***
— Шерлок Холмс и Джон Ватсон. Тишина. — Король Артур и Мерлин? По-прежнему ничего. — О, я знаю! Дживс и Ву… — Я не буду участвовать в человеческой традиции наряжаться в костюмы на Хэллоуин. Джим нахмурился, плюхнувшись на кровать. Спок даже не отвернулся от компьютерного терминала, слушая предложения Джима. — Робот Сильвестр и его верный напарник Мюррей! Ты можешь быть Сильвестром, — великодушно предложил Джим. — Джим, — сказал Спок, наконец, поворачиваясь к нему лицом. — У меня нет никакого желания переодеваться в вымышленного персонажа, особенно в автоматона по имени Сильвестр. Джим скрестил руки на груди и сердито посмотрел на него. — Да будет тебе известно, что робот Сильвестр был величайшим созданием двадцать второго века, — Джим сверлил вулканца взглядом, сложив руки на груди. — Я не сомневаюсь, что ты бы так подумал. — Думаю, меня только что оскорбили. — Ты сообразителен. Джим подумал было запустить подушкой в голову Спока, но решил, что это наверняка плохо для него кончится. — Значит, ты не против человеческой традиции участвовать в розыгрышах, но против человеческих традиций на Хэллоуин? — спросил он вместо этого, пытаясь задавить логикой логика. — Розыгрыши не требуют от меня принятия облика вымышленного персонажа, — логично заметил Спок. — Ладно, — сокрушенно выдохнул Джим. — Но ты хотя бы должен пойти со мной в тур по пабам! Мы не можем жить в Сан-Франциско, не совершив традиционного барного тура. Это было бы кощунством. — Я искренне в этом сомневаюсь, — сказал Спок, но затем сдался. — Ты перестанешь меня беспокоить, если я соглашусь? — Да. — Тогда я приму участие в вашем праздновании Хэллоуина. — Зашибись! — ухмыльнулся Джим, посчитав это победой. — Если ты не будешь наряжаться, хотя бы надеть что-нибудь повседневное. Не стоит отрываться на вечеринке в кадетской пижаме. Спок стянул через голову свою красную форменную рубашку, оставшись только в черной майке и форменных брюках. — Этого достаточно? Джим постарался не пялиться. Спок был настолько замкнутым индивидуумом, что за те месяцы их совместного проживания Джим ни разу не застал его за переодеванием, и Джим подумал, что Споку удалось выкроить время в своем плотном графике для посещения спортзала. Кирк покачал головой. — Надень свои черные брюки. Ты все еще выглядишь так, будто собираешься ложиться спать. — Пожалуйста, отвернись. Джим закатил глаза, но сделал то, о чем его просили. — Должно быть, общественные туалеты для тебя сущий ад, — пробормотал он. Спок был умен. Он спрятался достаточно хорошо, чтобы Джим не увидел и сантиметра его кожи оконном отражении. Не то чтобы он подглядывал, конечно. — Я готов. Джим повернулся и посмотрел на Спока. Он выглядел суровым и в то же время загадочным. Господи, Спок был красив, даже со своей дурацкой стрижкой и насупленными бровями. — Хорошо, — сказал он, подавляя свое внутреннее тринадцатилетнее ликование при виде Спока в гражданской человеческой одежде. Не то чтобы Джиму не понравилось бы видеть Спока в повседневной вулканской одежде, но в нем, одетом во все черное, было нечто особое. Наряд очень красиво контрастировал с его бледной кожей, одновременно подчеркивая темные волосы и глаза. Спок кивнул, но затем приподнял бровь, увидев форму Джима. — Да, да, — сказал Джим, стаскивая с себя футболку. Он не испытывал угрызений совести, раздеваясь перед Споком, хотя и заметил, когда снимал свои форменные брюки и надевал темные джинсы, что Спок отвернулся. Джим натянул коричневую толстовку с капюшоном следом, затем повернулся и задумчиво посмотрел на Спока. — Ты ведь житель пустыни, да? Вот, — он бросил свою кожаную куртку Споку, тот поймал ее и надел без вопросов. При виде Спока в его куртке у Джима внутри все сжалось от вожделения, удивив так сильно, что он быстро отвернулся, притворившись будто ищет что-то в гардеробе. Он уставился на свою униформу, недоумевая, откуда, черт возьми, взялась такая реакция. Спок был симпатичным парнем и все такое, но, честно говоря, Джим не думал, что ему нравятся парни. Особенно стервозные вулканцы. — Э-э-э, — сказал он своей форме, мысленно приказывая: «соберись, Кирк!» — Хорошо, ты готов? — Готов. Джим снова посмотрел на него, а затем решил, что ради сохранения собственного рассудка ему следует как можно меньше пялиться на вулканца оставшуюся часть вечера. Он повел Спока в Katie’s, первый бар в Сан-Франциском традиционном Хэллоуинском туре по пабам. На самом деле, там было довольно людно и Спок выделялся как белая ворона. Джим провел его в большую круглую кабинку, хотя там уже сидела одна единственная пара. — Извините, — сказал мужчина, опасно щурясь на Джима. Это только придавало ему вид близорукого, так что Джим сказал: — Ничего страшного, — и оставил Спока, чтобы взять пару бутылок пива. — Я не понимаю, что в этом «приятного», — сказал Спок, забирая пиво у вернувшегося Джима, но не отпивая его. С едва заметной усмешкой в уголках рта, он разглядывал особенно броский костюм, в котором было слишком много блесток и очень мало ткани. — Обычно в первый час так и есть, — честно признался Джим и протянул Споку Milky Way. — Держи. — Что это? — Конфета. Спок развернул ее и откусил кусочек. Казалось, он анализирует вкус, слегка сморщив нос. — Как только ты немного опьянеешь, — продолжил Джим, сделав глоток пива, — все начинает становиться немного приятнее. — Вулканцы не пьянеют. Мы усваиваем этанол, прежде чем испытываем какие-либо опьяняющие эффекты. — Серьезно? — потрясенно спросил Джим. — О боже, ну и отстой. — Я возьму еще конфету, — ответил Спок. Джим подвинул к нему по столу еще пару шоколадных батончиков. — Тогда не уверен, что тебе это очень понравится, потому весь смысл барного тура в том, чтобы обойти несколько баров и напиться как можно сильнее. — Я готов приобщиться к этой традиции, хотя и сомневаюсь, что получу от этого какое-либо удовольствие. — Мда, — сказал Джим, слегка опустив плечи. — Вулканцы не испытывают радости, — объяснил Спок. — Это самое грустное, что я слышал за последнее время, — сказал Джим, прикончив половину своей бутылки. Он знал, что не должен приписывать человеческие эмоции нечеловеческим существам, но были исследования, которые показали, что счастье, в общем, присуще большинству цивилизаций. Даже клингоны радовались, хотя их счастье обычно включало в себя смерть и разрушения. Джим подумал, не рассказать ли об этом Споку, но отбросил эту мысль, предполагая, что ответ будет примерно таким: «Эмоции невозможно измерить, поэтому любое исследование, утверждающее, что счастье существует, ошибочно». — Напротив. Любые эмоции, даже счастье, мешают логике. — Мда, — с сомнением произнес Джим, наблюдая, как Спок разворачивает очередную обертку от конфеты и откусывает кусочек шоколадки. — А ты сладкоежка, да? — Я нахожу вкус… интересным. Спок мог находить что-то интересным, увлекательным или каким либо ни было, но не мог чувствовать счастья. Что ж. Если что-то и можно было сказать о Джеймсе Кирке, так это то, что он никогда не отступал перед вызовом. Он бы позаботился, чтобы Спок обрел свою меру счастья, пусть даже просто окружив его «интересными» и «завораживающими» вещами. Джим допил остатки пива, тихонько рыгнув в кулак. — Ладно, пошли. Нам нужно посетить еще пять баров до конца ночи! — он подмигнул парню через стол. — Позже, Солнышко. Парень вскочил на ноги, не обращая внимания на то, как его спутница схватила его за руку, но Джим просто протиснулся сквозь толпу к двери. Если бы Джим потрудился оглянуться через плечо, он бы увидел, как Спок остановился и посмотрел на разгневанного мужчину. Тот был кадетом, широкоплеч и, очевидно, преисполнен ненужной ярости. Скорее всего, он последовал бы за Джимом, в поисках возмездия за нанесенное ему оскорбление. Так что Спок протянул руку, ухватив того за шею, вежливо пожелал хорошей ночи шокированной девушке и вышел из бара. — Чего ты так долго? — спросил Джим, когда Спок наконец вышел из бара, под удивленные возгласы. — Где следующий бар? — спросил Спок в ответ. — High Five, — пожал плечами Джим, кивая в сторону улицы.***
Леонард отшатнулся на несколько сантиметров, когда из всех людей именно Джим практически врезался ему в бок. — Господи, малец! — воскликнул Леонард, взмахнув рукой с андорианским элем в попытке не расплескать его повсюду из-за чересчур восторженного приветствия Джима. — Как щенок, — проворчал он. — Это для меня? — спросил Джим, с надеждой поглядывая на эль. Он был уже изрядно навеселе и очень рад, что оказался здесь. — Что ты здесь делаешь? — вздохнул Леонард, протягивая ему напиток. — Тур со Споком! — весело сказал Джим, затем оглянулся через плечо. — О, подожди, — он снова исчез в толпе, но через минуту появился снова, ведя за собой Спока. Спока… Спока, слизывающего с пальца остатки шоколада. — Джим? — ошеломленно переспросил Леонард. — Привет, Боунс! — сказал Джим, возвращая ему андорианский эль. — Держи. Я достал еще одно пиво, так что можешь забрать свой эль обратно. Леонард переводил взгляд с Джима на Спока, взгляд его блуждал и остановился на вулканце. Хотя он и не был так пьян, как Джим, он явно был навеселе. — Не знал, что вулканцы могут пьянеть, — сказал Леонард, перекрикивая шум. — Ваша печень должна усваивать алкоголь слишком быстро. — Это верно, — сказал Спок, затем отправил в рот кусочек Twix, слизывая шоколад с кончиков пальцев. Леонард снова посмотрел на Джима. — Это правда, — сказал Джим, пожав плечами. — Он не выпил ни капли. — Ла-адно, — сказал Леонард, решив, что ему действительно не стоит знать. Джим залпом допил остатки своего напитка, передав пустую бутылку Леонарду. Он взглянул на часы, задержав на них взгляд чуть дольше, чем требовалось, а затем смущенно улыбнулся Леонарду. — Нам пора, Боунс! Нам нужно зайти в еще два бара, а у нас всего тридцать минут! Встретимся в Circus на афтерпати? — Конечно, — сказал Леонард, слегка покачав головой, когда Джим бросился обратно в толпу. Он повернулся к Споку, открыв рот. Что бы Леонард не собирался сказать, оно замерло у него на языке, когда доктор увидел, как разгневанный мужчина проталкивался сквозь толпу, явно намереваясь добраться до Джима, крича, что тот «чертов вор пива». Он двинулся вперед, чтобы вмешаться, но был опережен Споком, который спокойно вытянул руку и ущипнул парня за шею. Спок перешагнул через распростертое тело парня, кивнув Леонарду. — Хорошего вечера, доктор. Леонард, разинув рот, смотрел ему вслед, в то время как толпа поблизости начала волноваться, паникуя из-за упавшего человека. По какой-то причине он не мог избавиться от ощущения, что это был не первый раз, когда Спок отправлял кого-то в нокаут за эту ночь. — Что случилось? — спросила Гейла, переступив через лежащего без сознания парня, не обращая внимания на царящий вокруг хаос. Она протянула напиток Леонарду, увидев, что тот держит в руках две пустые бутылки, забрала их у него и отдала шокированному зеваке, затем снова протянула напиток. — Джим и Спок, — сказал Леонард, беря напиток. — Наверное, будет лучше, если мы покинем место происшествия. Давай пойдем в Katie’s. Гейла улыбнулась ему, взяв под руку. О, она была так рада, что встретила Леонарда в тот вечер. Он и его друзья были такими интересными. — Веди, док!***
Джим проснулся с ужасающей головной болью. Инстинктивно он схватился за грудь. Не наткнувшись на что-либо мягкое, он с облегчением выдохнул. Кирк свесил ноги с кровати, потирая глаз. Он помнил, как прошлой ночью столкнулся с Боунсом, но дальше все было как в тумане. У него было неприятное ощущение, что он заставил Спока танцевать на танцполе в Circus. Но Спок был сговорчивым, не делал ничего такого непристойного, но тем не менее танцевал. Джим предположил, что всему виной конфеты, поскольку с каждым съеденным кусочком шоколада Спок, казалось, расслаблялся все больше. Поразительно. Он взглянул на часы и простонал. Лабораторная начиналась через двадцать минут, и у него было достаточно времени, чтобы принять душ и, возможно, съесть рогалик. Как и следовало ожидать, постель Спока была аккуратно заправлена. Что ж, если конфеты и опьяняли Спока, то он по крайней мере избежал негативных последствий, которые обычно возникают после употребления алкоголя. Джим добрался до лаборатории за три минуты до начала, стряхнул крошки от рогалика со своей мятой униформы и занял свободное место рядом со Споком. Спок впился в него взглядом, заставив Джима чуть отодвинуться. — Ты в порядке, Спок? — Я сомневаюсь в своем решении иметь дело с людьми. Спок сказал «людьми», но Джим правильно расслышал «Джеймсом Тиберием Кирком». — Колинар — очевидный ответ, — сказал Спок. Джима не слишком беспокоили экстремальные решения Спока, поскольку, похоже, у вулканцев были негативные последствия употребления конфет. За него говорило похмелье, как, например, когда Боунс стонал, что никогда больше не будет пить после особенно тяжелой ночи. — Избавиться от всех своих эмоций — это, пожалуй, немного перебор, приятель. Спок смотрел на него с минуту, затем повернулся к передней части лаборатории. — Мне стоило бы впечатлиться твоим знанием древних вулканских традиций, но я не буду, пожалуй. — Видишь? Ты уже на пути к тому, чтобы снова быть бесчувственным вулканцем, — весело сказал Джим. — Однако, я обеспокоен тем раздражением, которое испытываю в данный момент. Джим легкомысленно махнул рукой, усмехаясь про себя. — Не забивай голову этим слишком сильно. Если так подумать, я почти уверен, что я бы раздражал даже Мастера Гола. Появление учителя помешало Споку как возразить о невозможности этого, так и выразить свое негодование настойчивостью Джима постоянно превосходить ожидания вулканца. Он бросил на Джима еще один сердитый взгляд, а затем повернулся обратно к учителю. — Вот, — прошептал Джим и положил на лабораторный стол перед Споком маленький кусочек Milky Way. Спок уставился на него, затем снова на Джима, и Джим мог бы поклясться душой своей матери, что в этих карих глазах было нечто большее, чем просто страх. Джим ухмыльнулся.