***
Авантюрин нервно постукивал ногой о пол, ожидая, когда Топаз откроет дверь. На часах поздний вечер, он немного (а может и много) пьяный — в общем, оставаться одному совсем не хотелось. А к кому можно прийти и получить желаемое внимание? Ответ звучит почти тут же, вместе со стойким ароматом чувства вины. Но мысли смешались в одну бесформенную кучку, потому быстро куда-то улетучились, оставив пьяную голову совершенно пустой. Замок повернулся, в проёме стояла сонная Топаз. Та с непониманием глядела на полностью промокшего гостя, как бы ожидая, что он, без дополнительного напоминания, сам ответит на немой вопрос. Парень зашёл в комнату, присаживаясь на рядом стоящий стул. — Я попросил помощи у Ханаби, — наконец разрушил тишину Авантюрин. Топаз сморгнула, хмуря брови. Сказать ей было совершенно нечего. Она знала, что парень выбирает совершенно неочевидные стратегии, но такая, без шуток, выбила все мысли из головы разом. А ещё слабый запах спирта навеивал некоторые подозрения. — Я не понимаю, — на выдохе произнесла Топаз, потирая лоб. — Зачем? Для чего?***
Капюшон насквозь промок, как и волосы, что неприятно лезли в глаза. Парень зашёл внутрь здания с яркой неоновой вывеской. Приятный аромат дуба ударил в нос. Лёгкая ненавязчивая музыка добавляла особую расслабляющую атмосферу тихому заведению. Приглушённый тёплый свет отдалённо напоминал что-то домашнее, располагающее к себе. Авантюрин сел за барную стойку, морщась от холодных и мокрых рукавов, что неприятно липли к телу. — Выглядишь как помойная крыса, — хихикнула бармен, протирая бокал. — Беру пример с тебя, — закривлялся Авантюрин. — Налей выпить. Девушка изогнула бровь, продолжая улыбаться. Заказ она выполнила, поставив стакан крепкого перед ним. — Раз ты пришёл сюда, — она облокотилась о локти, — Значит, что-то нужно? Авантюрин покрутил стакан в руке, разглядывая мерцания кубиков льда на дне. Будь рядом Топаз, наверняка бы сказала что-то вроде: «Это самая отвратительная твоя задумка из всех возможных». И это абсолютная правда. Прийти к Ханаби — последнее, о чём вообще он мог подумать. Нет, даже не последнее. Об этом просто думать не нужно. Но, как бы абсурдно не звучало, Ханаби была проверенным вариантом в случае, если абсолютно всё пойдёт через задницу. Именно это сейчас и происходило. — Какие мы загадочные, — протянула та. — Дай угадаю, — Ханаби потёрла подбородок, — Все тебя бросили? — Нет. — Удивительно, — Ханаби наигранно округлила глаза. — Ты ещё не успел отпугнуть своим поведением людей вокруг. Похвально. Делаешь успехи, павлинчик. — Будь добра, просто закрой свой рот, — прыснул Авантюрин, делая глоток. — Ой-ой! Сегодня ты не в настроении, — театрально грустно вздохнула. В моменте её лицо приобрело серьёзный оттенок, и голос лишился привычного ехидства. — Говори уже, зачем пришёл. Ни в жизнь не поверю, что ты действительно захотел просто выпить. — Мне нужна одна услуга, — Авантюрин поставил стакан на стойку, внимательно смотря в алые глаза напротив. — Закажи себе шлюху, если ты об этом, — хмыкнула Ханаби. — Одна из них сейчас занята работой в баре, — усмехнулся. — В общем, знаешь же последние новости? — он водил пальцем по краю стакана, пока девушка вновь не наполнила его. — Так вот, — вздохнул, — Мне нужна некоторая информация. Ханаби с недоверием покосилась на парня, упираясь руками в барную стойку. Она склонила голову в бок. — Я, по-твоему, работаю в полиции? — прыснула та. — С чего бы мне вообще знать о деле этого твоего душного зазнайки? — А я, по-твоему, настолько идиот? Не пизди. — И зачем же, просвети, мне делать это? — Ханаби опёрлась щекой о ладонь. — Услуга за услугу, — Авантюрин поднял стакан, сверкая глазами. — Ты ведь знаешь, Ланнистеры всегда платят долги, — хмыкнул.***
Какое-то время Топаз молчала, медленно переваривая хаотичный рассказ. Множество вопросов с тупой болью вреза́лись в полусонное сознание. И ни на один из них она не получит ответа. Потому что таков Авантюрин. Потому что он сейчас пьян и, даже если захочет, объяснить не сможет. — Рин, мы студенты юрфака, а не детективы, — вздохнула Топаз, поднимая взгляд. — Наша задача помочь ему, причём, напомню, по твоей инициативе, а не пытаться выяснить личность преступника и найти все нестыковки. — Но ведь полиции похуй! — недоумевающе развёл руки. — Сколько уже времени прошло? Они даже обыск провели прямиком перед слушанием. — О, Эоны! Авантюрин! — простонала та. — Ладно. Допустим. Каким образом Ханаби, с которой у тебя отвратительные отношения, — на последнем Топаз поставила особый акцент, — Тебе вообще помочь может? — Её отец работает в полиции, — пожал плечами. Кажется, для Топаз это стало последней каплей. Девушка уронила голову себе на руки, закрывая тяжёлые веки. Нет, пьяный Авантюрин просто невыносим. А ещё непробиваем. Пару раз глубоко вдохнув, она вновь подняла на него взгляд. — Ты пришёл, чтобы сказать это? — Топаз сложила руки на уровне груди. — Ханаби ты доверяешь, а мне сказать нормально, что в твоей голове творится, не можешь. Ещё и пьяным приходишь. Не находишь это… странным? — Попрошу! Я не доверяю ей в том ключе, в котором ты имеешь в виду, — поправил подругу Авантюрин. — Это скорее уверенность, что она может быть полезна. И подожди, что в моей голове такого? — Ты сейчас серьёзно? — закатила глаза. — Актёр из тебя просто замечательный. А теперь, если это всё — уходи. Я хочу спать. — А что я должен сказать тебе сейчас? — развёл руки в стороны. — О, моя дорогая Топаз, у меня травмы детства и, пожалуйста, помоги мне их решить? Или ещё лучше! Я нажрался и решил прийти к тебе, потому что иначе я пошёл и сломал бы кому-нибудь нос? — язвительным тоном протараторил Авантюрин. — Бля-я-ять, — застонала девушка. — Да даже это лучше, чем твои импульсивные поступки и молчание! Я не нанималась в гадалки, чтобы без слов понимать тебя. — Оу, ну прости, что не оправдал твои ожидания, — закривлялся. — Ты невыносим, — вздохнула Топаз. — На этом и строятся отношения между людьми. Жаль, что ты этого не понимаешь. Авантюрин было хотел что-то сказать, но остановился, поджав губы. Топаз открыла дверь, жестом руки указывая на выход. И он ушёл. Потому что обижен. Потому что действительно не понимает таких «простых» вещей. Очередная сигарета закурилась прямо в подъезде. С такими темпами, его лёгкие станут похожи на бесформенную кляксу. Однако, сейчас волновало совсем не это. Возможно, оградиться ото всех было не такой уж плохой идеей? Жаль Авантюрин тогда не послушал внутренний голос. Люди для него — словно сигареты — он зависим. Вопреки своим принципам. Вопреки страху. Каждый раз говоря себе «Это временно. Я ни за что в жизни не привяжусь» — спотыкался о собственные ноги. Потому что ничерта это не временно. Потому что по итогу всегда привязывался. Он так усердно убегал от себя, совершенно не замечая, как уже давно стоит на месте. Хотелось просто того самого, единственного человека, что понимал бы его, не оставлял одного. Но заслуживает ли Авантюрин этого? Определённо нет. Топаз идеально подходила под описание, и что теперь? Дом встретил тишиной. Холодные стены с ободранными в некоторых местах обоями, скрипучий паркет, толстый слой пыли и пустой холодильник. Когда он вообще последний раз убирался? Промокшее худи упало куда-то на грязный пол, да и плевать ему было, на самом деле. Лежа на кровати, смотря в потолок, в голове гуляла пустота. Такая же, что и в груди. Почему всем не всё равно на чужие болячки? Неужели многочисленные шрамы так многое могут рассказать о хозяине? Или, может, он просто дурак? Дурак, отрицающий очевидные вещи, смотрящий на мир через свою, искривлённую призму. И от этого хотелось лишь сильнее сжаться, спрятаться под одеяло и остаться в нём навсегда. Потому что невыносимо думать обо всём этом. Невыносимо настолько, что тело складывалось пополам в спазмах.***
— Итак, — Вельт сидел напротив студентов, — Я отправил информацию о твоём участие в качестве свидетеля, — профессор поднял взгляд на Авантюрина. — Нужно подготовить ряд вопросов. — Но почему Вам понадобился именно я? — изогнул бровь Авантюрин. — Во-первых, ты сосед Веритаса, — Вельт загнул палец, — Во-вторых, ты видел ссору. Если анонимный свидетель сообщает о чрезмерной агрессивности, то ты вполне можешь это опровергнуть. Твоё слово будет сильнее. — Я бы поспорил, — прыснул. — Так вот, — Вельт сложил стопку бумаг на край стола, — Ты должен быть готов, что прокуратура будет достаточно… изощрёнными методами вытаскивать из тебя ту информацию, которая им будет выгодна. Это касается и твоего прошлого. — В каком смысле? Зачем им я, когда дело совсем о другом? — Авантюрин сложил руки на уровне груди. — Потому что любые показания будут слушать присяжные. Это подобно театру — мы работаем для них. А если у прокуратуры получится убедить их в том, что ты посредственный свидетель, то твои слова не будут стоить даже гроша. — В таком случае, я могу приукрасить? — Исключено, — отрицательно помотал головой. — Если твои показания будут сильно разниться с показаниями остальных свидетелей — это сыграет только на руку прокуратуре. Ты должен быть объективен и честен. По возможности. — Подождите, — нахмурилась Топаз, — Я всё ещё не понимаю, какой это даст нам прок. Авантюрин расскажет о их ссоре, а дальше что? — Это не более, чем противовес анонимному свидетелю, — вздохнул Вельт. — Если только у вас нет чего-то лучше. Ребята замолчали. Топаз задумчиво тупила взгляд перед собой. Идей не приходило. Наверное, каких-то особых доказательств у них в принципе и не было. Это, конечно, совсем не означало полный провал, но и надежд не вселяло. — А что насчёт телефона? — Авантюрин поднял голову. — Я запросил повторный обыск и экспертизу, — на выдохе произнёс Вельт. — Если повторная экспертиза не выявит ничего нового, то я сошлюсь на отсутствие отпечатков пальцев. — Так странно, — себе под нос бубнила Топаз, прикладывая указательный палец к губам. — Отпечатков нет, так почему… — У нас нет доказательств, — перебил Вельт. — Весомых, — добавил, смотря на Авантюрина, что уже хотел напомнить о личных поисках в чужой квартире. — Потому нам нужно затянуть суд, чтобы выиграть чуть больше времени. — Вот почему Веритас такой затворник, — устало простонал парень, откидываясь на спинку дивана. — Было бы куда проще, будь он, не знаю, тусовщиком. — Точно! — Топаз стукнула ладонью по колену. В глазах засверкали лампочки. — Веритас ведь был на посвяте! — Разве? — неуверенно протянул Авантюрин. — Да! Я точно помню! Ведь оттуда и пошли слухи об их расставании! Топаз судорожно принялась просматривать страницы однокурсников на наличие хоть каких-то фотографий и видео, где мог засветиться Веритас. Но везде были только селфи на фоне стен или количества алкоголя, красиво расставленного в какой-то незамысловатой композиции. Совершенно ничего полезного. Будто только она одна старалась запечатлеть каждый момент своей жизни. Ну неужели нигде он не засветился? Авантюрин пересматривал свои истории в тех же целях. Правда, половину которых даже не помнил — и, наверное, даже хорошо. На одной из таких, он и Топаз, совершенно пьяные, подпевали какому-то попсовому треку. « — Развей мой прах по ветру, смотри, как я летаю, Я помашу рукой тебе, отсюда клёвый вид. Не стоит огорчаться, полёт пройдёт нормально, Чтобы учиться умирать — нужно учиться жить.» Воспоминания отзывались теплом в груди. Тогда всё было просто. Они — обычные студенты, не знающие, что ждало их впереди. И Авантюрин тогда был, кажется, даже счастливым? Может, не так сильно. Может, немного фальшиво. И не было никаких проблем с Топаз — они просто наслаждались настоящим, ловили момент. Не было Веритаса — только его колкие замечания на счёт курения и шума. Не было проблем, кроме невыполненной домашки. Теперь всё иначе. Теперь тяжело и непонятно. Лёгкий смешок невольно слетел с губ. Мимолётный взгляд упал на рядом сидящую Топаз. Она не сильно показывала свою обиду, но воздух наливался свинцом каждый раз, когда та смотрела сквозь него, без привычной доброй улыбки и бликах в глазах. И, наверное, стоило бы извиниться? Да только, как оказалось, сделать это не легко. Видео проигрывается несколько раз, Авантюрин возвращает взгляд на экран. Вновь улыбнувшись, он уже было хотел перелистнуть дальше, но глаз зацепился за задний фон. Там стояла Жуань Мэй в компании Герты, и, буквально на последних секундах, к ним подошёл Веритас. — Я нашёл! — вскочил Авантюрин, тыкая телефон чуть ли не в лицо профессору. — Вот, тут. Вельт внимательно пересматривал видео, хмуря брови всё сильнее. Деталь, казалось бы, незначительная, но ощущалась крайне важной. Что-то не сходилось. Профессор перевёл взгляд на лежащий рядом документ, пробегаясь по строкам показаний. Задумавшись, Вельт не сразу обратил внимание на следующее видео, где Авантюрин, закуривая сигарету на уличной лавочке, показывал местность вокруг, что-то невнятно щебеча. «— Хеееее-хеееййй! Я сейчас сижу в говно бухущий, — тяжёлая затяжка и лёгкий смешок, — Короче, Топаз слегла спать где-то на диване, а меня выгнали сюда протрезветь. Думаю, они совершили огромную ошибку, — вновь посмеялся.» Авантюрину хотелось провалиться сквозь землю. В тот момент ему было настолько плохо, что, кажется, даже поверилось в Эонов. Фантомная боль в районе висков и лба быстро дала о себе знать, напоминая обещание больше никогда не пить, которое он благополучно нарушил уже несколько раз. Вельт перевёл взгляд с документов, хотел взять телефон обратно в руки, чтобы ещё раз пересмотреть тот секундный отрывок, но вдруг застыл. — Постой, — скорее сам себе говорит Вельт, ещё раз просматривая короткое видео. Телефон падает на асфальт, край камеры успевает уловить отчётливый силуэт уходящей Жуань Мэй. И никого рядом не было, если исключить пьяного Авантюрина. Вельт задумчиво тёр подбородок, перечитывая показания свидетелей. — Если прекрасно видно, что с Жуань Мэй накануне общался не только Веритас, — задумчиво начала Топаз, — А на видео около неё стоит Герта. Почему тогда прокурор говорила совершенно противоположное? — Да, но Герта, как и ты, напилась до такого состояния, что стоять не могла, — добавил Авантюрин. — Могла попросту забыть? — Не думаю, — задумчиво произнёс Вельт.***
Веритас тупил взгляд на, уже привычном, потолке. Ни мыслей, ни эмоций — совершенное ничего. Вряд ли из такой задницы, в которой он находится уже достаточное время, можно вообще как-то выбраться. Новые улики, анонимный свидетель, суд — всё смешалось в несвязную и серую массу. От отца всё также никаких новостей. Ожидаемо. Почему Веритас продолжает на что-то надеяться? Давно понятно, что старику плевать. Наверное, просто хотелось верить в обратное? Несмотря на его скверный характер, он являлся судьёй, чтил справедливость. Но так ли это на самом деле? Ведь эта самая несправедливость сейчас происходила с ним, а отец даже бровью не повёл. Шумный вздох заполнил собой тихую тесную камеру. Интересно, что бы сказала мама на весь этот сюр? Веритас не был человеком, любящим с горечью вспоминать прошлое. Он всегда жил дальше, осознавал неминуемость некоторых вещей. Но сейчас так остро не хватало обычной человеческой поддержки, утешительных объятий и простых слов. Следующий день не принёс разнообразия. Даже привычного волнения и след простыл, чего не скажешь о профессоре и Топаз, которая, по неизвестным причинам, будет сидеть в зале суда. Девушка пыталась взбодрить присутствующих, перевести тему разговора на что-то обыденное, дабы скрасить часы ожидания. Получалось у неё это скверно — она и сама понимала, судя по поникшему лицу. — Где Авантюрин? — взглянув на часы, спросил Вельт. Топаз лишь пожала плечами. Ещё и он будет присутствовать? О, Эоны. Брюнет прикрыл глаза, поджимая губы. Молчание затянулось, каждой клеточкой ощущалась неловкость вкупе с всеобщим волнением. Топаз присела рядом, пока профессор куда-то отошёл. Та, будто пыталась подобрать слова, всё хотела что-то сказать, но никак не решалась. — Волнуешься? — голос её слабо дрогнул, она не поднимала глаз, ковыряла пуговицы на пиджаке. — Не особо, — на выдохе ответил. — В хорошем случае, я, наконец, попаду домой. В плохом — останусь за привычной решёткой. Мне уже нечего терять. Тратить силы на волнение не имеет смысла. — Не говори глупости! — сердито посмотрела девушка на Веритаса. — А как же университет? Будущее? — А оно есть? — изогнул бровь. — Меня обвинили в особо тяжком преступлении. Даже, если меня оправдают, это будет клеймом. И никакой ум или красивая красная корочка диплома не помогут. — Как вы все быстро опускаете руки, — вздохнула Топаз, опуская плечи. — Совершенно не цените то, что у вас есть. — Вы? — Авантюрин такой же. Хоть и кажется обратное. Веритас перевёл взгляд на девушку. Она с печалью смотрела на свои руки, поджимала губы в тонкую линию. Хотелось бы и ему иметь такого человека, даже одного, кто также бы переживал и заботился. Он слабо усмехнулся. — В любом случае, — вздохнул Веритас, — Я уже не сильно переживаю за исход. Жаль лишь ваши старания. Топаз положила ладонь поверх руки парня, несильно сжимая. Такой простой жест говорил громче любых слов поддержки. Веритас невольно приподнял уголок рта, прикрывая уставшие веки. Это отдалённо напомнило Жуань Мэй. Та отлично понимала, когда лучше всего молча приобнять и дать просто посидеть в тишине, хоть и постоянно говорила о неспособности считывать чужие эмоции. «Интересно, где ты сейчас?» — прозвучало в мыслях. Оставшееся время они молчали. Вдалеке показался силуэт профессора. Наручные часы слабо запищали, сообщая хозяину о начале заседания. — Нам пора.