You'll be mine

      Армину не понравилось то, что Энни пытается от него уползти, в то время как он так о ней заботится. Конечно, у неё сейчас не было шансов сбежать, но и проблем с содержанием буйного заложника армину не хотелось. Он вновь потянулся к ней рукой. — Ты вынуждаешь меня прикасаться к тебе снова… — произнёс он перед тем, как взять девушку за плечо и достаточно резко подвинуть на место, где она была до этого. — Я думал, мы договорились с тобой о хорошем поведении, — он вновь начал говорить, глядя Энни в глаза. — Надеюсь, ты понимаешь, что в противном случае мне придётся прибегнуть к наказаниям? сейчас я тебя понимаю, ты нервничаешь, но я предоставляю тебе всё для комфортной жизни всего с одним условием, — он понизил тембр голоса перед тем как повторить, — хорошо себя веди. Сказав это, он вновь провёл ладонью по щеке девушки. — будешь кушать? не бойся, травить я тебя не буду.       От слова «наказание» у девушки появилась улыбке на лице, и она, пытаясь сдержать смех, лишь смотрела на Арлерта. Для нее понятие наказания и Арлерт были несовместимыми. Он даже похитив девушку заботится о ней. Однако после фразы «… хорошо себя веди» улыбка с лица девушки будто испарилась. Ей очень не понравилось, что парень сказал эту фразу таким тоном. А от очередных его прикосновений Энни вновь стало не по себе. Но больше ее поразило то, что, по его словам, он предоставляет ей все для комфортной жизни. «Где же тут комфорт, жить с сумасшедшим?» — подумала Леонхарт, прежде чем с нежеланием продолжить разговор. -Комфортная жизнь, говоришь… — Энни приблизилась к лицу Армина, но не без отвращения после его ужасного поступка, — то есть, ты считаешь, что, связав меня и тем самым ограничив меня в способности двигаться, дашь мне «всё для комфортной жизни»? — после этого Леонхарт придвинулась ещё ближе, смотря ему прямо в глаза. -А если мне будет некомфортно спать в той одежде, в которой я сейчас, что ты сделаешь, м? Затем она приблизилась к его лицу настолько, что чуть не касалась его носа своим, а затем перевела взгляд на губы, продолжая свою речь уже шепотом. -А мне же еще, мой хороший, в душ надо. Не подумал? — с ехидной улыбкой сказала блондинка, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую и начиная вести себя так, будто вот-вот поцелует Арлерта. Армин застыл в изумлении, как только девушка стала приближаться к нему. на какое-то время он даже подумал, что всё это не наяву, её монолог он практически не слышал, всё его внимание было сфокусировано на её лице, скулах, глазах, губах. Не дав сказать ему и слова, Энни резко изменилась в лице. -Или ты собираешься на меня еще и голую пялиться? Придурок. Армин словно загипнотизированный смотрел на неё, на то, как она произносит каждое своё слово, предъявляя претензии. Стоило Энни приблизиться настолько, что он мог чувствовать своей кожей её дыхание, сердце блондина тут же замерло, он был готов поклясться, что та собиралась поцеловать его, однако вместо ожидаемой ласки он получил плевок в лицо, и Энни тут же отстранилась. -И не буду я это есть, — девушка перевела взгляд сначала на тарелку с ужином, а после снова на блондина, — лучше от голода тут помру. Меньше времени проведу в компашке с таким, как ты. Леонхарт прекрасно понимала, что сейчас она могла только разозлить его, и он может сделать что угодно, так как она все равно не сможет защититься: силы у нее были на исходе. Она лишь наблюдала за ним, ожидая худшего.       С нескрываемым напряжением блондин поднёс дрожащую от гнева и сильного напряжения руку к лицу и вытер слюну, нервно посмеиваясь и медленно переводя взгляд со своей ладони на лицо девушки. В нём загорелось странное желание ударить её. А после себя. Арлерт уже сжимал руку в кулак, не сводя взгляда с Леонхарт, её слова больно ранили его. Ещё больнее было осознавать то, что она во всём права, что он действительно сумасшедший придурок и не о каком комфорте не может идти и речи. Чувства ярости, страха, отчаяния и вины сливаются в нём воедино, когда он резко заносит руку и даёт Леонхарт пощёчину, звук хлопка ещё какое-то время эхом раздаётся по просторной комнате, в которой воцарилась мёртвая тишина. Получив пощечину, Леонхарт почувствовала резкую, жгучую боль в районе щеки. В детстве отец часто поднимал на нее руку, девушка даже сказать ничего не могла, будто язык проглотила. Затем Арлерт прижал ладонь ко рту Энни, придерживая её голову с затылка другой рукой, тем самым не позволяя ей отстраняться или отворачиваться, и приближается к её лицу настолько близко, насколько это возможно. Почувствовав ладонь Армина у рта и то, как он придерживают ее голову сзади, Энни лишь слушала то, что говорит парень, понимая, что если она не попытается ему сопротивляться, то будет только хуже. — Значит так, — начал блондин угрожающе раздражённым шепотом, — я не собирался повторять свои условия в третий раз, но похоже, для тебя это сделать придётся. Единственное, что от тебя требуется — хорошее поведение и послушание: сейчас ешь то, что даю, после я сам отведу тебя в душ, и ты не будешь сопротивляться, если захочешь, я отвернусь, но я буду слышать каждое твоё движение, я сам подам тебе полотенце и одежду, сама ты сейчас ничего делать не будешь, — Леонхарт только кивала в ответ на его условия.       Произнеся это, Армин немного смягчился, его уже не трясло так сильно, хватка несколько ослабла и перед тем, как отстраниться и убрать руки, ое прикоснулся губами к носу девушки и провёл рукой по её волосам, отмечая про себя, что они очень мягкие и приятные на ощупь. Почувствовав теплые губы парня на своем кончике носа, девушке захотелось лишь одного — смерти. Сдерживая слезы, Леонхарт до сих пор чувствовала боль не только от пощечины, но и внутри себя: она винила себя в своей же слабости, что ничего не может сделать, что вновь доверилась человеку, понимая, что на самом деле она о нем ничего не знает, несмотря на то, как долго они знакомы. Когда Арлерт отстранился, он взглянул на Энни с какой-то жалостью, но не без нотки одержимости, убрав свои руки, он молча приблизился чуть ближе к ней, ожидая того, что она будет делать дальше, и согласится ли на этот раз поесть. Сдерживая эмоции и ощущая ком в горле, блондинка смотрела лишь в одну сторону, боясь сказать что-то лишнее, лишь бы только на нее снова не подняли руку. -Х-хорошо. — тихо ответила Энни, пытаясь держать себя в руках.