***
Большой зал заполнен студентами, обсуждающими новости из утреней газеты. Все шумят, перекидываются фразами, те кто постарше — возмущаются, а малышня поддакивает, желая быть включёнными в обсуждение. Моргана заглядывает в газету к Имельде, сама она ещё не подписалась на «Ежедневный Пророк», да и зачем, если всегда найдётся тот, у кого можно попросить газету за завтраком. Вот и сейчас, будучи соседкой с Имельдой, О`Райли позволяет себе эту маленькую наглость. На первой странице большими и жирными буквами выведен заголовок: «Расследование смерти Джорджа Озрика приостановлено». Фотография улыбающегося мужчины в костюме, с галстуком бабочкой и круглыми очками выглядит совершенно неуместно под таким безрадостным заголовком. Неужели у человека влиятельного не было фотографии получше? Например, где он серьёзный и смотрит с готовностью в светлое будущее. В Америке в газетах всегда только такие лица. — Вот же дерьмо вампуса, — Моргана подаётся ближе к Имельде. — Разве они могут так быстро закрыть это дело? — Не знаю, — Имельда пожимает плечами. Сворачивает газету и кидает её перед собой. — Но по мне лучше бы про квиддич написали. Всё равно в этом деле слишком много непонятных деталей. О`Райли кивает. Для неё то всё прозрачно. На них напал дракон в ошейнике из гоблинского металла. В Гринготтсе на них напал Ранрок — гоблин. И то, что профессор Фиг и Джордж Озрик обсуждали в экипаже, на котором они должны были добраться до школы, тоже было гоблинским вопросом. Неужели министерство так просто может игнорировать сей факт? Профессор Фиг будет расстроен ещё больше, когда узнает об этой новости. На свободное место со слепой стороны опускается кто-то. И Моргане приходится обернуться. Оминис Мракс. Лучше бы она не поворачивалась. Разговор у них вчера закончился на безрадостной ноте. И чувство уязвлённости никуда не делось. — Привет, Оминис, — Имельда здоровается, следом делает глоток тыквенного сока. — Как у тебя дела? — Всё отлично, — сдержанно отвечает Мракс. Ожидает ли он от Морганы такого же приветствия? В любом случае, она этого не делает. Пусть он даже прямой потомок основателя факультета, притворяться перед ним она не будет, как и не станет кланяться и быть показательно вежливой. Даже если ей к горлу приставят палочку, она не исправит своего поведения. — Ладно, — Имельда поднимается со скамьи, — пойду полетаю перед занятиями. Моргана, — слизеринка кивает О`Райли, — встретимся на трансфигурации. — Давай Моргана берёт вилку, подцепляет копчёный в меду бекон и отправляет его в рот. Она старается не думать о том, что рядом сидит Мракс. Но Оминис не даёт ей забыть о своём присутствии. — Себастьян мне всё рассказал. Ей не показалось. Весь мир словно замирает. «Всё рассказал. Всё рассказал! Он тебя подставил! Но что можно было сделать? Просто позволить троллям их убить?», — О’Райли напрягается. Давит желание подскочить, побежать искать Себастьяна и ударить его по лицу, как только приблизится. Это меньшее, что она вообще может сделать. Но она лишь стискивает вилку до побеления костяшек. Нервозность нарастает. Благо Мракс слеп и не заметит, как она трясётся от злости. — Правда? — сквозь зубы произносит Моргана. Профессору Фигу и ей придётся искать способ, как заставить слизеринцев молчать. Они не знают, насколько это опасно, насколько это важнее их самих. Но Элеазар будет невероятно разочарован в ней. Пожалуй, его осуждения она просто не перенесёт. — Он рассказал мне, что ты слепая, — не очень громко произносит Оминис. — На один глаз, но всё же. Теперь я понимаю, почему Себастьян решил тебе помочь. Оно ведь… сложнее. Потому, я хотел сказать, — Мракс скребёт пальцами по столу, — что мне жаль. И вчерашний инцидент жуткое недоразумение. Я приношу извинения. Моргана расслабляется, отпускает вилку, и та падает на тарелку. Звон привлекает внимание сидящих неподалёку, но их интерес почти сразу же угасает, когда они видят, что ничего интересного не происходит. — Я не люблю, когда меня жалеют, — О’Райли хмыкает. И уже спокойнее добавляет, — Я не злюсь, Оминис. Уже привыкла. Тебе хотя бы повезло, что ты не видишь сочувствующих взглядов. — Зато слышу всегда, что я калека. Она тоже.***
Лавируя между студентов, Моргана бежит по коридору. Кеннет попросил не опаздывать, именно это она сейчас и делает. Кто бы мог подумать, что профессору Ронену захочется отрабатывать заклинания на плюй-камнях. И за неправильное произношения камень облил Моргану вонючей жидкостью. Пришлось с горящими глазами бежать в гостиную. И вот она торопится, перескакивает через две ступени. Кеннет обещал дождаться её у главного выхода. Вытягивая шею, она старается разглядеть светлую голову старосты. Бентлей стоит, скрестив руки, у самого выхода. Моргана замедляет шаг. Поправляет мантию. Как там было сказано? Студенты Слизерина всегда должны были идеальными, безупречными. О’Райли спускается, подходит ближе к Кеннету. — Ты опоздала, — Бентлей выпрямляется, расправляет жилет. — Профессор Ронен задержал. У него… весьма интересные методы преподавания, хотя я к такому и не привыкла, — Моргана откидывает волосы с лица. Губы Кеннета дёргаются, он усмехается. — Да, он любит нестандартный подход к обучению. Первокурсники в восторге, но когда становишься старше, то понимаешь, что иногда нужно чуть больше серьёзности, — жестом Кеннет указывает на двери. Моргана кивает и выходит во двор. — Потому для этого у нас есть дуэльный клуб. Им занимается профессор Гекат, хотя куда интереснее посещать «Скрещенные палочки». — Это дуэльный клуб, о котором никто не знает? — Если ты его знаешь, значит, он не такой уж и секретный. Моргана пожимает плечами. — Мне рассказал о нём Се… Сэллоу, — нет, она ещё слишком обижена на Себастьяна, чтобы звать его по имени. Обижена потому, что из-за него Оминис Мракс наорал на неё. Осадок остался. Лучше не думать. — Разумеется, Сэллоу, кто бы мог сомневаться, — Бентлей заводит руки за спину, сцепляет их в замок. — В Хогвартсе много объединений по интересам. Игроки в плюй-камни, дуэлянты, астрономы-любители, хотя они предпочитают звать себя звездочётами, команды факультетов по квиддичу. — Директор Блэк сказал, что в этом году квиддича не будет. Это, кажется, очень сильно расстроило Имельду. В Ильверморни она отыграла в команде всего один сезон. Была охотником, пока Колман и Стивен — загонщиками. И думала, что в этом году она тоже окажется на поле. От тоски Моргана опускает взгляд, чтобы взглянуть на золотую брошь. Ей хочется домой, в стены замка, под знамёна Вампуса. — В прошлом году пострадал чистокровный волшебник, — сдержанно произносит Бентлей. — А у профессора Блэка особый взгляд на чистоту крови. — Как и у всего вашего факультета? Прогулочным шагом они пересекают большой двор с фонтаном. Моргана уже проходила здесь вместе с Себастьяном, когда они отправлялись в Хогсмид, но хорошо ей осмотреться не удалось. Красивые изгороди ещё зелёные, на каменных лавочках сидят студенты и радуются последним солнечным денькам. — Можно и так сказать, — Кеннет сворачивает налево, по каменной дорожке ведёт в сторону виднеющегося вдалеке большого каменного дома с соломенной крышей. — У большинства представителей нашего факультета родители — чистокровные волшебники. Аристократы, если угодно. И браки давно предопределены. Все мы воспитывались в условиях нетерпимости к грязнокровкам. — Как того хотел Салазар Слизерин. — Смотрю, вы всё же начали читать книгу, — Бентлей доволен, хотя Моргана скорее сказала бы, что он удовлетворён, что всё делается так, как он хочет. — Да, Салазар был приверженцем отбора на свой факультет исключительно чистокровных волшебников. Он считал, что чистота крови влияет на магические способности и только те, кто рождён в благородной семье, достоин настоящих знаний о волшебстве. Моргана задумывается. Полагал ли Салазар Слизерин о том, что существует древняя магия. Её магия… «Ну, конечно подозревал» — О’Райли одёргивает себя. Не просто подозревал, он знал об этой силе. Ведь если она правильно поняла, на этой древней силе держится Хогвартс, что он был построен с помощью неё. Но Кеннету она ничего не говорит. Эти мысли она предпочитает оставить при себе. — На Слизерине совсем нет грязнокровок? — Есть, почему же, — Бентлей не расцепляет рук, — правило о чистоте было давно отменено. Да и разве можно приказать распределяющей шляпе, куда отправить первокурсника? Если в нём есть задатки и амбиции, его в любом случае направят на Слизерин. Признаюсь, сейчас на факультете есть одна довольно талантливая грязнокровка. По неизвестной причине О’Райли чувствует себя оскорблённой от факта обсуждения какой-то другой, неизвестной ей девушки. Ведь она на факультете исключительная, пусть никто и не знает об этом. В ней словно клокочет ревность, природа которой совершенно невразумительна. Она старается игнорировать чувства. Вблизи каменный дом кажется ещё огромнее, клетки и загоны рядом с ним привлекают внимание. Бентлей поясняет: — Здесь проходят занятия по уходу за магическими существами. Сюда вам ещё придётся прийти. В расписание уход за магическими существами стоит только в октябре, потому она ещё и не думала открывать учебник и просматривать, что им будут преподавать. Предмета такого в Ильверморни не было, но причин волноваться Моргана не видит. О’Райли случайно пинает камушек, и тот улетает вперёд по дорожке. — Возвращаясь к разговору о чистоте крови. Как вы сами относитесь к этому, Кеннет? — Моя семья входит в список благородных чистокровных семей. И всё же это ни о чём не говорит ей. Чистокровная семья Морганы вполне лояльно относится к полукровкам. По крайней мере, Колмана принял даже их отец, что говорит уже о многом. О’Райли складывает руки перед собой. — Ненавидите? — Скажем, терпимо. Только терпимость и уважение это совершенно разные вещи. Но чего ещё можно ожидать от Кеннета. По дорожке они направляются в сторону башни. Не такой высокой, как астрономическая. Но, наверное, такая она и не нужна. Путеводитель по замку, который ей дал профессор Фиг, был не слишком подробный и всё же дал понимание о некоторых местах. Хотя она бы предпочла, чтобы не бездушная бумага рассказывала ей о Хогвартсе, а сам Кайджел — живой и счастливый. А был бы вообще Кайджел счастлив? Вернулся бы он вместе с семьёй в Ирландию, или остался бы в Америке? В любом случае, он был бы жив. И отец бы снова не утонул в печали, не винил бы себя во всём. Диалог затухает, и молча они поднимаются к башне. Бентлей останавливается у подножья, вместо того, чтобы свернуть и спуститься к озеру. И Моргана встаёт рядом с ним. Она так торопилась отправить письмо вчера, что не задержалась и не осмотрелась вокруг. По левую сторону виднеется поле для квиддича, видит три кольца. Капитан команды Вампуса выпустился в прошлом году. И все только и ждали, когда значок получит Колман. Он действительно талантливый и учился всему у Джефферсона, стараясь того не разочаровывать. А Джефферсон был строгим капитаном, ценил старательность и упорство. Уважал за способность играть в любых условиях. — О чём думаете? — Об Ильверморни. — Не для всех Хогвартс становится домом. И некоторые так и не приспосабливаются к учёбе здесь. Но многие всё же с теплотой вспоминают проведенное тут время. Моргана надеется что Хогвартс не станет ей дорог. И что через три года она сразу же найдёт способ вернуться в Америку, чтобы продолжить привычную для неё жизнь. Ту самую жизнь, которая её полностью устраивает. Вернётся к Колману и… улыбка Кеннета отвлекает. — Что-то не так? — У вас такое счастливое выражение лица. О’Райли отворачивается. Теперь ещё придётся следить за тем, какие эмоции лезут у неё из души. Хотя вряд ли она сможет хоть что-то утаить от Кеннета. Он из тех, кто читает людей, как открытые книги. Не сомневается, что именно из таких. — Может, сходим до лодочного сарая, чтобы я взглянула на то, что пропустила? Первокурсники же прибывают именно туда, да? Если отец не решит снова перебраться в Америку, то у неё будет ещё шанс в следующем году посмотреть на горящие фонари плывущих по озеру лодочек. Но пока ей лишь бы пойти куда-нибудь ещё, а не стоять на месте.