Темнейшая Ночь

— Я буду поддерживать тебя и направлять, — прокуренный голос матери звучал тихо и почти убаюкивающе, но Вайнона знала, что ласки в ее тоне не найти. — Только представь: клиенты, деньги, слава. Все это теперь будет нашим по-настоящему, девочка моя. Татьяна рассмеялась и выдохнула струйку дыма через тонкие губы. Теперь дым плясал в приглушенном свете винтажной абажурной лампы, складываясь в узоры, приковывая все внимание юной девушки к себе. Или же ей было просто не слишком приятно смотреть на мать, во второй руке зажимающей стакан с виски. Вайнона, названная в честь любимой актрисы этой пьющей женщины, вообще не была фанаткой того, что творилось в их доме. Татьяна Чернышева годами мастерски разводила людей, что настолько отчаялись в поисках помощи, что обращались к медиумам. В зале их квартиры было все необходимое, чтобы дурить головы несчастных — оборудование, позволяющее картинам падать со стен в самый подходящий момент, а окнам раскрываться, разная эзотерическая бутафория. Татьяна была широко известна в узких кругах и брала за свои услуги по пять тысяч за прием, растрачивая большую часть не самой честной зарплаты на антикварные предметы мебели и алкоголь. Конечно, ей также приходилось приплачивать своему соратнику и по совместительству любовнику Семену, который занимался выискиванием информации о каждом новом клиенте, чтобы позже горе-медиум могла шокировать их разного рода подробностями из личной жизни. И теперь эта женщина сидела напротив Вайноны и усмехалась потрескавшимися губами. Под глазами собралась не смытая вчера тушь, а руки едва заметно тряслись. Мать и дочь разделял круглый стол из темного дерева, за которым Татьяна и предпочитала проводить свои «сеансы». — Это глупо, — выдохнула девушка, чем сбила поток сигаретного дыма, медленно плывший в ее сторону. — Часто я думаю, — Чернышева-старшая вновь затянулась. — Неужели ты моя дочь? Где твоя предпринимательская жилка? Неприятный, скрипучий смех. — Ты не дала мне договорить, — яркие голубые глаза Вайноны сверкнули не самым добрым огоньком, а родинка у левого глаза придавала ее внешности некоторую пикантность, как у зарубежных актрис прошлого века, навечно застывших в амплуа роковых женщин. — Я сказала, что это глупо, но не что я отказываюсь. Около двух лет назад девушка, будучи ещё выпускницей школы, обнаружила в себе дар. Настоящий дар, в отличие от махинаций непутевой матери. Школа, в которой училась Вайнона, располагалась в бывшем сиротском приюте, закрытом ещё в начале нулевых из-за недостатка финансирования, и вот — на одном из уроков физкультуры Чернышева, натягивая спортивную форму, ощутила холодок за своей спиной. Ожидала ли девушка столкнуться с призраком мальчика, что замерз насмерть в сыром подвале в семидесятых? Может, это такая насмешка судьбы? Дочь расплачивается за грехи матери, раз на ее плечи легло такое проклятье? Ничем иным Вайнона свои способности не считала, пока не осознала, что они — ее шанс вырваться вперед, в светлое будущее. Подальше от запаха перегара и дешевого табака. — Но многие там практикуют годами, — продолжила она. — Есть слух, что будут участвовать экстрасенсы из прошлых сезонов. — И что? — фыркнула Татьяна. — Ты сомневаешься в своих силах? — Нет, — сквозь зубы ответила Вайнона. — Я уверена, они все пользуются теми же фокусами, что и я, — женщина отпила из бокала и тут же вальяжно затянулась новой порцией дыма. — А в тебе живет настоящий дар. Алмаз, который тебе предстоит огранить. Младшая Чернышева посмотрела на мать почти враждебно, но вместо колкого ответа она мягко улыбнулась и, поправив идеально уложенные волосы, потянулась через стол за пачкой сигарет и зажигалкой. Ее движения были плавными, грациозными, но не лишенными дерзости и некой скрытой угрозы. Эта девушка была многослойна: под ее утрированной женственностью скрывался настоящий боец, под броней которого, в противовес, пряталась хрупкая душа. Вайнона знала, что мать жаждет ею воспользоваться. Но сейчас у них были одни цели, поэтому она готова позволить Татьяне вести игру, в то время как она сама будет вести свою.