Сокрытый магией.

Глава 2 В которой Гермиона падает духом. На этот раз они остановились на опушке леса. До рассвета оставалось пара часов. В низинах уже начинал собираться туман, хотя был ещё конец сентября. Пару раз уже были заморозки, зима в этом году будет ранняя. Гермиона сидела, прислонившись спиной к брезенту палатки. Её волосы были заплетены в длинную косу и убраны под свитер с широким воротом, это давало дополнительное тепло и позволяло реже обновлять согревающие чары, экономя силы. С тех пор, как они были вынуждены начать скитаться, питались они крайне скудно, приходилось беречь силы. Сегодня было её дежурство по охране их маленького защитного периметра. И так же на ней был крестраж. Листьев на деревьях было ещё довольно прилично, но она устроилась так, чтоб в прогалину между веток ближайшего дерева пробивался свет от полной луны. Этого света было достаточно, чтобы Гермиона занималась изучением одной из книг, прихваченных с собой. Это был расширенный курс зельеварения, глава про оборотное зелье. И Гермиона провалилась в собственные воспоминания, как на втором курсе они тайно готовили это зелье в заброшенном туалете, ещё не проходя его по программе. И как неудачный ингредиент превратил её в полукошку. «Да я вообще ничего не умею, без друзей я умерла бы ещё на первом курсе.» Сейчас-то она опытная ведьма и может приготовить это зелье с закрытыми глазами, да и ингредиентов в её сумочке с незримым расширением хватит на очень приличную лабораторию зельевара. Тем более после их проникновения в Министерство у неё остался большой запас этого зелья, готового к перевоплощению. Только добавь нужный волос. «А сварить что-то, чтоб Рон поправился после расщепления не могу, хороша же из меня ведьма». Из нового в этой книге была ссылка на некие эксперименты с добавляемыми волосами: «если взять волосы у подопытного человека но с приличной разницей во времени, например, лет 20, то, при добавлении в зелье, получаются 2 совершенно разных оборотных зелья. Каждое из которых, превращает в человека, внешность которого была в то или иное время жизни. Если взять более ранние волосы, то человек становился более молодой версией подопытного, а если более поздние, то более зрелой копией…» Гермиона мысленно сделала себе заметку провести подобный эксперимент в мирное время. «Интересно, можно ли в таком случае обернуться в свою собственную более молодую версию?»-как всегда продолжила размышлять она. « И зачем я делаю мысленные пометки? Никакого мирного времени не будет.» Все эти негативные мысли появлялись в её голове каждый раз, когда её смена носить крестраж подходила к концу. Он как специально дожидался, пока она устанет и вымотается и начинал давить на её волю, позитив и жизнелюбие, заставляя сомневаться в себе, своих способностях, своих чувствах к Рону и успехе всего их дела. Успокаивал он свое действие либо, когда был снят, либо когда она отчаивалась и начинала считать себя недостойной всего на свете. Примерно так он действовал на всех них. Гарри становился более агрессивным, более восприимчивым к видениям, нетерпимым. Но тяжелее всех ношение крестража давалось Рону. Привыкший к обильной еде в Норе и ежедневным маленьким пирам в Большом зале Хогвартса, он остро воспринимал вынужденный пост, а доведенный крестражем до негатива, часто начинал открыто критиковать способности Гермиона приготовить хоть что-то съедобное. Упрекая её, что лучше бы она не лечила его после расщепления: не пришлось бы умирать от отравления. Всё это мало-помалу накаляло обстановку между ними.