Туман времени

Раннее утро. В доме комфортная тишина, только изредка мягко тикают ходики, подаренные Сплинтеру на день рождения. Из раскрытой форточки доносятся звуки птичьего пения и запах сырого асфальта после дождя. Сплинтер лежит на футоне и размышляет, томно смотря в потолок. В комнату только начинают попадать солнечные лучи, проникая сквозь неплотно задернутые шторы. Именно в эту ночь сон не смог полностью накрыть его сознание. Все его мысли занимали воспоминания о прошлом. И всё, что он помнил, это были какие-то смутные, неясные образы, очертания мыслей. Часто и подолгу думая о чем-нибудь, он переживал это заново, иногда с абсолютной ясностью, а иногда полуосознавая. Вдруг раздался телефонный звонок, который вывел его из раздумий. Осторожно вставая с футона, Сплинтер подошел к столу, взял трубку и услышал женский голос. — Алло. Здравствуйте, я подумала.. Вы же вправду не против, чтобы я переехала к вам? — неуверенно спросила собеседница. — Да, конечно не против. Только нужно решить организационные вопросы. Как ты будешь добираться, вещи, документы.. — начал перечислять Сплинтер, почесывая лоб. Девушка его перебила: — Не беспокойтесь, я уже все решила. Часть вещей наверное отправлю к вам и мы потом решим, что делать с ними. На счет документов: папа успел написать заявление на ваше имя, чтобы после его смерти я переехала к вам... — голос девушки как-то надломился. — А на счет квартиры, я продала ее. На эти деньги куплю билет до вас. Вроде бы все... Девушка закончила свой монолог. Сплинтер обсуждал с ней все детали будущего переезда, говорил по мелочи и что-то записывал на бумажке. — Когда ты планируешь переезжать? — спросил он. — Ну, мне нужно упаковать вещи и купить билет.. Наверное, успею до конца дня. Вылечу завтра утром. — ответила девушка. У нее и вправду было почти всё готово. Когда это она только успела? Они попрощались. Сплинтер посмотрел в окно: уже было почти светло, хоть на часах и было всего лишь 5:37. Он услышал шорох на кухне. Походу, кто-то из его сыновей уже проснулся и гремел посудой. Обычно в такую рань просыпается только Лео, иногда Донни. На Сплинтера напала непреодолимая сонливость, казалось, что он вот-вот уснет стоя, держа в руках телефон. Его ноги потащили его к футону, и он упал на него, закрыв глаза. Через несколько секунд он уже спал. До будильника оставалось буквально несколько часов. Но это уже не имело никакого значения. В это время Леонардо на кухне пытался приготовить себе завтрак. С раннего утра ему было особенно трудно и муторно. Сначала он поставил сковородку на включенную плиту, потом закинул в нее бекон и обжарил его. Затем аккуратно разбил яйца и вылил их на сковородку. Немного подождав, он лопаткой переложил яичницу себе в тарелку. Приятный запах заполнил кухню. Лео сонно сел за стол и быстро проглотил содержимое тарелки, морщась и сглатывая. Яичница у него получилась пересоленная и невкусная. Он закинул грязную посуду в раковину и начал собираться на пробежку. Леонардо — единственный из братьев, кто встает так рано для занятия спортом. Лео обул свои кроссовки, поправил волосы и вышел на улицу. В это время домой только заходил один из братьев, Рафаэль. Где он был ночью? — Почему ты вернулся так поздно? — поинтересовался Лео. Он был одет в спортивную белую майку и легкие шорты. Хоть сейчас лето, но на улице было достаточно прохладно. Пахло сыростью, что создавало особую атмосферу. — Тебя это не касается, — отрезал Раф. Одет он был по погоде: старая кожанка, джинсы, побелевшие на коленках из-за частой носки, и тяжелые черные ботинки. Волосы его были острижены коротко, под ежик. Цвет его волос был непривычно красным, а взгляд — раздраженным. Хоть он и не спал всю ночь, но на его лице не было заметно ни капли усталости или утомления. Скорее, оно выражало какое-то безмерное напряжение и агрессию. Его брови были сдвинуты, глаза хмуро сверкали, словно он держал наготове что-то ядовитое, готовое вот-вот сорваться с его губ. Но он всего лишь прошел мимо брата, сдержав в себе едкий комментарий, чтобы не нарушить и так напряженные отношения между ними. Откуда в нем такая злость? Давление нарастало. Леонардо обернулся и окликнул Рафаэля. — Раф, извини. Я просто переживаю, ты же знаешь. Я несу ответственность за вас и... — начал Лео, но Раф резко перебил его, прервав тираду. — Слушай, я сейчас не в настроении. В другой раз прочитаешь мне лекцию, ладно? — устало сказал Рафаэль и, не дождавшись ответа, начал подниматься по лестнице к дому. В здании, где они жили, на первом этаже находился японский ресторан Сплинтера, в котором ребята иногда подрабатывали, а на втором они, собственно, проживали. Это довольно-таки удобно: большое здание, им недолго идти до работы и можно быстро достать еду, если лень идти в магазин. Конечно, на их этаже часто пахнет рыбой, но это никому сильно не мешает. Лео смотрел, как Раф заходит внутрь дома и закрывает за собой дверь. Он выдохнул и с неприятным осадком на душе начал пробежку. Он начал оббегать ресторан, задумавшись о Рафаэле. Почему он пропустил этап, когда их общение стало таким? В детстве они были очень дружными: Раф всегда защищал его от обидчиков (и наоборот), они вместе катались на велосипеде, учились драться и были всегда бок о бок. Что произошло? Погрузившись глубоко в мысли, Лео не заметил, что пробежал слишком много. Он остановился, выровнял дыхание и увидел, насколько устал и вымотан. Голова раскалывалась, руки и ноги тряслись, и настроение было совершенно никакое. Во рту стоял отвратительный привкус, сильно хотелось пить. Он понял, что пора было подниматься наверх. Стало окончательно светло, и летняя прохлада ощущалась все отчетливее. Он видел, как люди из соседних зданий в спешке выходили на работу в своих серых костюмах и торопились к автобусным остановкам. Кое-кто и вовсе отправился по своим делам в домашних халатах. Ночью был дождь, и теперь роса блестела на траве, пахло мокрой хвоей и свежестью. Лео оторвал взгляд от прохожих и посмотрел вверх. Оттуда, сквозь просвет между домами, было видно синее бездонное небо, на котором подобно цветным пятнам краски плыли редкие белые облака. Подул ледяной ветер, который заставил Леонардо зайти в дом. Там за столом сидел Донни, медленно попивая чай из толстого стеклянного стакана, и читал какой-то научный журнал. На часах было восемь, а ресторан так и не открыли для посетителей. Лео снял промокшую обувь и пошел в комнату отца, неприятно шлепая промокшими носками. «Проспал что ли?» — думал Лео, дойдя до двери Сплинтера. Его нос и пальцы сильно замерзли, но он настойчиво игнорировал это. «Нет, не может быть» — опровергнув сам себя, он осторожно открыл дверь и прошел в комнату отца. Сплинтер мирно спал на футоне, завернувшись в теплое одеяло. У Лео не хватило духу зайти в ложе Сплинтера, поэтому он остался стоять в дверях. — Пааап, — протянул Лео. Сэнсэй всего лишь лениво повернулся на другой бок, никак не просыпаясь. — Ну пап, — уже настойчивее и громче сказал Лео, отчего в ответ услышал вопросительное мычание. — Па, там ресторан нужно открыть. — Ну так открой, — сонно промямлил Сплинтер, — Не мешай, я сплю. Лео медленно закрыл дверь, чтобы не создавать лишний шум, и радостно заулыбался. Настроение мигом улучшилось. Он счастливо посмотрел на Донни, желание поделиться такой радостной новостью было непреодолимо. Леонардо вприпрыжку пошел к Донни, насвистывая какую-то неизвестную мелодию. — До-о-о-они, — пропел Лео, — Папа доверил мне открытие ресторана, представляешь? Лео поставил руки на стол и наклонился к Донателло, но тот не выразил никакого энтузиазма, а только прикрыл глаза и сказал: — Я не понимаю твой восторг. Это же обычное дело. — Но я первый, кому он доверил это! — Лео все так же улыбался и смотрел прямо на Донни, но тот вздохнул и продолжил читать. — Ты уже опоздал с открытием на 10 минут, — не отрываясь от книги, сказал Донателло и увидел, как Лео судорожно вскочил и бегом побежал к лестнице в ресторан. Он небрежно поправил свои волосы, но это им не сильно помогло. Они все равно оставались растрепанными, и их цвет отдавал в фиолетовый, что особенно чувствовалось на фоне бледной кожи. Донни был самым физически слабым из четверки, но он никогда не отставал от братьев, даже в других моментах наоборот. Он допивал свой чай и заметил, как Лео, весь красный и запыхавшийся, возвращается к Донателло. — Открыл? — поинтересовался фиолетоволосый. — Открыл. — Ну как? Лео оживился, его взгляд стал задорнее: — Замечательно! Донни усмехнулся. Он привык к выходкам своих братьев, особенно к Леонардо. — Кстати, я улучшил Панцеробус. Теперь он может метать небольшие бомбочки, люки.. Также КПД двигателя стало больше, а это оооочень здорово! Сначала я снизил массу возвратно-поступательно движущихся деталей поршня, а затем.... — Донни начал с интересом рассказывать о поршне, потом надолго задумался, вспоминая точное назначение каких-то механизмов, крутящихся вокруг торсионной оси, а затем заметил, что Лео не слушает его вовсе. Тогда он переменил тему. — Мы с Микки его уже протестировали, Фут-ниндзя только от его вида будут вздрагивать. Кстати, Микки постарался над дизайном, жаль только, в результате не сильно улучшились силовые показатели и надежность. Ну да ладно. Я люблю мощь. — Это всё здорово, но мы так и не нашли логово Шредера, — напомнил Лео. Донателло кивнул. На его лице появилось озабоченное выражение. — Они стали умнее и выходят из разных точек... Я даже не могу предположить примерно, где они находятся. По моим расчетам, они рыщут уже где-то в сотне миль от мегаполиса, максимум в пятидесяти милях. Или это очередная уловка... Донни призадумался. В это время на кухню пришел Микки. Сонно потягиваясь и зевая, он подошел к холодильнику. Через пару секунд он уже открыл его дверцу, достал откуда-то взявшийся кусок холодной пиццы и закинул ее в микроволновку. Раздался неприятный звук, и прибор заработал. Запахло его любимой пищей, и Микки с наслаждением вдохнул манящий запах жареного теста, исходящий от нее. Пицца разогрелась, и рыжеволосый с неописуемым удовольствием начал медленно и завораживающе поедать лепешку. — Как человечество смогло придумать настолько вкусную еду? — спросил он с нескрываемым восхищением. Он ел пиццу медленно, растягивая удовольствие, и его лицо освещала довольная улыбка. А потом он поднял глаза на Лео и спросил: — а где папа? — Он спит, — ответил Лео и сел за стол. — Нам нужно найти логово Шредера и поймать его... — Лео, давай хоть не с самого утра? — Микки доел пиццу и снова сонно потянулся, как кот, не замечая недовольный взгляд брата. Донни медленно качается на стуле, слушая Микеланджело. — Давайте устроим супер-ночевку? Мы так давно этого не делали. Посмотрим фильм, пригласим Кейси и.., — Микки лукаво улыбнулся и посмотрел на Донни. — И Эйприл. Донни, чуть не упав со стула, поперхнулся и поправил очки. На его лице появился румянец, а в глазах читалось смущение и недоумение. Видимо, это была привычная реакция брата, потому что Лео лишь хихикнул. Для них это было обыденность. Донни возразил: — Не надо ее приглашать.. Ой, то есть, это не значит, что она мне не нравится, просто.. Ну она мне не нравится.. Но не нравится в хорошем смысле, я имел в виду... Лео беззаботно засмеялся, видя, как его брат пытается оправдаться. — Дон, все знают, что она тебе нравится, — сказал Микки, пытаясь заглушить смех. — Не волнуйся, мы ей не скажем. Донателло смущенно опустил глаза. Было видно, он стесняется, хочет вскочить, но никак не может решиться. Ему явно было неловко. Наверно, этот разговор его до сих пор злит. Лео, улыбнувшись, мягко положил руку на плечо брата и легонько похлопал. — Да ладно, это хорошо, что она тебе нравится, — Леонардо попытался утешить Донни, но редкие смешки иногда вылетали из его рта. — Тебе просто нужно сделать первый шаг. Пригласи ее куда-нибудь, — добавил Микки, наконец доев пиццу. Наконец из тренировочного зала, который по совместительству является комнатой Сплинтера, вышел сэнсэй. От бессонной ночи у него на лице была написана растерянность, но глаза уже ожили и ярко сверкали из-под тяжелых век, увидев любимых сыновей. Ребята, затаив дыхание, смотрели на него. Он медленно подошел к холодильнику и достал сыр. И хоть этот продукт — национальное блюдо Швейцарии, но японец Сплинтер любил его больше всего. Впрочем, что это я говорю, не любил, он его просто обожал! — Где Рафаэль? — поинтересовался Сплинтер. Он сел за стол и впился зубами в плавленый сырок. Сэнсэй внимательно оглядывал братьев, которые сидели в легком напряжении. Молчание нарушил Лео: — Его здесь нет. Он спит,— сказал он. — Как это? Уже день. Идите будите его, — с недоумением ответил Сплинтер и продолжил жевать сыр. Ребята переглянулись. Никто не хотел идти будить Рафа, ведь это — почти мгновенная смерть. Лео, увидев жалобные взгляды братьев, вздохнул и, как самый бесстрашный из всех, направился в комнату Рафаэля. Он добрался до двери и легонько приоткрыл ее: окна были зашторены, и на полу разбросан его хлам. В комнате был явный беспорядок, а сам Раф валялся в уличной одежде на кровати. Лео поморщился от слабого, но ощутимого запаха крови. Во сне красноволосый, на удивление, выглядел спокойным. Леонардо начал пробираться через завалы вещей. Он добрался до кровати Рафа и начал трясти его за плечо. Тот медленно открыл глаза. — Микки, какого хуя?! — злобно воскликнул Раф и вскочил с кровати, уже готовясь врезать тому, кто его разбудил, но Лео остановил его. — Придурок, тебя сэнсэй зовет! — произнес Леонардо. Раф, растерянный и красный от гнева, молча смотрел на брата и раздраженно вздохнул. Рафаэль зевнул и пробурчал: — Так бы и сказал, — Он направился к выходу из комнаты, а Лео двинулся за ним, пытаясь отойти от этой странной ситуации. Они вышли к Сплинтеру. — Сыновья, у меня важная новость. К нам все таки переедет дочь моего друга, — сказал Сплинтер. Братья начали обмениваться непонятливыми взглядами, в которых читалось непонимание, и он добавил: — Она приедет сегодня вечером или ночью... Прошу отнестить с пониманием и уважением, ведь она потеряла самого близкого для нее человека — отца. Ребята начали обсуждать что-то, а напряжение, сгустившееся в комнате, резко разрядилось. — Вам нужно освободить пятую комнату от вещей, она будет жить там. И еще, Лео, — Сэнсэй чуть улыбнулся, но в его глазах по-прежнему была сосредоточенность, как будто он взвешивал слова, — У тебя будет самая важная задача — это встретить и довести эту девочку до нашего дома. Ты меня понял? В ответ Лео улыбнулся и кивнул. Сплинтер, увидев это, направился в ресторан, а братья устроились за столом и начали обсуждение дальнейших планов. — Офигеть, Лео, тебе так повезло! — воскликнул Микки, когда за Сплинтером закрылась дверь. — Ужас, и куда мне теперь девать все мои книги? Они лежали в той комнате... — вставил Донни. Только он хранил там свои вещи, так что эта работа свалилась на него. Лео задумался. — Она скоро приедет, нужно привести дом в презентабельный вид. Рафаэль скрестил руки на груди и скептически посмотрел на Лео: — И почему это я должен это делать? Лео тяжело вздохнул. В его голосе читалось непривычное для него раздражение:— Раф, мы — одна команда. Давай даже не будем начинать этот разговор? — Тогда пойдем убираться, — Раф со скрипом встал со стула и оставил Лео в приятном удивлении. Леонардо усмехнулся. — Ну, пошли. Братья пошли наводить порядок в доме, гадая, какая будет их новая соседка. — У нас по этому поводу будет вечеринка! —обрадовался Микки, протирая полку. — А кто там будет? — Поинтересовался Рафаэль, пылесося ковер в зале. — Наверное все, кроме тебя, — съязвил Донни, после чего ему сразу прилетело подушкой. — Ай, я же пошутил. — Там будем мы, Кейси, Эйприл и новенькая, — объяснил Лео, который усердно мыл посуду, не пропуская ни одно пятнышко. —Я уже понял, — пробурчал Рафаэль и продолжил дальше пылесосить ковер. Раздался звон разбитого стекла. Лео случайно уронил стакан на пол. Раф, не удивленный таким стечением обстоятельств, пошел с пылесосом к Леонардо. Красноволосый кое-как запылесосил осколки и, скрывая переживания за брата, посмотрел на него: — Как ты? — Да вроде нормально. Ладно, давай продолжим уборку. Рафаэль кивнул и направился в сторону ковра, чтобы продолжить свою работу. Спустя несколько часов ребята наконец закончили генеральную уборку. Порядок был наведен во всех помещениях, хоть и далось это с трудом: Раф чуть не прибил Микки, когда тот разлил воду рядом с его сборником комиксов. Они были довольны результатом, хоть и порядок — это не сильная их сторона. ***** Девушка сидит в аэропорту: с этого момента ее жизнь изменится навсегда. Сейчас ее судьба делится на «до» и «после». Время полетов близко, и вскоре она окажется в невесомости, далеко от места, где она выросла. С ней только рюкзак, чемодан и документы, подписанные на имя Рита У. Это ожидание сводит ее с ума, потому что в первые часы и дни после его смерти она ощущает свою полную безоговорочную беззащитность. Теперь она точно совершенно одна, остался только друг ее отца, который приютил ее к себе. Рита не до конца верит в это, а потому постоянно проверяет каждый шаг, каждое слово и каждое действие. По пустому помещению эхом раздается ее дыхание, слышно, как часто и как быстро она дышит. К таким испытаниям привыкаешь, как к шорохам и скрипу паркета в новом доме. И вот настала та самая минута. Люди потихоньку подходят, а девушка все также смотрит в окно, вспоминая все то, что рассказывал о себе ее отец. Она томно вздохнула и встала. Рита вылетает через несколько минут. Вдох. Она направилась к самолету, показывает билет, заходит в кабину, садится на свое место... и вдруг все ее тело расслабленно вытягивается в кресле. У нее приятно кружится голова, она закрывает глаза. За окном уже видна земля, по которой проплывает ярко-красная дорожка от Солнца. Только сейчас она осознала, что происходит. Она после смерти своего отца летит в совершенно другую страну, к совершенно другим людям... Выдох. Ей лететь 4 часа, она не хотела думать о таком раньше времени. И вот минута за минутой, час за часом, и она уже летит над ночным Нью-Йорком. Луна светила ярко, но не настолько, чтобы ослепить. Самолет сел, и она, осторожно оглядываясь, медленно вышла на темную площадь, освещенную разве что тусклыми фонарями. Рите было довольно сложно нести чемодан и рюкзак, потому что она все время спотыкалась о камни мостовой, но она упрямо шла вперед, глядя по сторонам и прислушиваясь к чему-то, что беспокоило ее. «Так, меня должен встретить мальчик, рост 180, темненькие волосы...» — вспоминала она слова Сплинтера, попутно вглядываясь в уличный мрак. «Мальчик» появился из темноты, когда она поравнялась с самым высоким из стоящих на площади памятников. Она с недоверием осматривала парня, только что вышедшего ей навстречу: короткие, взъерошенные волосы, немного азиатская внешность, но не сильно, рост 180+, крепкого телосложения. На нем была летняя одежда: слишком летняя для такой погоды. Его лицо трудно разглядеть, но в легком свете луны оно было холодно-красивым: его ледяные голубые глаза делали свое дело. Он похож на старого самурая, который помогал обычным людям, защищая от злых демонов. Впрочем, как она знала, самураи были совсем не голубоглазые. Парень протянул ей руку. — Меня отправил сенсе.... Хамато Йоши. Тебе помочь? — осторожно спросил он. Его лицо расплылось в теплой улыбке и весь тот холод, что казался девушке, мигом исчез. — Да, возьми чемодан, пожалуйста, — с сомнением ответила девушка. Ее недоверчивый взгляд пробежался по парню. — А как тебя зовут? Он аккуратно взял чемодан и снова улыбнулся своей фирменной улыбкой: — Я Леонардо, можно просто Лео. А ты..? — Рита, — холодно ответила девушка. Кажется, что она до сих пор ему не доверяет: это видно по позе и по тому, что она держит его на небольшом расстоянии. Они идут вместе, о чем-то болтая, потихоньку расслабляясь. Лео, стараясь разбавить напряженную атмосферу, рассказывает смешные истории про братьев, а Рита тихо хихикает. Так, обмениваясь глупыми историями, они вместе дошли до ресторана. Впрочем, все эти бытовые, пусть и смешные, мелочи уже не имеют никакого значения. Они медленно поднимаются на второй этаж. Девушка нервно теребит одежду, стоя перед открытой дверью. Она сильно переживает, хоть и пытается скрыть это. Лео зашёл в дом и, заметив ее лёгкое волнение, старается успокоить: «Всё нормально, папа хороший человек. Братья тоже. Ты им понравишься». — Думаешь? — поинтересовалась девушка, пронзительно посмотрев прямо ему в глаза. — Я уверен. Девушка за всю их встречу впервые улыбнулась. Он видел, что она все еще тревожится, но это было не главной проблемой. Она зашла в дом и увидела всех: Микки, Рафа, Донни и Сплинтера. Они в полном составе сидели на кухне, разговаривая о чём-то. Рита удачно сохраняет спокойствие, что немного удивило Лео. Все молча пялились на нее, не зная, что сказать. Разговор прекратился, только братья иногда удивленно поглядывали друг на друга. Она выглядела очень... необычно. У нее было красивое лицо, хотя она была слегка растрепанная от долгой ходьбы. Внешность типично русская: темные волосы, немного волнистые и постриженные под «каскад», нос с небольшой горбинкой, острые черты лица и очень уставшие, почти черные глаза, которые, казалось, по-русски смотрят в душу. Очень красивая девушка. И такая же холодная. Одета она была в потрепанную коричневую кожаную куртку, которую когда-то носил ее папа, широкие джинсы и темный топ. Сплинтер удивленно встал. Выйдя к ней, он тихо сказал: —Вы... Очень похожи на своего отца. Одно лицо... Девушка невозмутимо поблагодарила его и, вспомнив о чём-то, достала это из своего рюкзака. Это был старенький альбом для фотографий, который Рита сразу же протянула мужчине. — Там есть фото вас и вашей жены. Думаю, вам это нужно, — сказала Рита. Сплинтер осторожно взял альбом. Он открыл его, полистал и внимательно стал разглядывать. В это время братья стали перешептываться, иногда поглядывая на девушку. Вдруг Сплинтер обнял ее так крепко и так по-отцовски. Но это длилось всего пару секунд. Затем он отпустил ее и поднял глаза на Лео. Леонардо, уловив его безмолвную просьбу, отошел к своим братьям и начал что-то им рассказывать. Рита смотрела на Сплинтера, а тот читал всю неуловимую другими боль, написанную на ее лице. Девушка была готова разрыдаться, но не подавала виду. Вообще, по выражению невозможно было что-то прочесть. Она оставалась холодной и задумчивой, но её тёмные глаза выдавали ее состояние. — Спасибо за альбом, это очень важно для меня. Хочешь поговорить со мной обо всем этом? — вдруг спросил Сплинтер. Рита кивнула. Сплинтер тоже выглядел подавленным, но не так, как девушка. Они уселись на диван в зале, совершенно игнорируя присутствие братьев. — Расскажите мне про моего отца, пожалуйста... — неуверенно спросила Рита, сидя на другом краю дивана. Голос ее почти незаметно дрожал. Сплинтер глубоко вздохнул и начал всё рассказывать: о том, как они встретились, узнали друг друга, какие у них были приключения, про его клан... Разговор был долгий, и братья всё это время не специально подслушивали его. Даже им он не рассказывал такие подробности, что немного задевало их гордость. И так почти всю ночь они проговорили про туман прошлого его отца...