Туман времени

«Привет, Йоши. Надеюсь, ты помнишь своего старого друга? Извини, что не писал тебе после переезда на Родину: был занят тем, чтобы прокормить свою доченьку. Помнишь ее? Она ровесница твоей Мивы. В этом году ей уже 16, очень умная девочка, характером напоминает тебя... Ты вроде говорил, что у тебя появился собственный ресторан. Жаль, что такой талант бойца, как у тебя, пропадает попусту. Эх, мы же когда-то вместе сражались бок о бок, помнишь? Какие были времена. К чему это я? Вероятней всего, я уже мертв — не печалься, друг мой, так бывает со всеми. Бросим эту пустую трату слов, у меня есть к тебе просьба. Моей дочери некуда идти, и ты единственный человек, которому я доверяю. Я, наверное, прошу слишком много, но ты можешь принять ее к себе в семью? Если ты согласен приютить ее, позвони на этот номер *********. Сейчас очень тяжелое для нее время, я не справился со своей ролью отца. Передай, что мне очень жаль, что не смог обеспечить ей достойное существование. И скажи, что я очень сильно ее люблю. Спасибо, Йоши, что был мне хорошим другом. Твой верный товарищ, Виктор У.» Сплинтер несколько раз перечитывал письмо. В ушах звенело, а дышать становилось тяжелее, но его лицо оставалось таким же спокойным. Он не хотел своим настроением портить семейный ужин, который был у них так редко. Микки, его младший сын, оживленно рассказывал какую-то историю, размахивая руками во все стороны. Раф поедал пиццу, изредка добавляя едкие фразы, отчего рыжеволосый злился и начинал с ним переговариваться. И так по кругу. Сплинтер, держа письмо перед собой, никак не мог оторваться от него. Взгляд опустел, а руки немного дрожали. — Что-то случилось, отец? — спросил Лео, не отрывая свой любопытный взгляд от Сплинтера. Все сыновья замолчали и уставились на него. — Да так, ничего особенного, — вырвавшись из мыслей ответил Сплинтер. Сейчас ему было не до сыновей. Его голову заполнили ностальгия о прошлом: о Викторе, Миве, о клане, где он когда-то был, о своей мертвой жене... Сплинтер думал, что он смог отпустить его, но это письмо сбросило его в пропасть воспоминаний, из которой он никак не мог выбраться. Он снова посмотрел на конверт, и его взгляд упал на фотографию. На ней были он и Виктор, совсем юные, полные сил и эмоций, опьяненные свободой. Под фотографией стояло несколько слов, от которых у Сплинтера что-то сжалось в груди: «Неразлучны». Фото было старым, черно-белым и выцветшим. Оно было сделано в Японии, в родном городе Сплинтера. Виктор, загорелый и коротко постриженный, улыбался своей фирменной улыбкой, которая совсем не вязалась с его брутальной европейской внешностью. Хамато Йоши стоял рядом и улыбался более сдержанно, но также задорно. Виктор одной рукой обнимал его за плечо, а другой держал маленький фотоаппарат. Оба выглядели до безумия счастливыми и живыми. Сплинтер тяжело вздохнул, смотря на фотографию, и провалился в собственные воспоминания. Сыновья наблюдали за этим, не понимая, что происходит с отцом. Наконец он, разрушив тишину, встал со стола. —блин, семейный ужин закончился? — жалобно протянул Микки с грустью на лице. —хватит ныть, — пробурчал Раф, доедая кусок пиццы. — Терпеть не могу твое нытье. —Рафаэль, — строго сказал Сплинтер, пресекая ссору братьев — Нельзя так разговаривать с братом. Я отойду ненадолго. Вы пока что продолжайте без меня. Сплинтер начал уходить в свою комнату, сжимая письмо в руке. Он подошел к телефону и тяжело вздохнул: разговор будет долгий и серьезный. Он набрал номер с письма, и раздался гудок. Он нервно постукивал пальцем по столу, глядя в окно. С каждым новым гудком он всё больше погружается в воспоминания. «Ало?» — послышался голос из трубки. — Здравствуй, это друг вашего отца. Я.. приношу искренние соболезнования по поводу случившегося. Он просил передать, что любит вас, В ответ Сплинтер услышал тишину. — Так как вы дочь моего лучшего друга я должен помочь вам. Если вам негде будет жить, то вы можете переехать ко мне. «Спасибо большое, но мне нужно подумать...» — ее голос немного дрожал, было слышно, что сейчас ей тяжело. Вдруг Сплинтер услышал гудки. Она прекратила звонок. Разговор, на удивление, получился коротким. С его плеч грузом спало напряжение, но скорбь по утрате друга не исчезла. Наоборот, все стало только хуже. Сплинтер решил отложить размышления на потом и пойти к сыновьям. Он пошел на кухню и видит следующую картину: Микки, Лео и Раф борются за последний кусок пиццы, а Донни смеется и фотографирует их. Увидев отца, Донни радостно заулыбался и показывает на них пальцем. Сплинтер улыбнулся в ответ и стал молча наблюдать за «борьбой» братьев. В этой схватке победил Раф и с гордой улыбкой начал специально медленно поедать пиццу, чтобы братья прочувствовали свое поражение. Все же то, что у него есть сейчас, намного лучше прошлого. Именно это и придавало уверенности. — Кхм, кхм, — Сплинтер намеренно покашлял, чтобы ребята заметили его присутствие и приблизился к ним. — Мне нужно рассказать вам что-то важное. Братья хоть и были раззадорены новой схваткой, но серьезно отнеслись к словам отца. На их лицах читалось готовность внимательно выслушать. — То письмо, которое я прочитал, прислал мне старый друг. Он погиб и у него осталась дочь, ваша ровесница. Возможно, она к нам переедет. Но это не точно, — закончил Сплинтер. Ребята переглянулись. Видно было, как в их головах пронеслись разные мысли. Рафаэль нахмурил брови и сказал: — Мы не знаем, кто она и что из себя представляет. Может, она поддерживает клан Фут или ну, к примеру, живодерство? Это, конечно, только предположение, но... — —Раф, глупо так говорить. А если она последний пацифист и муху пальцем не тронет? — с легкой укоризной в голосе сказал Донни. Зрачки его глаз сузились. Раф злобно посмотрел на Донни и уже хотел что-то сказать, но Сплинтер не дал ему это сделать. Он вздохнул и посмотрел на Рафа: — Я понимаю твою осторожность, но вряд-ли она будет такой, как ты говоришь. Я знал ее отца и примерно понимаю, как он ее воспитывал, — Теперь отец посмотрел на всех братьев — Кстати, если она все таки к нам переедет, только попробуйте втянуть ее в борьбу против клана Фут. И да, с завтрашнего дня возобновляем тренировки. Братья недовольно промычали, ведь тренировки с отцом обычно довольно таки тяжелые. Ребята пошли в зал: кто-то смотреть телевизор, кто-то играть в автоматы, а кто-то вообще сел читать книгу. — Как вы относитесь к нашей будущей соседки? — поинтересовался Лео. Донни оторвался от книги: —Если у нее характер не как у Рафа, то хорошо — сказал он и сразу получил несильный удар в плечо от Рафаэля. Донателло раздраженно пробурчал что-то и вернулся к книге. — Самое главное, чтобы она не была душнилой, как Донни, — огрызнулся Раф, передразнивая Донателло — Тогда буду относиться хорошо. А вообще, если серьезно, то отношусь к этому не очень. Типо, ну, она же девочка. Мне и так хватает нытье Микки, тут еще и она будет. —Эээй. Я не ною, придурок, — Микки отвлекся на слова Рафа и проиграл в игровой автомат. — Я из-за тебя проиграл... А на счет соседки. Мне кажется, это прикольная идея. Чем больше людей, тем веселее! — Микки снова вернулся к своей игре. Раф что-то ему говорил, но тот не обращал никакого внимания. —Раф, ты мыслишь стереотипами. Кстати, будет здорово, если она интересуется наукой или чтением... — добавил Донни, на этот раз не отрывая взгляд от книги. —Ну не знаю, меньше народу — больше кислороду. И потом, вы видели как сэнсэй отреагировал на письмо? Не к добру это. Короче, я спать, — Рафаэль громко зевнул и поплелся в свою комнату под недовольные высказывания братьев. Он завалился в кровать и быстро уснул. В комнате воцарилась легкая тишина. Донни тоже ушел в комнату, доделывать очередной школьный доклад. Микки и Лео улеглись на диван и вскоре заснули. А вот Сплинтер долго не мог уйти в страну грез, подолгу рассматривая фотографию и вспоминая свою счастливую молодость...