Сокрытый магией.

Глава 20. В которой Дамблдор снова удивляет. Он лежал. На спине. Он был в этом почти уверен. Если бы он точно знал, что у него есть спина, что он сам есть, то вполне определённо мог бы сказать, что лежит на спине. Вокруг тишина. Приоткрыв глаза, тут же пришло понимание, что у него есть глаза, он увидел большое белое место. Это было что-то и одновременно совсем ничего. Он встал и прошёлся, ничего не поменялось. Вокруг все так же было белое движущееся пространство. Больше всего это было похоже на клубящийся туман без конкретных очертания. И чем больше Гарри смотрел в туман и пытался понять что это, тем больше туман становился чем-то. Обретал очертания. Время не ощущалось, так что Гарри не мог с точностью сказать минуту он тут, час или уже год. Казалось, жизни никогда и не было, она сжалась в точку, остановилась в это самое мгновенье. Непередаваемые ощущения, но именно так можно было описать этот момент. Тишину прервал какой-то плачуще-скрипучий звук, от него становилось не по себе. Хотелось чтобы эти стоны прекратились как можно скорее, и одновременно совершенно не хотелось узнавать, что или кто их издаёт… - Ты не можешь ничем ему помочь. Обернувшись, Гарри увидел, как к нему подходит Дамблдор. -Но вы же умерли. Как? То есть... я что? Тоже? – спросил Гарри. - Совершенно точно, что я – да. А вот ты, мой мальчик, думаю, что нет. Пока нет. -Нет? – переспросил Гарри. -Нет, - снова ответил Дамблдор. - Но… Как же? Я не защищался, и… У меня столько вопросов! - Гарри, раз ты здесь, значит Волан-де-Морт так ничего и не понял. – бывший директор слегка развёл руками, обводя «помещение» взглядом, а после посмотрел на Поттера. Ему было трудно пояснять ход своих размышлений и выводов, рассказывать хоть кому-то даже малую часть своих планов. Но Гарри заслужил узнать правду про себя. – Вы были связаны слишком сильно. В тебе была часть его души, ты был его крестражем. В нем часть твоей крови, вместе с защитным чарами твоей матери. Ваши палочки были близнецами. Всё это в совокупности давало такие возможности, а изучение этих возможностей, вашей связи дало бы начало совершенно новым областям магии. Для которых даже у меня нет объяснения, и не уверен что будет у кого-либо. Том всегда был слишком самонадеянным и самоуверенным, думал, что он всемогущий, но магия не прощает, если её пытаются так бесцеремонно использовать в угоду своих желаний, без понимания её природы. Поэтому сейчас вы оба, да, эти звуки издаёт то, что было Волан-де-Мортом, здесь. -Где – здесь? – спросил Гарри, так ничего и не поняв. - А это, мой мальчик, вопрос к тебе. Гарри снова огляделся, и вдруг понял что узнает это место: - Да это же вокзал Кингс-Кросс! Только без поездов. Дамблдор добродушно рассмеялся и задумчиво замолчал. Гарри сидел и пытался осмыслить услышанное. Сколько времени прошло, он не смог бы сказать, здесь уловить его было сложно. Все новые и Новые вопросы роились в голове. - Я ещё хотел узнать про Дары, - начал Гарри. Но Дамблдор перебил его: - Гарри, я очень сожалею, что недостаточно рассказывал тебе, не делился догадками и предположениями, не рассказывал о крестражах, Дарах, твоей Мантии. Но сейчас у тебя есть выбор. Ты, конечно, можешь выбрать остаться, и я мог бы рассказать тебе и о Дарах, и о том, как я оступился с ними. Как моё честолюбие чуть не сделало меня вторым Томом, ведь я так же грезил победить Смерть! Но также ты ещё можешь и вернуться. И тогда есть шанс покончить с Волан-де-Мортом навсегда. И мне почему-то думается, ты выберешь второе. Не знаю, сможешь ли ты простить меня, - он говорил с чувством и пылом, в глазах его стояли слезы, и вдруг он резко остановился, замолчал. Тянулись минуты в молчании, неподалёку продолжался скулеж. - Гарри, ты помнишь Фоукса? – спросил Дамблдор после затянувшейся паузы. Такая смена темы ошарашила Гарри. - Помню, ведь Фоукс спас меня, поделившись своими слезами! - А знаешь ли ты, Гарри, какие ещё магические свойства есть у фениксов? Кроме исцеляющих слез, возрождения из пепла, способности нести любую тяжесть долгое время. - Нет, - ответил Гарри. – Вы ведь не просто так спрашиваете? - Любое послание написанное пером феникса нельзя подделать, исправить, стереть. А написанное останется с тобой даже если ты напишешь его здесь, в междумирье, на вокзале Кингс-Кросс, как ты его назвал. – С этими словами он достал из полы своей мантии свиток, чернила и перо Фоукса. Гарри, уже ничему не удивляясь, взял предложенное, не стал даже спрашивать откуда у профессора тут перо. - Поторапливайся, Гарри, пиши. И Гарри начал писать под диктовку: «Я, Гарри Джеймс Поттер, завещаю всё свое имущество, состоящее из участка с домом в Годриковой Впадине, особняка Блеков на Гриммо и счета в Гринготтс, а так же имущество принадлежащие мне по праву, о котором я не упомянул здесь, мистеру Эйвану…» ... "... мистеру Эйвану Гарри Поттеру". - Это? Это мой сын? У нас с Гермионой родился сын?- недоумевал Гарри. -Да,- ответил Дамблдор, - ты должен позаботиться о нем и Гермионе, ведь всегда есть вероятность неожиданно умереть. "Сын? Но как? Когда он родился? Почему я ничего не заметил? Почему Гермиона скрыла?" - столько вопросов появилось у Гарри в этот момент. Но он понимал, что ответов он не получит, да и времени нет. Вокруг все стало вращаться, туман клубился все быстрее и быстрее, размывая очертания Дамблдора. Гарри продолжал писать: "скорее, только бы успеть, успеть написать все, что хотелось бы сказать..." Теперь ему ещё больше захотелось поговорить с Гермионой и выяснить все отношения. Они должны победить, чтобы их сын рос в мирное время. Он принял решение, сделать для этого всё.