И самое главное — какие отношения связывают этих двоих?
Возможно... Она захотела расстаться именно из-за него?
Роди до последнего не хотел верить в то, что на этом дрянном клочке бумаги изображена именно Манон, поэтому в надежде накопать еще больше подсказок полез рыться в мусорном ведре дальше, обнаружив там же какие-то любовные послания, подписанные инициалом «М.», все тем же образом помятыми и выброшенными. Должно быть, ошибки нет. Это и правда она. И Винсент... Письма Роди не стал читать. Оно ему не настолько надо, и к чему вообще излишне травмировать себя? Разве одного этого неприятного факта не достаточно для того, чтобы чувствовать себя подавленным? Тогда со смены он улетел пулей, даже не попрощавшись с Винсентом, который в то время поднялся к себе домой, чтобы что-то забрать. Ламори не спал всю ночь, мучая себя догадками и испытывая невыносимую тревожность, которую ему только доводилось ощутить за все время, к утру превратив свой диван в полнейшее месиво и свалив одеяло и подушки на пол. Изначально Роди и не думал спрашивать об этом Винсента, но со временем эта недосказанность в их с Манон отношениях и полное игнорирование с ее стороны самого Роди стали нервировать его слишком сильно, потому он начал копить в себе силы на то, чтобы однажды высказать все, что он думает в лицо этому горделивому засранцу! Ну, или хотя бы просто спросить, все же ему надо как-то доработать здесь оставшиеся деньки без особых проблем и не быть уволенным. Но сегодня он так и не решился тоже. Устал, заработался, никаких моральных сил вызывать конфликтные ситуации с человеком, мастерски умеющим отпускать ядовитые фразочки, уже не было. По крайней мере, так он оправдывался. Хотя даже обстановка была относительно подходящей, Винсент был в своем офисе, недалеко, никого нет, можно устраивать потасовки сколь угодно! И все же... Тяжело вздохнув от осознания собственной мягкотелости и нерешительности, Роди вынес последний мешок с мусором в контейнер на кухне с обещанием донести его в уличный бак завтра и засобирался уходить. Зонт, отданный ему Винсентом, он не взял, поэтому уже мысленно предвкушал, как же здорово ему будет добираться до дома. Ничего страшного, у него же есть велосипед! Правда, Роди промокнет насквозь, как и в первый день работы, но зато относительно быстро окажется у себя в апартаментах, что уже было неплохо. Никаких «до свиданий» своему боссу Ламори и не хотел говорить, но чтобы не быть для себя слишком плохим человеком, оправдался тем, что не хотел тревожить Шарбонно за работой, потому тихонечко ретировался с рабочего места. Оставив за своей спиной полумрак закусочной, он открыл дверь и полной грудью вдохнул запах прибитой дождем пыли и сырости.Вот она. Свобода.
За все то время, что Роди был так занят, непогода и не думала отступать, огромные лужи сопровождали громким всплеском каждый шаг, волосы и одежда быстро намокали, пока порывы ветра заставляли все существо дрожать от пронизывающего холода. Озираясь по сторонам, Ламори смотрел за желтоватым светом фонаря, дрожащим во тьме на листьях деревьев и кустов, видел маленькие окошки жилых домов и вывески магазинов, прежде чем наконец взглянул на площадку перед бистро. Остановившись с широко открытыми глазами, Роди замер, глядя на пустой тротуар перед собой и собственное отражение в луже. Когда его рыжие волосы прилипли прядями ко лбу и в очередной раз дунул ветер, он неожиданно очнулся и понял, что смотрел именно туда, где должен был стоять его велосипед. Но его там, черт подери, не было! Ламори заметался, замешкался и совсем растерялся. Это что вообще за шутки такие? Не мог же он сам уехать. Неужели его успели угнать? Но нахрена?! Хватаясь за лоб и громко вздыхая, Роди не знал, то ли ему стоит поплакать, то ли посмеяться. Этот мир настолько безумный, что кому-то понадобилось украсть сраный велосипед не самой дорогой марки? «Даже велик у меня забрали. За что? Почему? Зачем? Боже, помоги... » — от чувства безысходности и нелепости всей ситуации пролепетал Роди, задрав голову кверху и позволив проливному дождю драматично омывать его лицо. Но свой момент главного героя проживать он долго не мог, потому что уже становилось откровенно холодно, начинали дрожать ноги и плечи. Эмоциональное напряжение и удрученность лишь способствовали прогрессу такого мандража. Иного выбора не было, несчастному пришлось забежать в бистро обратно, громко хлопнув дверью. Зайдя внутрь и ощутив тепло, он прислонился к стене и медленно опустился на пол, обтирая насквозь промокшим черным жилетом стену. Роди искренне не знал, что ему стоит предпринять. Как бы ему не хотелось, в такой ситуации он просто-напросто не до дома дойдет, а переохладится и помрет где-нибудь в переулке. Уже в данный момент он имеет высокие риски свалиться с болезнью. Еще и велосипед тактично увели... Пока размышлял, нарисовалась одна проблема. Один щелчок. Свет во всем ресторане вновь загорелся, освещая пустой зал. Звук тяжелых шагов медленно приближался, дверь, ведущая на кухню, распахнулась и вот появился очередной повод испытать стыд от всей этой ситуации еще больше — Винсент, вышедший закрывать свое заведение. Пока он не повернулся, Роди обдумывал, как бы ему лучше объясниться, по какой такой умной и весомой причине он до сих пор не свалил, а сидит, как какая-то побитая дворняжка почти что в дверях, но не придумал ничего лучше, как изобразить задумчивую позу и с великим вниманием рассматривать ресторан. Когда Шарбонно наконец повернулся в сторону, где находилась главная проблема его заведения, он сначала задумчиво проводил его взглядом, проходя в сторону окон и закрывая их, затем резко остановился и уставился на него напрямую, выражая непонимание и удивление. Ламори не выказывал никакой паники, продолжал делать умный вид, пока внутри готов был умереть от собственного идиотизма. Он просто запаниковал! Никогда не умел поступать уместно. Шаги вновь стали приближаться, заставляя Роди напрягаться всем телом. Ему казалось, что стоит Винсенту подойти хоть на один миллиметр ближе, он кинет в него ботинком, закричит и убежит прочь отсюда. Уж с кем-кем, а вот с ним ему не хватало иметь дело, когда и так много дерьма навалилось разом! Да и про ситуацию с Манон он не забыл. — Это что? Почему ты здесь сидишь? — прозвучал низкий голос, выражавший беззлобное недоумение, когда Роди краем глаза заметил остановившуюся от него в трех шагах пару худых ног. — А, я так, думаю, какой же необычный дизайн у этого бистро. Типа, что вообще побудило его сделать таким... Конечно, выглядит оно и правда «уникально», но, наверное, можно было и получше все тут сделать? — нарочито беззаботно протянул Роди, смотря в сторону столиков в отдалении, старательно избегая прямого зрительного контакта со вставшим напротив Винсентом. «Пожалуйста, уйди-уйди-уйди, отстань от меня! Ну и что, что это твой ресторан, я просто посижу тут и уйду, как только дождь закончится! И не надо надо мной так нависать, блин! И без тебя тошно», — вопил про себя Роди, пока его брови слегка изогнулись, губы поджались, а на лбу выступил пот, который вперемешку с каплями дождя было, к счастью, не видно. — Не думаю, что внешний вид моего ресторана может критиковать тот, кто выглядит и даже сидит так же, как какая-то побитая бродяжка, — холодно отозвался Винсент, — где зонт, который я тебе дал? Передавали же, что будет дождь, почему ты никак не озаботился этим? — Чего? Зонт? — наконец повернулся к собеседнику Роди, подняв на него свои широко распахнутые зеленые глаза, — я... Ну... Забыл его в спешке дома, вот и все, просто не знал, что так выйдет. — Очень жаль, но я не магнат в области зонтов, чтобы выдать тебе еще один, — коротко и саркастично бросил Винсент, лениво-изумленно подняв бровь, — и ведешь ты себя как-то более странно, чем обычно. У тебя же ничего не случилось? Роди хотел было немного разозлиться на то, что его попрекают и допрашивают, но он лишь нахмурился, открыл рот и не издал звука, прежде чем остудил голову и встал с пола. Надо же как-то понижать градус позора. Шарбонно как обычно проводил его безразличным взглядом, скрестив руки и ожидая невероятных историй. Собственно говоря, Ламори не сдержался да вывалил все, как есть, прикрывая руками лицо и сгорбив плечи, выглядя при этом как провинившийся щенок. — Украли? — глаза Винсента округлились, тонкие брови поднялись, прежде чем он слегка усмехнулся и продолжил говорить в своем обычном тоне, — защиту надо было покупать, она даже тебе была бы по карману, особенно если этот велосипед — твой основной способ передвижения. Считай это за урок от жизни. — Аха, ну да, спасибо, — саркастично ответил Роди, когда нижнее веко слегка дернулось от раздражения. Конечно, что же еще мог ответить этот засранец на его откровенный промах? — Что планируешь делать? Пойдешь домой пешком? — отходя от Роди небрежной походкой в сторону стойки, спросил Шарбонно, вновь повернувшись к нему спиной и осматривая помещение на наличие чего бы то ни было. — Не знаю, — почесал мокрый затылок и замялся Роди, уставив глаза куда-то в потолок и состроив глупую улыбающуюся гримасу. А что ему еще делать? Ситуация патовая. Винсент закончил осмотр, распахнул свою поварскую форму и обратил свой взор на неловкого истукана, что стоял поодаль. Кажется, он задумался о чем-то. Почувствовав это внимание на себе, Роди стало как-то совсем неуютно. А босс его уже успел снять верх униформы, оставшись в одной черной футболке. «Эй, что это он вдруг начал раздеваться? И что он так пялится? Что творится? Он же... Не собирается создавать мне проблемы, да?» — пронеслось в голове Роди, пока под таким суровым надзором холодок пробежал по его спине. — Можешь... — прервал ход хаотичных мыслей Роди хрипловатый и немного неуверенный голос Винсента, — можешь остаться здесь, если хочешь. В любом случае место для сна у меня найдется. — О, правда? — радостно и облегченно воскликнул Роди, сам того не ожидая, прежде чем остепенился, прочистил горло и более обыденно продолжил, все-таки не слишком уж и большой повод для счастья, — спасибо! А это точно не проблема, если я останусь здесь? Посетители же не придут в то время, когда я буду спать где-нибудь на диванчике, отчего потом будут, э, неприятности? Винсент помолчал с минуту, вознаградил его снисходительным взглядом, после чего буркнул: — Роди. Я имел в виду мой дом. Не сам ресторан. — А-а-а, — несуразно и нервно посмеявшись, протянул Ламори и не менее неуклюже продолжил, — да, так как-то более логично звучит. Прости, Винс, я все забываю о том, как у тебя тут все работает, ха-ха. Винсент вздохнул, не то устало, не то разочарованно, и пошел к выходу. Открыв входную дверь, он повернул голову в сторону Роди и кивком позвал его за собой. Ламори не слишком глупый, понял команду с первого раза и хвостиком увязался за ним. После закрытия ресторана на ночь, сквозь стену дождя и порывы ветра они быстро преодолели скрипучую лестницу и оказались на втором этаже здания — апартаментах Шарбонно. Загорелся свет, своим белым сиянием осветивший дорого, но безвкусно и странновато обставленную огромную гостиную. Но не Роди было обсуждать наполнение жилища Винсента и здешние интерьерные решения, когда его квартира была похожа на какой-то обшарпанный притон, поэтому он лишь косо поглядывал на вычурные декорации, ковры и пуфики, сдерживая своих внутренних бесов от комментариев. Впрочем, одного взгляда на обстановку в ресторане было достаточно, чтобы представить жилище его владельца. Заметив его непонятное поведение, Винсент коротко спросил, пока снимал обувь: — Что-то не так? — Чего? Не-е-е-ет! Все очень даже так, — немного испугавшись от того, что его осуждающие поглядывания спалили, он натянуто и зубасто улыбнулся, также по примеру хозяина дома скидывая с ног обувь, дабы не разносить грязь, — у тебя такой большой дом, не ожидал. Все так, эм... Необычно и любопытно выглядит. — Так по мне ничего необычного. Для нормальной жизни его вполне достаточно, — пожал плечами Винсент и ушел в глубину жилища по какой-то несуразной черно-белой шкурке у входа. Роди последовал за ним. Обнаружив перед собой красный диван в середине гостиной, ему почему-то резко захотелось прилечь, несмотря на то, что выглядел этот самый диван не самым удобным. Усталость накатила на него резко, видимо, стоило только войти в помещение, отличное от ресторана, так тело невольно расслаблялось. Когда желание завалиться хоть куда-нибудь превысило тактичность и терпеливость, он нашел в себе достаточно смелости и наглости, чтобы спросить: — Я это, тут присесть могу же? А то что-то уже ноги совсем не держат. — Ну, можешь даже лечь, если устал, — неловко ответил на неожиданно прервавший тишину вопрос Винсент, когда он было уже хотел зайти на кухню. Но затем внезапно остановился, голова его задралась, и он развернулся, громко окликнув: — Роди, стоять, подожди. Чуть было не залезший на мягкую красную поверхность дивана Роди опешил, успев только опереться коленом об обивку и большими недоумевающими глазами глядеть на Винсента. — Твоя одежда... «Одежда? Что с ней?» — вопрошал про себя Роди, опустив взгляд вниз. Ах, да. Она же вся промокла до нитки. Настолько голова опустела, что он перестал замечать то, насколько неприятно ткань прилипала к его телу. — Вот же блин, — негодующе ответил Ламори, почесав затылок, — я... Я высушу все потом, честно, в крайнем случае лягу на пол, если тебе не хочется портить мебель. Винсент, казалось, опять рассматривал Роди с ног до головы, вяло, медленно, чрезмерно внимательно и вдумчиво, но затем отвернулся и как ни в чем не бывало сказал: — Я все принесу. Жди здесь. Ламори не успел ничего ему ответить, как тот успел скрыться за проходом. «Матерь божья, я сплю? Что за марафон щедрости? Еще и мне говорил, что я веду себя страннее, чем обычно», — думалось ему, когда он переминался с ноги на ногу и озирался по сторонам в беспокойном ожидании. Ну какая же жуть кругом. Багровые стены, как попало поставленные пуфики, кресла, несуразная стойка, треугольный стол, стоящий по диагонали диван и торшер... Еще и эти картины в тошнотворных зеленовато-желтых оттенках, преисполненные каким-то безумием и смертью, просто спокойно висящие чуть ли не на самом видном месте. Кто в здравом уме такое захочет хранить у себя дома, не говоря уже о том, чтобы вот так вот непринужденно повесить, будто бы это какой-то семейный портрет? Благо, Винсент не заставил себя долго ждать, поэтому Роди не пришлось дальше коситься и морщиться от вида выбранных хозяином дома в качестве декораций произведений искусства. Подойдя к нему, Шарбонно одной рукой протянул ему комплект сменной одежды и махровое полотенце. — Спасибо, — как-то заторможенно и удивленно сказал он, машинально забирая у хозяина дома полотенце, сухие штаны и футболку, — а куда можно положить мою одежду? Есть где ее сушить? — Какой-то глупый вопрос, — спокойно отозвался он, несмотря на то, что можно было легко заметить его мимолетное закатывание глаз, — конечно, есть. Снимай ее и отдавай мне, я повешу. Роди немного опешил от такой прямолинейности. С другой стороны, какой еще ответ на свой вопрос он ожидал? Помявшись и кинув парочку смущенных взглядов в сторону все еще стоявшего в комнате Винсента, он медленно положил предложенные ему вещи на диван, а сам принялся расстегивать пуговицы жилета, нервно проглотив образовавшийся в горле ком. «Надеюсь, он не собирается еще смотреть на то, как я переодеваюсь? Как-то это совсем перебор, нет?» — расправившись с одной пуговицей, рассуждал Роди, и будто бы прочитав его мысли, Винсент куда-то вновь отошел. Неужели научился улавливать сигналы и понимать, что уместно делать, а что не очень? Хотя, вроде, он всегда это и умел. Роди облегченно выдохнул и стал раздеваться куда более решительно и бодро, дабы точно успеть одеться до того, как хозяин дома вернется в гостиную. Впопыхах скинув с себя жилет и рубашку прямо на пол, он лихо надел белую футболку, что села на него относительно хорошо, лишь немного сжимая в плечах. Но когда дело дошло до штанов, начались серьезные проблемы. Засунув в штанину одну ногу, он осознал, что дальше не влезет, ведь ткань сильно натянулась вокруг его икры. Так как ему не хотелось еще порвать штаны своего начальника, Роди мигом бросил эти тщетные попытки затолкать свою тушку в то, что даже и близко не его размера. Да и мало ли Винсент разозлится на него за испорченную вещь и решит подержать над плитой, как бедного поваренка, спалившего мясо, в один из рабочих дней? Или влепит ему пощечину? Уж не надо, спасибо. Аккуратно положив неналезшую одежду на спинку дивана, в одних трусах и футболке он уселся и наконец смог выдохнуть. Как приятно полноценно присесть на что-то мягкое после целого дня на ногах. Посидев так с минуту с пустой головой и рассматривая белый потолок, ведь хотя бы он не выглядел жутко или нелепо, Роди взялся за полотенце и, небрежно просушив разлохмаченные рыжевато-русые волосы, оставил покоится его вокруг своей шеи. — Закончил переодеваться? — раздался голос откуда-то из-за спины. — А, да! — подпрыгнул от неожиданности и незамедлительно ответил Роди, всякое спокойствие развеялось в одно мгновенье, и он встал, чтобы без задней мысли отдать Винсенту промокшую одежду, — вот, держи. Подойдя к хозяину дома практически в упор, Роди поднял уставленные в пол глаза и немного испугался. Лицо Винсента резко переменилось и отразило какую-то непонятную и немного ненормальную эмоцию. Брови сдвинулись, челюсть сжата, глаза округлились, и в них будто вспыхнули какие-то недобрые огоньки. В целом казалось, что он сделался еще более бледным, будто бы увидел призрака. — Ты почему без штанов? — мрачно и холодно спросил Винсент и пристально уставился в напуганное лицо Роди. Резко осознав причину странной реакции Шарбонно, щеки Ламори ярко вспыхнули, и он громко охнул, панически замахал руками и истерично посмеялся: — Ничего такого, ха-ха-ха-ха! Просто твои штаны слишком узкие, не смог в них влезть, я не собирался разгуливать по твоему дому в одних трусах специально, ты не подумай! И лучше я, эм... Давай я сам повешу свою одежду, хорошо? Не хочу лишний раз тебя нагружать, ты только покажи, где это можно сделать, ха-ха... — Не нужно, — с этими словами Винсент взял у него из рук вещи, слегка коснувшись своими длинными холодными пальцами теплой тыльной стороны ладони Роди, заставив того вздрогнуть, и вновь обрел свое обыкновенное устало-безразличное выражение лица, — это были самые свободные штаны, которые у меня были. Ничего другого предложить не могу, извини. — З-забей, Винс, все нормально! — отозвался Роди и на ватных ногах отступил от него обратно за диван, — ну, время уже позднее, я пойду лягу, ладно? — Да, — задумчиво протянул он, — тебе принести плед или одеяло? — Не, не надо, правда, спасибо большое, — хлопнувшись на диван и перевернувшись на бок, сказал Роди и уткнулся в мягкую красную спинку лицом, — и так посплю. — Хорошо. Спокойной ночи, Роди. — Ага, спокойной... «Уснешь тут теперь! Зачем вот надо было строить такое лицо, будто бы я вообще без трусов перед тобой выскочил? Ненормальный!» — возмущался про себя Роди, пока его сердце стремилось проломить ребра и выскочить наружу, а щеки все так же пылали от ранее возникшего на них румянца. Еще и эти костлявые бледные пальцы... Нет, нужно явно перестать думать об этом всем, пока это не перешло допустимые границы. Винсент успел выключить свет в гостиной и отправиться восвояси, отчего Роди мог слышать только тяжелые шаги и скрип половиц, что отдалялся, то приближался время от времени. Видя глубокие черные синяки под раскосыми глазами Винсента, Роди давно уже понял, что по ночам он явно не спит, поэтому ему стало любопытно, как долго он будет бродить по дому и делать свои дела. Но на его удивление, это продлилось совсем недолго — поделав что-то на кухне, Винсент погасил свет и окончательно ушел, более не вернувшись. Роди проворочился минут тридцать как минимум, пытаясь найти удобную позу, но так и не смог уснуть. Даже легкая дрема не удосужилась посетить его. Он перевернулся на спину, положил руки под голову и развел локти в сторону, скучающе-раздраженным взглядом уставившись наверх и скривив рот. На улице все еще беспощадно лил дождь. Все те же звуки ударов капель по кровле здания и окнам. Совсем не убаюкиваще. Разум Роди блуждал, бороздил самые укромные уголки памяти, чтобы хоть как-то развлечь и занять себя, и вот вновь весь этот мыслительный процесс привел к Манон. Наступит ли ночь, когда он и секунду не подумает о ней? Ламори не знал. Но в этот раз эти мысли были не об их прошедших отношениях, а о ней и Винсенте. Роди это расстраивало и злило, потому что предположение о том, что именно из-за другого Манон решила бросить его, казалось ему самым худшим из всех возможных. Если бы она разорвала связи только потому, что дело было в характере и поступках Роди, это было бы не так страшно, ведь он бы мог верить в свою способность измениться и вернуть утраченное, но если же она предпочла того самого «другого» — это совсем иной случай. Тут он явственно ощущал свою беспомощность. Особенно, когда это был Винсент — человек, который явно превосходил его в финансах и внешности, возможно, даже по характеру и умению выстраивать отношения был лучше него. Что он мог сделать в такой ситуации? Насильно мил не будешь, да и переубедить вернуться человека, который ушел к кому-то более успешному во многих смыслах, чем ты сам, задача непосильная. Но она же сама сказала, что правда любит именно его, а не левого персонажа с улицы. Разве может быть такое, что она не была с ним до конца честна?Он так растерян.
Но странности, которые и составляли большую часть того, что он сумел нарыть в офисе своего шефа, не давали ему повода окончательно поверить в то, что его раз и навсегда бросили, и теперь его партнер припеваючи выстраивает новые отношения, позабыв про него. Не зря же эта проклятая фотография и письма были выброшены. Может быть, они расстались. Или просто поссорились? И все же, неужели поэтому она не отвечала на его звонки в то время? Она была с ним? Как же глубоко, черт возьми, уходит эта кроличья нора? Неопределенность сводила его с ума, поэтому он, покусывая щеки изнутри и сурово сдвинув брови, решался на очередную глупость. План заключался в том, чтобы пробраться в комнату Винсента и опять рыться там, где это делать не следует. Мало ли ему удастся найти еще больше подсказок, которые могли бы пролить свет на возникшую между Манон и им дистанцию, дать ему однозначный ответ и разрешить внутреннее непонимание и растерянность? Он искренне углядел решение проблемы в таком действии, поэтому поднялся с места и отправился бродить в сумраке. Босыми ногами он ступал по холодному ламинату, зловещие тени от предметов мебели, подобно чертям, будто бы плясали в темных углах от преломления дождем света и без того блеклого уличного фонаря, картины казались в этом полумраке еще более жуткими, чем они есть, зарождая в грудине Роди давящее чувство тревоги, словно множество склизких змеев окутали сердце, своим холодным и неприятным телом сжимая и щекоча его. Нужно было действовать. Здесь и сейчас. Пускай это крайне неуважительно, странно и ужасно вламываться и нарушать личное пространство того, кто тебя так любезно принял остаться на ночь и поделился одеждой, но какая разница? Эти любезности не имеют никакого значения. Лишь только правда осадит неугомонного Роди, который под этим гнетом стен чужого и враждебного дома начал медленно ощущать некую азартность и прилив смелости. Пройдя мимо лимонного дерева, которое явно выращивали со всей бережностью и вниманием, судя по количеству плодов на нем, он шел дальше. Шум дождя нарастал, грузных шагов мужчины и жалобного треска половиц было совсем не слышно. Длинный коридор, практически ничем не освещенный, казался разветвленным туннелем, один из ходов которого неумолимо привел бы в логово кровожадного зверя. Роди лихорадочно усмехнулся, тихий прерывистый выдох сорвался с его губ. Откуда такие мысли? Он приоткрывал двери, делая это как можно более аккуратно и беззвучно, повезло, что петли были смазаны и позволяли открывать все без привлечения внимания. Но это было так невыносимо глупо. Что, если Винсент не спит? Что тогда следует ему сказать? Какое оправдание придумать? А нужно ли что-то придумывать, когда в такой обстановке он все равно не сможет избежать прямого вопроса?Ничего же не помешает.
Ему кажется, он так близко к своей цели, насколько бы наивной она не была.
Перестань отступать. Хватит бояться.
Роди тихонько толкнул дубовую дверь. Последнюю, что он не проверил. Должно быть, это она. Та самая комната. Комната, в теории способная поставить точку в одном важном вопросе раз и навсегда. Изменить судьбу. Просунув пальцы в маленькую щель приоткрытой двери, он одним глазком заглянул внутрь. Горел слабый свет где-то в отдалении. Сгорбившись над столом и оперевшись головой о руку, на кресле неподвижно сидела широкоплечая фигура в черной футболке. Возле его локтя стояла наполненная до середины бутылка со стоячей красной жидкостью внутри. Вино. Роди уже видел эти бутылки, случайно стоящие на полке, на столе в гостиной или на кухне. «Он что, и правда любитель поприкладываться к бутылке?» — угрюмо заметил про себя Роди, осматривая интерьер комнаты. Его было плохо видно, но окно и кровать он успел выцепить. Кажется, за ней что-то стоит. Должно быть, тумбочка? Все что угодно может содержать то, что поможет ему понять ситуацию. «Получится ли незаметно просочиться? Черт, он же совершенно точно не спит. Да?» — беспокойно вцепившись в край двери, думал Роди, всматриваясь в спину мирно сидящего человека впереди. И чем дольше он вглядывался в нее, в белоснежную изящную шею, в растрепанные черные волосы и тонкую руку, держащую смиренно склоненную голову, тем сильнее терял решимость вломиться и начать допрос. Сзади Винсент казался таким беззащитным и уязвимым, разбитым и подавленным. Разве это правильно — тревожить его просто потому, что тебе так хочется?Нет. Нужно переставать поджимать хвост и жалеть все, что движется. Открой дверь. Войди.
Ну же. Зайди в эту блядскую комнату. Не будь жалким хотя бы сегодня. Хотя бы сейчас.
Ради себя. Ради Манон.
Рассудок Роди значительно помутнился, пока в нем противоборствовало его подавленное агрессивное и прямолинейное начало с мягким и уступчивым. Но когда Винсент пошевелился, выпрямился и как будто собрался встать, он резко одумался и принял решение в пользу второго.Струсил.
Опять.
Злой на себя, он стиснул челюсть до хруста, еле сдерживая судорожный раздраженный выдох. Винсент поерзал на стуле, размял шею и взял ручку со стола, принявшись что-то чиркать на листах бумаги. Роди, боязливо и тревожно поглядывая внутрь комнаты, неспеша начал закрывать дверь, как вдруг она неожиданно громко скрипнула. Скрипнула? Что? Винсент мгновенно повернул голову, словно что-то учуял, будто бы понял, что это не самый обычный звук, который имел естественное происхождение. Но как? Почему?Почему тело не слушается?
Он застыл, как каменное изваяние, вцепившись пальцами в холодное дерево до побеления костяшек. Сердце стянуло и замерло, после чего оно застучало с неистовой силой. Видимо, как не старайся избежать неизбежное, это рано или поздно настигнет тебя?