Док, я обязательно вылечу вас

Взгляд вечно уставших, томных глаз лежал на пластиковой тарелке с предназначенной для Маэно порцией безвкусного картофельного пюре, сваренном на обычной воде. Белая, так же пластиковая ложка блуждала среди смятой в единую массу картошки, но ещë ни разу не успела отправиться прямо в рот больного. Усталость окинула и его руки, отчего Аки даже не попытался съесть хотя бы одну ложечку. Да и голова жутко болела. Еле слышные, смутные, но радостные голоса двух людей - маленькой девочки и намного более взрослого мужчины - каждый день и каждую ночь раз за разом врезались в его мысли, не давая сосредоточиться ни на каком деле. Они, кажется, и вовсе не жалеют о том, что остались в его разуме, да? Голоса, очевидно, были слышны и в этот момент. Маэно уже не смог бы точно вспомнить, но предполагает, что тот стал слышать этих двоих около двух лет назад, тогда, когда военные забрали его и Цугино. Цугино. Всякий раз, когда Маэно пытался разузнать про этого парня, никто не мог сказать ему точно. В основном ему только и отвечали, что "извини, ничем не могу помочь". И его прошлый лечащий врач говорил примерно так же. Его доктор больше не являлся врачом, по крайней мере он уже точно не лечил Маэно. Аки на самом деле не помнил, мог ли тот человек уволиться, может он просто умер, а может случилось ещё что-то. В любом случае сейчас ему было всë равно на этот счет. Сегодня, кажется, он познакомится со своим новым лечащим врачом. Но какая разница? Аки уже давно потерял веру в то, что его смогут излечить от Зено, этой злосчастной болезни. Ему абсолютно не было интересно, будет это мужчина или женщина, какой личностью он окажется, как будет выглядеть и как станет себя вести. Парню было уже всё равно на происходящее вокруг и окружающих, лишь, как один из эффектов Зено, его всякий раз накрывало желание убить своего врача, когда тот снова приходил в палату Аки. Будь у него сейчас, например, не пластиковая ложка, а железная вилка или нож, он бы без замедления пырнул себя в шею. Или, окажись эта тарелка твёрдой и бьющейся, он бы сделал те же действия уже с осколком бедной посуды. На душе было слишком пусто и тяжело, а голова вечно заполнена нескончаемыми голосами его двух друзей детства, чтобы тот мог мыслить о чём-то ином. Только если это не были мысли о Цугино. По какой-то причине только мысли о своём прошлом пациенте, за которым Маэно ухаживал еще давным давно, когда работал врачом, могли отвлечь его от чужих голосов, от пустоты в груди и неприятного вкуса картофельного пюре. Но и они следом только больше навевали печаль. Не редко он думал о том, как было бы хорошо увидеть Цугино хотя бы ещё разочек. Прошло ведь уже два года, не так ли? Ему казалось, что времени прошло в два, нет, в пять раз больше. Образ Хару почти полностью улетучился из его воспоминаний, Аки мог лишь в общих чертах вырисовывать внешность этого парня в своем сознании. Ох, как же Маэно хотел увидеть его снова. Даже если в итоге его стали бы пытать всю оставшуюся жизнь ради только одной встречи, он бы без раздумий согласился. В этот момент дверь в его палату открывается. Наверное это новый врач. Маэно продолжал водить ложкой в остывшей светло-жëлтой массе и пялиться на неё же, никак не обратив внимания на вошедшего в комнату человека. Но вдруг он замер. Замер, когда услышал до жути знакомый голос. И нет, этот голос точно не шёл из его головы. "Я твой лечащий врач..." Подождите, ему показалось? Или это..? "...Цугино Хару, приятно встретиться вновь." Цугино? Встретиться вновь? Нет, не может быть. Не может быть такого. Точно не может быть. Ему не послышалось? Наверняка это был кто-то другой, просто с таким же именем. Тогда почему он сказал "приятно встретиться вновь"? Маэно резко поднимает взгляд. Впервые за два года его глаза были настолько взволнованными, настолько ошарашенными, что, казалось, он никогда в жизни так не был чему-то удивлен. Это и вправду был Цугино Хару? Он не мог сказать и слова. Человек, стоящий перед ним, был точной копией Цугино. Те же чёрные, как смоль, волосы, глубокие угольные глаза, что сейчас казались такими добрыми, и светлая улыбка, какая была у Хару, когда ему стёрли память. Или, всë же, это был оригинальный, неповторимый Цугино, за которым когда-то ещё здоровый Аки бережно ухаживал и лечил? Красноволосый не мог поверить своим глазам. Он всегда хотел встретить Хару снова, но не думал, что это будет так неожиданно и одновременно так спокойно. Нет, его чувства вдруг забурлили в нем, да так сильно, что эту ситуацию точно нельзя было назвать спокойной. - Цугино? Пластиковая посуда вместе с холодным пюре вывались из рук Маэно, небрежно упав на пол и распластавшись на нём тарелкой вверх, в итоге задев штанину больного. Но ему было всё равно на это. Даже голоса, казалось, вдруг затихли, когда Аки, всё ещё неуверенный в том, что видел, осторожно поднимался с кровати. - Цугино? Это ты? Он снова замер, смотря уже на сидящего Хару. Странные, словно сводящие с ума, но очень приятные и желанные, будто новые среди всего этого уныния чувства расплылись по венам в каждую частичку его тела. Это ведь правда был Цугино? Точно-точно? - Цугино! Цугино, Цугино!!! Только он встал на ноги и вдруг запнулся на ровном месте, чуть ли не повторив судьбу своего не съеденного обеда. Но это было не важно. Цугино, это был он! Это должен быть он! Должен! Просто обязан! - Цугино, Цугиночка! Цугино, это ты?! Ноги не слушались взволнованного Аки, но он хотел приблизиться к Цугино. К своему желанному Цугино, к тому, по кому он скучал так долго, так мучительно, страдая изо дня в день, слушая, как брат и сестра Ушироно беззаботно проводили время в его голове, и поедая пресную еду в одиночестве, нет, во всё том же окружении до ужаса бесячих и надоедливых голосов, чьи слова он даже разобрать толком не мог. Улыбка, что за все два года никогда не появлялась на его лице, вдруг безумно засияла, становилась только шире с каждым мгновением, которое тот тратил, смотря на Хару, рассматривая его притягивающие глаза, щёки, губы... Продолжая повторять его фамилию, становясь только громче, он резко и грубо хватает его за ткань одежды на плечах и силой притягивает к себе, чтобы разглядеть лицо Хару получше. Чтобы убедиться, что никто не пытается его надурить. Что этот день и правда настал. - Это правда ты?! Его сердце билось так сильно, что Хару мог расслышать каждый новый удар, а дыхание Маэно, попадавшее на лицо Цугино каждый раз, было тяжёлым и неровным. Эмоции на лице Цугино сменялись слишком быстро. Он не мог полностью понять, что происходит. Нет, конечно, он знал, что реакция Маэно будет достаточно бурной, но настолько? Кажется, сейчас Аки находится в сильнейшем экстазе, что навевало не самые приятные воспоминания. - Д-док, послушайте меня, пожалуйста! Но Маэно не слушал, он всё продолжал и продолжал выкрикивать лишь одно слово. Цугино. Брюнет уже видел такого Аки раньше, поэтому знал, что ничего хорошего из этого не выйдет, вот прям совсем. Если Маэно захочет, он может спокойно убить Цугино его же бейджиком, либо просто голыми руками. Бывший доктор, конечно, раньше хотел увидеть, как Хару умрёт именно от взрыва, разлетевшись на маленькие кусочки. В этом, возможно, была какая-то своя философия? К сожалению, сейчас Цугино вряд-ли узнает это. Точно не от такого Дока. Хару хотел что-то сказать своему пациенту, попытаться как-то успокоить, возможно, просто дать понять, что он здесь, что он рядом. Что они снова вместе. Но Цугино чувствовал, что Аки даже сейчас не будет слушать его. Да и мысли брюнета всё не могли собраться в чёткий ряд. Хару был слишком взволнован. Он ждал этой встречи два грёбанных года. Два грёбанных года Цугино жил в сожалениях. Каждый божий день ему снились кошмары, в которых был лишь один человек - Маэно. Он улыбался, смотря на Хару, звал его с собой, после чего шёл дальше. И как бы Цугино не старался, как бы не кричал, срывая голос, как бы не бежал, Док никогда не оборачивался, уходя всё дальше и дальше, оставляя Цугино совсем одного. "ДОК, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ПОКИДАЙТЕ МЕНЯ! ЧТО УГОДНО! УМОЛЯЮ! Я ГОТОВ УМЕРЕТЬ! Я ГОТОВ ДАТЬ ВАМ УБИТЬ СЕБЯ! Я НЕ БУДУ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ, ОБЕЩАЮ! ПРОСТО ОСТАНЬТЕСЬ СО МНОЙ! НЕ БРОСАЙТЕ МЕНЯ!" И тишина. В этих снах Хару в конечном итоге всё равно оставался совсем один. Даже не во снах он всё равно был одинок. Снова появилась та чёрная пустота в его сердце. Пустота, похожая на пещеру, в которую забрёл одинокий путник, ища приют, однако вскоре нашли его труп, который почти полностью сожрали крысы, да и другая местная фауна. Сколько людей уже забрели в неё? Цугино и не помнит. Образ лишь одного человека он помнит отчётливо. Янки. Первый друг Цугино, первый близкий ему человек, его первая любовь. Янки любил Хару. Брюнет тоже любил его. Янки был первым, кого Цугино действительно полюбил. И первым, кого тот убил. "Я тебя любил, я тебя и погубил." Даже сейчас Хару кажется, что он до сих пор любит Янки. Эти пирсинги в ушах - тому подтверждение. Возможно, какое-то время он видел Янки и в Маэно? Два парня были действительно очень похожи - и внешностью, и характером. И оба парня приняли Цугино. Приняли таким, какой он есть. Без масок или притворства. Но теперь ни Аки, ни Янки рядом не было. Но Хару до сих пор жаждал той любви, того принятия. Он даже успел начать встречаться с одним парнем, его коллегой. Почему? Да всё просто. Он тоже был похож на Дока. У него были такие же алые, словно лепестки прекраснейшей розы, глаза. Смотря в них, Цугино искал той любви. Того самого человека, которого он полюбил. Его Дока. Он жаждал. Жаждал почувствовать это снова. Эту любовь. Ему было стыдно и перед парнем, и перед собой. Хару обманывал обоих, поэтому, наверное, они и расстались. Хоть разрыв их отношений и прошёл мирно, без всяких ссор или угроз, однако у Цугино всё равно остался этот неприятный осадок. Он серьёзно видел Дока в другом человеке? Хару чувствует, как руки Маэно обхватывают его шею, сжимая всё сильнее и сильнее, и явно не с мыслями по типу "я просто люблю пожёстче". - Я так скучал! Я так скучал, Цугино!~ Хватка на шее становилась всё крепче и крепче, заставляя доктора задыхаться. Обычное человеческое желание жить так и кричало брюнету: "Убери его руки от себя! Оттолкни его! Не дай Аки убить тебя!" Но Цугино даже и не думал хоть как-то сопротивляться. Ему, монстру, давно стоило умереть. Поэтому, если этого хочет Док, то так тому и быть. Хару больше никогда не оттолкнёт Маэно. Никогда. - Д-док, если вы хотите этого, то я не буду сопротивляться. Я больше никогда не оттолкну вас, обещаю. - Голос Хару спокойный и нежный. Он был готов к этому ещё давно. Несмотря на нехватку воздуха, Цугино всё равно старается улыбаться Аки. Это меньшее, что он может сделать для него. Дыхание полностью сбилось, а веки устало прикрыли глаза. Маэно... начал плакать? - Цугино... Руки разжали шею. Этот парень был слишком утомлëн, так что он в любом случае не сможет задушить его. В конце концов, оставшуюся головную боль никто не отменял. Тихо всхлипывая, его руки поднялись ещё выше, уже к бледным щекам его нового врача, и крепко сжали их, пока Маэно продолжал смотреть в его глаза. В красноволосом без конца уже несколько последних минут горело желание убить нового доктора, что очевидно, ведь так же никто не отменял и Зено, но где-то в глубине своей души он не хотел себе позволять сделать это. Он не мог себе позволить. Хотя бы не сейчас. Хотя бы еще пару минут. Слезы продолжали течь ручьём по щекам. Руки, что еле-еле могли поднять пластиковую ложку, сейчас так крепко, так жадно сжимали чужие щёки. Он не хотел отпускать его. Не хотел убивать, но одновременно болезнь с головой накрыла его этим треклятым желанием. Прошло слишком много времени, чтобы он мог тут же позволить себе потерять Хару снова, уже навсегда. - Док, что случилось?! Я сказал что-то не так? Док... Цугино не хотел, чтобы его Док плакал. Но почему? Почему же его так резко пробило на слёзы? Почему сейчас он смотрит на Хару с такой любовью, с таким страхом? Что случилось? - Док, пожалуйста, не плачьте! Я...я..... - Брюнету больно смотреть на слёзы его любимого. Невероятно больно. Больнее любого ножа, который мог бы избежать тело Цугино хоть полностью. Что делать? Что же сказать? Что Маэно сказал бы ему? - Док, послушайте меня... - Хару делает шаг навстречу к Аки и обнимает его, обнимает крепко,но при этом и не слишком сильно, чтобы случайно не сломать своего пациента. Словно мать, успокаивающая своего малыша. - Я не буду против, если ты убьёшь меня. Я буду только счастлив умереть от твоих рук. Но сейчас тебе нужна помощь. Теперь и Хару не может сдерживать свои собственные слёзы. - Поэтому, Маэно, позволь мне вылечить тебя. Цугино не назвал его "Доком". - Ц-Цугино... Когда Хару заключает Маэно в объятия, его руки отпускают чужое лицо. Теперь больной крепко, с той же жадностью прижимал к себе высокого доктора, продолжая реветь и горько всхлипывать, уткнувшись тому в плечо. "Я буду счастлив умереть от твоих рук." Почему он так говорит? Маэно скучал, очень-очень сильно скучал! И именно сейчас Цугино был не против тут же умереть? Что за глупости? Разве он не соскучился так же, как и Аки?! - Придурок, - Аки произнёс это совсем тихо, но было ясно, что он разозлился на Цугино. Чëрт возьми, пусть только попробует как-то умереть сейчас! В самом деле, он ведь пришёл сюда не просто для того, чтобы в последний раз свидеться с красноволосым. Цугино пришёл, потому что теперь являлся лечащим врачом Маэно. И, раз так, то Хару, сэр, уж соизвольте теперь выполнять свои обязанности, а не поддаваться попытками вашего нового пациента удушить вас. - Ладно, - всё так же тихо, тем же дрожащим голосом парень попытался более твердо произнести. Он всё еще не верил, что когда-то сможет вылечиться и в любой другой ситуации сразу стал бы говорить об этом, но не в этот раз. Если Маэно не позволит лечить себя, им снова придется расстаться. Они снова останутся совсем одни на долгие, мучительные годы. Останутся без друг друга. - Тогда больше не оставляй меня. И не говори мне больше таких вещей, - пальцы ещё сильнее сжали халат, не желая как либо уходить от Цугино. Всхлипы, казалось, становились тише, хоть руки продолжали дрожать, крепко сжимая белую ткань. — Обещай. - Обещаю, Маэно. Я обещаю тебе, я не брошу тебя больше никогда. Я останусь с тобой, и мы будем вместе, я клянусь, - Хару было очень жаль, что Аки пришлось пробыть здесь слишком долго. Совсем одному. Хоть брюнет и не знал, как прошлый лечащий врач красноволосого относился к нему, однако поведение Маэно говорило всё само за себя: Аки плакал, нет, даже рыдал, хватаясь за халат Цугино, боясь отпускать его, будто брюнет просто исчезнет, пропадёт бесследно, как только Маэно закроет глаза, и они больше никогда не смогут встретиться. Маэно осторожно, с опаской поднимает голову, чтобы посмотреть на Цугино. Чтобы убедиться, что всё это происходит на самом деле, и что он не навредил своему новому врачу. На секунду ему привиделась картина, где Цугино хрипел, не имея возможности сказать что-то ещё, пока его лицо синело от удушения. Но ему лишь привиделось. Его "Док" просто плакал вместе с Аки. Плакал? Хах, он заплакал вместе с ним. Цугино и сам пытался успокоиться, какой же он профессионал, если рыдает, как ребёнок малый, причём перед своим же пациентом? Ему самому было стыдно перед Маэно, он выглядел жалко, даже очень. Словно маленький ребёнок, которого в песочнице ударил по башке лопаткой другой мальчик. Хару попытался вытереть слёзы со своих щёк, как-нибудь успокоиться, лишь бы Аки не видел его слабость, лишь бы не видел, что Цугино почти никак не изменился, что он всё ещё нуждается в своём Доке. - Прости меня, М-Маэно, я... я н-не могу сдерживать их, я... - Ох, бедный мальчик Хару. Хоть он и пытается успокоить Маэно, обнимая и гладя того по спине, но и сам сейчас плачет, как карапуз какой-то! Ему было больно видеть, в каком состоянии находится Аки, а ещё больнее осознавать, что это всё из-за самого Цугино. Слёзы всё не останавливались, поэтому Хару успокаивался даже дольше, чем Маэно. Но нет, Цугино не чувствовал себя плохо, наоборот, сейчас это были слёзы облегчения. Он был рад, что Аки может контролировать себя, что это всё ещё его любимый доктор. Тот самый доктор, которого Хару когда-то полюбил, да и продолжает любить даже сейчас. - Прости, Маэно, я не знаю, что на меня нашло, я что-то растерялся... Маэно застыл, смотря на не менее взволнованного и тоже плачущего Цугино. Парень хотел выстроить лицо, что вот, он зол на его глупые, нелепые слова. Но наплывшее чувство сожаления мигом затмило и злобу, и прошлое желание убивать. Хару наконец-то успокоился, хоть его нос и глаза до сих пор были красными, так как плакал наш мальчик действительно долго. Почему-то именно ухмылка выступила на лице Маэно при виде такого Цугино. Сам Маэно уже перестал плакать, но его голос всё ещё продолжал слегка подрагивать. - Ты так непрофессионально ведëшь себя, "Док", - его голова снова аккуратно укладывается на плечо Цугино, а хватка, кажется, ослабевает, и тогда Маэно закрывает глаза. Было немного странно называть его "Доком", но, думаю, это прозвище быстро приживётся. Услышав комментарий Аки, Хару тихо хихикнул, продолжая поглаживать своего пациента по спине. - Кто бы говорил, Маэно. Знаешь, ты тоже был совсем непрофессиональным доктором. Я до сих пор помню, как ты пытался меня накормить теми сладостями. Ты всегда пытался вести себя по-дружески со своими пациентами, так что именно ты виноват в том, как сейчас веду себя я! Ох, и правда. Маэно на самом деле тоже не отличался особым профессионализмом. Он всегда был добр и открыт к своим пациентам, что иногда могло показаться, что Аки вовсе не врач, а весëлый друг, с которым никогда не заскучаешь. В тот же момент в голове Маэно всплыло воспоминание: доктор, как обычно, снова был до жути разговорчив и никак не замолкал, а Цугино, явно раздражённый, внезапно сказал ему заткнуться. Кажется, именно тогда Хару впервые ответил ему. - Ты прав. Тогда я не могу винить тебя в этом, - Маэно устало, но хихикнул, все ещё уткнувшись носом в плечо второго. Впервые за два года он посмеялся. Впервые за два года он ощутил нечто большее, чем просто апатию с желанием убивать и есть человеческое мясо. Но вдруг Цугино вздрогнул, кажется, вспомнив что-то. - Точно! Подожди-ка... Доктор отстраняется от Аки. Высвобождает Маэно из своих объятий. Почему он уходит? Хару снова оставит Аки совсем одного? Нет, он же обещал! Не оставляй меня! Прошу, не делай этого! Маэно поднимает свои глаза. Цугино отошел от тебя лишь на шаг, тупица. Чего ты вдруг так взволновался? Ты видел его слëзы, видел, как ему жаль. Он бы просто не посмел уйти прямо сейчас. И правда, чего это он так испугался? Маэно вдруг ощущает, замечает, что на его глазах снова выступили слезы. Он быстро вытирает их своим рукавом, пока Хару искал что-то в своих карманах, и вновь замечает голоса тех двоих, что уже давно успели возобновиться в его сознании. Аки хоть все ещё и не мог разобрать их слов, но невольно представил ситуацию, как Фую смеётся над его глупым испугом, а Нацу говорит ему прекратить, ведь Маэно и так было очень неловко! Да, безусловно, Нацу попала прямо в яблочко. - Я прекрасно знаю, что в больницах кормят не очень-то и вкусно, ха-ха, всё-таки и у меня есть опыт в этом деле, а ты любишь сладкое, вот я и принёс тебе кое-что! - Хару протянул Аки руку, в которой теперь лежала кучка клубничных конфеток! - Конфеты? - Маэно с изумлением посмотрел на кучку сладостей, будто видел нечто подобное впервые. И в самом деле, прошла будто вечность с тех пор, как он ел сладости, конечно Аки мог забыть о чëм-то таком. В конце концов, единственное, о чëм он думал все время, являлось Зено, голоса в его голове, больничная еда и, конечно же, Цугино. Он, не торопясь, берëт одну и высвобождает из шурщащего фантика, теперь разглядывая, словно думая, есть ему это или всё же не стоит. Пациент молча положил конфету в свой рот. Сразу же по вкусовым рецепторам разлился сладковатый вкус клубники. Вкус, который был таким странным и новым в отличии от больничной еды. Даже его лицо изменилось. Пережëвывая конфету, парень будто впервые смотрел на фантик, словно изучая что-то невиданное. И ведь можно в какой-то степени сказать, что эта конфета была для него новинкой. Нарисованные на этикетке клубнички на розовом фоне всячески отличались от серой, мрачной палаты, в которой Маэно пришлось провести целых два года в ожидании перемен. В конце концов он проглатывает первую конфету и, как покончил с ней, хватает вторую, высвобождает из фантика и снова запускает в рот. Теперь казалось, что Аки делал это с некой жадностью. Ну а что, парень только что вспомнил о своëм голоде, а поесть помешало ему внезапное появление Хару. То пресное пюре уже давно прохлаждалось на полу, а часть его на одежде больного, потому сейчас у Аки просто не было выбора, кроме как одну за другой съесть эти маленькие конфетки. Впрочем, не то, чтобы он был против. Цугино внимательно наблюдал за каждым действием своего пациента, ведь непонятно, что следует ожидать от человека, болеющего Зено. Конечно, собственный опыт помогал Хару, ведь он помнил все свои мысли и действия, пока в прошлом ещё страдал от этой болезни. И до сих пор страдает. Продолжая смотреть на Маэно, Цугино задумался. А ведь правда, он до сих пор болеет Зено, значит, можно излечить Аки одним ужасным и бесчеловечным, но способом. Нет. О чём только он думает?! Хару обещал остаться с Маэно! Он не может бросить его! Даже если это и вылечит Аки, но этот поступок будет крайне эгоистичным по отношению к бывшему доктору. Брюнет прекрасно понимает, что после этого красноволосый будет чувствовать огромную вину. Цугино найдёт другой способ, обязательно найдёт. Он просто обязан сделать это. Хару нахмурился, отгоняя от себя эти мысли. Сейчас ему нужно следить за состоянием своего пациента, а не поддаваться странным размышлениям. Брюнет снова посмотрел на Маэно и... просто застыл, начав рассматривать своего бывшего Дока. Его глаза, его черты лица, его волосы, его фигура. Боже, как же Цугино скучал по нему. Скучал и мечтал увидеть вновь, иногда даже пытаясь найти черты Маэно в других людях. Общаясь с другими, Хару всегда представлял его. Его, его любимого Дока. Его смех, улыбку, взгляд. Цугино просто не мог выбросить Маэно из головы. Он жаждал увидеть его снова. Прямо сейчас ему снова хотелось расплакаться и броситься в объятия Маэно, прижимаясь к нему и ища защиты. Снова хотел почувствовать себя пациентом, о котором заботится его Док. Поняв, что он слишком долго смотрит на красноволосого, парень неловко покраснел и отвёл взгляд, теперь смотря куда-то в сторону. О Боже, о чём он только думает? Он как бы лечить должен, а не пациентом любоваться! Да уж, из Цугино явно никудышный доктор. Маэно продолжал потихоньку есть конфеты. Одну за другой он разворачивал и клал себе в рот, а когда проглатывал пережëванную массу, повторял те же действия со следующей конфетой. Казалось, сейчас он будто и позабыл, кто перед ним стоит и кто дал ему эти конфеты. Но нет, конечно Аки помнил и знал. Но, просто, он не мог до конца поверить в это. До прихода Цугино это был обычный, ничем не выделяющийся день, к которым Маэно уже успел привыкнуть за все два года, хоть ему часто бывало скучно здесь. И вот, вдруг объявляется Цугино Хару без всякого предупреждения! Просто врывается в палату, наверное думая, что Аки знал о его скором прибытии. Хотя, конечно он отчасти знал, всë же его предупреждали, что к нему поставили нового врача, но кто ж мог знать, что это будет сам Цугино Хару? Маэно поднимает на врача свой взгляд, дожëвывая предпоследнюю конфетку, желая снова убедиться, что всё происходящее - реальность, а не просто является, например, какой-то новой мутацией Зено. Хару... просто стоял и пялился на него? Маэно поначалу даже и не осознал этого, пока Цугино сам не отвëл взгляд в сторону и не покраснел. Пациент тоже засмущался и его взгляд вновь пал на последнюю конфету в его руке, что совсем одна лежала в окружении фантиков уже без своего содержимого. Аки ухмыльнулся. Внезапно, само по себе в его голове прошло небольшое сравнение его и Цугино с подростками, что смущаются от каждого действия друг друга. А ведь казалось, что сейчас Хару должен был лечить красноволосого, делать то, что обещал, а не просто рассматривать черты лица пациента. И тут взгляд брюнета цепляется за испачканную штанину больного. Ха-ха, Боже, что за растяпа? - Ха-ха, Маэно, ты испачкался, - Цугино хихикает, но нет, совсем не по-издевательски, а вовсе наоборот. Даже в улыбке парня было столько любви и заботы, что не описать словами. Кажется, прямо сейчас он смотрел на самого прекрасного человека на всём белом свете. По крайней мере, для самого Хару уж точно. - Дай-ка мне вытереть. - А? Где? Найти остатки пюре на его штанине не составило особого труда. Ох, да, кажется, когда он уронил тарелку, треклятое пюре всё еще не хотело оставлять его, вот и попало на штаны. Видимо, до сих пор он вообще не замечал пятно, отчего даже удивился. Доктор достал из другого кармана халата маленький платочек, на котором был изображён маленький котёнок, после чего приблизился к пациенту и начал оттирать его штанину от злополучного пюре. Много времени эта "чистка" не заняла, и уже через пару минут Хару снова отодвинулся, убирая платок обратно себе в карман. - Вот так! А то совсем на карапуза стал похож, ха-ха. Когда Хару наконец отстранился от штанины, Маэно снова взглянул на неё. Конечно, ещё немного пюре оставалось на одежде, но обычный платок уже не справился бы с подобным пятном, верно? Казалось, Маэно хотел что-то сказать, но вдруг слышит, как Хару называет его "карапузом". - Карапуз? Я бы так не испачкался, если бы меня предупредили о том, что придёшь именно ты, - он нахмурился, явно пытаясь выстроить лицо, мол ему не очень то приятно, да и вообще ты сам виноват, но на его лице быстро выступает слабая улыбка. Всё же отчасти Цугино мог быть и прав. Хару хихикнул, прикрыв рот рукой, ведь врачу не следует вести себя так раскрепащённо со своим же пациентом, хоть они и являются близкими друзьями. "Друзьями", хах? - Ха-ха, Маэно, тебе не говорили этого, ведь знали, что ты будешь настолько взволнован и возбуждён, всю свою палату разгромишь! Это в лучшем случае, ведь ты мог и к докторам начать приставить, рвать их одежду и волосы, чтобы разузнать больше информации обо мне, а врачам не хотелось тратить свои нервы, прости уж. - Хоть Хару и пытался как-то наругать Маэно за его хулиганское поведение, однако это всё равно звучало, как разговор старых друзей, ведь на лице брюнета всё ещё была эта ласковая и тёплая улыбка, которую он часто показывал только своему Доку. Как же он скучал по нему. Скучал, скучал, скучал. Сейчас Цугино было так хорошо, так приятно. Ха-ха, наверное, он не испытывал такого счастья даже во время своего первого убийства! Хотя, конечно, это было совсем другое "наслаждение". Сейчас Хару очень сожалеет о том, что он успел натворить. Конечно, ко многим его жертвам он не испытывал ни капли симпатии. Но лишь один человек, лишь он... Цугино очень сожалеет, что убил Янки. Хоть сожаления и не смогут помочь. Да, это был не он, это была вспышка Зено. Но Хару всё равно не может отпустить его. А что, если бы его друг остался жив? Брюнет часто размышляет над этим и всегда приходит всё к новым и новым выводам. - А вообще, Маэно Аки, мне на тебя жаловались врачи! Они говорили, что ты бросался на них и кричал. Знаешь, у тебя тут очень плохая репутация! - Цугино нахмурился, но его тон всё равно был мягким, показывающим, что он не всерьёз ругает своего пациента. - Как так можно, а, Маэно? Твой прошлый врач ушёл от тебя, просто не сумев выдержать все твои капризы. Хоть Хару и пытался звучать твёрдо и даже сердито, он просто не мог сдерживать своё хихиканье. Боже, какой же Маэно дурачок! Действительно ребёнок, так ещё и капризный такой, что за хулиган? - Чт.. - Маэно тупо смотрел на Цугино, который всë продолжал, хоть и в шутку, но отчитывать его. Кто бы мог подумать, они действительно рассказали ему всё. О том, как в первое время Маэно Аки без конца крушил свою палату и бросался на других врачей, лишь бы хоть глазком взглянуть на дорогого ему человека... эй, прошло ведь два года, за которые Аки значительно успел примириться к новым условиям и перестал так много буянить, так почему Цугино начал отчитывать его за подобное? Он ведь исправился! Даже не стал в порыве возбуждения переворачивать койку и стул, как только увидел парня, разве это не прогресс? Нет, конечно бедному пюре всё же досталось, но это ведь не так критично!!! - Сколько мне только историй не рассказывали, столько у тебя истерик было. Знаешь, меня даже в шутку прозвали "мамочкой для красного карапуза", ха-ха. - Доктор снова садится на стул, жестом приглашая пациента лечь на койку, находящуюся рядом. Конечно, Хару лишь шутил, Маэно это понимал. Но ему всё равно стало обидно! Он ведь так скучал, так хотел вернуться к Цугино, а он лишь смеётся над его попытками это сделать! - Д-да иди ты! Раскрасневшись от того, как неловко ему стало, парень нахмурился и теперь смотрел куда-то в сторону, обидевшись на него. Но, несмотря на это, Аки не стал меньше хотеть продолжать быть рядом с Цугино, тем более после такой долгой разлуки, потому Аки всё таки покорно ложится на койку, всё еще не смотря на брюнета. - "Мамочка для красного карапуза"? Да уж, - Маэно ухмыльнулся на пару мгновений, но его улыбка быстро прошла. Кажется, Аки уже не очень хотелось говорить об этом. - Доктора боялись, что ты меня объятиями задушишь, даже хотели во время нашего первого сеанса меня сопровождать, я их кое-как отговорил. - Доктор мягко улыбается, вспоминая те дни и его мысли в тот момент. Хару был так взволнован и рад перед встречей с Аки. - Никого бы я не задушил! - Но разве он почти не сделал это, как только увидел своего нового "Дока"? - Я бы.. не смог позволить себе это сделать. Обида вдруг начала стремительно уходить, а на её замену пришла вина. Да, он точно не должен был встречать Цугино именно так. Маэно, наконец, снова вернул взгляд на Хару. Взгляд, в котором теперь читался стыд и сожаление. - Может, уже начнёшь работать, а не просто болтать без толку? Цугино положил свою руку поверх ладони Маэно, несильно сжав её. Таким жестом он попытался показать, что он всё понимает, что он не винит пациента за его прошлый срыв. К тому же, всё ведь обошлось, верно? Никто не умер, Хару в порядке, даже смог обняться со своим другом. Брюнет мягко улыбается, понимая, что даже температура тела Маэно никак не изменилась. Его руки всё ещё были холодными, когда у брюнета они были тёплыми. Интересный контраст, правда? Цугино часто замечал, что Аки во многом отличается от него, однако во многом и похож. - Не переживай, Маэно, уже начинаю. - Цугино тихо хихикает, ведь он действительно уже многое понял. Аки кажется довольно спокойным, даже несмотря на Зено. Ещё больше, красноволосый ведёт себя более менее нормально. Да, конечно, он хотел задушить Хару в первые минуты встречи, но Маэно смог сдержаться, даже смог сам отпустить своего нового доктора. Прикосновение чужой руки к своей заметно успокоило Аки, хоть он всë еще ощущал вину за свои недавние действия. Маэно смотрел на его лицо, на эту приятную улыбку и тëплый взгляд. - Знаешь, Маэно, я горжусь тобой. - Брюнет всё ещё не убирает свою руку и смотрит своему собеседнику прямо в глаза, продолжая тепло улыбаться. Интересно, эта улыбка вообще когда-нибудь пропадёт с его лица? - Ты действительно проделал хорошую работу! Я вижу, что ты стал более спокойным и сдержанным, знаешь, я действительно ценю это. Твоё поведение значит, что ты действительно хочешь вылечиться, и я рад этому. Цугино действительно рад. Хотя ладно, "рад" это ещё мягко сказано. Это действительно огромный прогресс для Маэно! Далеко не каждый может так хорошо контролировать себя во время проявления болезни. Пациент смотрел и слушал, как Хару пытался поддержать, похвалить больного. Слушал, как доктор произнёс, что тот "действительно хочет вылечиться". Что-ж, теперь он и правда хотел выздороветь. Хотел исцелиться, чтобы покинуть эту лечебницу и уже никогда не расставаться с ним. С Цугино. Улыбка вылезла и на лице Аки. Но, скорее, не только из-за похвалы, а и потому, что Хару был рад его нынешним результатам. Да и в принципе потому, что Цугино просто был рад. Маэно нравилось смотреть, как он любяще улыбался ему. В какой-то момент брюнет даже напомнил ему самого себя из прошлого, ещё в то время, когда Маэно Аки был таким же врачом. Всем своим пациентам, в том числе и Цугино, он улыбался так же тепло и вёл себя Аки с ними так же(уж слишком) доброжелательно, тоже всячески поддерживая, говоря о том, какие они все молодцы и умнички. - Маэно, я правда рад, что смог встретиться с тобой снова. И я надеюсь, что уйдём из этой больницы мы с тобой тоже вместе. - Да, я тоже рад, Цугино. Мы выберемся отсюда, - улыбка сама по себе становилась лишь шире, а Маэно всё еще не до конца верил в происходящее. Всё еще не полностью верил, что он вылечится, что потом всё будет хорошо, но ему хотелось так думать. Теперь Цугино здесь, рядом с ним и держит его за руку. Ничто не должно сломить их планы. Ничто. - Ха-ха, раз так, то будь хорошим мальчиком и позволь своему Доку позаботиться о бедном "красном карапузе". - Хару снова смеётся, вот ведь шутник. Не то, чтобы Аки был против такого прозвища, ему было приятно видеть счастливое лицо Цугино, тем более после настолько долгой разлуки. Да и чтобы эта разлука вновь не повторилась, теперь красноволосый должен был стараться в трое усерднее, чтобы наконец излечиться и вместе со своим бывшим пациентом оставить это место далеко позади. У него просто нет времени обращать внимание на такие глупости! - Расскажи мне, как проходили твои дни здесь, мне будет интересно послушать, - Цугино наконец задал действительно важный вопрос. - Если не брать в счёт то, что тебе уже рассказали другие врачи, то, на самом деле, здесь не было ничего интересного, — парень слабо ухмыляется, вспоминая, как же ему было здесь одиноко и скучно. О да, он бы даже сказал, что это место только больше добивало его! — Мой обычный день можно расписать несколькими словами: сон, еда и консультации с врачом. Маэно делает паузу. Нет, он упустил кое-что ещё. Голоса в его голове. Да, голоса сестры и брата Ушироно, что без всяких предупреждений поселились в его голове. Эти двое, казалось, никогда не переставали болтать, что словно ещё больше сводило парня с ума. Каждый раз его мучали головные боли и по ночам он плохо спал, потому неудивительно, что он явно недолюбливает этот нескончаемый говор. Но, казалось бы, он ведь мог хотя бы слушать, о чëм они болтают. В любом случае Маэно больше нечего было делать, верно? Но есть одна проблемка: эти голоса никогда, никогда не были хоть чуточку связными и разборчивыми! Как будто ты стоишь в толпе, где все без умолку говорят, и в то же время у тебя никак не получается разобрать хоть чьи-то слова. То, что он мог слышать этих двоих - было полнейшей бессмыслицей, как думал сам Маэно. Он ведь не мог раньше слышать Нацу, так почему теперь, после появления в его разуме Фую, эти двое продолжают неустанно болтать, будто совсем не жалея одну-единственную головушку бывшего доктора? И хоть нескончаемые, невнятные звуки Фую и Нацу просто напролом били по его мыслям и нервам, Маэно ещё никогда не рассказывал о подобной проблеме врачам. Эти люди казались ему слишком... какими-то не такими, кому можно было довериться. Очень неприятными для Аки личностями. Хотя, казалось бы, к нему вполне хорошо относятся: кормят, лечат, убирают в палате после очередного срыва Аки. Но всë же что-то ему в них не нравилось и потому он просто не мог доверить им что-то подобное. Да и в самом деле, будет ли хоть какой-то толк от его слов? По крайней мере, раньше он точно думал, что не вылечится уже никогда. Возможно, что его убеждения насчет своей болезни в какой-то мере тоже повлияли на выбор не рассказывать докторам о двух бушующих голосах в его голове. Но сейчас парень задумался. А что, если всё же рассказать об этой проблеме Цугино? Вдруг он сможет что-то сделать? Или, может, если он расскажет об этом, то Хару даже найдёт способ, который раз и навсегда излечит парня? В таком случае теперь он просто не мог сделать иначе, как взять и рассказать об этих голосах как можно подробнее! - Знаешь, Цугино, на самом деле есть ещё кое-что, о чём я никому не рассказывал, - и в этот момент парня будто накрыло волной, полной сомнения. Да, ему было непривычно рассказывать именно об этом. Но Маэно ведь уже начал, а значит должен говорить дальше, не так ли? Аки выдохнул и продолжил. - Ты ведь помнишь Ушироно Фую? Я не знаю, наверное, что-то случилось, когда ты и Фую пытались излечить меня от Зено около двух лет назад, но с тех пор, как меня забрали сюда, я начал слышать голоса. Он делает еще одну паузу. И до сих пор эти двое заливают голову Маэно своими голосами, почти не оставляя места для других мыслей. Да, сейчас ему определенно, в общем как и всегда, было сложно сконцентрироваться на чём-то более важном. Голова начинала болеть сильнее, но Аки должен был рассказать обо всём полностью. - Два голоса. Голос Фую и его младшей сестры - Ушироно Нацу, - Маэно заметно нахмурился, видимо от наплывавшей в очередной раз головной боли. - Я слышу их постоянно, даже сейчас, но я никогда не мог разобрать, о чëм эти двое говорят. Из-за них у меня постоянно болит голова и я не могу нормально спать. Думаю, что врачи так же говорили тебе, что у меня есть проблемы со сном. Маэно приоткрыл глаза, окинув своим усталым взором тёплую ладонь Цугино, что так бережно накрыла его руку. С каждым мгновением осознания того, что Цугино вернулся к нему, что он наконец рядом, эти злосчастные голоса уходили на второй план, можно даже сказать, почти что полностью исчезали. Он лишь молча смотрел на ладонь, попутно пытаясь вспомнить то, что могло быть важным, с тяжестью шарясь в своих мыслях. Но больше ничего не приходило на ум. В конце концов Маэно сдался, закрыв глаза полностью и теперь наслаждаясь теплом руки его нового лечащего врача. А бледное лицо Цугино становилось всё белее и белее, пока Маэно не закончил рассказывать всё новые и новые подробности о своём состоянии. Хару начал сжимать руку Аки крепче, будто пытался успокоиться. Сердце забилось чаще, а в ушах появился неприятный звон, будто туда попала вода, мешая нормально слышать и воспринимать информацию. Чувство вины, словно волна, накрыла доктора полностью, не давая и шанса спастись, всплыть, снова сделать хоть один глоток воздуха. А дышать и правда стало тяжелее, будто Цугино решил в шутку проглотить камень, но всё вышло из-под контроля, из-за чего брюнет начал задыхаться. Маэно приоткрыл глаза, вновь уставившись на руку Цугино, что с некой тревогой теперь намного крепче сжимал его ладонь. И в самом деле, по лицу брюнета быстро стало ясно, что ему точно не по себе. Чувство вины. Это он виноват в страданиях Маэно. Если бы тогда он смог что-то сказать, что-то предпринять, заставить Фую замолчать, вылечить Аки ещё тогда. Цугино мог бы сделать это. Мог бы! Но не смог. Не смог сделать такую мелочь! Он бы банально мог закрыть рот мистера Ушироно своей ладонью, чтоб заставить парня замолчать! Конечно, после этого Хару, наверное, избили бы до полусмерти, но ему уже было всё равно. Смотреть на счастливого и здорового Маэно было бы куда важнее любых синяков на теле брюнета. Смотря на улыбку красноволосого парня, Цугино был бы готов стерпеть даже боль от ломания костей, ему было бы плевать. Самое главное - счастье Маэно. Остальное неважно. Аки шире раскрыл глаза, вглядываясь в лицо взволнованного Цугино. Было немудрено ожидать, что новенький врач взволнуется, но почему-то Маэно совсем не думал, что его реакция будет такой. Даже он в какой-то момент запереживал, на мгновение засомневавшись, а стоило ли это вообще того? Может, всё таки ему не нужно было говорить этого? Цугино ведь выглядел таким счастливым минуту назад, Маэно не хотел, чтобы он как-то грустил. Но нет, парень быстро отбросил сомнения в сторону. Он должен был рассказать об этом, хотя бы потому, что данный факт может ускорить его лечение или даже полностью решить проблему, вылечив парня от Зено, что было бы только лучше для обоих. Возможно, что Цугино сожалел, ведь тогда, два года назад, не смог предотвратить причину его ежедневных головных болей? От такой мысли Маэно стало еще печальнее, но он никогда не винил Хару в этих голосах. Никогда ему и мысли не приходило, что Цугино мог быть виновен в этом, что у него была возможность исправить ситуацию, предотвратить такой исход и облегчить учесть Маэно пребывания здесь. Или, может, попытайся он что-то сделать в тот момент, этим двоим и вовсе не пришлось бы проводить эти два года в разъедающем изнутри одиночестве? Чëрт, а ведь его выбор и правда на многое повлиял. Но доктор вспомнил кое-что. Однажды, разговаривая со своим коллегой по работе, двое парней поделились, что они считают за "чувство вины", и что человеку стоит делать с ним. Ответ Брюнета был прост, как белый лист, будто из какой-то Википедии просто взяли определение самого явления вины, что это чувство, которое тянет тебя вниз, словно водоросли в воде, из-за которых ты не можешь всплыть на поверхность. Однако ответ коллеги удивил Цугино. Обычно этот парниша выдавал мысли по типу: "а прикинь, если бы я был обезьяной и влюбился в утку?", кхм, удивительно, как такого человека вообще на работу врачом взяли. Видимо, работников действительно не хватает. Хотя и сейчас его ответ был простым, но в нём было что-то особенное. "Чувство вины это вообще хрень какая-то! Ну типа ошибся ты, да, неприятно, да, плохо тебе. Ну и что? Не останавливаться ведь тебе! Просто иди дальше, пф, будто чувство вины за каждый твой шаг поможет тебе в достижении цели! Я вот однажды дома у своего друга в кошачий лоток насра-" И правда. Чем сожаления сейчас ему помогут? Что он будет с ними делать? Они ведь только тянут Хару вниз. Цугино виновато смотрит на Маэно, однако даже сейчас не видит в его глазах ни злости, ни осуждения. Всë таки, Аки не винил Хару. Даже так, понимая, что во многом это всё зависело от брюнета, красноволосый не ощущал какой-то злости, обиды и тем более не винил парня в случившемся. Это всë уже позади, так какая разница? Главное, что сейчас эти двое снова вместе и скоро они обязательно выйдут из этого треклятого места! Верно, ведь это он. Его Маэно Аки. Его Док. Он дорожит брюнетом, любит его. Слабая улыбка снова появилась на лице Хару. Он может не бояться, что его новый пациент как-то осудит его, ведь именно любовь заставляет людей прощать других, верно? - Маэно, послушай меня, мне очень жаль. - Теперь Цугино обхватил руку Аки своими двумя. - Я сожалею, что тогда не смог ничего сделать, что сейчас ты страдаешь из-за этого. Но сейчас я обещаю, что я помогу тебе, чего бы мне это ни стоило. - И действительно, на лице нового доктора была полная уверенность. - Пожалуйста, расскажи мне, есть какой-то способ заставить их замолчать? Какие мысли могут отвлечь тебя? Маэно улыбнулся. Улыбнулся тепло и с любовью, желая показать, что всё не так уж и плохо, что уже не стоит так переживать. - Я не злюсь, Цугино, не вини себя. В любом случае мы уже ничего не можем поделать с прошлым. Главное, что мы снова вместе, — свою вторую, свободную руку парень кладёт поверх ладоней Цугино, улыбаясь только шире, желая, чтобы тот не чувствовал себя так плохо, чтобы ему наконец полегчало. Аки ухмыльнулся, смотря на конструкцию, что вышла из их рук. Но вскоре он снова сделал более серьёзное лицо, кажется приготовившись ответить на еще два вопроса доктора. Как-никак, сейчас нужно было решать проблему, а понежиться в касаниях друг друга они могут уже в хорошем совместном будущем, хоть и нельзя отрицать, как же парню было приятно ощущать руки Цугино вокруг своей и смотреть на его заботливую улыбочку. - Я не знаю точно, что могло бы остановить всю эту болтовню, но, думаю, было бы неплохим вариантом попробовать воспользоваться устройством памяти, - теперь его взгляд был задумчивым, но всё еще не сходил с их небольшого сплетения из рук. - Вы ведь использовали тогда это устройство, после чего голоса и появились. Так что, думаю, проблему можно решить, так же воспользовавшись этой машиной. Цугино внимательно слушал Маэно, пытаясь запомнить всю информацию. Устройство памяти, точно. Кажется, в последний раз Хару видел его, когда покидал то здание. Когда он пытался разузнать об этой машине побольше, где она сейчас, можно ли ей снова воспользоваться, ему ответили, что здание давно было разрушено, а устройство вообще куда-то пропало, и ни его, ни каких-либо частей от машины так и не удалось обнаружить под теми обломками. Конечно, тогда Цугино был в шоке, зачем кому-то понадобилось это устройство? Так что стирание памяти точно не подойдёт, как один из способов лечения. Конечно, это не могло не расстроить брюнета, ведь всё действительно могло бы быть намного легче, если бы это устройство было найдено. Аки в это время сделал паузу, обдумывая второй вопрос доктора. - Я перестаю слышать голоса, когда у меня происходит срыв из-за Зено. Хотя, думаю, мне тогда просто не до них. А ещё голоса, полагаю, не так сильно тревожат меня, когда... когда я думаю о тебе. Маэно смущённо отводит взгляд в сторону от их рук. Кто бы мог подумать, что признаваться в нечто подобном для него будет так смущающе? Пациент неловко усмехнулся, снова переводя свои глаза на Цугино. - Ну... я просто иногда вдруг начинал думать о тебе и потом просто забывался в своих мыслях, а голоса уходили на второй план, ха-ха. "Когда я думаю о тебе." Сначала Хару, конечно, немного удивился этому, но не придал особого значения словам бывшего доктора, однако ситуация изменилась, когда Маэно смущённо отвёл взгляд от брюнета. Почему он так отреагировал? Разве в этом есть что-то постыдное? Сначала Цугино искренне не понимал, почему Аки так резко засмущался, однако через пару секунд, снова обдумав слова своего пациента, доктор наконец-то смог понять. - Ха-ха, Маэно! Ой... ха-ха, не стоит стесняться говорить про это. Я ведь не осуждаю тебя. Даже наоборот, Цугино было приятно. Очень приятно. Раз мысли именно о нём помогают Маэно успокоиться, получается, он действительно особенный для бывшего доктора? - Да, я понимаю, ха-ха, - Аки снова хихикнул. Может, ему было немного неловко это признавать, но мысли о Хару всегда успокаивали его, даже если голова жуть как болела и от раздражения ему хотелось крушить всё вокруг. Наверное, эти слова можно даже принять за комплимент. - Боюсь, что с устройством памяти у нас будут огромные проблемы. Понимаешь, кажется, его кто-то украл. То здание, в котором всё и происходило, было разрушено, однако никаких ни частей, ни чертежей найдено не было. Не знаю, кому это понадобилось, однако он точно не хотел, чтобы эту машину нашёл кто-то другой. - Ох, вот как. Тогда и без него справимся, - на его лице выступило лёгкое разочарование. Конечно было печально, что один из потенциальных способов излечиться не получится опробовать, но, в конце концов, это еще не конец света, верно? Они найдут другой путь и Маэно очень хотел в это верить. Хару наконец убрал свои руки, теперь скрестив их у себя на груди и, кажется, задумавшись о чём-то. Маэно будто не хотел отпускать парня и чуть-ли не потянулся своими руками к брюнету, но в итоге Аки смог, хоть и с трудом, но тоже убрать свои ладони на прошлое место. Да, ему точно не хотелось, чтобы Цугино ушёл. Маэно хотел приблизиться к врачу, снова обнять его, да покрепче, чтобы он больше никуда никогда не уходил. Но Аки старался держать себя в руках. Он опасался, что снова сорвётся и навредит Цугино, если уж не прикончит. А его новый врач явно не был против этого, как Маэно уже успел для себя подметить. Потому он просто продолжал лежать, борясь с желанием прикоснуться к своему Доку и с насмешливым тоном Фую, что без конца играл в его голове словно на повторе. - Если тебе помогают отвлечься мысли обо мне, я мог бы попытаться рассказать тебе про свою жизнь и то, как она изменилась за эти два года. Тогда у тебя появится новая почва для размышлений. Предложение Цугино о том, чтобы он рассказал и про свою жизнь, крайне заинтересовало Маэно. Он и вовсе забыл спросить об этом, видимо из-за нахлынувшего в самом начале их первой за долгое время встречи волнения и удивления. Да, тогда его мысли переполняло множество всего, в том числе и вопросы, но все слова, приходившие на ум, мигом превращались в кашу, непонятную субстанцию, разведëнную двумя привычными больному голосами, потому Аки мог лишь без конца повторять имя и фамилию своего прошлого пациента, не зная, как еще выразить свое изумление. - Да, давай конечно! - Глаза бывшего Дока так и горели разразившимся интересом. Раньше Аки постоянно думал об этом, размышлял и представлял, что мог в то время, пока он просто сидел без дела в палате, делать Цугино. Наверняка он завёл много приятных знакомств, возможно, даже нашёл себе кого-то более дорогого, чем просто друга! В любом случае, сейчас, с полностью обращённым на Цугино вниманием, Маэно смотрел на доктора, желая узнать, что же в это время творилось и в его жизни. Доктор тихо хихикнул, выставив руку вперёд, тем самым жестом сказав Маэно успокоиться. - Ха-ха, я понял тебя, не переживай, Слушай внимательно... После чего Цугино начал долгий рассказ про свою повседневную жизнь, которая длилась эти два года. Он рассказывал про всё, что придёт ему в голову. Про своего коллегу, который постоянно шутил и забывал брать с собой еду, из-за чего Хару часто приходилось делиться с ним своими обедами, а потом этот забыватель обедов ему чуть-ли не молился, по-детски радуясь хоть какой-либо еде. Про свой дом, в котором он теперь жил. Ничего необычного, это была просто обычная одноэтажная постройка, которая находилась напротив детской площадки, куда брюнет иногда ходил, чтобы отдохнуть после тяжёлого рабочего дня, да и просто чтобы повеселиться и почувствовать себя ребёнком. Конечно, ему было немного неловко рассказывать это своему бывшему доктору, из-за чего на щеках Цугино появился лёгкий румянец, а улыбка стала немного неловкой. Парень даже рассказал про своего бывшего парня, с которым они и не провстречались толком, несколько месяцев, да и всё. Хару поделился с Аки сомнениями, любил он этого парня или нет? Он не знает, и его до сих пор мучает этот вопрос, на который Цугино, если честно, уже знает ответ, хоть и отрицает это. Маэно увлечённо слушал Цугино, не отрывая от него своих глаз ни на секунду. Он был так заинтересован, так затянут в дело слушателя, что совсем ничего не говорил, не желая как-либо перебивать Цугино и мешать ему вести свой увлекательный рассказ. Аки лишь иногда как-то мог среагировать, например хихикнуть, когда Хару рассказывал о том, как иногда мог провести время после работы на детской площадке, или погрустнеть в лице, когда брюнет говорил о своем бывшем и сомнениях, что до сих пор терзали его. Впрочем, сейчас его можно было сравнить с малым дитя, что с огромным увлечением слушал, как взрослый читал ему новую, купленную на днях сказку. Но тут Хару посмотрел на часы и понял, что его смена уже закончилась, и что уже как бы пора идти домой. Парень ощутил лёгкую грусть, всё-таки он не хотел оставлять Маэно одного, но ведь администрации ничего не предъявишь, да и завтра они вновь встретятся. Осталось только сказать об этом самому пациенту. И брюнет знал, что это будет сложно. - Маэно, мне уже пора. - Доктор встал со своего места, печально посмотрев на красноволосого паренька. - Но не переживай, завтра мы снова встретимся. Не скучай без меня, хорошо? И постарайся отдохнуть. Брюнет направился к выходу из комнаты. От такой неожиданности Аки замер, с недоумением смотря на уходящего от него врача. Как будто его только что разбудили посреди захватывающего сна. Может, после интересного сна ему и было бы немного грустно, лишь совсем слегка, но именно сейчас, с каждым шагом Хару, что отдалялся всё больше и больше от пациента, к Маэно всё ближе подступали съедающие в нём здравый смысл тревога и паника. В груди словно появился огромный ком, из-за которого с каждым вздохом было всё труднее и больнее дышать, а самого парня с головой накрыл большущий страх. Страх того, что Цугино больше не вернётся. От такой волны внезапных эмоций к Маэно мигом подступили слезы, желающие так и вырваться наружу. Нет, Аки точно не мог допустить ещё одно расставание со своим Доком. Он так долго ждал, так мучительно, что всё это просто не может закончится внезапным уходом Хару! Маэно не мог просто взять и согласится с таким исходом! - Нет! Цугино, п-подожди! - Дрожащим голосом Маэно вскрикнул так громко, как только мог, и быстро рванул со своей койки к другому парню. С ногами он, конечно, совладать не смог и быстро повалился на пол с громким ударом и ещё одним вскриком. Благо он не повредил себе ничего, и нос парня оказался цел, но теперь руки, на которые в большинстве своём как раз пришелся удар, будто пропитались неприятным ощущением боли. Но Маэно не мог просто так сдаться. Аки плевать, если с ним что-то случится, он не мог отпустить его! Никак не мог! - Цугино!.. - он подполз ближе к врачу, немедля схватив его за ногу, да так крепко, что теперь могла начать болеть еще и она. Маэно вскоре быстро обвился вокруг чужой ноги, тихо всхлипывая, но скорее не от ноющей боли в руках, а от неожиданного страха, что так внезапно к нему подкрался. И от знакомого гнетущего ощущения в груди, что преследовал его во время этих двух несчастных лет. - Не уходи, Цугино, - его голос значительно затих, а глаза были полны ужаса. Руки продолжали сдерживать Хару, сжимая его ногу так крепко, что казалось, будто руки передают ей свои же ощущения и чувства. А сам Маэно тихо плакал, так и не сумев сдержать свои злосчастные слезы. - Маэно! Цугино упал на колени рядом со своим пациентом, стараясь осмотреть его на наличие каких-либо нежеланных травм. Хорошо, что красноволосый ничего себе не повредил, а то у брюнета точно сердце остановилось бы. - Нельзя ведь так, ты же пораниться можешь... - Голос Хару был тихим и мягким, он специально старался не быть слишком шумным, чтобы не прерывать Аки. Брюнет понимал, что его пациент сейчас очень сильно переживает и не хочет расставаться с Доком, поэтому парень хотел не только дать красноволосому успокоиться, но и создать ощущение того, что он рядом, что он никуда не ушёл, что он всё ещё здесь. - Цугино... Цугино... Он снова, совсем тихо, повторял его фамилию, как и в самом начале их давно желанной встречи. Маэно крепко зажмурил глаза, пока слёзы продолжали течь, а он сам трястись от собственных ощущений, смешавшиеся в одну большую болезненную массу. - Цугино... Цугино наклонился ближе к Маэно, аккуратно обняв его, прям как несколько часов назад, когда они снова встретились. Аки же, словно вразрез с Хару, обнял своего доктора очень и очень крепко, словно хотел переломать брюнету все его кости. Но брюнет не винит его. Он понимает, что Маэно страшно. Страшно снова отпускать его. Он боится, что Хару больше никогда не вернётся, что он снова останется в одиночестве, только теперь уже навсегда. И Цугино понимает его. - Тише, тише... Я рядом, всё хорошо, не переживай. - Доктор нежно гладил Маэно по волосам, медленно перебирая своими пальцами каждую красную прядь, пока пациент наконец-то не успокоился и не замолчал, продолжая лишь тихо шмыгать носом, не ослабляя свою хватку. Прошло не менее получаса, пока Аки наконец не успокоился. Всё это время Цугино даже и не думал, чтобы хоть как-то отодвинуться от Маэно. Всё это время он был рядом. - Маэно, не переживай ты так. Я ведь обещал, что не покину тебя. Это просто временная разлука, не волнуйся. Если ты боишься, я могу ещё раз пообещать, что со мной всё будет нормально, я обещаю, что вернусь, не надо так переживать. Хару снова собирался встать и уйти, но красный негодяй продолжал сжимать штанину доктора, умоляя того остаться. Как ребёнок, ей Богу. - М-маэно! Ты же знаешь, что мне надо идти... Доктора могут заподозрить, что что-то не так! И тогда меня переведут к другому пациенту! - Но этот "красный карапуз" продолжал держаться за ткань одежды бедного брюнета, не позволяя тому идти дальше. - Пожалуйста, Маэно... Это была очень эпичная и смешная сцена. Цугино пытался идти к двери, пока Аки, ухватившись за кончик штанов, тащило за ним. В итоге Хару ушёл, а кусок от его многострадальной штанины остался в руке у Маэно. Конец первого дня.