***
— Господин главнокомандующий! Проснитесь! — Ох… А это кто ещё тут валяется рядом со мной? — не понял спросонья едва протрезвевший Чжоу Юй. — Мда, Гунцзинь, сначала тащите в постель кого попало, а потом даже вспомнить не можете! Это же Цзян Гань! Разве не вы напоили его вчера вечером до беспамятства? «Да уж, пить надо меньше. Надеюсь, я ничего не натворил ночью», — подумал Чжоу Юй.***
— Ваше превосходительство, — сказал Мао Цзе с самым невозмутимым видом, — у наших воинов нет опыта сражений на воде, их мучает морская болезнь, в таком состоянии они не смогут биться. Давайте соединим корабли цепями, чтобы они были устойчивее! — Ебать ты инженер, — ответил Цао Цао. — Отчего возникает морская болезнь? От волн она возникает! Какие на реке волны? Какие там волны-то? А солдат тошнит от паленого винища, которое ты же сам и притащил! Катись нахуй отсюда, пока я добрый.***
— Это ты помогла ему сбежать?! — гремел Чжоу Юй с мечом наперевес. — Зачем ты это сделала?! — Но ведь Чжугэ Лян столько раз помогал нам… Разве он заслуживает смерти? — тихо отвечала Сяо-цяо. Чжоу Юй на мгновение подвис. Сяо-цяо, пользуясь моментом, молча сунула ему письмо. Чжоу Юй прочитал: «Цао Цао войдет в историю как злодей, захвативший императорскую власть и пожелавший силой объединить Поднебесную, но обломавшийся о Гунцзиня. Лю Бэй войдет в историю как герой, не сдавшийся Цао Цао благодаря помощи Гунцзиня. А ты, милый мой Гунцзинь, войдёшь в историю как человек, поссорившийся с первой красавицей Поднебесной из-за мужика. Любящий тебя Чжугэ Лян». Чжоу Юй закрыл глаза, сделал глубокий вдох и выдох, и так несколько раз. Затем убрал меч в ножны, сунул письмо за пазуху и сказал: — Конечно заслуживает. Но не сейчас.***
— Матушка, — горько рыдала юная Сунь Сяо-мэй, — ну как же так? Восемнадцать лет я была твоей любимой дочерью, а сейчас ты просто выдаешь меня, будто вещь, за какого-то старика! — Скажи спасибо своему дорогому братцу! — гневно молвила матушка У. — И Гунцзиню заодно… Той же ночью изрядно помятый Цзяндунский тигр, светя себе фонарем под глазом, писал письмо главнокомандующему: «Дорогой Гунцзинь! У нас тут катастрофа. Лю Бэй решил внезапно заехать за подарками, благодаря чему о женитьбе в курсе уже вся столица, и скоро будет весь Цзяндун. Получил леща от матушки, а потом от мелкой. Заперся в туалете, пишу еле живой. В общем, сиди лучше пока в Чайсане и не высовывайся. Всегда твой, Сунь Цюань».***
— Дядя императора, наконец-то я имею честь познакомиться с вами! — приветствовала Лю Бэя матушка У. — Как доехали? — У нас было три пакетика с советами Кунмина, семьдесят пять кувшинов рисового вина, пять пакетиков ритуальных благовоний, солонка, наполовину наполненная селитрой, и целое море разных клинков и луков, а также ящик стрел, бочка зажигательной смеси… — …и двенадцать кораблей ваших доблестных воинов на хвосте, — добавил Чжао Юнь. — Как мы после этого доехали, как вы думаете?***
Лю Бэй, пьяный в стельку, еле добрел до дома, где сидела Сяо-мэй в красном свадебном покрывале, пряча под ним меч. Действительно, какая свадьба без хорошей драки? Вдоль дорожки стояли девушки, тоже при оружии. Лю Бэй слегка напрягся. — Господин, вам нужно снять с невесты покрывало, используя меч. — Хороший тамада, и конкурсы интересные, только я сегодня пацифист, — промолвил Лю Бэй. — Хочу быть честным с тобой, Сяо-мэй. Во-первых, когда я увидел тебя, то влюбился с первого взгляда. Во-вторых… Кунмина я всё равно люблю больше. — Ты… что сейчас сказал?! А ну-ка повтори! — воинственная дева подскочила как ошпаренная, в ярости срывая с себя покрывало. Красивое и хладнокровное начало поединка пошло по известному месту. Что ж, каждому рано или поздно приходится понять: когда в деле Лю Бэй, что-нибудь обязательно идет не так…***
После свадьбы Лю Бэя и Сяо-мэй поселили в бывшей усадьбе Сунь Цэ. Как-то раз Лю Бэй долго не мог заснуть. Он вышел на веранду, залитую лунным светом, и увидел… покойного хозяина дома. Из головы его торчала стрела. Навылет. «Пить надо меньше», — подумал Лю Бэй. — О, дядя императора! Сколько лет, сколько зим! — приветствовал его призрак. — А ты, я вижу, женился на моем демонёнке? Красава! Скажу начистоту: лучшего супруга для сестры не найти, хотя ты ей и в отцы годишься. Только береги ее! — Спасибо, Бофу! Буду стараться, — с улыбкой ответил Лю Бэй. Тот задумчиво подергал себя за стрелу. — Только вот наш малахольный братец всё не хочет отпускать вас домой. А это плохо. Кунмин там без тебя страдает… Тёрки у него с твоими ребятами, как бы чего не вышло. — Это верно, — нахмурился Лю Бэй. — Что же делать?.. — А я уже знаю. Твой советник не промах, заранее всё предусмотрел! Завтра придет Чжао Юнь и устроит тебе скандал. Подыграй ему как следует, запусти чем-нибудь тяжелым и прогони домой. И смотри, что будет.***
— Государыня-мать, можно спросить, в честь чего такой банкет? — А что, разве нужен повод? Это вино хранится у нас в погребе три года, если постоит ещё немного, будет уже коньяк, — ответила матушка У. — А почему вы не пригласили Гунцзиня? — Да он, в общем-то, и без нас не просыхает…***
Лю Бэй с молодой женой и генералом едва успели выехать из Цзяндуна, как их путь преградил отряд воинов У. — Господин, это засада! — закричал Чжао Юнь. — Минутку, я должен посмотреть инструкцию от мастера! Тут полог повозки открылся, и из нее выглянула юная Сяо-мэй. — Так, я не поняла, — строго сказала она. — Простите, госпожа. Уже уходим, — воинов У как ветром сдуло. «Хорошо женился», — подумал Лю Бэй.***
— Кунмин, — сказал Чжан Фэй с остатками надежды в голосе, — а может, всё-таки винишка? А то от твоего чифиря глаза на лоб лезут. — Идэ, я конечно понимаю, что для нормального разговора ты должен быть в измененке, но алкоголь даёт обратный эффект. Так что извини, дружище, со мной — только чай.***
— Главнокомандующий, господин срочно вызывает вас в Хэфэй! — тревожно сообщил Лу Су. — Так, Чэн Пу туда, Гань Нин сюда, Лин Тун туда… — А вы, главнокомандующий? — А я в Чайсан, лечиться! — заявил Чжоу Юй и решительно удалился. — Эммм… Ещё вчера он ни на что не жаловался… — переглянулись Гань Нин и Лин Тун. «Не в Чайсан, а в запой, ты хотел сказать», — подумал Лу Су. Потом не выдержал и выскочил следом. — А ты не думал закодироваться, Гунцзинь? — вкрадчиво промолвил он, догоняя старого друга. — Знаю я тут одного специалиста... — Я тоже знаю. Угадал? Лу Су только скорбно кивнул. — И как ты себе это представляешь? Меня будет кодировать человек, из-за которого я пью? — Так в этом и смысл! Стратагема «Клин клином вышибают»… — С ним это не сработает. Просто представь: сидим мы такие друг напротив друга, и он мне говорит: «Гунцзинь, ты понимаешь, если ты сопьешься, то сдохнешь». А я ему: «Кунмин, да мы все тут рано или поздно сдохнем». И он такой: «Это точно. Наливай!» — Ты не знаешь Кунмина, что ли? — хитро подмигнул Лу Су. — Он же колдун, у него авторская методика. Тебе с ним даже встречаться не придется! — Это как? — Увидишь!***
— Ну что, Цзыцзин, поговорил с Кунмином насчет кодирования? — Он отказался. — Что?!! — Сказал, с тобой связываться, только время терять. И что ты сразу после него пойдешь в кабак... — Да как он смеет!!! — заорал Чжоу Юй. — Я ему покажу «в кабак»! Всё, с сегодняшнего дня завязываю! «Классика», — усмехнулся Лу Су.***
— Ну, ты как? — спросил Лу Су вышедшего в отставку Чжоу Юя. — Неплохо, отдыхаю вот, занялся рисованием… — Мм, дашь взглянуть? — заинтересовался советник. Впрочем, уже в следующее мгновение он пожалел об этом… — Будь так любезен, отправь это нашему ценителю прекрасного, — попросил Чжоу Юй красного как рак Лу Су, явно наслаждаясь произведенным эффектом. — А главнокомандующий не сдаётся! — наконец отдышался тот. — Ладно, будь по-твоему. Вернувшись в город, Лу Су приказал привести из тюрьмы приговоренного к смерти преступника и послал его, с творениями Чжоу Юя, прямиком к Чжугэ Ляну. Каково же было его удивление, когда через несколько дней гонец вернулся живым и невредимым! — Просто расскажи, как он выглядел и что сказал… — Да, господин. Я не знаю, что это значит, но взглянув на послание, Чжугэ Лян почему-то густо покраснел, закрылся веером, а потом сказал, что ему понравилось и что можете присылать ещё…***
— Кунмин, как тебе не стыдно! Сам свёл человека в могилу, и сам же пришёл по нему убиваться? — Мда, Пан Тун, а то можно подумать, что припереться на церемонию прощания пьяным в зюзю и орать — гораздо более высокоморальный поступок…***
— Где ваш судья? — прорычал Чжан Фэй. — День и ночь пьянствует, господин! — Хм… Погодите-ка. В иных случаях третий брат Лю Бэя предпочитал действовать нахрапом, но пьяниц он понимал как никто другой. Поэтому решил сначала узнать причину проблемы, так сказать, из первых уст. Чжан Фэй обошел вокруг дома, заглянул в окно и увидел человека маленького роста и неказистой внешности, в простой одежде, сидящего на кровати. Это был не кто иной, как Пан Тун собственной персоной. Рядом стоял столик с кувшином вина, откуда он то и дело подливал себе, а поодаль — клетка с певчей птичкой. — Ты мне скажи, вот ты мне скажи: Лю Бэй меня засунул в эти ебеня потому, что я дурак? — говорил он птице. — Неее, брат, дудки! Рожей я ему не вышел, понимаешь?.. Вот я тебя спрашиваю, он, по-твоему, советников ищет? Любовников он себе ищет, вот кого! А Сунь Цюань этот? Неуважительно с покойником я обошелся, видите ли... Ик! Да я про него вообще ни слова не сказал! А план «Цепи» этому ослу Мао Цзе я придумал, я, понимаешь? А они не верят… Ик! Даже Цао Цао, и тот не поверил!.. А Кунмин? Нет чтобы вступиться, когда меня, уважаемого даоса, волокли, как последнего бродягу… Он и бровью не повел! Ик! Товарищ называется… Вот до чего доводит служба! Вырядился как пидор и нос задрал! Ай… — Тут он выразительно махнул рукой, и осушив еще одну чарку, треснул ее об стол. Птица в клетке посмотрела на него сочувственным взглядом и тихонько чирикнула. Чжан Фэй стоял под окном, утирая слезу. Наезжать на бедолагу как-то расхотелось…***
— Сюнь Юй, попробуй печеньку. Каков вкус? — предложил Цао Цао. — Хм, сладкое и горчит одновременно, ваше превосходительство. — Его прислал Ма Тэн. — … — Не волнуйся, Ян Сю и другие уже пробовали его. Оно не отравлено. Просто просрочено. Но не это главное… — А что же? — ПОЧЕМУ ТАК МАЛО?!!***
Тем временем в деле о печеньках вскрылись новые подробности: изначально Ма Тэн выслал Цао Цао корзину печенья и бочку варенья™, но по дороге курьеры всё сожрали. — Черный пиар — тоже пиар, — заявил довольный Ма Тэн.