Самурай всегда будет оберегать того, кому дал клятву

Звонкие удары каблуков сапогов о плитку разносятся по пустынным коридорам общежития, нарушая его тишину и разрушая мнимое спокойствие, заполняющее всё пространство. Теруко издалека наблюдает за непривычным Тэтте, вопросительно выгибая бровь на его бессмысленные похождения по кругу, полные непонятных чувств. Кажется, будто пол трясётся под его шагами, от чего вещи сдвигаются со своих мест и падают.  — Хватит круги наворачивать, — Оокура закатывает глаза, вставая со стула и скрещивая руки на груди, — я тоже ничего не понимаю.  Суэхиро не отвечает, продолжая наматывать километры по ограниченному пространству и раздражая ищейку. Одной рукой он держится за катану, другой запутывается в своих волосах, больно оттягивая их. В голове слишком много несвязных мыслей, полных непонимания и непринятия ситуации. А ещё страха и злобы. Он останавливается, слыша тихое «наконец-то» со стороны, и закрывает глаза.  Дзёно мало того, что пропал. Он пропал по вине Фукучи, оказавшемся предателем.  Теруко глазами сканирует силуэт парня, наклоняя голову. Она никогда не видела его в таком состоянии: Тэтте всегда оставался спокойным, походившим на бесчувственный камень — пока дело не касалось справедливости. Или, видимо, Сайгику. Девушка нашла Суэхиро в аэропорту без сознания и в крови. Самый сильный ищейка был сломлен подростком из агентства: лучше не придумаешь. Привести его в чувства — дело лёгкое, рассказать правду — посложнее, вытерпеть чужую нервозность — непосильно особенно для раздражительной Теруко, тоже ощутившей на себе предательство командира, которым она восхищалась. Тэтте с момента разговора не проронил и слова: убрал катану в саю, расправил потрепанный боем плащ и ушёл вперед, заставляя девушку его догонять. Сжатые челюсти и потемневший взгляд немало говорили о чужих эмоциях, которые обычно никогда на его лице не отражались: злость чувствовалась издалека.  — Да скажи ты уже хоть что-нибудь, бесишь!  — Помолчи, Теруко-сан, — твёрдый и холодный тон, использовавшийся самураями для отдачи приказов. У Тэтте нет никакого желания обсуждать произошедшее: для себя он понял всё, что ему было нужно. Его с детства учили относится к главным с преданностью, но не щадить, если они начали пользоваться чужой верностью. Только поэтому сейчас Суэхиро пытался вытравить из мыслей Сайгику, продумывая лишь план мести — к сожалению, безрезультатно. Теруко раздраженно вздохнула и быстро вышла из комнаты, оставляя ищейку наедине со своей злостью, совсем не подозревая, что за ней стоит и страх за чужую сохранность.  Дзёно и Тэтте — неубиваемый дуэт, полный слаженной работы напарников. Сколько бы препираний и презрения не было в их взаимоотношениях, они никогда не подводили друг друга, защищая кровью и потом, пусть и не показывая этого. Суэхиро немалому научился от Сайгику, что открыто признавал, в то время как Дзёно лишь посылал его куда подальше, вместо короткого «спасибо». Никого и никогда это не смущало: они не первый год знакомы, чтобы не выучить повадки друг друга. И Тэтте не может себе позволить лишиться человека, которому он дал клятву верности, которого он пообещал себе оберегать.  — Отвратительно, — фыркает, ударяя кулаком по столу. Рации не работают, никакие отслеживающие датчики — тоже. Дзёно просто бесследно исчез, оставляя после себя лишь горящий пепел и память. Суэхиро пытается настроить себя на более позитивный лад, ища в голове какие-то зацепки о чужом месте нахождения, но ничего не выходит. Ему нужно вернуться в аэропорт и осмотреть там всё — только так у него появится шанс отыскать ищейку и вернуть его в целости и сохранности. Либо вынести из огромного здания, кишащего вампирами, свежий труп. Такой исход нельзя отметать, но Тэтте старается об этом не думать: Сайгику не идиот, он бы не позволил себе умереть в бою.  — Теруко-сан, — самурай находит девушку на улице, задумчиво смотрящую вдаль, — я возвращаюсь в аэропорт. Ты со мной?  — Нет.  — Хорошо, — Суэхиро не нужны причины чужого отказа. Наоборот, в голове мелькает мысль, что тогда ему точно никто не будет мешать. Он заводит машину, резко нажимая на педаль газа, и уезжает в нужную сторону, оставляя позади себя поникшую Теруко. Её мало волнует пропажа Дзёно — больнее по сердцу ударило именно предательство.  Аэропорт встречает гнилым запахом и непонятным шумом. Тэтте быстрым, но аккуратным, шагом заходит на территорию, осматриваясь. С момента, как они покинули злосчастное место, в нём ничего не изменилось. Возможно, прибавилось количество мелких трупов, но ищейку это мало волнует. Он останавливается, прокручивая в голове их последнюю встречу с Дзёно и вспоминая направление, куда он ушёл по зову Фукучи. Из мыслей вырывает резкий хлопок в глубине здания. Тэтте напрягается, укладывая руку на катану, и бежит в сторону шума: неважно, что там происходит — это может быть зацепкой. Он вслушивается в приближающиеся по мере бега звуки, хмурясь и ускоряясь. Возможно, какой-то вампир напал на Агентство, и Суэхиро зря стремится туда, но почему-то сердце подсказывает совсем другое. Самурай заворачивает за угол, резко останавливаясь: перед глазами появляется тот же подросток, обещавший ему помочь найти Дзёно, и Сайгику, уклоняющийся от его ударов. Тэтте медлит лишь секунду, позволяя себе широко открыли глазами осознать ситуацию. — Кенджи, стой! — Делает несколько шагов вперёд, хватая парня за руку и оттягивая от напарника.  — Тэтте-сан? Что вы тут делаете?  — Пришёл забрать того, кого ты пытаешься убить, — Суэхиро не смотрит на мальчика, взглядом контролируя действия Дзёно, чьи открытые глаза окрашены в чёрный. — Отойди, я разберусь сам.  — Он опасен, он вампир!  — Он опасен, даже не являясь им.  Тэтте обходит парня, спиной закрывая ему обзор и вынуждая уйти назад. Сайгику, на удивление, не двигается: пусть открытые глаза и окрашены в мглу, он всё равно ничего не видит. Зато слышит и чувствует. Вампиризм действует лишь несколько часов, полностью подчиняя себе разум жертвы и вызывая в ней сумасшествие. И из-за этого Дзёно не понимает, как ему действовать: его мозг ему слабо подвластен, в отличие от тела, и если сердцебиение детектива вызывало бурю усиленной из-за яда ненависти, то только появившееся и обрамленное знакомым голосом заставило замереть на месте. Тэтте видит ступор Сайгику и позволяет себе сделать несколько аккуратных шагов в его сторону.  — Дзёно, ты слышишь меня? — Голос сквозит серьезностью для всех, и лишь один разум способен уловить в нём нотки беспокойства, умело скрытые для остальных, и совсем не припрятанные для него. Суэхиро останавливается, выдерживая безопасное расстояние и убирает руку с катаны. Дзёно продолжает стоять на месте, подозрительно «смотря» в сторону кого-то до боли знакомого, но далёкого. Ему сложно понять, что происходит сейчас не только, потому что где-то вдалеке всё ещё слышится сердцебиение врага, но и потому что постепенное уменьшение действия вампиризма влечет за собой убийственную слабость, от которой простой человек, скорее всего, не оправится несколько дней. Благодаря усиливающим процедурам, организмы ищеек крепче, поэтому Сайгику не теряет силы в ногах даже когда чувствует, как яд медленно отступает, стоит знакомому дыханию почувствоваться на коже. Суэхиро подходит ближе, внимательнее осматривая напарника, когда тот отпрыгивает назад, готовясь напасть.  — Дзёно, это Тэтте! Ты не узнаёшь меня? — Он говорит спокойно, не крича и не нервируя чужой усиленный слух. Кенджи наблюдает издалека, пытаясь предугадать действия ищеек, как вдруг Сайгику в мгновение превращается в пыль, оказываясь за спиной самурая. Он держит его за шею, не сильно сжимая и чувствуя, как в голове что-то противится его действиям. Суэхиро не реагирует, но опускает одну руку на катану, готовясь защищаться: он не позволит себе убить напарника. — Я не собираюсь навредить тебе… Сайгику.  Дзёно слышит, какой удар пробивает чужое — или своё? — сердце. Организм продолжает разъедать яд, когда он разжимает руку, выпуская Тэтте из захвата. Тело слушается лишь наполовину, но Сайгику прикладывает все усилия чуть прояснившегося разума — прошедшее время или обращение заставили туман вампиризма разойтись? — чтобы прохрипеть тихое:  — Суэхиро? — Да. Ты слышишь меня?  Ответа не следует, потому что Дзёно хмурится и сгибается пополам из-за резкой боли во всём теле. Тэтте испуганно смотрит на него, порываясь сделать шаг вперёд, но останавливается. Кенджи в удивлении приоткрывает рот, делая несколько шагов назад. Никто не знает, что последует дальше.   Сайгику хрипит, сжимая собственное тело в кулаках и причиняя себе ещё большую боль, в попытках вытравить ту, которая одолела организм изнутри. Голова раскалывается, а все ощущения усиливаются. Он чувствует, как постепенно растворяется, а способность уходит из-под его контроля, но пытается удержать себя, терпя прояснение сознания.  — Дзено? — Суэхиро почти шепчет, опускаясь на корточки и оказываясь на одном уровне с напарником. Он следит за чужим состоянием, готовый в любой момент сделать то, что от него потребуется — надеется, что не убийство. Сайгику корчится от боли, чувствуя, как она будто разъедает его изнутри. Руки трясутся из-за напряжениям, а челюсть болит от того, как сильно её сжимают, но Дзёно пытается ухватиться за кусочек проясненного сознания, игнорируя страдания, которые это вызывает.  — Я… — Слова даются тяжело, отдаваясь сильными ударами по телу, — Вампиризм… Рассеивается… — Сайгику приходится опереться руками на пол, чтобы не потерять равновесие, когда он чувствует чужие ладони, поддерживающие его за плечи.  — Я здесь.  Суэхиро мельком смотрит на Кенджи, одними губами прося его уйти, и как только парень скрывается за углом, он подползает ближе к Дзёно, облокачивая его на себя. Сайгику хватается за ткань чужих штанов и рычит от боли, пока Тэтте молча продолжает удерживать его в равновесии и наблюдать. Происходящее вокруг больше не интересует — пока его в руках ослабленный Дзёно, Суэхиро сделает всё, чтобы выполнить свою клятву.  Единственный шум, заполняющий этот угол аэропорта — хриплые стоны боли, дыхание и сердцебиение двух ищеек. Тэтте замечает, как чужие чёрные глаза постепенно белеют, обнажая потускневший зрачок. Он снова тихо зовёт напарника, когда кулак, держащий его за ткань, разжимается, а Дзёно сильнее опирается на тело. Сайгику чувствует, как нестерпимая боль отступает и закрывает глаза, пытаясь сконцентрироваться не на ощущениях в теле, а на чужом сердцебиении. Он отсчитывает немного волнительные удары, пытаясь удержать себя в сознании, пока не понимает, что контроль над телом почти восстановился.  — Чёрт, — пытается поменять положение и отстраниться, но сил нет совсем. Дзёно не пытается больше, спокойно откидываясь в бок и опираясь плечом на чужую грудь.  — Ты вернулся?  — Куда б я делся, — голос всё ещё хрипит, но Сайгику постепенно начинает лучше осознавать происходящее и чувствовать обстановку вокруг. — Что ты здесь делаешь? — Тебя спасаю.  — Мать тереза, — фыркает, заставляя Тэтте улыбнуться, — не лыбься.  — Я рад, что ты жив.  — А ты думал, я могу умереть? Я же не такой идиот, как ты, — Дзёно прикладывает большие усилия для поддержания диалога и, несмотря на всю ругань, наконец полностью расслабляется в чужих руках, позволяя прижать себя ближе.  Суэхиро выдыхает, прикрывая глаза и вызывая хриплый смешок. Сайгику пытается отдышаться после пережитой боли и не реагирует на слова Тэтте:  — Скажешь, когда будешь чувствовать себя лучше. Я вынесу тебя отсюда. — Дзёно ничего не отвечает, лишь слабо кивая: «Пусть делает, что хочет» — скрытое за гордостью «спасибо».  От страха и злости Суэхиро осталось лишь что-то остаточное, относящееся лишь к Фукучи: все остальные мысли направлены на ищейку, пытающегося восстановить хоть какие-то силы и покорно поддающегося, когда его поднимают на руки и выносят из аэропорта, наполненного кровью, мелкими трупами и волнением за чужую жизнь.