Зной, который прокрался в храм

Раздумывая над разумностью заключенного пари, Эвтида тихо напевала себе под нос шутливую песню услышанную во времена работы на рынке. Песню о глупой женщине, которая разгневала Сета, додумавшись обмануть божество, чья сущность была соткана из коварства, и не уплатить по долгам, выдав за себя младшего брата как две капли похожего на нее саму. Нарядив его в платье, оставила мальчишку в храме и бежала далеко на север от Фив. Красноволосый бог так был поражен наглостью, что смеялся до слез, но песчаной тредневной бурей на всякий случай уничтожил и без того хилые посевы, в назидание. Думая о приближающемся гневе их наставника, который будет сравним по силе божества, девушка доплела вторую косу, закрепила ее конец тонкой лентой и плотно зажала узел. — Так, почти готово, сейчас буду тебе голову протыкать. Некромант покосился, но промолчал и заметив, что девушка собирается вставать, воспользовался моментом, чтобы расслабиться — поставил руки позади себя на широко расставленные ладони и, запрокинув голову, закрыл глаза. Подобрав заколки, Эва осмотрелась в поисках наиболее удобного места для них, покрутила в руках, перестукивая друг о друга навершиями, задумчиво осмотрела себя и, не придумав ничего более удобного, запихнула их острием вниз под плотно прижатую к телу полосу лифа. Девушка повернулась и замерла, украдкой рассматривая парня — свет контражуром падал на его тело и подсвечивал сложный узор вен, который струился от напряженных запястий по предплечьям, прячась в рельефе мышц. Косы касались пола, словно две змеи, свернувшиеся клубком. Отвела взгляд и, выдернув его из минуты забытья, тихо позвала: — Хватит отдыхать. Рэймсс потянулся и зевнул, спрятав лицо в ладонях. Растопырив длинные пальцы, выглянул и внимательно присмотрелся к девушке, одарил ее хитрой улыбкой. — Что? — озадаченно спросила Эва, нахмурив брови. — Мне нравится как ты расположила мои заколки, ближе…к сердцу, — улыбнулся еще шире и постучал себя пальцами по груди, наглядно демонстрируя место, где ожидали своего часа спицы. — Цццс-сс, — девушка раздраженно зашипела и, закатив глаза, похлопала шутника по плечу, — садись уже. Некромант поерзал, усаживаясь поудобнее и потянулся за косами в попытке помочь управиться быстрее и под требовательное «подожди!» поднял их наверх, позабыв о длинных серьгах, одна из которых предательски ухватились звеньями за волосы. — Ой! — Рэймсс замер, виноватым взглядом прося о спасении из ловушки. — Незримый… — шумно вздохнув, девушка приблизилась к пленнику и осторожно взяла украшение в руки. Вытягивая зацепившиеся пряди, она наклонилась еще ближе, практически оперевшись локтями в плечо парня, то и дело уклоняясь от его руки, которой он продолжал удерживать волосы. — Эва? — М?! — Ты громко сопишь мне в ухо. Девушка вздрогнула и на мгновение перестала дышать вовсе, пытаясь вспомнить насколько громким было ее дыхание секунду назад, распаляясь от безобидного, но неловкого замечания и от осознания — специально же сказал. Придвинулась к нему так близко насколько позволяла ей неудобная поза и, практически коснувшись носом его кожи, тихо, но гневно зашипела: — Еще слово и я отделю волосы от серьги одним резким движением, клочья полетят. Рэйммс рассмеялся, но девушка осталась довольная реакцией, наблюдая как на его плече появились мурашки и, стараясь дышать как можно тише, вытащила последние пряди и отбросила серьгу, так что звенья, ударившись об шею, издали легкий звон. — Убирай, я сама. — похлопала его по кисти. Парень с радостью опустил затекшую руку, встряхнул ею и замер, стараясь больше не мешать. Эвтида ловко скрутила между собой косы, и уперевшись рукой в голову так, что он слегка покачнулся, с усилием впихнула одну за другой заколку крест-накрест, пронизывая густую копну. Обошла его спереди, провожаемая внимательным взглядом и, молча наклоняя голову в разные стороны, оценивала результат с разных углов, будто перед ней была ваза с цветами. Подходила и отступала обратно, увлеченно поправляя выбившиеся непослушные волнистые пряди. — Госпожа, смилуйся! Можно я уже встану? Ног уже не чувствую. Девушка перевела сердитый взгляд на друга, который подался вперед, подтянув к груди колени и в нетерпении ждал ее вердикта. — Ты просто ужасен, вставай! Постанывая от боли в затекших ногах, Рэймсс медленно поднялся: — У тебя зеркало есть? — Нет, пойдем со мной, — Эва подтолкнула его легким касанием в сторону выхода. — Там за углом черная мраморная стена, лучше любого зеркала. — Уверена? — Мг. Направившись к выходу, дополнила: — Мы с Дией постоянно там… — Кстати, где наша подружка запропастилась? — перебил Рэйм. Эвтида притормозила, замешкалась с ответом и, дернув вверх плечами, ответила: — Я, я не знаю. Утром ее не было, я стараюсь не навязываться с вопросами. Она как-то говорила, что порой будет оставаться у «друга». — У друга… — многозначительно произнес Рэйм. — Ну, где твое «зеркало»? Эвтида указала рукой за угол, в небольшой коридорчик, который служил сквозным проходом в соседний зал, его стена была выложена крупными плитами практически черного гладкого мрамора, увенчанного расписным фризом. Некромант замер, пригнувшись ближе, внимательно всмотрелся в глянец стены, покрутил головой из стороны в сторону, подправил несколько назойливо наползающих прядей и усмехнулся, заметив в отражении нетерпеливо выглядывающую девушку. Эва вышла из-за его спины, встала рядом. Попутно разглядывая себя, поправила тонкие браслеты на руке, неуклюже потерла шею, не зная куда деть руки, накрутила на пальцы тонкую золотую цепочку. Внезапно почувствовала как на тонкое плечо легла горячая ладонь, легонько вздрогнула. — Мне нравится. — улыбаясь, погладил ее кожу большим пальцем. — Это непривычно, я похож на актера фестивальной мистерии, не хватает свиты из слуг. Эва рассмеялась: — Вырезать тебе ушебти на досуге? — Ну какая же ты добрая, — ответил язвительно и медленно провел пальцами вдоль ее руки. Чуть настойчивее обхватил за локоть и замер, не зная, что делать дальше и как объяснить ей и себе спонтанный прилив нежности. Разглядывал сверху вниз ее блестящие волосы, собранные на одну сторону, тонкую шею, которую он иногда называл гусиной, чтобы подразнить, и до умиления забавные маленькие косточки позвонков, по которым хотелось провести пальцем. Девушка, будто отрывая увязшие в размокшей глине сандалии, сделала шаг навстречу — совсем крошечный, но одновременно такой огромный, подняла голову выше, чтобы встретиться с ним взглядом и лукаво улыбнулась. Несмело, путаясь в собственных порывах и дыхании, дотронулась до его подбородка, провела линию выше, вторя рисунку скулы, вернулась вниз, пальцы замерли не дойдя совсем немного до губ. Еле слышно позвала: — Рэйммс? Он не ответил, следуя головой за движением ее руки, поморгал, вернул себе фокус и переместил взгляд обратно к ее глазам. Медленно спросил на выдохе: — Да? — А где мое «спасибо»? — спросила все также шепотом. Некромант шумно сглотнул, улыбка сошла с лица, он резко отпустил ее локоть, отстраняясь. Бросив короткий из-под бровей взгляд в отражение, произнес: — Здравствуй, Исман. Как только Эва осознала, чье имя сорвалось с губ Рэймсса, отдернула пальцы от его лица и развернулась. Сердце сиюминутно предательски ухнуло вниз, будто стыдливо прячась от того, что застали врасплох за проявлением чувств. В конце коридора, вцепившись пальцами за край стены, стоял ее брат — он просто хотел заглянуть за угол в надежде найти Эву и совсем не ожидал обнаружить ее рядом с тем, с кем меньше всего любил ее видеть. — Здравствуй. — ответил Исман как можно спокойнее в угоду просьбам быть повежливее с ее «другом». Сменил улыбку на искреннюю, предназначенную только для нее и пригласил девушку в объятия. — Исман! — радостно воскликнула Эвтида и, быстро добравшись до брата, крепко обвила его талию. — Я искал тебя. — сообщил лекарь и покачал девушку в своих руках, оперевшись подбородком на ее голову. Мягко отстранился и пристально рассмотрел ее лицо в поиске тревожных сигналов, удостоверившись, что она здорова и улыбка счастливая, поцеловал в висок и погладил сестру по голове как ребенка. Рэйммс, покусывая губу, молча наблюдал за непривычными для себя семейными нежностями и, быстро устав от состоянии третьего лишнего, прокашлялся нарушая идиллию: — Эва, я пойду. Успокаивающим жестом некромант махнул ей и, уже удаляясь, через шелест ткани услышал торопливое: — Подожди, Рэймсс. Некромант развернулся на голос Исмана, вопросительно вскинув бровь. — Я искал вас двоих, по-хорошему. Встретил Реммао по пути в храм и он просил отыскать вас и передать, что ему надо уйти по делам, занятие будет ближе к закату, но передаю дословное напутствие: «это не повод идти домой, пусть голов от свитков не поднимают». Не знаю насколько важное дело, раз он доверил мне сообщение, думаю нет причин для переживаний. «Причины всегда найдутся» — подумал Рэймсс и, переглянувшись с девушкой, буркнул тихое «спасибо» в сторону лекаря. В ответ Эвтида лишь пожала недоуменно плечами и, сделав соответствующие выводы о новости, широко распахнула глаза от нетерпения озвучить мысль: — А пойдемте поедим! Исман рассмеялся, хлопнув себя по лбу и, снисходительно посмотрев на подругу, напомнил: — «Пусть голов от свитков не поднимают», Эва. — Но я с утра не ела еще, успеется со свитками. — Иди поешь. — откликнулся некромант, — если Ремм объявится, я прикрою. — Ну, пойдем. Но на полный желудок запоминается хуже, предупреждаю. — усмехнувшись, согласился Исман и подтолкнул ее в сторону выхода. Обрадовавшись, что проведет время с братом и наконец-то сможет поесть впервые за день, девушка не заметила как Рэймсс покинул коридор. — Рэймсси…— обеспокоенно бросила в пустоту коридора. — Поел бы с нами… Исман еще раз легко подтолкнул ее к выходу и заверил: — Захотел бы, пошел — не из робких попроситься в компанию. «Плохо ты его знаешь. Может перед едой он и не робеет…» — подумала Эва и, подарив брату кроткую улыбку, взяла его под локоть. — Угостишь? Я сумку оставила в зале. — Легко. — ответил Исман, сжал пальцы девушки крепче и помешкавшись, озвучил свои наблюдения. — Ваша, кхм, дружба…так стремительно развивается, совсем недавно он был «этот», а сейчас стал Рэймсси. Отстранившись от спешащего навстречу ученика, девушка повела плечом и дождалась пока они завернут в следующий коридор. Заметила ухмылку Исмана, который вторя собственному вопросу пристально посмотрел на нее, высоко задрав брови. — Ну, он бывает… не таким как я тебе рассказывала, — ей стало жутко неловко от того, что она частенько из-за жалящего чувства соперничества жаловалась на некроманта. — Заносчивым и много возомнившим о себе под крылом старшего брата? — Перестань, ему от брата прилетает порой больше, чем нам с Дией. — Где, кстати, она? — Не ночевала в комнате и можешь даже не спрашивать — я не знаю где. Парень равнодушно пожал плечами, будто и не собирался уточнять, пропустил Эву вперед в столовую и, махнул в сторону: — Принесу, займи стол. Загибая тонкие пальчики, девушка быстро перечислила: — Мне тушеные овощи, пару лепешек, финики…побольше фиников и запить. Исман прыснул: — Милая моя, у тебя аппетит как у бродячей кошки. Ладно, принесу. Уложив подбородок в скрещенные пальцы, Эва покачивала головой, продолжая мурчать под нос утреннюю песенку про красноволосого бога. Болтая ногами под столом, сбросила сандалии и поставила ступни на прохладный пол, ощущая как ткань юбки волнуясь от редкого сквозняка, ласкает ноги и зажмурила глаза от удовольствия. Из расслабленного состояния ее выдернул упавшая на столешницу миска с финиками. Девушка вздрогнула и, заметив еду, радостно потянулась к овощам, которые опустились рядом. Исман шумно уселся напротив, подвинул ближе к сестре хек: — Я даже больше взял, а то по голодным глазам ты три дня не ела. И покрутив кубок в руках, вернулся к разговору, что завел ранее: — Эва, так мне стоит волноваться о твоей новоиспеченный дружбе? Девушка уронила ложку в миску и подняла недовольный взгляд: — Исман! Нет, не стоит волноваться. Не делай из него.. — Кого? Того, из-за кого ты можешь быть в смертельной опасности? — чуть тише закончил фразу лекарь, украдкой оглядевшись по сторонам. — С ним я… в меньшей опасности. Запихав в рот большой кусок лепешки, Исман качал головой, торопясь прожевать и высказать крутившуюся на языке мысль, вертел пальцем в воздухе с просьбой подождать его порыв и не перебивать. — Я еще никогда не видела, чтобы рвение поругать так тесно соседствовали с желанием набить брюхо, — развеселилась Эва, бросая крошки в брата. — Ты будешь в безопасности как раз таки без них, — сделав ударение на окончании фразы, Исман бросил крошки обратно в девушку. — И ты знаешь это сама, и то почему меня это беспокоит. — Я знаю, но не стоит. Исман фыркнул: — Какая же ты бестолковая у меня! И вечно паясничаешь как мартышка. Закрыть бы тебя дома. — Эй! — Эва нахмурилась и пригрозила ложкой. Положив ее обратно, мягко проговорила: — Я буду осторожной, обещаю. И я не прошу вас дружить, но хотя бы щеки не закусывай, когда меня видишь рядом с братьями! Заметив как Исман мгновенно стал блуждать взглядом по картинкам прошлого у себя в голове, добавила: — Да-да-да, ты так делаешь всегда, когда тебе что-то или кто-то не нравится и ты сдерживаешься, чтобы не наговорить гадостей. Эва одарила брата победной улыбкой и, подтянув его пустую миску, громко поставила в свою, да так, что капли бульона попали на парня. Исман шутя пригрозил ей кулаком, но разжал руку и вытер предплечье. — Взрастил на своей груди змею, хотел дать жизненный совет, но она обернула свой яд против меня. Ладно, не видел тебя несколько дней, рассказывай новости. Девушка сделала пару глотков успевшего нагреться на жаре хека и нырнула с головой в безмятежные волны милой болтовни, пересказывая сплетни услышанные от Дии, житейские неурядицы, хохотала в ответ над рассказами о тяжелой доле лекаря и мечтах о лекциях «самого Пеллийского». — Хвааатит, — через смех протянула Эва, и дотянувшись, взлохматила черные густые пряди волос, нависающие над лбом брата. — Я потеряла счет времени, пора бы сесть за учебу. Вернув посуду, Исман провел девушку до точки, где им надо было расходиться, осмотрел ее тонкие руки, которыми она, прижав к груди, удерживала мисочку с финиками и лепешки, догадался почему она съела не так много как собиралась, спросил прямо: — Ему? — кивнул на еду. — Ему, — не стала припираться Эва. Лекарь спрятал свое недовольство и нервно фыркнул, поцеловал девушку в лоб: — Был рад видеть, я скучал. — Я больше скучала.

***

Наблюдая как Исман нырнул за угол и исчез, Эва поежилась, хотя было жарко. Каждый раз ей хотелось задержать брата еще на пару минут, чтобы повиснуть на его плече — поболтать, пошутить, рассказать о тревогах, послушать его успокаивающий мягкий голос, который исходил прямиком из его огромного сердца. Быть может поэтому она ловила себя на том, что все чаще тянется провести время с Рэймссом. И до нелепого смелой мыслью в голове крутилось: « Нет-нет, не как Исман — он незаменим. А как, о Незримый, еще один человек, который к ней внимателен и который так часто находится неподалеку и который… —Спит. — закончила свою мысль вслух Эвтида. Сдерживая подступающее веселье, тихо ступая обошла вокруг стола, чтобы рассмотреть самого прилежного ученика. Закрепленные заколками волосы мешали лечь удобнее, поэтому некромант уткнулся лицом в скрещенные поверх исписанного наполовину папируса руки и, судя по спокойно вздымающейся спине, его эта поза более чем устраивала — сон был глубоким и безмятежным. Солнце широкими лентами лучей укладывалось на шею парня, струясь разорванными лучами по его рукам и лицу, отражалось солнечными зайчиками от блестящих украшений на тонкую ткань одежды Эвы, которая нависнув тенью над спящим, как можно тише поставила на край стола еду. Накручивая локон своих волос на палец, задумалась о том как лучше поступить, разбудить или оставить в покое. Пришла к выводу, что лучше бы учиться, но еще сама себе созналась — ей просто скучно и хочется пересказать все самое смешное, что услышала от Исмана, пока она не забыла. — Рэйм, — прошептала, легко касаясь его руки. Парень не отозвался, лишь его спина напряженно замерла на вдохе и через мгновение опустилась. Эва хмыкнула, приподняв полы юбки, протиснулась между столом и скамьей. Усевшись совсем близко, позвала настойчивее, потормошив за плечо: — Рэймсс! Кричать ей не хотелось, сама не любила, когда из сна вырывают громким шумом, а что до щекотки, то решила — их отношения еще не дошли до такого уровня доверия. Подперев голову, кончиками пальцев смахнула с его уха волнистую прядь, улыбнувшись мысли, что вот так он точно станет лучше слышать и повторила на распев: — Рэййймсссии, просыпайся, — не заметив ответного движения, продолжила импровизировать. — Я так торопилась учиться, бежала, но встретила в коридоре Реммао, а он мне и говорит: «раз мой бестолковый брат спит, то передай ему — заказ отдаю тебе, ведь ты моя сааамая лучшая ученица», это я тебе слово в слово передаю, так и сказал — лучшая. — Лучшая в сочинении небылиц, — донеслось хриплым от пробуждения голосом. Рэймм повернул голову набок и посмотрел на нарушительницу спокойствия одним глазом. Эва цыкнула и выпрямилась, разогнав спасительную тень. Солнце мгновенно рухнуло на лицо парня, заставляя зажмуриться и оторваться от столешницы вслед за ней. Одарив девушку укоризненным взглядом, ехидно продолжил: — Стал бы он тебе мой заказ отдавать, в снах своих копайся. — Справилась бы и с твоим заказом, горе-писарь, — атаковала Эвтида, выделив последние слова и провела пальцем по предплечью парня, ожидая его реакции. Рэйммс дернул бровью и резко перевернул руки, вытянув перед собой обратной стороной, непривычно грязно выругался. Тонким ровным слоем написанное ранее отпечаталось на предплечьях, бросив быстрый взгляд на смазанные иероглифы на папирусе, тяжело вздохнул. — Ой, как так вышло, придется начинать заново, — девушка расхохоталась и, похлопав его по плечу, стала выбираться из-за скамьи. Некромант последовал за ней, чтобы вымыть руки и умыться, но замер, заметив еду на столе: — Не забудь свой обед, лучшая ученица. Не поворачиваясь, она ответила: — Это тебе. Рэйммс ощутил как в районе желудка что-то встрепенулось и это был не голод, хотя он предательски отозвался следом, вслед худой девичьей спине расплылся в улыбке. Вернувшись в зал, подошел к ней и на вопросительный взгляд ответил решительным, но нежным поцелуем в щеку. — Спасибо, — вспомнил разговор в коридоре и поцеловал второй раз, мягко касаясь губами нежной кожи, — и за прическу спасибо. Забыв обо всем, что хотела рассказать некроманту после обеда, Эвтида погрузилась в свиток, стараясь отогнать волнующий трепет от неподдельной нежности, лишь украдкой поглядывая за тем как он уплетает лепешки и финики, изредка облизывая от липкости большой палец, словно мальчишка. Рэйммс жевал холодную лепешку и перечитывал раз за разом одни и те же строки и совершенно не понимал, что написано, стряхивая головой навязчивые мысли. Лишь украдкой смотрел на девушку, спрятавшуюся за полотном блестящих волос с вплетенными тонкими золотыми нитями, которая притихла и усердно скрипела пером по папирусу.