***
Нана спокойно повернула голову в сторону Вероники, которая была готова загореться от чувств и эмоций, переполнявших её. — Пойдём-ка поговорим, — резко воскликнула девушка, убедившись, что Поттер ушёл уже далеко и никак не услышит то, что ему слышать не стоит. Она схватила Нану за руку так, что, если бы та не была роботом, на руке бы точно остался синяк, настолько сильной была хватка Кеннеди. Девушка прошлась мимо стены три раза, всё это время злобно глядя на Нану. Когда дверь появилась, Вероника резко дёрнула её на себя и практически впихнула ту в столь знакомое обеим помещение. В комнате стояла напряженная тишина. Вероника заперла дверь и обернулась к Нане. Глаза ее горели яростью, а руки дрожали от обиды. Она больше не могла сдерживать эмоции. — Вообще-то я думала, что у нас есть доверие друг к другу, — начала она с тревогой в голосе. Если бы Нана была человеком, то непременно бы отшатнулась от Вероники, настолько диким и всеобъемлющим было пламя в глазах той, но она стояла неподвижно, не пытаясь оправдываться, что ещё больше разозлило Кеннеди. — Успокойтесь, пожалуйста, не стоит так нервничать. Да, мы общались, но ничего особенного не произошло, — решила все же объяснить Нана, по-прежнему без малейших признаков вины или чего-либо подобного. И правильно, она же робот! — Джеймс встретил меня, когда я стояла у окна, в моих механизмах снова произошел какой-то сбой, а потом… — Мне надоело слушать эту чушь! — взвизгнула Вероника. — Я не верю ни одному твоему слову! Вы с Николь явно сговорились, и ты ее покрываешь! Ты же согласилась сходить на зачет вместо нее! У них с Джеймсом что-то есть! Иначе почему бы он так к тебе относился? Ты просто лгунья! Видеть тебя не могу! Вероника высказала эту тираду прямо в лицо Нане и теперь прерывисто дышала, ожидая хоть каких-то объяснений от робота. Но Нана вдруг замерла и казалась еще более неживой, чем обычно. Хотя, казалось бы, куда еще больше? Кристаллы, заменявшие ей глаза, вдруг сверкнули, и робот полностью отключилась от реальности.***
Февралина обнаружила себя стоящей напротив госпожи Падали (ударение на «и», мисс!), абсолютно равнодушно взирающей на её вопли, уже даже не пытаясь оправдаться. Когда человек настолько эмоционально нестабилен, глупо пытаться ему что-то втолковать. И дело даже не том, что девочка не пыталась вовсе. Просто её слабые попытки это сделать были окрещены ложью, а она сама стала нежелательной лгуньей номер 1 для мадам с так до сих пор и не обрезанными заусенцами. А ведь девушка даже не сделала ничего, что было бы достойно такой реакции. Тут вспоминалось высказывание Риммы — единственной соседки, с кем Фева как-то смогла найти общий язык и в целом прояснить ситуацию и атмосферу этого приюта. «Не всяк, кто стар, достоин уваженья — и у козла есть борода седа» Честно сказать, Февралина не совсем понимала это выражение, но внутренне поражалась мудрости невольной «подруги». Казалось, по возрасту они были фактически одногодками, но склад мышления у Риммы был более… мудрым, наверное. Она невероятно зрело — спасибо неизвестной книге, что девочка однажды нашла на полке в серванте за такое интересное слово — словно умудренный жизнью старец. «Я же и взаправду невиновата, это вышло нечаянно. Я даже не думала, что что-то подобное повторится, и вообще она меня провоцировала,» — мысли проносились в голове со скоростью… Хотя странно считать скорость мыслей, но всё же обида, недоумение, злость и грусть смешивались в до безумия быстром круговороте, образуя странный коктейль, грозящий вылиться в ещё одно стихийное бедствие. Если бы не… «Мадам Падали, там Вас к телефону,» — послышался уже привычный безразличный голос Риммы. «Я ещё разберусь с тобой, паршивка!» — тётка погрозила пальцем, чуть ли не тыкая им в лицо девочке, эмоции которой значительно улеглись, и теперь в них преобладала жгучая благодарность. Женщина прошлась вдоль по коридору, позже завернув за угол, а Февралина с улыбкой оглянулась к Римме, но той уже и след простыл. Оглядев место происшествия, девочка выдохнула, подумав, что стоит бы уже привыкнуть к таким мгновенным перемещением соседки, и устремилась к комнате, подумав, что стоит подготовиться к более жёсткому разговору с хозяйкой приюта, если она не хотела повтора того эмоционального происшествия. По пути к комнате Фева снова вспоминала своё первое появление здесь. С того дня прошло почти полгода, но день всё ещё вставал в памяти так ярко, будто это случилось вчера. Помнится, тогда она была абсолютно истощена, готовая расплакаться при новых соседках. Тряхнув головой девочка, толкнула дверь и вошла в ненавистное, но, за неимением другого, привычное помещение. Внутри комнаты было довольно тесно, и она тихо вздохнула. Девочки по-прежнему смотрели на нее безразлично, и это заставляло Февралину чувствовать себя еще более одинокой. Она пыталась найти хоть какое-то общее дело с новыми соседками, но их равнодушие и отсутствие эмоций делало это практически невозможным. Ощущение страха и недоумения не покидало девочку, и она не понимала, что ей стоит сказать или сделать. Вспоминая высказывание Риммы о старости и уважении, Февралина задумалась о том, что может быть, действительно, некоторые люди не заслуживают уважения только из-за возраста. Но она все еще стремилась найти понимание и сближение с окружающими, даже если это было сложно в данной ситуации. Однажды ей даже удалось разговорить самую старшую из её соседок по комнате. Кажется, единожды она слышала, как Мисс Падали называла её Мэри, но в остальном никто из девочек не назывался, кроме Риммы. Которой, стоит заметить, сейчас в комнате не было. «Интересно, куда она могла пойти? Здание приюта довольно маленькое. Хотя Римма здесь почти с самого детства, возможно, она знает гораздо больше об этом месте,» — девочка слегка задумалась, а потом пройдя к своей койкой, вернулась к воспоминаниям о том разговоре. Когда-то Мэри, будучи по природе очень замкнутой, в странном приступе болтливости, не особо уместном в этом месте, вдруг ни с того ни с сего, когда в комнате волшебным образом не было никого, кроме неё и Февы, начала странную речь. Над смыслом которой девочка размышляла и по сей день. А ведь она тогда всего лишь решилась спросить, что и зачем здесь происходит, поскольку за всё время проживания здесь не встретила никого из детей, кроме своих соседок и никого более не приводили. Что было весьма странно для приюта. Все свои вопросы Фева мигов вывалила на старшую, не особо надеясь на ответ, поскольку прежде, когда она осмеливалась задать вопрос, её самым мерзким образом игнорировали. Теперь же Мэри вдруг повернула к ней голову и неторопливо, почти равнодушно — Февралине почудилось, что во всегда металлическом голосе Мэри прорезались едва заметные эмоции, однако девочка отмахнулась, подумав, что хочет принять желаемое за действительное — заговорила. «Это приют Святого Магориана, основанный в 1960-х годах году Советским Союзом для воспитания сверхумных или очень отличающихся детей. Сюда часто попадало малое количество детей, обладавших ярко выраженными сверхъестественными способностями. Все дети, попавшие в этот приют, были особыми и обладали необычными способностями. Некоторые из них могли предсказывать будущее, другие обладали телепатическими способностями, а третьи способны были управлять элементами природы. Это была такая масштабная идея правительства сделать такую «армию» на благо страны, хотя о детях очень даже заботились. Изначально приют был создан с целью защитить таких детей и научить их контролировать свои дары. Многие из них были изгнаны из своих семей из-за своих необычных способностей, а приют стал для них родным домом, — Февралиной овладели смешанные чувства. С одной стороны, ей было интересно узнать больше об этих детях и об их способностях, но с другой — она испытывала некоторую тревогу от мысли о том, что только что узнала. Она задумалась о том, какие же способности могли быть у нее самой, и как бы она справилась с ними, если бы они вдруг проявились. — Но впоследствии приют более не мог финансироваться из-за кризиса в стране, и его продали. Новый владелец приюта отнюдь не хотел заниматься защитой детей, он стал использовать их в своих целях. Довольно гнусных. Он ставил над детьми эксперименты, чтобы выделить особый ген, который отвечал за эти способности и хотел овладеть этими способностями сам. И, стоит сказать, поначалу у него получалось, но потом что-то произошло, и мужчина фактически сошёл с ума. Он ходил по коридорам с безумными глазами, непрерывно что-то бормоча. А потом на время пропал, оставив все дела на секретаря. Это время было самым спокойным за период владения приютом нового хозяина. А потом вернулся, и это был практически другой человек, однако позже по району поползли слухи о пропаже этих детей: в двери приюта раз в две недели стучал один и тот же человек и уводил за собой два-три ребёнка лет 6-7. И больше тех ни разу не видели. Потом владелец умер, и эти визиты прекратились. Больше от того человека не было ни слуху ни духу. У приюта появился новый хозяин, точнее — хозяйка. Детей становилось всё меньше до тех пор, пока не осталось около 5 человек. И тогда, лишь единожды на пороге появился тот человек. Он забрал всех пятерых, а потом вернул троих, и больше не приходил. Это был первый случай, когда дети вернулись. Но детьми их уже назвать было нельзя. Хозяйке в тот раз была заплачена непомерно большая сумма, и даже сейчас она всё ещё ждёт того же мужчину.» Мэри вдруг оборвала историю и отвернулась к стене, будто этого разговора и вовсе не было. Февралина была потрясена услышанным рассказом. В ее голове кружились мысли о том, как можно было так обращаться с детьми, обладающими такими удивительными способностями. Она чувствовала гнев и печаль одновременно, представляя себе ужас, который пережили эти дети. Зачем им были нужны такие эксперименты, какие потери они понесли? И что ждет их в будущем? И что теперь с теми девочками? Что с ними делал тот мужчина? И… Февралина внезапно распахнула глаза, вмиг осознавая, кем были те девочки. Три ребёнка, хозяйка — картина сложилась. Мисс Падали — новая хозяйка приюта, те дети — её соседки. Абсолютно непохожие на детей, безэмоциональные, зашуганные… Девушка прогнала страшную картинку, снова возникшую в голове, и попыталась ещё раз осмыслить историю. Её привели сюда почти полгода назад, а подробности об этом месте Фева узнала только недавно. Мэри с тех пор ни разу не показала, что этот разговор вообще состоялся, а Фева начала осознавать, в какую западню угодила. «Вдруг это человек придёт снова? Вдруг он заберёт меня? У меня же начали появляться какие-то сверхъестественные способности,» — паника овладевала девочкой всё больше, и, казалось, из круговорота эмоций не найти выхода. Февралина услышала, как распахнулась дверь в комнату, и приподнялась на локтя, чтобы увидеть, как зашла Римма. Такая же холодная, ненатурально бездушная. И прошествовала к своей кровати, даже не взглянув на Февралину. «Что ж, этого стоило ожидать. Учитавая, что она, возможно, пережила, всё в жизни могло перестать иметь смысл, а может они просто разучились чуствовать? Интересно, если я попробую узнать у неё о том, что произошло тогда, она мне ответит?» — девочка устыдилась своих мыслей. Это было слишком — спрашивать о таком. Потому она решила, что попробует сама разобраться в ситуации. В конце концов, что может случиться? Тот мужчина уже не вернётся, скорее всего. Верно же?