"В поисках силы", или как починить стояк, не вызывая сантехника

– Господин Джинши, я на месте. Маомао вошла в роскошную гостиную. К её приходу всё было готово. Джинши ждал травницу за низким столиком, сидя около тумбы на ковре, усыпанном бархатными подушечками. На столе стоял фарфоровый чайник с зелёным чаем идеальной температуры, посередине стола были блюдца с лунными пирожными – коронной выпечкой Суйрен, рядом красовалась большая чаша с фруктами, и, конечно, её приз – хвалёная настойка на цветах вишни. – Располагайся. Приближаясь к столу, травница с интересом разглядывала гостиную, пока её взгляд не зацепился за южное растение. – Я смотрю, у вас новый жилец, господин. – Тоже считаешь, что у Суйрен довольно странный вкус на кактусы? Травница хмыкнула. Из чувства милосердия к Джинши, Маомао не хотела поднимать эту тему, но – да, она правда считала, что держать такое растение в гостиной евнуха как минимум неэтично. Она села на плоскую бархатную подушку у стола, намереваясь сначала занять место напротив господина, но затем пересела ближе к нему. Она решила, что так будет удобнее осуществить эксперимент, который она планировала весь этот день. – Спасибо, что согласилась на встречу. Как будто у неё был выбор. – …эта настойка – уже твоя. Маомао подавила в себе щенячьи возгласы, которые рвались наружу при виде драгоценного сосуда. – Господин, прежде чем я выслушаю ваше поручение, могу я вас кое о чём попросить? – Конечно. Говори. – Я бы хотела разделить этот напиток здесь с вами. Конечно, Джинши не был против. Если честно, такой вариант развития событий пришёл ему в голову первым, но он решил, что было бы справедливо отдать награду травнице, а она уже сделала бы с ней всё, что считает нужным. – Как пожелаешь. Джинши откупорил пробку, высвободив мягкий аромат цветов вишни, а затем разлил немного напитка прямо в чашки, предназначавшиеся для чая. Маомао отметила про себя, что в тот момент он не был похож на высокопоставленную особу, выполняющую все бытовые дела руками слуг и филигранно обученную манерам. Перед ней сидел обычный молодой юноша, и сейчас, в глазах Маомао, он выглядел ещё более юным, чем она себе представляла. Передав Маомао фарфоровую чашку с настойкой, он сделал первый глоток из своей. Настойка и правда была изумительной. Так получилось, что за годы жизни с Гаошуном, именно в этот вечер с травницей Джинши впервые пробовал напиток. – У меня для тебя есть секретное задание. Твоя задача – сделать это самой, не привлекая ни аптекарей, ни придворного врача – никого. Это будет твоя и моя тайна. Маомао внимательно слушала. Входя сюда, она уже была готова оставить одну тайну за дверями этой гостиной, что ж, от ещё одной она точно не сломается. Джинши сделал второй глоток. – Дело в том, что один мой друг столкнулся с очень неприятным недугом. По мужской части. Маомао отпрянула, как будто на неё снизошло озарение. – Господин Джинши, подождите… Я же правильно понимаю? Столько лет вы скрывали, что у вас есть… Нет, травница, пожалуйста, нет. Не сейчас. – …что у вас есть друзья?! Оба полминуты молча и неподвижно смотрели друг на друга. – Если ты не возражаешь, я продолжу. Маомао наклонила голову, сложив руки перед лицом. – Простите, господин. Третий глоток. Лунные пирожные сочетались с напитком как нельзя лучше. Разломив пополам одну штучку и протянув половину девушке, Джинши долил настойку в опустошённые чашки. – Итак, мой друг потерял свою мужскую силу. Я думаю, ты понимаешь, о чём я говорю. Я слышал, что существует специальная разогревающая мазь, которая за пару дней возвращает былую мощь. Сможешь достать? К сожалению, Джинши не удосужился спросить у Басена подробности о той мази, которую он посоветовал. Маомао приложила руку к подбородку и принялась в голове листать свой воображаемый аптекарский каталог в поисках необходимого лекарства. – Честно говоря, господин Джинши, я раньше не встречала такой мази. Но, чисто теоретически, я могу попробовать её приготовить. Джинши сделал четвёртый глоток, затем пятый. – Если тебе нужна помощь с ингредиентами, можешь на меня рассчитывать. “Я хочу, чтобы ты всегда, в любой ситуации на меня рассчитывала”. Он смотрел на её тонкие запястья, одно из которых было перевязано жёстким бинтом. Сидя рядом с Джинши, она казалась ему такой маленькой, такой хрупкой, что хотелось взять её под защиту, под своё крыло, и больше никогда не отпускать. – Я думаю, я справлюсь с теми ингредиентами, которые у меня есть. Сколько у меня времени? Джинши задумался. Травница много работала, и ему не хотелось нагружать её ещё сильнее. С другой стороны, для него это было дело смертельной важности. – Я тебя не ограничиваю. Но чем скорее, тем лучше. “Наверное, его друг – какая-то большая шишка”. В принципе, она почти не ошиблась. Сама по себе просьба создать новое лекарство, да ещё и против такого недуга, заинтриговала юную травницу. Нетрудно догадаться, что к условию изготовить мазь за максимально короткий срок она отнеслась как к вызову. С шестым глотком Джинши Маомао достала из складок платья маленький красный флакон, который хранила в шкатулке со времён последнего визита домой, и аккуратно положила его рядом со своей чашкой. Маомао бросила взгляд на господина в попытке отыскать хоть один небольшой изъян в его внешности, и пришла к выводу, что его главный недостаток всё же скрывается под нижней частью одеяния. Ей было его по-своему жаль. Практика оскопления, к счастью отменённая нынешним императором, была варварской с точки зрения морали, да и просто зверской, если брать во внимание медицинские последствия. Она не раз задумывалась, какое прекрасное потомство он мог бы дать, не будь он евнухом. Его жене, вероятно, очень повезло бы связаться с таким блестящим генофондом. Седьмой глоток. На лице Джинши появился лёгкий румянец. Изящным движением он откинул прядь со лба и ослабил воротник, обнажив шею и ключицы. В голове Маомао пронеслась мысль, что ещё парочка таких выходок, и рубиновый флакончик можно будет выбросить за ненадобностью. Тем не менее, она открутила прозрачную крышечку и вылила содержимое флакона в свою чашку, в которой ещё осталось немного настойки. Она хотела сделать это как можно незаметнее для Джинши, но споткнулась о его пристальный взгляд. – Что ты делаешь? Попавшись, с невозмутимым выражением лица травница проглотила содержимое своей чашки и начала наблюдать за своими ощущениями. – Господин, это… моё лекарство. Помогает проще переносить яды. Такой ответ более чем устроил юношу, который после такого количества крепкого алкоголя чувствовал себя совсем расслабленно. Внешне, правда, он казался совершенно трезвым. В отличие от Маомао. Только подействовал на неё совсем не алкоголь. Сперва у неё вспотели ладони. Усилился кровоток, в ушах запульсировало. В комнате стало жарко. Ничего из тех ощущений, о которых говорят в Малахитовом дворце. “Наверное, эта штука работает только в сказках”. Через минуту кровь прилила к лицу, оставив на щеках насыщенный румянец. Начали гореть уши. В горле пересохло. Травнице приходилось сглатывать слюну в три раза чаще. Дыхание участилось. Сердце забило тревогу. – Травница? С тобой всё в порядке? Джинши мягко провёл пальцами по её горячей щеке. Настойка Гаошуна крепко ударила в голову, но он всё ещё был в состоянии себя контролировать. От нежного, лёгкого прикосновения девушку пробрало словно током, и от этой электрической искры начало сводить колени. “А, нет, кажется, сработало”. Она должна держать себя в руках, ещё хотя бы немного. – Я в полном порядке, господин. Маомао опустила свою ладонь на ногу Джинши и провела по внутренней поверхности его бедра. Она не ожидала, что ткань, из которой сшита домашняя одежда евнуха, будет такой жёсткой. – А вы? Дыхание Джинши сбилось, он закашлялся, и чтобы смочить горло, быстро взял чашку с остатками настойки. Восьмой глоток. Пора. Ни на секунду не прерывая взгляда, направленного в самую глубь его глаз, травница приподнялась с пола, и, забросив ногу на Джинши, оказалась на нём верхом. – Травница, что ты… Маомао приложила палец к губам Джинши, прервав его. – Позвольте мне хоть раз в жизни сделать то, о чём я буду действительно сильно жалеть. – Нет уж. Он взял её за бёдра и притянул ближе к себе. – …жалеть об этом мы будем вместе. Будучи воспитанной в публичном доме, Маомао иначе, чем другие, испытывала различные эмоции. Радость, печаль, волнение, боль, ревность, страсть – всё это было для неё скорее ярлыком, чем реальным переживанием. И влечение плоти, которым каждый наделён инстинктивно, не стало исключением. То, что для обычного человека было интригующим, и даже возбуждающим, для неё являлось серой обыденностью. Но, обладая разумом учёного, она не могла не желать, просто из научного любопытства, однажды познать то, ради чего мужчины и женщины рискуют жизнью, бросают семьи, развязывают войны. Маомао хотела испытать на себе действие афродизиака с тех пор, как получила от Мэймэй этот драгоценный флакончик, но до сих пор не случалось удачной возможности. “Открой его только в присутствии того, кому полностью доверяешь”. И звёзды сложились именно сегодня. Пусть она считала Джинши всего лишь участником эксперимента – но нельзя сказать, что у неё были другие варианты выбора. Во-первых, это было безопасно. Для неё Джинши был евнухом, лишившимся своей мужской силы ещё в раннем детстве. Во-вторых, ей совершенно не нужны были какие-либо последствия. Она знала, что настойка Гаошуна обладает необычным свойством. Независимо от количества выпитого, вы не будете чувствовать опьянение, но превысив допустимый предел, часть мозга, ответственная за запоминание информации, попрощается и уйдёт мирно отдыхать. Иначе говоря, однажды вы сделаете очередной глоток – и это будет последнее, что вы будете помнить на следующий день. Алкоголь – это яд. А в действии ядов на организм никто не разбирался лучше, чем Маомао. “Нет, Джинши. Ты жалеть ни о чём не будешь”. Разговаривая за столом с Джинши, травница на глаз прикинула его вес и рассчитала дозу напитка, после которой человек его комплекции впадает в беспамятство. “Потому что утром ты ничегошеньки не вспомнишь”. Притянув девушку к себе, Джинши вынул заколку из её волос, распустив ей задние пряди, и отложил на тумбу, стоявшую рядом. Он вдохнул аромат её шеи – она пахла лечебными травами и цветами вишни. Его рука продолжила поглаживать её бедро сквозь ткань платья, другой рукой он зарылся в её волосы и приблизился к её лицу. Внезапно Джинши вспомнил об одном маленьком нюансе, который мог в пух и прах разрушить не только атмосферу вечера, но и легенду, скрывающую его положение во дворце. Нюанс, о котором травница даже не догадывалась. Нюанс, который в самом деле был очень даже немаленьким, крепко спал, несмотря на сидящую сверху девушку. А два года действия картофельного снадобья в сочетании с крепким алкоголем свели вероятность его пробуждения к нулю. Неожиданно для себя, Джинши впервые был ему за это благодарен. Маомао чувствовала горячее дыхание на своих губах. Движения его рук отдавались приятной щекоткой в нижней части живота. От этого эксперимента она должна взять всё. Тяжело дыша, она сглотнула слюну, затем прикрыла глаза и подалась вперёд, пока их губы не соприкоснулись. Джинши, всего лишь на мгновение притормозив, ответил ей так уверенно и напористо, словно стабильно репетировал это по учебнику последние несколько дней. Его руки расположились на её поясе, он держал её за талию, прижимая к себе всё сильнее. Всё, что было у неё внутри, казалось, сжалось в тугой комок. Самодовольно усмехнувшись, он проложил дорожку поцелуев вниз вдоль её скул. Её шея сводила его с ума. Проведя кончиком языка снизу вверх по её шее, он добрался до уха и легонько прикусил её за мочку. Бабочки в животе Маомао, исполняющие кульбиты, начали взрываться. Из её лёгких вырвалось нечто большее, чем просто вздох. На секунду она замешкалась – приём показался ей подозрительно знакомым, словно она о нём уже где-то читала – но решила оставить размышления на другой день. В тот вечер Джинши не был Джинши. Он был слишком пьян, чтобы в полной мере осознавать то, что делает. Маомао не была Маомао. Действие афродизиака затуманило ей разум. Это были всего лишь две безымянные души, сросшиеся в едином желании. Частично вернув себе контроль над ситуацией, травница решила играть до конца. Расположив руку на тумбе справа от головы Джинши и оперевшись на неё, она сделала несколько лёгких толчков бёдрами, задевая жёсткие складки его одеяния. Весь её мир крутился вокруг его глаз; он чувствовал то же самое. Джинши улыбнулся одним уголком губ, крепко сжал её бёдра и начал ритмично двигаться с ней в такт. Маомао была удивлена, насколько движения Джинши были естественными, страстными, настоящими. Она была уверена, что если мальчику удалить тестикулы до начала полового созревания, то его сексуальные инстинкты будут подавлены. В случае с Джинши что-то, похоже, пошло не так. Тугой узел внутри её живота стягивался всё сильнее и был готов разорваться. Маомао инстинктивно сжала Джинши своими коленями. Ещё три толчка. Два. Один. Все её тоненькие мышцы моментально напряглись до предела, после чего по телу разлилось приятное тепло. В глазах заиграли разноцветные вспышки. Эксперимент удался. Джинши смотрел на её красное лицо и думал о том, что, возможно, даже с его недугом он мог бы жить спокойно и счастливо. Отдышавшись, Маомао молча стала избавляться от следов преступления. Сперва поправила своё платье, затем подобрала опустевший красный флакончик. – Мы ничего так и не скажем друг другу? – Давайте поговорим об этом завтра, господин. Поклонившись, травница поспешно удалилась в свою комнату. Её заколка так и осталась лежать на тумбе.