Новые земли

На рассвете люди покинули гостеприимных хозяев. Путь снова лежал на север — к высоким заснеженным горам через каменистую равнину, над которой возвышался плоский холм с замком великанов. Сын Ветра боялся оплошать в незнакомых горах, но по началу все шло отлично: он шел не хуже других и даже застрелил овцебыка, заслужив восхищенный присвист Зара. К вечеру второго дня пошел снег и уже через четверть часа, стал настолько густой, что в снежной круговерти ничего было не разобрать. — Так мы далеко не уйдем! — крикнул Ленельфи. — Давайте палатку ставить! — Часто такое тут? — перекрикивая ветер спросил Зара Сын. — В первый раз вижу! Круто, да? — Не то слово! — пробурчал Сын, дуя на окоченевшие пальцы — ему пришлось снять варежки, чтобы привязать к дереву веревку от палатки. В первый момент внутри показалось страшнее, чем снаружи — стены палатки ходили ходуном и чудилось, что их вот-вот унесет к драконам в серое небо. Но палатка была надежно закреплена, и вскоре приключение вновь начало мальчикам нравиться. Сын с Ветром сели на свое одеяло, Ленельфи с Заром на свое. Ветр достал кусок жареного овцебыка. — Ничего себе ветерок, — Ленельфи вытянул ноги и с улыбкой посмотрел на мальчишек. — Я, вот, даже не припомню, когда в последний раз мы с тобой попадали в такой буран, Ветр. Может в тот год, когда медведь Бламдаффину лицо располосовал? — Да, непростой был год, — откликнулся Ветр, раздавая мальчикам мясо. — Скажу прямо… Что это? Слы… Наружу, быстро! Через несколько мгновений далекий гул перешел в оглушительный грохот. Ветр с Сыном выскочили с одной стороны палатки, Ленельфи с Заром — с другой. Сын ощутил, как снег под ногами начинает скользить, закричал, вцепившись в отца и через мгновение их обоих, точно на салазках понесло вниз. Ленельфи кинулся вперед и попытался было схватить друга, но не успел... Ледяной ветер пронизывал насквозь. Лица одеревенели — не спасали даже шерстяные повязки. Ресницы и брови покрыл иней, чтобы моргнуть, приходилось протирать глаза. Сын Ветра упрямо переставлял ноги. Шаг, еще шаг. Он не сдастся, не покажет вида... Впрочем, скорее всего и толку никакого не будет — надо просто идти, идти не отставая, чтобы не потерять в этой ледяной пурге еще и отца... Их безумный спуск на ледяных санках окончился в огромном сугробе, выросшем на густом кустарнике. Откашливаясь и отплевываясь они с отцом выкопались из-под снега и теперь куда-то брели, время от времени окликая Ленельфи и Зара. Наверх шла крутая стена и лезть на нее при таком ветре на ночь глядя было самоубийством. Насколько можно было разглядеть, их вынесло на плато. Ледяной ветер разогнал тучи, снег перестал, но луна еще не поднялась над скалами и сумерки становились все темнее. — Стой! — Ветр резко остановился, и Сын, пытавшийся не отстать, чуть не налетел на него. — Тут обрыв... Отойдем назад... И, пожалуй, постой тут немного. Я сам гляну... Стоять на ветру было не многим лучше, но хоть ноги отдохнут. Сын не спускал глаз с темного силуэта отца, прощупывающего путь срубленной веткой. Позади послышался какой-то шум, мальчик обернулся — в груди вспыхнула надежда, что спутники сами нашли их. Но это был не дядя Ленельфи с Заром. Низкий глухой рык не оставил сомнений, что выступившая из сумерек громадная тень — стоящий на задних лапах медведь. Непослушными руками Сын нащупал на поясе охотничий нож. Топор, подарок отца, остался наверху в палатке. Да и вряд ли топор особо помог бы сейчас... Как-то приглушенно мальчик услышал крики отца. Медведь лишь на мгновение ответ взгляд от Сына и, видимо, решил не гнаться за двумя зайцами. Он опустился на четыре лапы, грозно рыкнул и двинулся вперед. В этот миг между скал наконец-то выглянула луна. Густая медвежья шкура оказалась ослепительно белой, в маленьких темных глазах светилась ненависть. Снова закричал отец. Мальчик догадался, что Ветр бежит на помощь, но громадный зверь двигался слишком быстро. Сын только и успел выставить перед собой нож, а косолапый был уже совсем рядом. Очнувшись, мальчик отскочил назад, уворачиваясь от разинутой пасти. Медведь замахнулся огромной лапой, мальчик отпрыгнул вновь, но жуткие когти все же его зацепили, мгновенно повалив на землю и с легкостью прорвав толстый кожух от плеча до подола. Боль пришла уже на земле, но Сын заставил себя перевернулся на спину и выставить вперед нож. Он увидел подбегающего отца, но громадный зверь поднялся на задние лапы... «Вот и все!», — пронеслась мысль, и тут медведь качнулся и оглушающе зарычал, огромные лапы попытались вырвать древко копья торчащее из могучей груди, но оно вошло глубоко и чудовище начало медленно оседать на землю... — Сын... Сынок... Ты… Живой? Ветр быстро разрезал остатки кожуха. — Слава Льву, раны не опасны! — рука привычно потянулась к заплечной сумке, где лежал холст для перевязки, — Вот пропасть! Сумка вместе с остальными вещами осталась в палатке! Мужчина начал было расстегивать одежду, чтобы использовать нижнюю рубаху, но тут раздался мелодичный голос: — Какой смелый юноша! С одним ножом встать против властелина гор! Позволите мне перевязать его раны? Сквозь пелену боли, мальчик увидел склонившуюся над ним высокую черноволосую женщину с прекрасным и удивительно знакомым бледным лицом… — Госпожа... — голос Ветра сорвался... — Ты? Глазам не верю! Ветр!... Но пусти же! Она сняла с пояса серебряную флягу и поднесла к губам Сына. — Выпей, храбрец. Выпей, это облегчит боль … Дом Белой Госпожи оказался прекрасным сверкающим замком, построенным изо льда и снега. Сыну не было холодно. Он согрелся еще в санях, когда дама своими руками завернула его в звериные шкуры и подала золотой кубок, до краев наполненный дымящимся грогом. Убедившись, что гости согрелись, дама легко вскочила на козлы, взмахнула хлыстом и удивительные северные олени понеслись куда-то вниз по склону. Сын почти сразу уснул, и пришел в себя уже в замке. И вот теперь они с отцом сидели за накрытым столом в сияющем ледяном зале. Тонкие колонны покрывали ледяные цветы, высокие сводчатые потолки были украшены ледяными животными, многие из которых оказались мальчику незнакомы. За столом прислуживали молодые великаны, разнося гостям удивительные кушанья. В Орландии еда была самая простая. В Анварде — каши, овощные супы, пироги, соленья, сыр... В горах — мясо, жаренное на костре, печеное на углях. Нехитрые приправы... В замке великанов мальчика поразило мясо заготовленное впрок — копченные окорока, сало, сушенная оленина... И вкусно и — главное — до чего здорово, открыто готовить дичь и есть ее в любой день! Хороши оказались и строганина и соленая рыба! Но здесь... Сын не мог и представить из чего приготовлены многочисленные блюда. Какие немыслимые специи были добавлены... В закрытых крышками керамических чашечках подали густой суп-пюре, украшенный кедровыми орешками. Он отдаленно напоминал орландский луковый суп на овощном бульоне и сливках, но... Мальчику показалось, что суп во рту переливается разными оттенками вкуса — нежный, терпкий и сладковатый. Следующим блюдом оказались фаршированные грибы и посыпанный клюквой мясной паштет... — А теперь, — Белая госпожа хлопнула в ладоши, — теперь самое главное! Тушенные медвежьи лапки! Съедим же того, кто мечтал съесть нас! Белая дама ласково улыбнулась Сыну: — Обычные звери — добыча сильных. Но на Севере есть хищники, битвы с которыми прославляют в песнях. Мы празднуем, когда их побеждаем, но и гибель от их когтей — честь для северного охотника. Когда-то великаны думали идти войной на хищных зверей и истребить всех. Но я убедила их не делать этого. Убедила защищать свой дом, и не мешать другим существам жить свободно и вольно. И вот теперь мы можем воспевать красоту битв, прославлять достойных… Ах, я заболталась! Кушай же, радость моя! К благоухающему мясом и вином блюду подали маленькие овощные лепешки, и мальчик вновь ощутил, как еда во рту взрывается множеством вкусовых оттенков…. Когда они садились за стол, Сын волновался, что боль может помешать ему есть, боялся обидеть хозяйку… Страхи оказались напрасны. — Невероятно, — пробормотал он, чуть ли не со слезами глядя на сидящую рядом с ним прекрасную даму. — Тебе нравится? Я так рада! Ах, Ветр, какой у тебя храбрый и красивый сын! Налейте нам кубки! Ты женат, радость моя? — Госпожа, он еще ребенок! — поперхнулся Ветр. — В самом деле? — рассмеялась хозяйка. — Мне пятнадцать лет, госпожа, — пробормотал покрасневший Сын. — Никогда бы не подумала... Но я так мало общаюсь с людьми… Что ж, тогда принесите мальчику горячего шоколада! И мороженое! И вазочку с рахат-лукумом! Обворожительно улыбнувшись Ветру, Госпожа вновь обернулась к Сыну. — Но подружка ведь у тебя есть? Девочка, которая будет твоей королевой? Ветр аж поперхнулся. — Обвалы и оползни!.. — Ах, прости! Конечно... Я же слышала... Вашим королем стал сын Франциска? Тот юный мальчик, который ни разу не был на Севере? Сколько ему сейчас? Семнадцать?.. — Около сорока. — В самом деле? Так много лет прошло?.. Но этот... как его? Коль? Он ведь стал настоящим королем, правда? Вы им гордитесь? — Белая госпожа вновь обернулась к мальчику. — Он хороший охотник? — Он не охотится, — хмыкнул Сын, покосился на отца, замолчал и взял еще кусочек рахат-лукума. — Коль — сын Франциска, — весомо повторил Ветр. — Он чтит законы Нарнии и не охотится. Но зато охотимся мы! А Коль возглавляет земледельцев и пастухов, строит наш замок... — Но он понимает ваши нужды? Он сильный? Хорошо сражается? — Белая госпожа перевела взгляд с Ветра на Сына и покачала головой. — Нет, я, видимо, не пойму, это что-то совсем нарнийское… Мне-то казалось, правитель должен уметь вести за собой, должен быть храбрый, мудрый и сильный… Как ты или твой сын… Ладно, ладно, не буду! — Воскликнула она, не давая Ветру возразить. — Лучше поговорим о вас. Скажи, мальчик, так есть у тебя подружка? — Ну… — Сын покраснел. — Оо, вижу, что есть! Кто же она? — Мне нравится одна из девочек… — выдавил Сын. — Она такая… Смелая, дерзкая… Но… Но я… Я… — Так надо спросить! — засмеялась дама. — Вот, вернешься с Севера, привезешь шкуру белого медведя, расскажешь о своих подвигах, а потом скажи ей, что она тебе нравится и… Знаешь, подари ей вот это. — Дама сняла с тонких пальцев кольцо из белого металла, украшенное сверкающими, как лед, камешками. — Бери, бери. Ах, Ветр, какой он у тебя все-таки хорошенький! Даже завидно… Ах, ты не представляешь, как я разозлилась, когда поняла, что ты больше не придешь. Думала, никогда тебя не прощу! А сейчас смотрю на вас… Она махнула рукой и отвернулась от Ветра. Над столом повисло неловкое молчание. Сын растеряно смотрел на прекрасный профиль, застывший, словно высеченный из мрамора.... — Ой, отец! У нее же лицо той статуи! Я думал, я брежу, я же не мог видеть госпожу раньше! — Ты все-таки ее сделал, Ветр? — Белая Дама попыталась поймать взгляд мужчины, но тот опустил голову, и Сын с запозданием вспомнил, что обещал никому не говорить о статуе. — Спасибо тебе за добрую весть, мальчик! Но… Ветр, ты же понимаешь, как все изменилось? Я ничего не могу сделать, когда статуя так близко к Дереву! Ты знаешь, что я люблю Север, но я заперта здесь, точно пленница! Я так надеялась, на твою помощь!.. Ветр, ведь и теперь не поздно! Если статуя окажется за границей Орландии… Ты же знаешь, я в долгу не останусь!.. — Королем меня сделаешь? — хмыкнул Ветр. — Только если ты сам захочешь, друг мой… Только если ты сам захочешь… Но, да, я могла бы защитить вас от Нарнии. Вы могли бы жить по своим законам, точно великаны. Могли бы сами выбрать себе короля — пусть бы и Коля. В конце концов король великанов тоже травоядный, но они его любят, а Отец Время принял, что народ стал охотничьим… — Король у нас уже есть. Госпожа вздохнула, прекрасное лицо ее стало совсем печальным. — Значит, ты вновь оставишь меня на Севере, Ветр… Что ж, это твой выбор. Пусть так… Но вы ведь у меня погостите? — В горах остались наши друзья. Нам нужно будет вернуться и разыскать их… — Ветр, я уже послала весточку великанам! Ваших друзей найдут! А мальчику нужно отдохнуть хотя бы несколько дней… — Спасибо. Ты права насчет мальчика… — Ах, погоди. Что там? — Вестник прилетел, Госпожа! К столу подошел кареглазый кудрявый великанчик. На правой руке у него сидело странное существо с кожистыми крыльями. — Кто это? — изумился Сын. — Как только не окоченел на улице! — Кожанки не мерзнут, — пояснил маленький великан и шепотом добавил, — Говорят, когда Госпожа их создавала, она брала кровь дракона! Между тем белая дама сняла с шеи непонятной зверушки шнурок с привязанным к нему кусочком кожи. Там крупным подчерком великана было написано: «Нашли обоих. Живы-здоровы. Ветру с мальцом привет» — Это они про дядю Ленельфи с Заром?! — Да, милый! — Спасибо, Госпожа! Спасибо! — Видишь, Ветр, вам не о чем волноваться! Если вы останетесь здесь подольше… — Прости, госпожа… Слов нет, как я тебе благодарен, но… Не в этот раз! Нам нужно вернуться в Орландию к празднику урожая… — Неужели урожай так важен охотникам? — Не урожай, госпожа! — воскликнул Сын. — Но, когда Коль уедет в Нарнию на праздник, у нас будет великая осенняя охота, отец всегда ее возглавляет!.. — Вот как? Ну, тогда вам, конечно, нужно вернуться! — Белая дама чуть заметно улыбнулась. — Но не забывайте меня, хорошо?