Сокрытый магией.

Глава 25. 11 лет спустя. В день 11 дня рождения Эйви одним из подарков стало письмо из Хогвартса о зачислении. Гермиона не могла перестать улыбаться, глядя как её такой уже взрослый и рассудительный сын прыгает по комнате как дитя, пуская магические искры радости. Они решили отправиться за покупками перед самым учебным годом, чтобы основной поток студентов уже схлынул из Косого переулка. «В толпе Белле легче остаться незамеченной, если она знает об Эйви» – рассуждал сама с собой Гермиона. В середине лета в Косом переулке и правда было многолюдно. Джинни пробиралась сквозь толпу по своим делам. Она стала профессиональным охотником в Квиддиче. На её счету было уже более тысячи ловких бросков Квоффла в кольца соперников. Как большой ледоход толпу раздвигал заметивший её Хагрид: – Привет, Джинни, рад тебя видеть! – Привет, Хагрида, что нового в Хогвартсе? – Это, конечно, строжайший секрет, о котором скоро станет известно всем, – начал Хагрид, даже не стараясь сделать голос потише, – в этом году в Хогвартс зачислен некто Эйван Гарри Поттер, такие дела, Джинн. Это разговор, как расходящиеся круги на воде, вскоре стал известен всему магическому миру Англии, и даже Беллатрисе. В скорости она заявилась к Снейпу домой с просьбой в память о Тёмном Лорде он должен узнать, где живёт Эйван и выдать ей. Разумеется, Белла была весьма осторожна, и Северусу не удалось её обезвредить. Тогда он сказал, что адрес ему пока неизвестен, так как письмо ещё не отправляли, а сам стал продумывать план, как бы защитить Эйви, изловить Беллу, чтобы она не заподозрила ловушки. Он решил раньше времени ничего не говорить Гермионе, так как она и так слишком сильно переживала последние месяцы после получения Эйваном письма о зачислении. *** Он сидел в своём кабинете директора, размышляя, как бы с наименьшими потерями провернуть операцию по поимке Беллы. За последние годы она стала ещё более озлобленной, подозрительной и безумной. И тут к нему явилась Джинни: – Добрый вечер, профессор. Уже весь магический мир передаёт из уст в уста, что у Гарри Поттера есть сын, и в этом году он пойдёт учиться. По моим наблюдениям и подсчетам, в Той Битве не было никого беременного, и раз учёба начнётся в этом году, то малыш появился до битвы, и скорее всего его мать не кто иная, как Гермиона. А значит письмо уже отправлено и вы знаете куда. Мне нужно увидеть Эйвана и передать ему Мантию Невидимку его отца. Снейп был весьма удивлён такой напористости и логике. Тогда он решил подключить Джинни в план по защите Эйвана. Он попросил её принести Непреложный Обет, что будет действовать исключительно на стороне Эйвана и Гермионы, защитит, как сможет. По плану он вызывает Беллу, Джинни в это время под Мантией страхует, и сообщает Белле, что отправляется передать письмо о зачислении. А сами трансгрессируют прямиком в условленное место, где будет группа захвата. В назначенный день, все были готовы. Белла явилась в предвкушении скорой расплаты, глаза её горели безумием, то и дело она с кем-то говорила, видимым только ей одной. С порога она как будто что-то заподозрила, после слов Снейпа, что не может дать адрес, дом под охраной, но может трансгрессировать вместе с ней. Со смешком и словами: «не верю!», Белла разоружила Снейпа, и заставила дать Непреложный Обет, что он перенесёт её в дом Эйвана. План рушился на глазах, Снейп только успел подать сигнал Джинни, чтоб пока не вмешивалась и держалась за него при трансгрессии. Хлопок, и они появились в гостиной Гермионы, где Эйван стоял возле шкафа с книгами, а Гермиона сидела на диване. – Ловко я вас всех одурачила, – начала смеяться Белла, указывая безоружному Снейпу палочкой отойти подальше от хозяев дома, – сын заплатит за то, что отец убил Величайшего Волшебника всех времен, Лорда Волан-де-Морта! Нападение Беллы на Эйвана было молниеносно, жестоко и беспощадно, и Гермиона была единственным человеком в комнате, кто среагировал, загородив его собой, встав между ними в этом огромном потоке магической энергии разрушения. Она была матерью, львицей и она не боялась за себя, окутывая своего сына кровной магией, как когда-то Лили Гарри. Её Эйви должен жить, даже если ей суждено умереть. Белла зашлась в истерическом смехе и с удовольствием произнесла: – Авада кедавра. Комнату озарил зелёный свет и пламя вспыхнувшей материи. А когда дым развеялся Белла была мертва, а Эйван и Гермиона непостижимым образом живы и невредимы. Свет, магия материнской любви и, непонятно откуда взявшаяся преграда из мантии невидимки, брошенной Джинни наперерез атаке, защитили их. Заклинания Беллы прожгли мантию и, отразившись от нее, попали в неё саму. Так две женщины, любившие Гарри, защитили его сына от последнего приверженца Тёмного Лорда и покончили с его злом навсегда.. – Откуда ты появилась? – спросила Гермиона Джинни. – Я пришла со Снейпом, под мантией- невидимкой. Когда мы восстанавливали замок, я нашла её в Запретном лесу, а когда узнала про Эйвана, решила передать ему, в память об отце. Жаль что она сгорела, но хорошо, что вы оба живы. – Гермиона, мы разработали план поимки Беллы, но он не сработал. Мы хотели трансгрессировать прямиком к мракоборцам, но она обезоружила меня и заставила под Обетом привести её сюда. Изначально вас не было в плане. – И раз уж я здесь, то заодно к делу. Я тут по двум причинам, – начал Снейп, – точнее по трём. Во-первых, сопроводить Джинни. Во-вторых, извиниться, мне жаль, что я недооценил Беллу, и она смогла попасть в твой дом. Как-никак, она была очень сильной волшебницей. И, наконец, третье,.. Джинни, я полагаю, твоя миссия тут закончена, забери тело к мракоборцам, а нам с Гермионой нужно поговорить наедине. Джинни попрощалась с Гермионой и, воспользовавшись камином, ушла. -Так вот, последнее, для чего я тут. После битвы за Хогвартс ко мне пришёл Хагрид, не вини его за болтливость, он всегда был таким, и принёс письмо, сказал, что нашёл его у себя в жилете. Там было завещание Гарри, в котором все его имущество достаётся Эйвану. Оно, кстати, уже давно передано в Гринготтс. И краткое письмо с просьбой беречь тебя и Эйвана, рассказать вам об этом, перед Хогвартсом. Он узнал про сына в междумирье, Гермиона! Он отдал жизнь за вас. - Ох, Северус, спасибо… Гермиона тяжело вздохнула, ощущая смешанные чувства. Сколько времени она потратила на сожаления, что не открылась, что Гарри умер, не зная о своем сыне? Сколько печали она пережила, обнимая Эйвана ночами. Ее разрывало на части от мысли о потере Гарри, о боли, которую она испытывала каждый день, представляя, как сын подрастёт и будет спрашивать: «любил ли меня папа?», а она скажет: «малыш, я тебя скрыла, папа о тебе даже не знал.» Горечь утраты и вина давили на неё, словно она все ещё носила крестраж. Она задумалась, как Гарри в междумирье мог узнать о сыне? И как это повлияло бы на их отношения, если бы он остался жив? Простил бы он её, за то, что она скрыла от него? Волна осознания мурашками промчалась по телу: Гарри знал! Она ощутила облегчение, понимая, что несмотря на её поступок, Гарри, узнав об Эйване, позаботился о них. Душа Гермионы заполнилась благодарностью и покоем, зная, что любовь Гарри навсегда с ней, даже после его смерти. Если Эйви, который не знал своего отца, спросит: «Любил ли он меня?» - Гермиона ответит: «Всегда!»