Края Безмолвия

      Хольман вернулся через три дня. Маленький красный мотор простучал под окном и остановился в противоположном углу двора, рядом с грузовиками. Вслед за ним в ворота прошёл высокий лимузин. Прибывшего в нём встречал сам комендант Берштага, толстый одутловатый оберст Бользен.       Вольф сразу узнал высокого хорошо сложеного типа. Тот всегда предпочитал белое — белое шерстяное пальто с широкими отворотами, эполеты придворного чина, белая шляпа с прямыми полями, чёрная, отделаная золотом трость. Длинные прямые тёмные волосы зачёсаны назад. Движения плавные, выдают уверенность в собственном превосходстве. Отчего-то фон Пальнау не надел военный мундир, более уместный в подобном месте, а вот такую смесь штатского и придворного. Впрочем, когда он повернулся, стало видно и белый мундир с синими отворотами воротника и красной отделкой по краям. Чёрные лаковые сапоги сидят, как влитые.       Принц отметил, что с последней их встречи лицо фон Пальнау стало ещё надменнее, а изящные его черты более резкими. Он знал себе цену и демонстрировал её напоказ.       — У меня мало времени. — отрезал Эрих фон Пальнау на предложение коменданта отобедать. — Где фон Ромм?       Возникший рядом с ним Хольман в замызганом дорожном плаще поверх чёрного мундира смотрелся жалко. Впрочем, Личный Друг Его Величества с юности умел затмить всех вокруг своим сиянием. Каким милым, свойским и даже чуточку робким он казался ещё лет семь назад!       — Прошу, герр оберст-бригадир. — он указал открытой ладонью на дверь в служебное крыло. — Мы держим принца в пристойных условиях.       Фон Пальнау прошествовал наискось через двор, за ним шёл Хольман. Комендант и его офицеры так и остались стоять, поражённые холодным ответом.       Вольф слез с кровати, одёрнул курточку и застегнул ворот рубахи. Пусть он пленник без прав, но он пленник с гордостью и честью. Принц встретил белоснежного и чёрного, как ворон, полуэльфов стоя посреди комнатушки со скрещёнными на груди руками, мрачный, нахмуреный.       — Обождите в коридоре, Хольман. — небрежно бросил высокий чин. — Понадобитесь — позову. Гуттен таг, ваше высочество. Вы не рады меня видеть? — Эрих снял свою роскошную шляпу и небрежно бросил её на крюк, торчащий из стены. — Итак… — продолжал он, сев на единственный скрипучий стул и уперев трость в пол у самого носка принцева ботинка. — …что вы надумали, мой юный друг?       — Я вам не друг. — холодно процедил юноша, исподлобья рассматривая полуэльфа.       — А зря. — хмыкнул тот. — Мы могли бы быть и друзьями. В конце концов, что вас не устраивает? Мы же не убили и не свергли вашего августейшего брата. Он коронован, правит. Всё по закону.       — Коронован он, а правите — вы! Точнее, герр Элазар!       — Элазар мудр и разумен, мой принц. В отличии от вашего несколько нервного и неуверенного в себе брата. В конце концов, дело канцлера управлять делами согласно пожеланиям короля.       — Это ты его таким сделал! — воскликнул Вольф. — Он был умён и смел, но в твоих руках обратился в куклу!       — Он был глубоко несчастен. — мягко возразил фон Пальнау. — Его считали решительным, но то была лишь игра. Игра, что тяготила и изматывала его. Вилли хотел покоя и тепла. И он получил — и то, и другое. И уж он никак не ожидал удара в спину от самых родных ему людей. Вы тоже не слишком счастливы мой юный друг. И сестра ваша не была счастливой, иначе бы не лежала сейчас в мраморном склепе. На убиение себя от счастья не решаются.       — Её унижали всю дорогу от Дессау до того проклятого моста! Ваш Хольман и этот, Штаненберг!       — Золотое правило монархов — не обращать внимание на презрение черни. Разве вас этому не учили, Вольфганг-волчонок?       — Ваша чернь слишком много себе позволяла!       — И принцесса предпочла отдаться в руки рогулей. — Эрих нагло ухмыльнулся. — Что же, я уважаю выбор каждого. Надеюсь, ей там лучше. Говорят, у нечистого племени такие украшения меж ног, что никто не устоит.       — Как ты смеешь, паршивая тварь?! — Вольфганг сжал кулаки.       Фон Пальнау резко ударил тростью по голени принца и встал.       — Да уж смею, дружок. — Он схватил принца за волосы и заставил поднять голову. Золотые глаза смотрели насмешливо, рот кривился в ухмылке. — Лишь за последний неполный год у дамы Эльжбетты было четыре любовника. Ваша сестрица знала толк в удовольствиях. Градантские ночи под вспышки магния, целая коллекция дианских предметов из кости моржа. — Вкрадчиво продолжал он. — Ваша сестрица была весьма опытна в искушении. И непревзойдённая актриса в изображении скромности и благочестия. — Пальцы перебирали отросшие пряди. — Что же вы так отстали от своей семейки? Мы можем быть очень близкими друзьями. Очень. — Он откровенно любовался юношей, а тот кривился от боли, из глаза вытекла непрошеная слезинка. — Вы вернётесь в великолепный дворец, снова станете писать картины. И для этого вам достаточно всего лишь выполнить два маленьких условия, мой дорогой.       Вольфганг зло смотрел на наглеца:       — Чтобы рогули осчастливили тебя дианскими штуками в градантскую ночь! — выпалил он. — Чтобы разорвали на куски, начиная с того отверстия, которым ты дорожишь больше всего!       — Больше всего я ценю твой рот. — Отпарировал фон Пальнау. — И с удовольствием изучил бы его до самых потаённых уголков. — Он резко оттолкнул принца и упёр наконечник палки в мальчишескую грудь. — Но он у тебя слишком поганый, а язык слишком остёр. Что же, придётся заткнуть его навеки. Хольман! — крикнул полуэльф.       Оберст-лейтенант возник на пороге и замер в ожидании приказа.       — Действуйте по плану «Безмолвие»! — распорядился фон Пальнау. — Вас ждут в условленном месте. — Он резко ткнул тростью принца, отчего тот споткнулся и навзничь рухнул на жёсткую койку. — Дурак. — со смесью презрения и сожаления добавил красавец. — Ты будешь жалеть о своих словах всю оставшуюся жизнь. Надеюсь, она не затянется.       Хольман широко улыбнулся:       — Яволь, мой бригадир. — злорадно произнёс офицер в чёрном.       — Тебя ждёт долгое увлекательное путешествие. — заметил Эрих фон Пальнау на прощание.