***
Чем больше продвигаешься вперед в сумрачный лес, тем он становился таинственнее и величественнее, больше и загадочнее. Он возвышался перед притихшей дикаркой. Еще несколько шагов вперёд, густой туман окутал ее по колени, скрывая от глаз. Если провести по нему рукой, то он всколыхнётся, закружится белым вихрем и снова утихнет, вернувшись в своё изначальное положение. Куда не посмотри, везде росли высокие и мрачные сосны. Их чёрно-синие стволы вздымались высоко вверх, верхушками утыкаясь в мрачное небо. Земля под ногами местами влажная, а где-то совсем сухая. Вся она усеяна иголками, сухими сучками и ветками. Прохладный воздух взбудоражил светлые волосы на обнаженных голенях и заставил Харуно сморщиться, осознавая что дальше в этой глуби становилось сложнее дышать, концентрироваться на добыче, так как неподдельная тишина и отсутствие каких-либо шорохов говорило о том что на эту территорию никто не вступал, и она была недоступна для людей из-за пышущей опасности и редкости. Еле видный луч пробивался сквозь шатры листьев деревьев на сырой валежник обросший нетронутой травой, и у изголовья она услышала хруст веток. Затем зеленоглазая переступила небольшие лозы под ногами, чуть присев и натягивая тетиву деревянного лука. Ее обзору наконец замаячил величественный четвероногий зверь с серебристой шерстью и большой головой, увенчанной тонкими ветвистыми рогами, кончики которых скрючены, символизируя благородство и величественность. Вместе с бесшумным выдохом и с полной концентрацией хищница выпустила стрелу, направив острие в спокойно стоявшую мишень, которая в свою очередь ничего не подозревая, жевала молодую зелень. Резкое рассекание воздуха и негромкий рев оленя. Но Сакура заметила еще одну стрелу, выпущенную в животное, и тут же окинула озадаченным взглядом направление, откуда вылетел снаряд. Из густых кустов в трех метрах слева от нее показался статный претендент, но он не был из тех обычных охотников, не из серой массы. А скорее напротив, выдающаяся личность, общепризнанная не только жителями, но также и старейшинами, что сильно выводило Харуно из терпения. И давало ей еще 305 поводов не просто победить, а уничтожить его: его подвиги, незримую власть, славу и этот надменный чересчур напыщенный вид. — Только не он… — почти шепотом разочарования высвободились с форменных губ воительницы. Белое животное шумно грохнулось, благодаря чему Сакура шелохнулась и пришла в себя от легкого ошеломления. Ведь, его не должно было быть здесь. Отпрыск клана Учиха по ее сведениям должен находиться в походе «кочевников» как минимум в окрестностях озера, которое располагалось очень далеко от лесной местности. Темноволосый парень с невероятно бледной и чистой кожей. Словно он был неземным вовсе, с глубокими омутами чернил на вытянутом умиротворенном лице, на котором четко виднелась линия скул и еле заметный алый блеск. В тот миг, когда он взглянул в ее глаза, она задержала дыхание. Сакура одного не могла понимать, почему этот чертов Учиха с каждым годом становится все краше и притягательнее? Несмотря на его выразительную внешность, Харуно все также ненавидела его… Сколько она помнила его, их совместное детство, их частые разногласия, нескончаемое соперничество, и ее желание быть всегда первой и лучшей чем он. Все тогда было по-детски, а сейчас ей казалось что ничего не поменялось. Ведь те чувства зависти, злобы и вражды зудели в разгоряченном сердце наследницы. Она не могла произнести ни слова и была не способна связно мыслить. И силы, чтобы тронуться, тоже словно пропали, а раскалённый свинец в груди заставлял сдаться целиком чертыхающемуся перенапряжению. А в это время причина ее смятения спокойно как ни в чем не бывало зашагала к неподвижно лежавшему зверю и проверяла дышать ли он еще, сгибаясь в ногах. — Долго еще будешь пялиться на меня? — незнакомая доселе глубина голоса ее соперника и последовавший за этим смешок издевки пробудил ее подойти к нему. — Почему ты здесь? — Это вот так ты встречаешь старого друга которого не видела годами? — Вопросом на вопрос ответил Учиха и сменился в лице, снова приняв сдержанное обличие, которое еще больше завораживало некой таинственностью. А еще это белая прилипшая до основания ткань на его теле из мехового жилета, так явно вырисовывало выпуклые контуры мышц, будто специально предназначалось, чтобы соблазнить любую кто приблизиться к нему, этим показывая совершенный вид его мужского начало. — Как же ты раздражаешь! — Она противилась его небрежному поведению, и была в негодовании от того, что он не переставал распалять и так пылкий нрав. — Хорошо, понял. Я, как и ты охочусь на весьма солидную добычу. Получить еще за нее эликсир вечной жизни. Звучит очень заманчиво. — Он сравнялся с ней, и наклонился к ее лицу, давая понять этим жестом Харуно, что он довольно вырос и был на голову выше нее. И это ее раздражало. Харуно обнаружила как обе стрелы были прибиты к туловищу оленя в одно время. Ох, и как же ей здесь выкрутиться и вытянуть все лавры на себя? — Так уж и быть отдам тебе твою добычу! — Саске словно прочитал ее мысли и так легко сдался? — Мне не нужны твои уступки. — С недоброжелательным тоном процедила зеленоглазая особа, впившись ногтями во внутреннюю сторону ладоней. — Если ты хочешь сейчас решить все рукопашной, то у меня на это нет никакого желания. — Холодно и с примесью усталости отозвался Учиха, и толкнув мертвую тушку оленя, кивнул на пораженную плоть стрелами и указал, что его наконечник воткнулся в почву, задев лишь низ желудка животного, в то время как ее стрела попала точно в цель: в пространство между ребер. — Вот. — О, значит, мое. — Она уже было хотела схватить убитого оленя за копыта ног, однако Учиха не дал ей прохода, вытянув свою руку перед ней. — Это не значит, что я давал согласие на то, чтобы это была твоя заслуга. Моя стрела отвлекла оленя, а ты воспользовалась этим и проткнула его. — Его аккуратных губ коснулась улыбка, а дразнящие нотки не сходили с его баритона. Сакуру начало трясти от злости. Она искренне не понимала, что с таким наигранным спектаклем добивался этот придурок. Если бы только она получила божественную силу, то в первую очередь метала бы перуны в этого надутого индюка. — Ты не изменилась, Сакура, все так же легко можно вывести тебя из строя. Хорошо, в знак нашего воссоединения после долгого отсутствия, я позволю тебе взять оленя при одном условии. — Она следила за его скользящей рукой по сильной шее к выпиравшему кадыку, и уловила как он изменился в лице явно в грядущую неприятность для нее. Он нарочито сделал паузу, и многозначительно протянул. — Что ты мне дашь взамен? — Что ты хочешь? — Сакура не слабачка и уж тем более в таких делах. Она без колебаний выдала еще с таким воинственным выпадом вперед. — Когда придет время сделаешь все что я скажу, лады? От плохо скрываемого недовольства ее уши покраснели, а зубы уже начали скрипеть. Она уже замахнулась и должен был произойти смачный удар кулаком в его красивую морду, но он без особых усилий отразил ее удар, сцепив свои длинные пальцы на девичьей кисти у своего лица и притянул ее к себе. Так, что она вплотную стояла к нему и местами, где коснулось его дыхание, кожа покрывалась пупырышками от переполнявших ее разнообразных чувств. Сакура остро ощущает запах мяты, смешанный с кровью. Откуда кровь? Ее чуть не стошнило от его самодовольной ухмылки и смеющихся черных глаз. — Хорошо, — ей уже было невыносимо находиться в его компании, ей дико хотелось побыстрее отстраниться и уйти восвояси. Раньше она не чувствовала от него эти странные вибрации от которых внутреннее чутье охотницы подсказывало отойти в безопасное расстояние. От нынешнего Саске Учихи веяло невыносимостью и опасностью. Он уже не тот, кем был раньше.***
Вернувшись в крупное поселение, считавшееся временным убежищем пока есть условия для пропитания, источники родниковой воды и безвредная местность. Юная девушка остановилась на невысоком бугорке, неаккуратно скомканного из грунта и еще одной инородной массы, похожей на скопление отходов, и с невозмутимым видом осматривала окрестности: скопище строении не отличавшихся от вместительных треугольных палаток, которые назывались в этих краях домом. Всюду были зажжены крохотные пятна костров, обрамленные кусками коры, засохшей листвой и сломанными ветками, таким образом придавая легкое освещение в темном пространстве обволакивающей прохладной ночи. Из того места где она примостилась, жители казались мелкими тенями: кто-то восседал у костра с пристроенной палкой на котором жарились добытое мясо дичи, а еще одна сходка людей разных мастей собрались в центре села полумесяцем и с некой приверженностью слушали выступление старейшин и других мудрецов племени и ждали прихода их сегодняшнего героя. Как раз в этом пристанище был низкий выступ сделанный лично жителями из древесных досок, дабы было удобно при объявлениях и совершений церемоний со стороны старосты и главарей элитных кланов. А также сверху этой возвышенности был пристроен навес, крыша которой изготовлена из кожи всякой дичи и приставленные крепкие столбы по бокам. Ее плечи тяжелели, понемногу ощущая глухой дискомфорт в каждой клеточке конечностей, а зрение зрачков начало подводить. Она из последних сил собрала глаза в кучу, сосредотачиваясь на проделанной толпой дороге, которые рассыпавшись по обе стороны, встречали ее восторженными ахами, переглядываниями и жестикуляциями. Видимо, последствия их похождения в лесу целые сутки приступили подкрадываться в кровяные сосуды, в ткани кожи, и в самое сознание девушки. Но ей также как путнику бродившему в горячих песках, жаждавшему испить хотя бы горсть воды, было необходимо продержаться достойно и вручить свой подарок главарям. Безбашенная, дикая Харуно Сакура так ее знали, и сейчас она стояла перед всеми гордая тем, что она соответствует своей репутации и имени. Каждый житель при виде охотницы в руках которой висела голова оленя склонили головы в безмолвном почтении. Она опустилась на одно колено, а на другую оперла свою року, согнувшись в локтях, и ее взгляд повис на потертых громадных ботинках вожака, взгромоздившийся на троне из прибитого булыжника и глядевший на нее с хрипотцой снисхождения со своей высоты. На нем был нанизан темный плащ с меховым воротником из леопардовой шкуры и это придавало еще более царственный вид. За время ее возвращения в эпицентр события, гулкий звук об медные тарелки и несмолкаемый звон бубнов в руках музыкальной труппы норовил сломать слуховые косточки Харуно. С таким празднеством ее еще не приветствовали, даже невзирая на ее известность. Предводителем этой ликующей громады являлся ее отцом собственной персоны. Довольная улыбка на краешках ее рта не съезжала с лица, которое говорило об откровенной радости дочери Харуно. Наконец-то она доказала всем, а главное отцу и себе - она может гордо носить знатное имя могущественного клана Харуно. Помимо вожака под навесом вздымались еще два человека из не менее влиятельных кланов, о которых Сакура даже думать не хотела. Из ее рук несколько минут назад выхватили добычу и унесли вдаль за вуалью массивного шатра, куда обычным смертным не было пропуска. Но они успели изъять крупицу кроваво-красной жидкости и предоставили остальную часть церемониальных обрядов главарю, который в свою очередь приблизился к дочери и указательным пальцем своей львиной лапы вздернул подбородок Сакуры, позволив ей всмотреться в его большие очи. Большим пальцем мазнул кровью по ее лбу, оставив линию, своего рода метка "благословенного воина". Хоть она и была дочерью самого вожака племени Ясе, у нее не было никаких привилегии как потомка великого клана Харуно, ей приходилось заслуживать звание наследницы, одобрение и уважение собственного отца. — Теперь, ты благословлена белым оленем. После его короткой фразы, мир словно во второй раз взорвался овациями, рокотом восторга и ажиотажа. Все присутствующие на площади с особым трепетом покорились воле предводителя. От этой картины дух захватывало, безудержное исступление на сверкающих зеленых глазах стоявшей лицом перед толпой соратников и горожан. В эту секунду произошел момент ее триумфа, душевного подъёма, несносного прилива сил и уверенности в своем стремлении стать следующим правителем племени Ясе.***
— Есть и обратная сторона медали почета и этого священного ритуала. Запомни дочка, за все хорошее нужно платить. И сегодня этот день настал и для тебя. Перед тем как ее увели в шатер, и глубже в задний проем в еще одно помещение покрытое плетенной циновкой, которое могло служить только в качестве изоляционного материала, она услышала от отца непонятное для нее предупреждение. Выступила испарина на ее шее, она насторожилась словам отца. И рьяно убеждала себя что это последняя часть ее ритуала посвящения, как и осведомил ее главарь и нужно немного потерпеть и следовать указаниям двух взрослых коренастых женщин в длинных рубахах. Она заметила единственную восковую свечу на столешнице, пока искала своими помутневшими от темноты глазами свет. Хоть и было тускло в потаённом домике, она смогла обнаружить вкупе со столешницей сооружение с замощённым камнями полом и стоком для отвода воды и небольшие стенки из древесины, и его размеры вполне подходили чтобы вместить туда тело человека. Но самое ужасное еще впереди: она скривилась от обзора на полный бак крови внутри. И полностью целиком принадлежала пойманный ею добыче. Сооружение овальной формы было заполнено до краев и вызывало лишь приступ дурноты у новоприбывшей Харуно. Дальше она делала все по инструктажу женщин, которые начали стягивать с нее ее жилет, нательную накидку, оставив нежное тело девушки съеживаться в такт чужому вторжению женских мозолистых ладоней. Она ровным счетом никак не шелохнулась, вспоминая наставления отца. "Главное, слушай помощниц. Не смей пререкаться, это часть твоего обряда и самая важная." Все что наговорил ей родитель и что происходило прямо сейчас не поддавалось никакому объяснению. Это что-то вон из ряда нормального, как ей казалось. Конечно, она отлично знала порой неадекватные и причудливые устои своего племени. Но это... Тень замешательства противно пробежалась по спине холодком и необыкновенной слабостью в суставах. Сакура встряхнула макушку, и скрестила руки на оголенной груди. Харуно растянула брови в недоумении, и выпученными малахитовыми глазами уставилась на светлую женщину, которая принесла плотную ленту и подтянулась к девичьему лицу. Сакура инстинктивно попятилась назад, уклоняясь. — Это ванна заполнена свежей кровью белого оленя и тебе нужно полностью окунуться в нее нагой. — Вскоре помощница соизволила подать свой охрипший голос, и тон был ее строгим, словно она ставила замечание. И слегка качнув головой на державшую перед собой ткань, продолжила с надеждой, — если то выступление было обрядом посвящения, то сейчас это другая сторона обряда и он называется ритуалом очищения. Чтобы ты родилась заново и приняла свою новую судьбу. Теперь у тебя новое предназначение. Ты возрожденная новая Сакура. Отбрось все то старое в прошлом, и прими этот дар очищения. Приговаривая полушепотом, женщина завязала повязку на прикрытые глаза розоволосой и свободной рукой схватив ее предплечья, завела внутрь сооружения с кровью. Зеленоглазую девушку пронзило неприятное жжение на открытых ссадинах на носочках ног, которые уже вступили в кровавое болото. Оно вязко и неприятно липло к коже. В ноздри ударил резкий запах сырости и железа, она невольно шмыгнула носом. — Я, Сакура Харуно принимаю свое новое предназначение. — После этого заявления две ладони, накрывшие ее плечи с двух сторон, навалились всем весом к низу, дабы протолкнуть ее в ванную крови. Она не воспротивилась и беззвучно позволила им вдавить себя и вытянулась во весь рост, нырнув под алую жидкость. Пару мгновений и кислород в легких уже почти испарился, однако ее вовремя вытянули на поверхность. Все ее тело задрожало. То ли от испытанного шока, то ли от вонючего запаха крови, который волновал девушку больше чем ее собственное рваное дыхание. Масла в огонь добавляло то, что она не могла видеть из-за слипшейся повязки на глазах. Будто из воды она уловила как трещит ткань неподалёку от нее, и копошения женщин. Все никак не могла выкинуть из головы один вопрос: какое же предназначение уготовано ей старейшинами? Пока она затерялась в размышлениях об этом, в помещение дунул ветерок и привычное шуршание стихло. Она повела плечом в сторону, стараясь прислушаться, но было тщетно, слишком тихо. Теперь всю ту липкую жидкость на ее теле нужно было вытереть и омыть как говорили помощницы, дабы этот ритуал полностью завершить. Однако из-за нежданного затишья, в дальнем уголке сознания девушки просыпалась слепая паника. Ей не только двинуться, но и открывать рот запретили, как и снимать повязку. Она ощутила себя загнанным в клетку зверьком, который не понимал куда попал, вжавшись в ожидании любой угрозы. Еще одно испытание, которую должна пройти Харуно... Кто-то зашел внутрь и она почувствовала что, что-то не так: теперь не женские руки ощупывали ее, а какие-то шершавые пальцы впивались в нежную девичью кожу, и затем махровым полотном стали вытирать изгиб ее шеи медленными движениями. Она не шелохнулась, застыв как каменное изваяние, промокшая до ниточки кровью. Опаляющее чужое дыхание на позвоночнике со спины заставило сердце девушки пропустить удар и покрыться гусиной кожей. В следующую минуту она вобрала в себя освежающий аромат зелени, и не могла разобрать этот запах из-за обилия крови везде. Харуно неосознанно приоткрыла губы, и обхватила руками свои плечи, подрагивая от каждого прикосновения к себе. Все это странно, и до глупости нелепо. От этих осознаний сводило скулы. Ей так хотелось вырваться из этих незримых оков дурацкого ритуала. А еще эти незнакомые ладони, это точно не те женщины. Это были жесткие и большие ладони... Кто черт подери ее лапает? Так нагло и бесстыже. Что еще хуже ее тело реагировало податливо, будто сговорившись с зачинщиком порочных злоключений. Но она отчаянно твердила себе что это процесс очищения. Боже, даже звучит ненормально! Теплая рука скользнула вниз ненароком задев взбухшую светло-розовую горошину, от чего Харуно шумно выдохнула. И вновь почувствовала как ладонь незнакомца спустилась к влажной промежности, которая в данную секунду непривычно пульсировала. Она качнула бедром. Все тело, будто заведенное, содрогалось от возбуждения, а к горлу подскочил ком, мешающий нормально вдыхать чертовски нужный в данный момент воздух. Два длинных пальца скатились еще глубже в щель, и массировали половые губы, она закусила губу, сдержав непрошенный вскрик. Колени тут же подкосились и вот-вот она свалиться от внезапного переизбытка новых чувств. Что за чертовщина творится... Уши словно заложило ватой, но зато Сакура определенно ощущала, как где-то там, под ребрами, глухо билось сердце, а чуть ниже приятно выжидающе саднило. Такой реакции она от себя никак не ожидала. Кто-то не обрывал странные прикосновения: ворсистая ткань струилась по впадинам острых ключиц, а потом задержалась ниже на пышных грудях, вынуждая Сакуру негромко завыть. Ведь ей запретили своевольничать и подавать какие-либо признаки жизни. Розоволосая испуганно дернулась в сторону, но мужчина удержал ее на месте, прижимая к себе так, что влага начала впитываться в одежду чужака. Это точно был мужчина. Как же отвратительно. Она ничего не могла поделать кроме как молча терпеть это умопомрачительное издевательство над ее психикой и телом, покорно следуя каждому безмолвному приказу очистителя...