Судьба.

В этой фигуре Кайл буквально сразу узнал Стэна, подбежал к нему и взял за плечо, даже не ожидав, что тот откинет его, отойдя назад. — Блять, Стэн, что ты творишь? Слушай.. Если хочешь, возвращайся ко мне, — Брофловски беспокоился, это было видно. Да что уж там, рыжий едва держался, чтобы не кинуться к нему в объятия. — Не хочу к тебе, я живу ахуенно… — говорит Стэнли, на что Кайл затихает. От Стэна очень воняло алкоголем, из-за чего все (а в особенности Кенни) недовольно нахмурились. Рыжий слишком хорошо чувствовал эту ложь, но возразить он был не в состоянии. — Хватит драму ломать, давайте уже репетировать. Кстати, Стэн, у нас первый концерт через неделю, надо подготовиться. Людей, конечно, будет не много, но тоже аудитория. Не смей нас подвести, понял? — вещает Картман, на что темноволосый лишь кивает и снимает капюшон, открывая вид на своё лицо. На щеке пару ссадин, а под глазом еле заметный синяк. — Это кто тебя так? — спрашивает Кенни, не решаясь подойти к Маршу. Сейчас Стэн ощущал себя в этой комнате таким чужим, словно он ошибся дверью. — Упал, когда в темноте пытался найти воду на кухне, — тут же отмазывается Стэн, а после берёт в руки гитару, давая понять, что на разговоры он больше не пойдёт, теперь только музыка. Никто не стал возражать и выпытывать, все начали играть уже почти наизусть выученную мелодию. *** — Стэн, Стэн, твою мать. Подожди, — говорит Кеннет, догоняя брюнета. Тот разворачивается, нервно смотря на время. Он явно спешил куда-то, и это раздражало. — Чего тебе? Говори быстрее, мне ещё домой добираться, — за время репетиции алкоголь самую малость развеялся, но мыслить адекватно он всё ещё не мог. — Кайл скучает. Я сейчас живу с Картманом, но по факту мы живём у Кайла, придумывая всякие вещи для концерта. Без тебя там не то, вернись ты к нему и не выёбывайся, — говорит Маккормик. Марш смотрит краем глаза на рыжего, а тот в свою очередь протирал барабаны, ругаясь с Картманом по поводу евреев. По нему и не скажешь, что он страдает или скучает. — Кенни, отвали. По нему не видно, что он скучает. Если это правда — пусть придёт ко мне, и мы поговорим лично, — после темноволосый ушёл, нацепив на себя капюшон. *** Стэн осторожно кладёт закладку в потайное местечко, которое смогут найти далеко не все. После он делает фотографию, включает геолокацию и скидывает это всё в чат. — Молодец, шкет, — приходит в ответ сообщение. Стэнли пьяно улыбается в экран телефона, который он выронил, когда ему на плечо упала чья-то рука. Брюнет вскрикнул, быстро поднимая телефон. — Ты дебил?! — вскрикнул Стэн, смотря на Кайла. Он молча и с осуждением смотрел в глаза Марша, своими тонкими пальцами сжимая плечо друга всё сильнее. — Я дебил? Это ты раскидываешь закладки по городу! — возражает Кайл, от чего Марш пихает его, чтобы тот не кричал, ведь всё же информация не для общественных ушей. Стэн задумчиво и стыдливо опускает взгляд, а Кайл серьёзно берёт его телефон, заходит в приложение по вызову такси и округляет глаза, заводясь ещё сильнее. — Северное Измайлово? Ты сейчас шутишь? Какого чёрта в таком неблагополучном районе? Всё, едем за твоими вещами и ты возвращаешься. Не хватало ещё, чтобы тебя загребли прямо перед первым концертом, придурок, — последнее предложение рыжий бубнит себе под нос, вызывая такси за свой счёт. Стэн пытался забрать телефон, возразить. — Ты сам меня выгнал, а теперь возвращаешь! Я же не вещь, которую можно туда-сюда возить. Нормальный район, иди в баню, — возмущается Марш, на что Кайл показывает ему средний палец, давая понять, что больше он даже слушать его не станет. Стэн заткнулся, и всю дорогу до нового дома Марша они ехали молча, в гробовой тишине. Могло сложиться ощущение, будто бы кто-то умер. *** Они стоят напротив старого разваленного дома, который, казалось, развалится, даже если на него просто подуть. Кайл с осуждением смотрит то на дом, то на Стэна, взглядом будто бы спрашивая: это и есть твой «нормальный» район? Стэн не смотрел в ответ, словно боясь этого осуждения сильнее, чем огня. — Ну? Так и будем стоять, или пойдём за вещами? — спрашивает рыжик, сложив руки на груди. Стэн, словно маленький ребёнок, кивнул, а после отрыл ключи от домофона. В самой квартире никого не было, что играло парням на руку. Это значит, можно было совершенно спокойно забрать вещи и уехать отсюда прочь. В квартире воняло плесенью и хлоркой, от чего хотелось закашляться, что Брофловски и сделал. — Сука, как тут можно спать и вообще существовать? Воняет же, — жалуется рыжий, закрыв нос и рот руками. Стэн пожал плечами, а после зашёл в комнату, начав складывать вещи в чемодан. За несколько дней Марш не успел разложиться полностью, а потому сборы заняли меньше времени, чем если бы Кайл кинулся вытаскивать отсюда Стэна через неделю. — Кайл.. Мне деньги платят за закладки, и неплохие. Ты не против, если я… — Продолжишь? Конечно, я не против. Это ты хотел услышать? Не тупи, Стэн. Это гиблое дело. У меня пока есть деньги, а скоро станем популярными, и ты ещё пожалеешь, что даже думал о том, чтобы заниматься этим делом, — после они складывают последнюю вещь в старый и потрёпанный чемодан, явно довольные собой. Они вышли из подъезда, посмотрев на время. — Уже поздно, Стэн. Давай я такси вызову, — говорит рыжий, начав вызывать такси. Стэн хотел бы узнать, откуда у парня столько денег, но не решился, считая, что это уж точно не его собачье дело. *** Уже добравшись домой (что удивительно, без приключений), Стэнли закинул вещи в первую свободную комнату, там и оставшись. Он всё ещё не хотел попадаться на глаза Брофловски, тем более после этого грандиозного спасения от нищеты, алкоголизма и тюрьмы (в случае, если бы его всё же поймали). Парень открыл окно и залез на подоконник, поджигая сигарету. Он закрыл глаза, неприятная и давящая головная боль раздалась по всему телу, он словно чувствовал её каждой косточкой. — Стэн, всё нормально? — спрашивает Кайл. Он зашёл так тихо, что Марш даже успел испугаться. Он не любил резкость. — Да, всё в порядке, не переживай. Ты что-то хотел? — спрашивает Стэн, непринуждённо глянув вниз, в надежде, что боль уйдёт как можно скорее. Брофловски притих, словно он хотел серьёзно поговорить с ним, но не решался начать. Стэнли вопросительно смотрел, словно ещё немного, и он сам начнёт этот самый разговор. — Да, хотел, — Кайл набирается смелости и садится рядом на подоконник, смотря чётко в глаза Марша. Флешбеки пробежали мурашками по телам обоих, из-за чего Стэну стало не по себе. Чего добивается это рыжее солнце? — Ну? И чего? — Марш хотел улыбнуться, чтобы разбавить эту странную атмосферу, но не решился, посчитав, что это неуместно точно также, как рассказать анекдот про Пупу и Лупу на похоронах прабабки. Брофловски не ответил, явно дал заднюю. — Есть сигарета? — Ты же не куришь? — непонимающе спрашивает Стэн, в момент поняв, что это просто попытка отвлечь внимание от «серьёзного разговора». — Я пытался попробовать, мне понравилось. Что в этом такого? — спрашивает Кайл, посмотрев вдаль. Красиво. Ночная Москва была просто прекрасна, это не передаст ни одна профессиональная камера. Стэн вздыхает и даёт сигарету. Давить на него желания не было, потому что теперь даже сам темноволосый не планировал спешить с тем или иным действием. Отныне и наяву только самые умные и продуманные решения. Передав сигарету рыжему, Стэн будто бы специально задержал свои пальцы на прохладных пальцах Брофловски, задумавшись. После он отпустил, смутившись. — У тебя всегда такие холодные руки? Или тебе холодно? — интересуется Стэн, решив прервать эту давящую тишину. Кайл оценил эту попытку, мысленно даже поблагодарив его за это. — Кровообращение плохое. Всегда конечности холодные, — с легкой и непринуждённой улыбкой говорит рыжий, а после зажёг сигарету. В глазах неуверенность, он не может набраться смелости, чтобы сделать первую в жизни затяжку. Он хотел найти предлог, чтобы посидеть со Стэном в этот момент. Стэнли же в свою очередь внимательно слушал, запоминая этот факт. — Слушай, а ты… Ты много вспомнил? Просто.. Кажется, я тоже начинаю вспоминать определенные моменты, представляешь? Но не самые положительные, — с досадой говорит Марш, на что Кайл кладёт свою руку на колено Стэна. Тот не сопротивлялся, смотря в глаза с какой-то надеждой, будто бы Кайл мог наверстать ещё и его воспоминания. — Не так много.. Может, тебе надо больше времени. Что-то же уже вспоминаешь, — говорит Кайл. Так они и просидели до самого рассвета, разговаривая буквально обо всём. Кайл делился рассказами о своей семье, о своих национальных обычиях и в целом о себе, а Стэн слушал, понимая, что его тянет к этому человеку всё сильнее. Им было плевать даже на то, как сильно их начало клонить в сон ближе к трём часам.