— Доброго вечера, — дверь в комнату резко открылась и в проёме появилась Миюки. — А вот и мы.
Огай чуть не упал со стула от неожиданности. Он сидел и делал домашнее задание, никого не трогал, а тут…
— Добрый вечер Мики-сан, — фальшиво улыбнулся он. — В следующий раз, прошу, не надо так врываться.
— Хорошо, — девушка плюхнулась на кровать своего парня. — Прости.
Мори вернулся к учебнику, убрал упавшие на глаза волосы. Надо бы сходить подстричь их, а то уже мешают.
— Что делаешь? — рядом возникла голова Кенты. — А, опять анатомия.
— Блять! — вскрикнул будущий хирург. — Вам что здесь мёдом намазано?! Зачем пугать?
— Ой ну прости, — состроил рожицу друг. — Слушай, ты не мог бы на часика два свалить куда-нибудь.
— Пошли нахуй, — Мори вновь уткнулся в книгу. — Заебали трахаться у нас. Нет не уйду. Мне надо к зачёту готовиться.
— Ну Мори-кун, — протянула Миюки. — Ну пожалуйста, это последний раз.
— Последний раз был позавчера, — пробурчал парень. — Я устал готовиться на кухне. Нет и точка.
— А если за услугу?
—
О, торги, мне нравится, — с сарказмом ответил он и повернулся к девушке. — И что вы мне предложите?
— Домашний телефон Мисудзу-чан.
— Я согласен, — Огай тут же встал и собрал все свои учебники и тетрадки. — Вот сюда запиши пожалуйста, — он протянул Миюки небольшой листок.
Девушка лишь усмехнулась и быстро написала номер.
— Вот, — она протянула листок обратно.
—
Удачного вам время провождения, — Огай быстрым шагом пересек комнату. —
Будьте потише, не хочу вас слышать.
Сказав это парень, скрылся за дверью. Разложив все учебники на столе студенческой кухни, он аккуратно развернул листок.
В голове невольно всплыло воспоминание о поцелуе. Её дыхание, приятный запах волос, губы…
Мори мотнул головой, возвращаясь в реальный мир. Его вечно бледное лицо пылало.
— Так, позвонки, мои любимый позвоночник, — стараясь успокоить дыхание, вернулся он к учебнику. — Поехали…
***
— Ало, — послышался женский голос с того конца трубки.
—
Кххк, здравствуйте, — Мори нервно теребил край своей футболки. — А можно Мисудзу Канэко.
— Конечно, — с той стороны послышалось шуршание. — А вы кем будете?
— Другом, — футболка затеребилась сильнее. —
Да… другом.
— Мам, отдай.
— Хорошо-хорошо, — в голосе женщины уславливались смешинки. — Не буду вам мешать… друзья.
— Да? — из телефона раздался уже голос девушки. — Кто это?
— Привет, — Огай смог немного выдохнуть. — Это я, Мори.
Девушка тут же залилась краской и отвернулась от матери, что хитро выглядывала в коридор.
— Привет, — неосознанно улыбнулась Канэко. — А откуда номер?
Блин, она забыла, что можно же отдать парню номер домашнего телефона. Нет, конечно прикольно, если он его сам вычислил, но что-то подсказывало, что сюда приложили свои лапы кто-то из семьи Мики.
— Мики-сан дала.
— Так и знала, — девушка посмотрела на своё отражение в зеркале. Боже, когда она в последний раз так улыбалась. — Что-то случилось?
— Да нет, — Огай настукивал пальцами по стене. — Я хотел позвать прогуляться. Если можешь конечно?
—
Оу, щас, — на том конце повисло молчание и какое-то шуршание. — Смотри, можем в субботу где-то в час, но если не удобно, то и позже.
— Отлично, — Мори сжал руку в кулак. — Тогда в субботу в час. Я зайду за тобой.
—
Надо же, ты и дорогу запомнил, — всё-таки скрывать свою неуверенность за колкостью, пусть и безобидной было так привычно, что девушка даже не заметила этого. А как поняла, что сказала, выругалась про себя.
— Я случайно. Могу забыть…
— Нет, не надо, — выдохнула Канэко. — Тогда в субботу в час. Пока, целую, — девушка повесила трубку.
И застыла с гудящим телефоном в руке.
Что она блять щас сказала?!
***
Они встретились в субботу. Все смущение и переживания, что были до встречи, тут же исчезли, стоило парню увидеть девушку.
По просьбе Канэко они пошли в парк, тот самый где встретились впервые. Огаю, пожалуй, впервые в жизни было так легко с кем-то общаться.
Они разговаривали обо всём, узнавали друг о друге все больше.
Канэко была влюблена в историю и культуру родной страны. Как оказалось, это привил ей отец, который очень чтил традиции. Семья Мисудзу каждый национальный праздник, по крайне мере родители, уезжали в Киото, в город, который Канэко считала своей малой родиной. Она там родилась и выросла.
В свою очередь, Мори поведал, что родом из Йокогамы. Отец их бросил, а мать вновь вышла замуж за китайца. Они переехали в Шанхай, как только Огай поступил в университет. Помимо этого, он рассказал о своей любви к животным, при этом сильно смущаясь, чем вызвал улыбку у девушки.
Пара гуляла до вечера. В
19.00 Мори довёл Мисудзу до дома. Она поблагодарила его за столь прекрасную встречу и предложила как-нибудь ещё погулять.
Этим же вечером, парень вновь позвонил девушке. Он извинился, за свою надоедливость, но всё же позвал в среду вечером сходить в
музей Эдо-Токио.
***
Когда Мори предлагал сходить в музей, он опирался только на то, что Канэко сказала, что обожает историю, особенно родной страны. Но он никак не ожидал, что девушка будет в таком восторге.
Оказалось, Мисудзу хотела посетить эту выставку очень давно, ещё тогда, когда в новостях сообщили, что в Токио строится музей периода Эдо. Но из-за учёбы запланированный поход откладывался.
Поэтому сейчас, девушка выглядела как маленький ребёнок, что смог дорваться до коробки конфет.
Она останавливалась возле каждой экспозиции, каждой таблички, и говорила, и говорила. Рассказывала как всё было, на какую тему эта композиция, подмечала красоту и важность в каждом маленьком элементе, который отличает именно эту эпоху.
А Мори слушал. Он учил в школе и в университете историю лишь для галочки, учителя рассказывали сухо и вообще ничего не запоминалось. Помимо этого, все из тех кто увлекались историей и кого знал парень, были до безумия нудными.
Канэко была другой. Она словно дышала историей, не только знала, но и понимала, поэтому слушать её было одно удовольствие.
Они вышли из музея через 4 часа. Огай никогда, так долго не был ни на одной из выставок. До этого он не понимал, что люди так долго делают в музеях, но встретившись в Мисудзу, понял.
— Ну, и как сходили? — уже вечером поинтересовался у знатно уставшего друга Кента. — Понравилось?
— Очень, — искренне ответил Мори. Он лежал на своей кровати и читал параграф. — Это было намного интереснее кино. Жаль, что не всё посмотрели. На другую часть отдельный билет покупать надо, да и Канэко домой надо было.
— А вы куда ходили? — спросила Миюки. Девушка уже будто переехала к ним.
— В музей.
— Твоюж, — она отложила книгу. — Канэко и музей это две слишком совместимые вещи. Сколько вы там были?
— Не знаю, — Огай почесал нос. — Где-то часа четыре.
— Хах, бьёт все рекорды. Окаду ушатала часа за два. Теперь та с ней больше не ходит.
***
В Токио пришло жаркое лето. Солнце пекло, разогревало асфальт. На улицах появились зонтики, скрывающие людей от коварных солнечных лучей.
Летние месяцы в Японии не только самые жаркие и душные, но и дождливые. Ведь летом начинается сезон дождей.
С похода в музей прошло больше месяца. За это время они виделись раз
7, а то и больше. А уж сколько часов проговорили по телефону.
Девушку смущал только смеющийся взгляд матери, которая искренне была рада за дочь.
Мори же было все равно на других, поэтому он не обращал внимание на недовольство, о том, что он узурпировал один из двух кабельных телефонов общежития.
Июль подходил к концу, а значит и экзамены перед летними каникулами не за горами.
Как-то во время одной из свиданий прогулок Канэко обмолвилась, что не до конца понимает химию. На что, Огай затащил её в библиотеку и объяснил, то что она не поняла. Оказалось, что все решается намного проще, чем объяснял учитель.
***
—
Стой, — Мисудзу вырвала руку из хватки парня и уткнулась в колени, пытаясь отдышаться. — Я больше не могу, всё равно не успеем.
Огай вновь вытащил девушку на
свидание прогулку в солнечный день, но у природы был свой план. Неожиданно полил сильный теплый дождь.
И по закону подлости, поблизости не было ничего, где можно было спрятаться от непогоды. Мори быстро накинул на девушку свою кофту, как только почувствовал первые капли.
— Эта стройка бесконечна. Давай хотя бы темп сбавим. Иначе тебе
придётся нести меня на руках.
— Я не против, — парень наконец смог перевести дух. — Лишь бы ты не заболела.
— Да брось. Смотри какой дождь, — хоть Канэко обожала гулять под дождём, так чтобы капли падали и мочили волосы, сейчас она, даже под дулом пистолета, не сняла с головы накинутую кофту. Она очень приятно пахла. Спиртом, стиральным порошком и одеколоном Огая.
Парень согласился сбросить темп, но найти помещение или крышу всё-таки надо. Поэтому они быстрым шагом продолжили свой путь.
Блять, попрал бы кто-то эту стройку. Обходить её сущий кошмар.
Мори обернулся, чтобы взглянуть в порядки ли Мисудзу и с трудом заставил себя отвернуться. Футболка девушки промокла, и
приклеилась в некоторых местах к телу, поэтому можно было чётко рассмотреть фигуру.
Парень был уверен, что её лицо пылает. Он обернулся ещё раз.
Блять…
— Ты красивая, — Огай резко остановился и Канэко, не видя это влетела в спину. Он вдруг резко осознал, что либо сейчас, либо никогда. — Знаешь, я хотел сказать в других обстоятельствах, да и в обстановке, но нутром чувствую, что надо сейчас. В общем…
Ты мне нравишься.
Мисудзу смотрела на него своими огромными карими глазами и не моргала, как бы переваривая полученную информацию. Через несколько секунд, что показались Мори вечностью, девушка моргает, опуская взгляд, но тут же вновь поднимает их.
— Знаешь
я…, — её рука тянется вверх и ложится на плечо парня, из-за чего у последнего сердце пропускает удар. Она вновь замолкает на полуслове. —
Ам…ну… Ой да пошло всё! Ты мне тоже нравишься.
С этими словами она тянет его за ворот футболки вниз из-за чего их глаза становятся на одном уровне.
Они смотрят в глаза несколько секунд, а затем девушка накрыла его губы своими. Он в удивление распахнул аметистовые глаза.
Они целуются. Парень завис, чувствуя, как неумело она пытается поцеловать его. До мозга наконец доходит вся сложившаяся ситуация.
Весь мир вокруг отходит на задний план. Неинтересный, голубой, мокрый. Всё, что сейчас имеет значение — хрупкое тело в его руках. Огай даже не понял, когда успел прижать девушку к себе за талию, хотя она всё ещё тянула его вниз на футболку. Он, если честно, был даже не был против.
Парень перехватил инициативу. Его губы сталкиваются с холодными, сладкими губами Канэко. Она делает судорожный вздох и это дало Мори возможность углубить поцелуй. Его язык осторожно скользит в теплый рот.
Он целовался лишь несколько раз, ещё в старшей школе. Провстречался он тогда недолго, всё-таки та девушка была очень популярной, а сам Огай оказался для неё лишь спором. Было очень больно это осознавать, поэтому после этого он всех отшивал. Но Мисудзу была другой. Ей он был готов открыть душу и отдать сердце, хоть и знал, что в случае чего будет очень больно.
Ладонь Огая опускается на затылок Канэко, притягивая её ближе. Она вздрагивает в его руках — и совсем тихо мычит в поцелуй, неумело отвечает, покусывает.
Канэко жмурит глаза, не желая ничего видеть, в особенности лицо парня, и полностью погружаясь в момент.
Боже, как же приятно. Всё, что она сейчас чувствует, это головокружительный запах Огая, тот самый, чем пахла кофта. Запах антисептика, который казалось въелся под кожу студента, парфюма, и его собственный, запах
тела.
Под кожей расцветают цветы
вишни, пока прохладная ладонь Мори касается её шеи, а большой палец поглаживает скулу.
Сам Огай, кажется, не замечает, что творят его руки — он плавится, растекается маслом, не в силах оторваться от желанных губ
. О, чёрт, он и правда так долго хотел поцеловать её. Это словно первое дуновение весеннего ветра после долгой зимы, это то, чего так долго ему не хватало. Это приторно-сладкий сон, патока под кожей.
Он не знает, откуда взялась горчинка но — Канэко на вкус как терпкий зелёный чай, с разнообразием пряностей. Огай сталкивается с её мягким языком, и она прикусывает его в ответ, будто пытаясь отрезвить и отцепить от себя, а Огай отцепляться вовсе не хочет.
Мисудзу не замечает, как долго они целуются, теряется во времени. Теряет голову и разгорается пламенем. Дыхание сбивается, воздуха не хватает, а легкие переполнены запахом дождя
и им.
Она всё ещё не слышит, как стучат капли по лужам, где-то в далеко гудят машины и играет музыка, ведь Токио никогда не спит.
В уши будто воду залили, но Канэко в один момент чувствует, как пальцы Мори вплетаются в волосы, из-за чего по телу разбегаются мурашки. Лёгкие начало жечь и нехватка воздуха отрезвляет её. Она подается назад, разрывая поцелуй с влажным чмоком.
Мисудзу чуть с прищуром смотрит на Огая, не отводя взгляд в сторону — глаза хитрющие, на щеках расцветает едва заметный румянец, а губы алеют от поцелуев и укусов.
Она прекрасна.
— Получается мы теперь встречаемся? — Мори до последнего верит, что история не повториться.
— Да, — и его снова утягивают в поцелуй
