***
«Куда я докатился?» — Именно об этом думал Хокуто Фурикизу, идущий не со своим дружками домой, а в актовый зал, где собрался весь состав драм. кружка. Юноша еле как согласился помочь этим высокомерным ребятам с репетицией какой-то постановки (или наоборот), потому что очень подходил на роль «плохого парня» и сыграл бы эту роль довольно насыщенно. Конечно, не просто так; взамен Хокуто обещали довольно неплохую сумму — удивительно, хотя он считал, что его труд должен быть хорошо оплачен. Другие бы правонарушители точно не согласились, ни за какие деньги или что бы то ни было (может, максимум Хаянари за бесплатную пачку хороших сигарет, которые так любил, однако Хокуто нашли раньше), потому что хотели поддерживать свой имидж «типа крутых», ну а Фурикизу, как самый мягкотелый, решил всë-таки помочь драм.кружку; если честно, он и сам мечтал актёром стать, пора бы ему попробовать себя на сцене. Поборов наступившее смущение и снова напустив на себя невозмутимый вид, Хокуто резким рывком оттолкнул массивные двери актового зала, где на сцене стояли Токуко и Рику. Они что-то мирно обсуждали, а потом, увидев пришедшего, испуганно отошли за кулисы, на что юноша и вовсе никак не отреагировал — ему не привыкать, что все так шугаются. К Хокуто вышел радостный Шозо, который держал в руках папку с парочкой листов усердно написанного сценария, и сразу подозвал лидера: — Ямазаки-кун, встречай! Названный лишь своей грациознной походкой вышел навстречу, вообще не брыкнувшись на пол от вида грозного парня с оружием позади. Ну подумаешь, что вся школа боялась? Ямазаки наплевать было, что изумило Хокуто, который виду не подал. — О, как сладко знакомство с новым стажёром, кто стал открытием для нас новой изумительной картины! — Привычная драматическая речь Цурузо никуда не пропала, даже с последней встречи этих двоих. Не сказать, что правонарушитель с ним общался, но иногда он с раздражением сталкивался с этой актёрской игрой в коридоре, проходя мимо. — Никакой я тебе не стажёр. Давайте уже покончим с этим. — Недовольно пробубнил тон, однако в душе он был заинтригован тем, что ему посоветуют сейчас. Может быть, это был розыгрыш, так что парень до сих пор был настороже. — Итак, — торжественно начал Шозо и широко улыбнулся, — Фурикизу-кохай, не волнуйся, твоя роль не слишком затейливая. «Они чë, все тут такими вычурными словами базарят?» — Сразу же подумал слегка озадаченный парень и почесал репу, не понимая значения слова. — Чë это значит? — Это значит незамысловатая, то есть лёгкая. — Добродушно улыбнулась Кокона и присоединилась к группе. — Тебе не придётся принимать много участия в сценарии, Фурикизу-сэмпай. — Круто. — Буркнул Хокуто и скрестил руки на груди, ожидая приказов от Шозо, который замялся и взял в руки телефон. Спустя пару секунд молчания раздалась мелодия звонка, на что сценарист встревоженно оглянул экран. — О святой Акира Куросава, мне звонит Сунобу-сама! — Шозо аж прижал свободную ладонь к сердцу и рифмами от страха заговорил, впихивая Рику папку со сценарием и отходя на улицу. — В общем, э, все роли прописаны; разбирайтесь, а я скоро приду! Рику же изумлённо оглянул папку и после начал оглядывать содержимое сценария. Красными заглавными буквами на всей вертикальной стороне одного листа было написано «действие номер один». — Кхм, действие номер один — Соматомо сделал небольшую паузу и перевернул лист — содержит в себе главные роли Ямазаки-сэмпай и… Фурикизу-сэмпая? — Вы чë, гоните? Сначала говорите, что у меня роль будет незатейливая, а потом делаете из этого главную. — Тот недовольно цокнул, а Цурузо прошёл на середину сцены, чтобы подождать дальнейших слов от Рику. — О Боже, пройди на сцену и сияй, Фурикизу-сэмпай, пока тебе дали шанс! — Раздражённо подметила Китагава и уперла руки в бока, добавив вслед: — Иначе вообще дерево играть будешь и свет регулировать! — Какой нахрен «свет регулировать»? — Сморщился правонарушитель, но тут же отвлёкся и медленно поднялся к Цурузо, стараясь казаться невозмутимым. — Ну вот, я на сцене. Чë дальше? Рику внимательно вглядывался в текст и с каждой секундой его глаза всë больше и больше расширялись, а щëки слегка краснели. — Мне кажется, тут… — Первым делом вы должны начать диалог! — Прервала смущённого парня Токуко и ехидно улыбнулась, вставая рядом и говоря сценарий: — Фурикизу-сэмпай должен сказать: «О, как долго мы не виделись!», а Ямазаки-сэмпай добавить: «Это точно; теперь ничто нас не разлучит!» Ямазаки недоверчиво глянул на этих двоих, хотя после снова одел на лицо привычную высокомерную улыбку и начал ожидать действии. Хокуто же тяжело вздохнул и тут же сухо произнёс: — О, как долго мы не виделись… — Чëтче и эмоциональнее, Фурикизу-сэмпай! — Язвительно протаротарила девушка. — Да будь вы… Кхм… — Приняв живое и уже ненахмуренное лицо, Фурикизу исправился: — О, как долго мы не виделись! — Это точно; теперь НИ ЧТО нас не разлучит!!! — Другой юноша как всегда играл драматичнее любого великого актёра, плавно проводя рукой над своей головой и подчёркивая драматичность всей ситуации. Кроме того, Ямазаки и ударение правильно ставил, и речь свою быстро запоминал, и нужные телодвижения использовал. Читая дальше, Рику всë больше поражался и испытывал смятение, однако Токуко забавлялась и иногда злобно хихикала. — Теперь… Подойдите друг к другу ближе! — Юные актёры были немного ошеломлены, но не показали этого, а просто молча подошли друг к другу, отчего ребята вне сцены ясно увидели, насколько Хокуто выше Цурузо, что довольно привлекательно выглядело. — А теперь… — Поцелуй?! — Опешил Рику и замер на месте, после чего два старшеклассника повернули голову в его сторону и переняли его настроение. — ПОЦЕЛУЙ?! — В унисон крикнули те и привлекли внимание регулирующей свет Коконы, которая тоже покраснела от стыда. — Да, вы не ослышались! — Лишь Токуко испытывала удовольствие поддразнить этих двоих и выставить в дурном свете. — Вы охуели что ли?! — Но… Но… Это извращение! Мы, будучи два парнями, не можем привести столь несуразное действие в реальность! Печальная известность мне ни к лицу! — Возмущённо процитировал Цурузо, однако его подруга знала, на какие кнопки надо нажать: — Ну, в кино, театре не такое бывает. Надо уметь принимать сюрпризы, Ямазаки-сэмпай, иначе ты не станешь настоящим актёром~… Ямазаки преувеличенно закатил глаза и показал намек на хмурость, но всё же повернулся к Хокуто и решительно взглянул на него. — Ээ, ты чë там удумал?! Не буду я с тобой целоваться! — Он уже хотел уйти, хотя после Токуко громко рассмеялась и прочитала: — «Их тела нетерпеливо прижались друг к другу и последовал страстный поцелуй в губы друг друга». Раскрасневшиеся лица двоих ярко вспыхнули для других, отчего сам Цурузо сделал шаг вперёд, следуя правилам сценария. Прежде чем осуществить самое постыдное, он раздосадованно и без каких-либо ярко выраженных эмоций прошептал: — Давай покончим с этим. — Когда-то ранее сказанная фраза Хокуто передалась и к Ямазаки, который потянулся к его губам и… Резко остановился. — Давай, придурок. — И вместо этого уже правонарушитель вовлёк того в романтичный поцелуй, крепко удерживая за талию. Цурузо, конечно, шокировался, но старался подыгрывать, ведь навязчивые и ядовитые слова Токуко повторялись в его голове. Язык вошёл в действие, когда Ямазаки ещë и положил свои вспотевшие ладони на плечи другого, заставляя вздрагивать и невольно вздыхать. Остальные же были в полном смущении, даже некогда забавляющаяся Китагава была в полном оцепенении, отчего еë лицо постиг жар. Во всë невероятно большом помещении преобладал горячий воздух, а смелые движения заставляли как и самых ребят, так и наблюдавших стесняться дальнейшего. Хокуто так вошёл в роль, так увлёкся, что приоткрыл глаза и, чуть отстранившись, плавно опустил ладонь вниз, к пряжке чужого ремня. Тут уж, если честно, Ямазаки возмутился и хотел отстраниться, как тут почувствовал ещё более сильную хватку на своей спине. — Это и вправду писал Куросава-сэмпай?.. — Ещё не отойдя от ужаса, спросил Соматомо скорее у самого себя и просмотрел все действия. — Жарко становится… — Игриво прошептала Токуко и взглянула на Харукаву, которая вообще не могла оторвать взгляд от картины. — Он уже брюки ему хочет снять. Однако после улыбка нахальной девушки исчезла, и она отвернулась в другую сторону, чтобы скрыть сильное удовольствие со всей это ситуации. Пока Рику и Кокона могли лишь пытаться что-то сказать, что почему-то не выходило связно и понятно (во извращенцы, а), тут раздался громкий взволнованный крик: — ЭТО НЕ ТОТ СЦЕНАРИЙ!!!!!! — Все вздрогнули от неожиданности, а ласкающие тела друг друга правонарушитель и актёр повернули головы в сторону безумно раскрасневшегося Шозо. — Это не тот сценарий! Все мигом замолчали и заливались краской, однако более-менее успокоившийся Сома произнёс в облегченной манере: — Я так и знал, что ты не способен на написание такого, Куросава-сэмпай, — но вдруг до Рику дошло, отчего он с презрением глянул на Куросаву, — или…? — Это… Нет, это не я писал конечно!!! Это мне дала одна подруга… Я…Я перепутал бумаги… Вон там лежал настоящий сценарий… — Шозо указал на зелёную и никем нетронутую зелёную папку. Цурузо и Хокуто как ошпаренные крикнули и оторвались друг от друга, а пока первый поправлял ремень, другой угрожающе глянул на сценариста. — Это какая-такая подруга про меня такое пишет, а? Я чë, на педика похож? — Никто не осмелился согласиться, однако никто и не отказывался от этого заявления, ведь в душе все видели, что Хокуто не только пристрастился к роли, но и показал, как ему на самом деле это понравилось. — Это… Это было самым настоящим извращением, которое мы каким-то несуразным образом привели в реальность, дорогой мой Куросава-кун… — Напоследок произнёс Цурузо и нервно выдохнул. Никто не мог сказать, был ли он также доволен этим или скорее смущён, но одно все знали точно: на секунду Ямазаки потерял свой манерный тон.***
В общем-то, никаким образом Шозо не оправдался, так что просто отпустил бедного Хокуто домой. Хотя, можно было ли назвать его бедным, если ему дали в два раза больше денег, чем ему обещали? Ну, если и бедным, то только в моральном плане — лицо парня до сих пор время от времени краснело, когда он вспоминал о произошедшем. Сто раз по пути обматерив сценариста, Хокуто всë же живой дошёл до дома одного из своих дружбанов, то есть Умеджи, где все четверо уже во всю играли в приставку, да бурно ругались, … Игнорируя мысли о том, что он вообще потерял интерес к сегодняшней их тусовке и желал вернуться в те самые приятные, хоть и нежелательные объятия.