Осенний поцелуй

Декабрь, 1992 год. Москва. Студия Александра Кальянова. Я прошу, не надо Говорить неправду. Другом себя называть не спеши. Шорох листопада, лунная соната - Всё, что мне надо сейчас для души.       Я закурила, вслушиваясь в музыку, которую сейчас записала вместе с Кальяновым и Николаевым. Они так же молча сидели, и каждый из них думал о своём «Осеннем поцелуе», пряча слёзы.       Приятная мелодия заполнила студию, и я лишь закрыла глаза. «Другом себя называть не спеши», — так и крутилось у меня в голове, а перед взором был мальчик, с большими глазами. Нет тебя прекрасней, нет тебя милее, ты собою греешь лунный свет ночной аллеи.       — Алла Борисовна, как Вам эта песня? — спросил Филипп, в упор глядя на женщину.       — Не рано ли тебе такое петь, Филиппчик? — она добро взглянула на него. — Песенка-то, совсем не детская.       — Я уже взрослый! Неужели Вам не понравилось?       Глаза сразу перестали блестеть, и он грустно смотрел на неё.       — Ну, что ты, всё понравилось. Я даже спать захотела, спасибо, а то бессонница мучила, — Алла зевнула, и откинулась на спинку кресла.       — Она ещё и скучная? — обижено говорил он.       — Я такого не говорила, заметь, — ответила та, стряхивая пепел в хрустальную пепельницу. — Ты же ещё ничего не чувствовал, не любил, как же ты можешь петь о таком?       — Я люблю Вас, Алла.       — Борисовна, — дополнила она. — И прекрати это говорить. Ты бы лучше заводные песенки пел, чем о таком сокровенном, личном.       — Я пел Вам, — признался Киркоров, кусая палец.       — Пой народу, Филя, — посоветовала Алла, и встала из-за стола.       Резкое движение, и она прижата к стене. Его пухлые губы манили, и бестия поддалась поцелую. Языки сплелись, и мужские руки обняли за талию, прижимая ближе.       — И это ничего не значит?       — Это всего лишь поцелуй. Ну, с кем не бывает, — засмеялась она.       — А Вы ещё кого то так целуете? — ревниво спросил болгарин, выпучив свои глаза.       — Ну, я девушка свободная, — поправив причёску в свойственной манере, продолжила. — Не ты первый, не ты последний.       Его лицо максимально приблизилось, губы слегка соприкасались. Они смотрели друг другу в глаза, и женщина перестала смеяться.       — Я люблю Вас, — вновь признался Филипп, только уже шёпотом.       — Я тебя не люблю, понимаешь? — так же шёпотом ответила она, искренне надеясь, что это его отрезвит.       — Ну почему Вы меня не любите?!       Он обижено фыркнул, хлопая дверью…       Какой же ты наглец, Киркоров! Ты же знаешь, что я не могу тебе ничем ответить! Может бы мне и хотелось!       Душа терзалась от одной мысли о нём. Как же он раздражал! Почему я так волнуюсь? Почему? Почему сейчас я плачу, и у меня дрожат руки? Почему я записывала эту песню, и видела перед собой облик наглого молодого человека? Я ведь терпеть его не могу! Тогда, к чему этот «осенний поцелуй»?..       Музыка всё ещё звучала, заполняя тишину в студии. Я медленно затянулась, выпуская дым. Ты должен всё понять. Ты должен понять, что мне нужно!