Выдох

      Свет проходит через окно и мягко ложится на стены, вырисовывая причудливые узоры теней. В комнате жарко. Невыносимо жарко. Мишель выдыхает с присвистом и откидывает голову. Руки у Питера большие и теплые. Он этими руками водит по телу, забирается под майку, проводит пальцами по впалому животу. Пересчитывает ребра, оглаживает грудь, мягко сжимая, ведет выше по ключицам, по шее, проводит пальцем по губам, а после целует. Отстраняется, ловя судорожный вдох девушки и ведет дорожку поцелуев дальше. Расцеловывает щеки и лоб, проходится по линии челюсти. Улыбается и смотрит своими невозможными глазами сверху вниз. Зрачки чуть расширены, почти перекрывают шоколадную радужку. Мишель улыбается в ответ, тянет руку к чужому, но такому родному лицу, кладет ладонь на щеку и мягко поглаживает большим пальцем. Питер в ее глазах красив всегда, но сейчас, сидящий на ее бердах, разгоряченный, с растрепанными волосами и щемящей нежностью в глазах он особенно прекрасен. Питер наклоняется, целует вновь. Мягко, нежно, до одури прекрасно. Тянет майку вверх, подцепив край пальцами, разрывает поцелуй, приподнимает ее голову осторожно и снимает верх окончательно. Мишель нижнее белье дома не носит и потому сейчас она остается одних шортах. Ветер скользит по телу, заставляя покрыться мурашками. Питер ведет рукой, обхватывает грудь, сжимает, растирает пальцами твердый сосок. С губ Мишель срывается тихий вздох, который перерастает в стон, когда Питер, обхватывает сосок губами. Ведет языком, дует, вновь пуская мурашки. Спускается ниже, ведет по коже, обводит родинки, выводя языком узоры. Мишель теряется в ощущениях. Ей так хорошо. Хорошо-хорошо-хорошо. Питер выдыхает тихое "можно?", проводя пальцами ниже, к кромке шорт. "Да" звучит в ответ на выдохе. И Питер ведет дальше, забирается пальцами под ткань, прикасаясь там, где так нужно, там где сейчас так горячо. Проходится подушечками пальцев, собирает вязкое, размазывает, надавливает сильнее, ведет кругами. Мишель кажется, что она сходит с ума. Питер делает с ней невозможное. Водит, сжимает, надавливает, толкается пальцами внутрь. Мишель чуть сводит ноги, толкается бедрами вверх, вцепляется пальцами в простынь, жмурит глаза. Всхлипывает, стонет тихо, шепчет сбивчиво. Питер-Питер-Питер. Он водит второй рукой по телу, оставляет мягкие поцелуи на лице. Слишком много эмоций. Кажется, что руки Питера везде. Мишель приподнимается, тянется вперед, стягивает с Питера нижнее белье дрожащими руками, обхватывает осторожно. Ведет на пробу вверх-вниз, выбивая из парня стон. Он толкается вперед, двигает своими пальцами быстрее. Они сбивчиво дышат друг другу в губы, тянутся вперед. Надо. Так надо ближе. Еще. Еще. Быстрее. Сильнее. До несдержанных стонов, срывающихся с губ. До искусанных губ. До дрожи в бердах. До сводящей низ сладкой судороги. Сильнее. Больше. Ближе.

***

Последнее, что помнит Мишель, перед тем, как окончательно заснуть - родные руки, бережно опускающие ее на кровать, накрывающие одеялом и легкий поцелуй в макушку. Следующий день встречает ее светом, бьющим в глаза из приоткрытого окна и запахом панкейков, доносящимся с кухни.