Встретимся в следующей жизни.

***

…Каждый раз заглядывая в твои глаза, я надеялся встретить там звезды, веру, и любовь, о которой так часто пишут в дешевых романах. Наткнулся я лишь на умершие мечты, поле завядших надежд и непонятную мне ненависть. За что ты не взлюбил меня, я так и не понял. Теперь, однако, хотелось не кричать о своих чувствах. Хотелось запереться и помолчать о не общих чувствах, и возможно убитых…нет, без надобности повесившихся бабочках, где то под внутренней стороной ребер. Почему твои родинки, что были сравнимые мною с созвездиями, теперь стали «пятнами» на теле. Почему вьющиеся, темные волосы больше не манили руки запутаться в них? Больше не хотелось прикоснуться к этим губам и не хотелось смотреть в эти глаза. Впрочем, много чего мне стало безразличным с ухода Хи…       Строчки, исписанные по слегка желтоватой бумаге черным карандашом съедают заплаканные глаза. Эти самые темные волосы падают на лицо еще больше доставляя дискомфорт. Написанные вручную письма всегда являлись чем-то интимным для их пары. Письма, написанные после разлуки — обостряют чувства только больше. …Впрочем, не важно сколько я буду лгать, выражая всю свою наигранную ненависть. Скорее — необходимо, выразить тебе наши общие переживания от сегодняшней даты…       Стиль написания подсознательно хочется сравнить с письмами Хисына. Как раз из-за него исписанные страницы сейчас в руках младшего. Пыльная лестница почти не скрипит, когда их собака выходит с дома и садится около уже находившегося на крыльце Сонхуна. Худые нынче пальцы продолжают безжалостно трястись, от одного факта надушенной чужим парфюмом бумаги. Пак выглядит теперь иначе. Множество проблем, бесконечно летящие на голову, словно снежинки в январе — сказались недоеданием и стрессом на теле молодого человека. Только собака Шима осталась с ним до сих пор. Наверное, животные и вправду вернее, чем люди? …Я выражаю тебе благодарность, и желаю сил. Как обычно...       Джеюновы слова схожи с человеческой едой для вампира: бесполезны как никогда. Фантомное ощущение чужого присутствия не выходит из головы. …Год прошел с того момента. Я скучаю по вам обоим. Странно, что по такой глупой случайности Хисын умер у нас на глазах…       Одно упоминание имени в движениях руки по бумаге — окунает в воспоминания, отчего колени трясутся, а дыхание беспорядочно сводиться с места. Любых дней, проведенных вместе, не будет достаточно никогда. Смерть и вовсе звучит отвратительной шуткой.       Ракушки, сплетенные в кольцо на шее и пару подобных украшений бьются друг о друга, когда парень резко подрывается с места. Старая собака виляет хвостом и бежит за Паком, улавливая некоторый страх в эмоции.  …Я бы многое отдал, что бы снова быть с вами…       Колени разбиваются в кровь, когда кеды не способствуют устойчивости на мокрых камнях у водоема.  …Прощай, дорогой Пак Сонхун. Наш Хун-и, наш Сонху, наша ледяная звезда. Встретимся в другом мире…       Рубашка расплывается от воздуха и воды, пока карманы джинс и сама обувь вмещают в себя тяжелые гальки.  Пузыри всплывают на поверхность от выдохов кислорода, пока легкие значительно скоро теряют наполненность. Парень множество раз моргает и наконец расслабляется, привыкая к мокрой материи. Водоросли, словно родного оплетают потерявшее сознание тело, теперь пристраивая ему новое постоянное место. Остановка дыхание снабжается и прекращением сердцебиения.        Закатные лучи останавливаются на подходе к крыше. Листья завариваемого чая беспрерывно кружатся под стеклом. Календарь останавливается на седьмом числе, последнего месяца две тысячи второго года.       Пусть хотя бы там, они будут счастливы втроем.