ахерон в прошлый раз. — чрезвычайно тихо, — соглашается рейнджер, встряхивая рукой и еще раз подтверждает свои слова легким кивком головы. губы лебедя искажаются в слабой улыбке. почему-то ноги начинают подкашиваться с каждым шагом, а дыхание становится все громче и прерывистее. воспоминания о танце и увиденном душат, словно змея своим тельцем обвилась вокруг горла. — вас что-то беспокоит? — ахерон бегло осматривает знакомую фигуру, проскальзывая острым взглядом по ее изгибам. черный лебедь не отвечает. ахерон не настаивает. оказавшись рядом, хранительница памяти мягко притрагивается пальцами к руке второй женщины. — танец? — не помешал бы. им даже не нужна музыка; движения плавные и будто заученные специально для этого момента. мягко скользя по искаженному миру грез, лебедь наблюдает за каждым изменением черт лица своей партнерши по танцу, хоть их и немного. холодные глаза слегка теплеют, руки расслаблены, а сама ахерон, кажется, даже наслаждается этим моментом, что не может не льстить хранительнице памяти. вероятно, танцевать с потенциальной убийцей, которая и глазом бы не моргнула, будь у нее причины прикончить лебедя, кажется абсурдным. сама женщина тоже толком и не знает причину, по которой подошла к знакомой фигуре, которую она снова заприметила совершенно случайно… лебедь не рискует снова проникнуть в сознание ахерон. на этот раз танец — не предлог узнать ее кровавые тайны, нет. просто хранительнице хотелось почувствовать эту атмосферу еще раз. просто ее чем-то зацепили эти холодные глаза, что осматривают ее сейчас так заинтересованно, словно огромная змея оценивает свою новую жертву, готовясь проглотить ее полностью. просто если рейнджер не против, то почему бы и не станцевать снова? просто… у черного лебедя, как правило, ничего не бывает «просто». но сейчас она не хочет думать о чем-то другом, кроме прикосновений чужих рук к ее талии и странного холодного тепла (чего, как лебедь думала, не может существовать хотя бы потому, что это противоречит самой природе), что разливается по всему ее телу, как только она незаметно придвигается все ближе и ближе. ахерон делает вид, что не замечает этого, а затем без колебаний отвечает на поцелуй хранительницы памяти, обхватывая ее талию обеими руками еще сильнее и прикрывает глаза ровно на половину — она не из тех, кто целуется с закрытыми.|||
у лебедя, несомненно, было немало различного опыта в интимной сфере. но она никогда не ожидала, что быть прижатой к чересчур яркому рыжему дивану в искаженном отеле «Грезы» — то, что возбудит ее за одно мгновение. руки ахерон довольно грубо сжимают ее плечи, пока языки двух женщин сплелись в еще одном небольшом танце между ними. рейнджер слегка покусывает губы хранительницы, от чего их зубы иногда с характерным стуком соприкасаются. пальцы лебедя пробегают по шее своей партнерши, мягко поглаживая ее кожу, скользя к фиолетовым волосам, игриво подергивая их. ахерон в свою очередь не возражает, наоборот, кажется, что такое ей даже по душе; ее руки медленно проскальзывают под ткань платья, скрывающего грудь черного лебедя. пальцы ахерон начинают массировать ее соски, царапая правую грудь своей острой перчаткой. лебедь издает полустон, полувскрик, когда ощущает легкую боль от царапанья, но то, как рейнджер массирует ее грудь при этом, создает странный эффект наслаждения одновременно с слегка жгучей тело болью. ранки начинают совсем немного кровоточить, от чего на лице ахерон появляется маленькая ухмылка. она растирает кровь по груди лебедя подушечками пальцев, а затем наклоняется вперед и, убирая мешающие пряди за ухо, слизывает красную жидкость, мягко водя своим языком по груди черного лебедя. — мхх… можно по вежливее? — откидывать голову назад, с недовольным вздохом говорит лебедь, но ахерон не слушает. кажется, она испытывает чистое удовольствие, когда на ее языке оказываются чужие капли крови с металлическим привкусом. рейнджер наклоняется ближе…первый укус.
челюсть ахерон смыкается на шее лебедя, заставляя вторую застонать от неожиданности, удовольствия и боли, которую она испытывает, пока ее партнерша так жадно облизывает оставленный след, а затем переходит к другой стороне шеи, начиная покрывать ее поцелуями. правая рука ахерон с груди поднимается выше, начиная железной перчаткой царапать плечи и ключицу лебедя, разрывая ее одежду, чтобы открыть себе вид на ее шею. теперь и там ахерон отставляет порезы, которые вскоре начинают кровоточить, а сама она с самодовольной ухмылкой на губах отбрасывает черную ткань в сторону, окончательно освобождая для себя новый участок кожи для "игр". все происходит по той же тактике, что и с грудью: рейнджер снова начинает слизывать капли алой крови с кожи хранительницы, не обращая внимания на то, что та тихо стонет от боли. но сама женщина, на удивление, будто бы и не против вовсе. конечно, она не привыкла к тому, что ее тело буквально терзают и режут во время интима, но почему-то это возбуждает не меньше, чем сладкие поцелуи, которые теперь приходятся прямо на ее глотку, от чего лебедь вздрагивает, будто ожидая еще одного укуса… но этого не происходит. вместо того, чтобы второй раз оставить болезненный укус на теплой коже хранительницы, ахерон бросает взгляд вниз на ее манящее и сексуальное тело. она замечает вырез немного ниже пупка и сразу же проводит по голой коже пальцами правой руки, постукивая лезвиями от перчатки, будто решая, стоит ли ей оставить и здесь несколько ранок. лебедь тоже это замечает и сглатывает накопившуюся слюну. — думаю, вы не будете сильно против, если я разорву чуть больше ткани… — полу-шепотом говорит ахерон, мягко проводя острым кончиком сначала по коже черного лебедя, а затем доходит до конца выреза. не дождавшись ответа, рейнджер без зазрения совести разрывает нижнюю одежду лебедя, так же задевая и бедра. ахерон смотрит на то, насколько хранительница уже намокла, пока она совсем чуть-чуть поиграла с ее шеей. — ох, дамам не следует ходить без нижнего белья, мисс, — она усмехается, опуская к бедрам лебедя вторую, левую руку. зубами цепляя краешек черной перчатки, ахерон быстрым движением головы в сторону сдергивает перчатку со своей ладони, отбрасывая куда-то в сторону на рыжий диван. не медля, она опускает руку к намокшему влагалищу лебедя, мягко проводя по нему безымянным и средним пальцами, будто оценивая состояние. бедра черного лебедя слегка вздрагивают. она поджимает ноги ближе к себе, разводя их в сторону еще больше, дразня ахерон открывшимся видом. рейнджер лишь хмыкает, опираясь на диван коленом, и наклоняется вперед, чуть сильнее нажимая пальцами на складки половых губ, собирая накопившуюся влагу, используя ее как смазку. первым делом ахерон начинает мягко массировать клитор лебедя, проводя по нему подушечкой пальца, делая небольшие круговые движения и время от времени нажимая на взбухающий комок нервов, от чего черный лебедь непроизвольно стонет, кусая собственные губы. ахерон нравится картина, которая открывается перед ней. женщина увеличивает трение своего пальца о клитор лебедя, будто бы издеваясь. — мне даже не пришлось особо стараться, ваше тело само предоставило мне все полномочия, мисс хранительница, — снова прошептала рейнджер, прежде чем ее пальцы с клитора скользнули чуть ниже, собирая влагу со складок чуть больше. лебедь открывает рот, чтобы ответить на слова партнерши какой-нибудь колкостью, но ей снова "закрывают рот", когда она неожиданно чувствует один из пальцев ахерон, довольно жестко вошедший внутрь. хранительница морщится, то ли огрызнувшись, то ли застонав от боли и кидает на вторую женщину неодобрительный взгляд, но ее встречает лишь холодность и полное понимание своих действий в глазах ахерон. тело лебедя будто бы прошибает током, когда она замечает схожий вид с тем, какой она видела женщину во время их самого первого танца. слова застревают у нее в горле. выходит лишь снова простонать, когда черный лебедь начинает чувствовать, как палец внутри нее начинает двигаться вверх-вниз, ища нужное направление. хранительница слегка отворачивает лицо в сторону, от чего-то боясь смотреть в сторону ахерон. она подносит собственную руку ко рту, прикусывая свою ладонь, чтобы не издавать слишком громких звуков. ахерон же, кажется, наслаждается видом такой уязвленной хранительницы под давлением ее собственного тела. она решает играть еще жестче, в какой-то момент проникая внутрь влагалища лебедя уже двумя пальцами, от чего вторая женщина начала бедрами ерзать по обивке дивана, выпустив свою ладонь из зубов и громко застонав, явно не в силах сдерживаться, а затем тихо заскулив от удовольствия и легкой боли во всем теле при каждом движении. она снова возвращает голову прямо, все же переводы взгляд обратно на свою партнершу. ахерон приходится держать бедра лебедя правой рукой, впиваясь в ее мягкую кожу своими ногтями и железной перчаткой, оставляя все новые и новые красные полосы, увеличивая удовольствие от боли у лебедя. ее пальцы тем временем в среднем темпе продолжают ритмичными движениями с каждым толчком проникать все глубже и глубже, но уже не доставляя какого-то сильного дискомфорта, так как тело хранительницы быстро привыкло к такому темпу. затем, неожиданно, по какой-то причине ахерон вынимает свои пальцы из влагалища лебедя, делая от нее шаг назад. женщина, оставшаяся лежать на диване, поднимает бровь в негодовании, но тут же получает ответ: — встань. это больше звучит как приказ, нежели просьба. нехотя, черный лебедь подчиняется и на ватных ногах поднимается, стараясь устоять на месте. ахерон обходит ее сзади, сама присаживаясь на диван с рыжей обивкой и, снова не предупредив, хватает вторую женщину за талию, усаживая ее так, чтобы она могла опереться на тело самой ахерон спиной. затем, в каком-то напряженном молчании, рейнджер проскальзывает все той же левой рукой через все тело лебедя, легким шлепком по бедру указывая хранительнице на то, чтобы она развела ноги в сторону, что лебедь и делает без особого сопротивления. — и чем тебе не угодила прошлая поза? — с легкой издевкой спрашивает она, мельком, через плечо посмотрев на как обычно хмурое лицо партнерши. ахерон снова на отвечает, лишь возвращает свои пальцы обратно на теплое и мокрое влагалище лебедя, а затем корпусом наклоняется вперед…второй укус.
лебедь закусывает собственную губу, когда чувствует еще один сильный укус на своей шее и все вопросы сразу отпадают. пока ахерон зубами впивается в мягкую плоть, ее пальцы снова проникают внутрь, но на этот раз не как в первый — более мягко. и темп толчков становится явно медленнее, теперь направляя все действия исключительно на удовлетворение черного лебедя, а не издевательство над ее телом и лимитом. однако шея хранительница по прежнему страдает от долгого и сильного укуса, но как только челюсть ахерон разжимается, она сразу же, как кошка, зализывает оставленные ранки от зубов и оставляет поцелуй ровно по центру отметены. это, само собой, не избавляет лебедя от пульсирующей и ноющей боли, но все равно позволяет расслабиться хотя бы немного. она откидывается всем телом назад, упираясь в грудь ахерон, теперь уже окончательно не сдерживаясь, будто специально стонет ей почти что на ухо. — а-ах… ммм… не останавливайся, дорогая… шепчет хранительница, поднимая собственную руку так, чтобы слегка обхватить голову рейнджера сзади, прижимая ее щеку к своей щеке, заставляя ахерон смотреть на то, что она делает с телом лебедя. вторая женщина, продолжая мягкие, приятные движения своими пальцами внутри влагалища первой, скользит острым взглядом по телу партнерши, отмечая и разорванную часть ткани, которая теперь болтается сама по себе, открывая вид на грудь, которая слегка пострадала от "когтей" перчатки на правой руке, и как дрожат бедра лебедя при каждом новом толчке пальцев, и прерывистое дыхание, а так же соблазнительные стоны около своего уха, наслаждаясь этими звуками… невероятная картина, которую ахерон бы очень хотела сохранить в своих воспоминаниях. рейнджер слегка выгибает свою левую руку, дотягиваясь большим пальцем до пульсирующего клитора черного лебедя. параллельно этому, женщина мягко целует шею хранительницы, изредка прикусывая совсем немного, не доставляя особого дискомфорта, но помечая лебедя так, будто она — ее собственность. впрочем, сама черный лебедь в моменте наслаждения вовсе не против быть помеченной, прижимаясь к ахерон спиной еще немного, простонав. — ах…ахерон…я скоро- она прикусывает свою губу снова и снова, чувствуя, как ее тело содрогается от удовольствия. она не так далеко от кульминации, поэтому пытается попросить ахерон о помощи сладким, соблазнительным тоном: — агх… пожалуйста, дорогая, помоги мне кончить… ахерон, впрочем, этим словам даже рада. особенно ей понравилось, когда хранительница вместе со стоном назвала ее по имени, но и видеть ее в такой уязвленной позиции, что ей приходится просить рейнджера о помощи, женщине нравится ничуть не меньше. большой палец на клиторе черного лебедя начинает массировать комок нервов активнее, то делая круговые движения подушечкой пальца, то двигая им же вперед-назад, как будто в такт толчкам пальцев внутри влагалища. в какой-то момент тело черного лебедя выгибается, когда она чувствует невероятное наслаждение и удовольствие, а так же и приближение кульминации, из-за которой она издает один громкий стон, начиная дышать громче и прерывистее. в этот момент ахерон решает наклониться к ее шее снова,оставляя третий, финальный укус.
как раз вовремя, ведь в этот же момент мышцы лебедя сокращаются, от чего она вместе с вскриком болью от укуса издает последний, финальный громкий стон. почувствовав, что хранительница достигла кульминации, ахерон вынимает из нее свои пальцы и кладет свою мокрую руку ей на живот, выпуская шею с еще один ярким укусом, разжимая челюсть, все так же зализав ранки от зубов и поцеловав след от укуса, пока черный лебедь тяжело дышит и приходит в себя. ей требуется минут пять, чтобы в конечном счете тяжело вздохнуть и, сомкнув свои ноги, повернуться к своей партнерше в пол-оборота. — …так что ты забыла в мире грез на этот раз? взгляд ахерон тоже приходит в свое привычное холодное и спокойное состояние. она мягко касается подбородком плеча черного лебедя, когда опирается своей головой на ее тело, теперь уже обеими руками обнимая вторую женщину за талию. — я потерялась. снова. лебедь раздраженно вздыхает. она правда не может поверить, что эта ахерон и та, что буквально пару минут назад заставила саму хранительницу памяти извиваться от удовольствия — один человек. она вздыхает снова, вновь прижимаясь своей спиной к груди рейнджера. — …я вытащу тебя отсюда, — устало отвечает женщина, — но для начала позволь мне восстановить свои силы еще немного. (позволь мне полежать на тебе вот так еще немного.) ахерон ничего не отвечает, оставаясь на месте в комфортной для них обеих позе. она лишь смотрит на разодранную одежду черного лебедя и задается вопросом, останется ли все так, как сейчас, если вернуться в реальный мир или одежда также вернется в нормальное состояние, как только они проснутся? — хранительница…твоя одежда… но черный лебедь не хочет сейчас разговаривать, поэтому, желая сохранить комфортную тишину, она быстро закрывает ахерон рот поцелуем, не позволяя женщине сказать что-либо еще. все же, быть укушенной кровавой змеей оказалось не так страшно, как это лебедь представляла себе, а наоборот — приятно. даже слишком. — сейчас это не так важно. отплатишь мне за нее позже. еще одним танцем.