Визажист

Хёнджин взглянул на своё мутное отражение в окне скоростного поезда и поправил выбившиеся из чёлки пряди волос. Зеленая листва деревьев быстрым потоком проскакивала перед глазами, сливаясь в однородную кашу. Парень недолго разглядывал пригородные пейзажи и спустя время вернулся к текстовому документу на рабочем ноутбуке. Он сотый раз перечитывал отчёт, ища глазами ошибки и неточности. «Во время признательных показаний Ан Союн проявлял девиантное и неадекватное поведение. Речь была непоследовательной, в ней постоянно проскакивали религиозные мотивы и такие понятия, как «грех» и «божья кара». Также подозреваемый назывался другим именем и говорил о себе, как о другом человеке. После психиатрического освидетельствования Ан Союну был поставлен диагноз «Диссоциативное расстройство идентичности». Данное расстройство развилось у подозреваемого ещё в детстве, после пережитого эпизода сексуального насилия со стороны тёти по маминой линии. До подросткового возраста существовали только две личности – Ан Союн и Намгиль. Но позже появилась и третья личность – Джихо, с ярко выраженными садистскими наклонностями, которые впоследствии переросли в острую тягу к насилию. К совершеннолетию «основная» личность Союна была безвозвратно вытеснена. По словам «Намгиля»: «Союн слишком слаб, чтобы жить. Он ни на что не способен. Поэтому у нас с Джихо не было другого выбора, кроме как взять всю ответственность». В феврале XX года «Джихо» решил воплотить свои давние фантазии в реальность. Тогда и началась череда убийств в Инчхоне, пока он гостил у своей бабушки. Мотив – убийство ради убийства. Во время разговора с подозреваемым психиатры заметили интересную деталь – после акта кровопролития личность «Джихо» сменялась на «Намгиля». Последний отличается предельной аккуратностью, он всегда собирал любые возможные улики и «подчищал» место преступления. Со слов «Намгиля» (из разговора с психиатрами): «Знали бы вы как сложно было каждый раз оказываться полностью облитым кровью посреди леса или в каком-нибудь заброшенном гараже. Я мог часами ползать по полу, собирая все опавшие волосы или куски содранной с себя кожи. В особых случаях мне приходилось растворять пальцы жертв в кислоте, чтобы было сложнее её опознать, или скрыть следы сопротивления и свою кровь у неё под ногтями. Я бы сказал это целое искусство». После кончины бабушки Ан Союн переехал к своей матери в Сеул и убийства в Инчхоне прекратились. Два года он пребывал в депрессии. В это время болезнь обострилась и на первый план вышел только «Намгиль». У него было своё видение того, кто заслуживает смерти и каким образом это должно происходить. Мотив – истребление «греха». Со слов «Намгиля» (допрос №3): «Я не мог жить в этом грехе. Я выходил на улицу и видел всю ту скверну, что заполонила мир. Если вы внимательно присмотритесь к глазам человека, вы сможете увидеть грешен он или нет. И у всех тех девушек был абсолютно прогнивший, лишённый жизни взгляд. Эта грязь настолько их поглотила, что они перестали быть людьми. Мы с Джихо это видели и не могли с этим смириться. Но конечно у него свои способы «избавления» от скверны, которые я не очень поддерживаю. Этот процесс священен, особенно момент, когда эта «оболочка» очищается и из неё выходит вся мерзость и глаза сразу проясняются. А Джихо превращал всё в фарс, поэтому я запретил ему этим заниматься, он привлекал слишком много внимания». Во время следственного эксперимента в Инчхоне (апрель-май XX года), Ан Союн указал на все места, где совершались преступления, также были найдены новые места захоронения и опознаны другие жертвы, которые ранее числились как пропавшие без вести». Хёнджин ещё раз перечитал последнее предложение и нажал кнопку «сохранить». Через несколько секунд его телефон завибрировал: «Чем занимаешься?», – высветилось на экране. «Еду к тебе, скидывай адрес», – незамедлительно последовал ответ. Увидев последнее сообщение, Феликс резко вскочил с мягкой подушки и начал впопыхах бегать по квартире, собирая разбросанные вещи и другие свидетельства его затворнической жизни, которая длилась уже третий день. «Он же недавно писал, что на этой неделе точно не вернётся!», – младший одновременно любил и ненавидел эту спонтанность и непоследовательность в действиях своего напарника. К счастью часа хватило, чтобы привести квартиру в порядок, и парень присел на небольшой диван в гостиной, дабы перевести дыхание. Только сейчас к нему пришло осознание, что он наконец-то увидит Хёнджина спустя почти два месяца командировки. Жар опалил его щёки, он дотронулся до одной из них тыльной стороной ладони. «Почему я трепещу, как школьница от мысли, что мы будем один на один у меня в квартире?» Раздался пронзительный звонок в дверь. Феликс медленно встал и сглотнул слюну, чтобы промочить пересохшее горло. Его указательный палец коснулся небольшой серой кнопки на замке и дверь распахнулась. Увидев, как старший следователь торопливо заносил чемодан в квартиру, руки хозяина сами потянулись, чтобы помочь. Поставив вещи, Феликс наконец-то поднял голову, чтобы посмотреть на человека, который ни на секунду не покидал его мысли эти два месяца. Первое, что бросилось в глаза – тёмные волосы, которые сильно отросли и уже касались ушей, а пряди у лица почти попадали в глаза. Рука Феликса сама потянулась к тёмной макушке и небольшие пальцы утонули в мягких локонах. Они неподвижно смотрели друг на друга, не решаясь произнести ни слова. Только пухлые губы младшего разомкнулись, чтобы что-то сказать, как Хёнджин обвил его изящную талию двумя руками и ближе прижал к себе. – Я скучал, – произнёс он над самым ухом, обжигая кожу вокруг. После этих слов тело Феликса словно пропустило несколько ударов. Он поместил руки на шею и утонул в любимом древесном аромате с нотками мускуса. – Я тоже очень скучал, – низким шёпотом произнёс младший, – каждый день о тебе думал. – Кстати, в какой момент мы перешли на «ты»? Я всё ещё выше тебя по званию, помнишь? – Едва заметная ехидная улыбка появилась на губах. Блондин на секунду задумался над этими словами, но уже через мгновение приблизился к Хёнджину, сокращая расстояние между ними до минимума, и ещё более томным шёпотом произнёс: – Мне казалось, после того поцелуя мне можно всё. – Феликс старался держаться уверенно и не показывать, что его почти разрывает изнутри просто от одного нахождения с этим парнем в такой близости. – Не всё, но многое, – поправил старший следователь, чьи руки понемногу сползали с талии всё ниже, – кстати, на чём мы тогда остановились? Младший замолчал, переводя свой взгляд в сторону, словно он правда не думал о том моменте каждый день, если не каждый час. – Даже не знаю, – тихо протянул тот, – напомни мне. Феликс не мог поверить, что он действительно произнёс это вслух. Ещё пару месяцев назад он даже не мог представить, что будет в открытую дразнить старшего, провоцируя его сделать первый шаг. И на удивление это сработало. Хёнджин сразу же наклонился и, прикрыв глаза, начал сминать немного покусанные губы. Феликс машинально сделал шаг назад, пытаясь удержаться на ногах от настойчивого напора парня. Он схватился за сильные плечи, полностью растворяясь в столь долгожданных ощущениях. Сердце неистово билось о грудь, что казалось младшего начинает немного потрясывать от этих сумасшедших ударов. Парень сам не заметил, как начал активнее ловить воздух в секунды, когда Хёнджин переставал терзать его губы. И только юркий язык скользнул в его рот, как Феликс аккуратно отстранился. – Вот здесь, – разгоряченно произнёс парень. – Что здесь? – Взгляд главного следователя помутнел, ему нужно было время, чтобы понять о чём идёт речь. – Здесь мы остановились в прошлый раз. – Как ни в чём не бывало произнёс блондин. Тихий смешок сам сорвался с раскрасневшихся губ: – Куда идти? – Серьезно спросил Хёнджин. На этот раз младший не стал испытывать терпение своего напарника и, уверенно взяв того за руку, проследовал в спальню. Парень быстрым движением хлопнул по выключателю, и комната погрузилась во тьму. Только золотые огни дорог и неоновые вывески ночного Сеула слабо просачивались сквозь прозрачные шторы, не в силах осветить даже половину комнаты. Феликс сам не заметил, как его голова уже оказалась на любимых подушках, а недавно заправленные серые простыни уже знатно помялись. Он обхватил лицо старшего и ближе притянул к себе, углубляя поцелуй. Хёнджин упёрся руками в кровать и продвинулся дальше, сминая простыни ещё сильнее, его левое колено аккуратно уместилось прямо между ног младшего. Феликс низко промычал в чужие губы от такой неожиданной близости к вставшему органу. Услышав это, Хёнджин отодвинулся. – Что такое? – Растерянно спрашивает блондин. – Ещё рано, – уголки губ старшего странно поднимаются. – Не тебе одному меня дразнить. Если бы Феликс сейчас смотрел на себя в зеркало, он был уверен, что щёки его были пунцового цвета. В сознании понемногу начинает проясняться и младший замечает в каком положении оказался. Хёнджин сидел между его ног и буквально пожирал взглядом. Почему-то его выражение лица и блеск хищных глаз вызывали ужасное чувство стыда, отчего хотелось прикрыть лицо руками. Но все мысли Феликса моментально вылетели из головы, когда старший неожиданно свёл его ноги и уселся на бедра, в неприличной близости от паха. «Твою мать…», – мысленно протянул Феликс. Хёнджин поставил руки по обе стороны от лица младшего и несколько секунд смотрел на парня под собой. Он невесомо поцеловал сначала лоб, затем красные щёки, ненадолго остановился на губах, пока не дошёл до шеи. Этому месту он решил уделить особое внимание. Его пухлые губы медленно коснулись каждого кусочка нежной кожи, оставляя после себя мокрые следы. Феликсу казалось, что этот момент тянулся ужасно долго, он больше походил на пытку, чем на страстную прелюдию. С каждой минутой жар всё сильнее охватывал его, а тело так и просило разрядки. Когда старший дошёл до ключиц, губы Феликса сами разомкнулись, и он не заметил, как начал тяжело дышать, в какие-то моменты срываясь на хриплый стон, когда Хёнджин «случайно» задевал бугорок на спортивных шортах. Сильные руки скользнули под белую ткань, начиная исследовать изящную талию и упругий живот. От каждого касания вместе с мокрыми поцелуями Феликса слишком сильно вело. Не в силах больше терпеть, парень приподнялся и быстро стянул с себя домашнюю футболку. Он снова встретился с этим пожирающим взглядом, но в этот раз ещё и губы растянулись в довольной улыбке. Феликс схватился за край чёрной водолазки и начал тянуть её наверх. – Долго ты будешь надо мной издеваться? – Наигранно бурчал младший. – Ещё немного, – хмыкнул в ответ парень. Феликсу казалось, что его желание достигло предела, но, когда он смог разглядеть во тьме торс Хёнджина, он понял, что ошибался. Очередная волна возбуждения захлестнула его. Он приблизился к старшему и нежно поцеловал того в висок. – Ты такой красивый, – страстно произносит Феликс, – ты даже не можешь представить, как я тебя хочу. – Поверь, могу. – Хёнджин надавил на аккуратные плечи, отчего голова Феликса снова оказалась на подушках. Он жадно облизнулся и припал губами к голому торсу. Младший неожиданно издал звук, больше похожий на скулёж, когда горячий язык прошёлся по аккуратным ореолам сосков. Хёнджин жадно вбирал розовую кожу, иногда задевая её зубами, отчего удовольствие смешивалось с нотками приятной боли. Оставив несколько красных отметин на шее и ключицах, старший наконец-то слез с парня и развёл стройные ноги, расположившись между ними. Он обхватил заострённые колени и начал осыпать внутреннюю поверхность бедра нежными поцелуями. Когда он дошёл до самого края шорт, уже касаясь тёмной ткани носом, Феликс нетерпеливо произнёс: – Джинни, прошу тебя. – Шептал парень, жадно глотая воздух ртом. Увидев раскрасневшиеся щёки, приоткрытые алые губы и умоляющий взгляд младшего, у Хёнджина окончательно сорвало крышу. Он отбросил недавние мысли о том, чтобы ещё немного помучить своего возлюбленного, и одним движением стянул домашние шорты вместе с бельём. Он обхватил аккуратный член, размазывая выступившую смазку по стволу, после чего сразу услышал облегченный выдох Феликса. Хёнджина завораживало то, как младший с каждым движением его руки всё больше поднимал корпус, желая сильнее толкнуться в чужую ладонь, и решил доставить ещё больше удовольствия. Рот младшего сам раскрылся, и он не успел сдержать слишком громкий и откровенный стон – прямо как из фильмов для взрослых – когда пухлые губы Хёнджина накрыли его головку. Долгожданная волна наслаждения накрыла Феликса и, ведомый порывом, он запустил ладонь в мягкие волосы, немного направляя партнера и намекая тому, чтобы он быстрее вобрал больше. Старший на долю секунды остановился в лёгком удивлении, но почти сразу продолжил, начиная помогать себе рукой. Его язык размеренно двигался по стволу, иногда останавливаясь на головке, чуть сильнее смыкая на ней губы, выбивая при этом из Феликса несдержанные вздохи. Блондин уже давно отбросил все попытки сдерживаться и издавал самые неприличные стоны, но ещё больше его распаляли слишком возбуждающие причмокивающие звуки, которые доносились снизу. Почувствовав, как небольшая ладонь сильнее схватилась за волосы, Хёнджин отстранился. Феликс не дал ему произнести ни слова, сразу поняв, что ему нужно: – Первый ящик слева от тебя. – Он накрыл глаза тыльной стороной ладони, стараясь отдышаться. Как и ожидалось, в верхнем ящике прикроватной тумбы сбоку от аккуратно сложенной одежды лежали смазка и несколько презервативов. – Готовился к моему приходу? – Посмеялся Хёнджин, небрежно бросая всё необходимое на скомканное одеяло справа от Феликса. – Тихо, – немного раздражённо шикнул парень. – Прости, – старший наклонился и нежно коснулся губами горячей щеки. – Просто ты слишком милый. Хёнджин снова начал осыпать все доступные ему места мокрыми поцелуями, отчего блондин ненадолго забыл о чём хотел сказать всего пару минут назад: – Джинни, ты ни о чём не забыл? – Ласково, почти мурча, произнёс Феликс. От этого обращения у напарника появлялось странное, но очень приятное чувство тепла в животе, которое разлилось потом по всему телу. – Что такое? – Оторвался от чужой шеи Хёнджин. Младший аккуратно толкнул того назад, заставляя сесть и начал стягивать кожаный ремень. – Если ты думаешь, что моё терпение бесконечное, то ты глубоко ошибаешься. – Серьёзно произнёс Феликс над самым ухом. Брюнет сразу понял, что ещё немного и младший начнёт злиться по-настоящему, поэтому моментально избавился от ненужной одежды и взял в руку лежащий справа тюбик. Колпачок с характерным звуком открылся, и прохладная жидкость оказалась на длинных пальцах старшего, затем он аккуратно провёл ими вдоль прохода. Феликс несильно сжал в кулаках мятые простыни, когда первый палец медленно вошёл в него. Хёнджин осторожно двигался вперёд и назад, не забывая отвлекать парня нежными поцелуями, которые перебивались с более несдержанными, после которых светлая кожа приобретала красноватый оттенок. Старший уверено ввёл второй, почувствовав, как парень под ним наконец-то расслабился. Феликс чуть шире расставил ноги и слегка поднял таз, отчего Хёнджин поменял угол и начал входить глубже. Младший тихо вскрикнул и снова схватился за простыни. – Больно? – На секунду испугался парень. – Нет, – щёки блондина ещё больше порозовели, – наоборот. Старший наконец ввёл последний палец, отчего Феликс начал слишком громко вздыхать. Он схватился за чужие плечи, сжимая их почти до синяков: – Хёнджин, не так глубоко… Ах! – Парень ещё сильнее вжался в старшего, зарываясь лицом в районе ключиц. – Не нравится, когда я здесь трогаю? – Брюнет нарочно протолкнулся дальше, подбирая нужный угол, чтобы вновь услышать те неподдельные вскрики. – Войди уже. – Еле слышно прошептал Феликс, утыкаясь носом в шею старшего. – Ложись. – Властно приказал Хёнджин. Он быстро раскатал презерватив по своему члену и надавил на растянутое кольцо мышц. Войдя наполовину, старший бросил быстрый взгляд на Феликса и, не увидев на чужом лице мук от боли, а наоборот вожделение с нотками удовлетворения, продолжил проникать. Хёнджин опустился на руках и неспешно поцеловал парня в висок и щеку, начиная медленно двигаться, с каждой минутой понемногу наращивая темп. Руки Феликса обняли сильную шею, и он кротко прошептал сквозь тяжёлые вздохи: – Сильнее. Старший никак не мог понять, почему такие слова, произнесённые Феликсом, вызывали в нём взрыв, словно бурлящая лава вырвалась наружу, сжигая всё на своём пути. Он выпрямился и одним движением приподнял младшего, пододвигая ближе к себе и сильно сжимая его мягкие бока. Блондин негромко вскрикнул от неожиданности, но затем чуть шире раздвинул согнутые в коленях ноги. Хёнджин запрокинул голову назад, небольшие капли пота стекали с висков прямо на набухшие вены на шее. Он шумно вдохнул, набирая полные лёгкие воздуха и облизывая уголки губ округлым языком. «Это самое сексуальное, что я когда-либо видел в своей жизни», – удивлялся Феликс тому, как человек может даже потеть возбуждающе. Старший немного прикрыл глаза и начал резко и немного грубо вбиваться в парня, ища при этом нужный угол проникновения. И спустя время, услышав пылкие громкие стоны, его губы расплылись в довольной улыбке. Даже прикрытые глаза с трудом помогали брюнету не кончить в первые минуты. То, как Феликс извивался под ним и выгибался в спине, отчего его рёбра виднелись сильнее на упругом теле, то, какие сладкие звуки он издавал – Хёнджин слишком долго этого ждал и сейчас никак не мог насытиться этими желанными ощущениями. Комнату наполнили пронзительные звуки шлепков от двух соприкасающихся друг с другом тел, воздух стал тяжёлым и горячим, отчего насытить легкие им больше не представлялось возможным. Феликс сжал любимые предплечья и начал невольно оглаживать набухшие вены, то спускаясь пальцами вниз, то поднимаясь: – Ха-а… Хёнджин, – шумно вздыхая, пытался произнести он. – Не останавливайся, так хорошо… Все самые приятные чувства смешались воедино: поглаживания Феликса по рукам, то, как сильно он сжимал парня внутри себя, его опьяняющие вздохи и стоны, его распалённый внешний вид, растрёпанные по подушке волосы и малиновые щёки – старший понимал, что долго не продержится. Он сильнее схватил Феликса и начал входить до самого основания, на секунду задерживаясь в таком положении и наслаждаясь вскриками парня под собой. Последний раз громко простонав, блондин сильнее прогнулся в спине и излился себе на живот. Хёнджин сделал ещё несколько грубых толчков, после чего несдержанно прорычал и запрокинул голову назад, сжимая длинные пальцы на боках младшего. Феликс почувствовал, как внутри него стало горячее и всё запульсировало. Старший недолго смотрел в потолок с приоткрытым ртом, восстанавливая дыхание, затем лёг на Феликса, утыкаясь лицом в подушки, при этом его горячее дыхание приятно щекотало ухо младшего. – Давай полежим так немного, – нежно прошептал Хёнджин. – Давай. – Феликс закрыл глаза, его ладонь потянулась к тёмным волосам, оттягивая иногда влажные прядки и крутя их между пальцами. Приятная тяжесть чужого тела и обжигающее тепло обволакивали его, погружая в приятную негу.

***

Брови Феликса слегка хмурились от лучей утреннего солнца. «Забыл шторы задвинуть на ночь», – возмущался на самого себя парень, пока не открыл глаза и не увидел перед собой мирно спящего главного следователя. «Точно, вчера было не до штор…», – младший аккуратно коснулся тёмных волос и остановил свой взгляд на приоткрытых пухлых губах. «Готов всю жизнь наблюдать за тем, как он спит», – Феликс невесомо провёл указательным пальцем по прямому носу от переносицы до самого кончика, затем осторожно наклонился и поцеловал Хёнджина в любимую родинку под глазом. Он аккуратно перебросил руку, приобнимая старшего и сильнее прижимаясь к чужой груди. Внутри всё приятно переворачивалось, когда он чувствовал, как его возлюбленный отвечал на объятия. Слишком довольная улыбка не сходила с губ Феликса: – Доброе утро. – Доброе. – Слышится сонное бурчание в ответ. – Что хочешь на завтрак? – Кофе. – Это ты так по утрам питаешься? – Поднял удивлённые глаза младший. – Ну да, – не понимая в чём проблема, ответил Хёнджин. – Это вредно для здоровья и пищеварения. Всё, – Феликс резко поднялся, выбираясь из объятий. – Теперь я буду следить за тем, как ты питаешься. Старший вяло потянулся и, ехидно ухмыляясь, произнёс: – Позаботься обо мне как следует. От этой двусмысленной, как показалось Феликсу, фразы, его щёки на мгновение порозовели. Он быстро достал из комода первую попавшуюся растянутую футболку и, одевшись, направился в ванную. Состояние светлых волос сразу напомнило о событиях прошлой ночи. В некоторых местах выжженные пряди спутались, а локоны на затылке торчали вверх, свидетельствуя о том, что Феликс вчера активно елозил головой по подушкам. Закончив с утренними процедурами и приведя себя в порядок, блондин прошёл в самую большую комнату в квартире – гостиную и по совместительству кухню. Оглядев небогатое наполнение холодильника, выбора не осталось, кроме как приготовить взбитую яичницу с кимчи и погреть немного супа миёккук. Феликс разбил яйца и начал аккуратно все перемешивать палочками. С каждой минутой на сковородке всё сильнее шкварчало, а комната наполнялась запахом завтрака и только что заваренного кофе. – Что ты готовишь? – Хёнджин заглянул через чужое плечо, чтобы увидеть, что было на плите. Его руки обвили изящную талию, чуть прижимая к себе. Феликс слегка улыбнулся и немного поддался всем телом назад: – Яичницу с кимчи, ещё у меня есть миёккук, ты будешь? – Я буду всё, что ты приготовишь. – Старший оставил скромный поцелуй в районе шеи и устроился за барной стойкой, с удовольствием наблюдая за тем, как Феликс старается у плиты. – Готово. – Младший поставил перед Хёнджином три тарелки: одну с дымящимся супом, другую с ароматной яичницей и последнюю с обычным, но не менее вкусным, рисом. Старший огляделся по сторонам и с удивлением произнёс: – У тебя нет стола? – Я обычно ем за стойкой или на диване, мне вполне хватает места. Тем более, я в квартире много времени не провожу, слишком много работы. – Да, мне ли не знать, – с улыбкой ответил старший следователь. – Кстати, насчёт работы. Как прошла командировка? Как вёл себя Ан Союн? Ложка с супом остановилась у рта Хёнджина, он аккуратно вернул её в миску и немного помешал содержимое: – Про тебя бывало спрашивал. Как у тебя дела, как поживаешь. Знает тварь, на какие места давить. От этих слов на Феликса нахлынули воспоминания о том злополучном вечере, отчего мелкая дрожь пробежала по его спине. Он отхлебнул любимый зелёный чай с мятой и заинтересованно произнёс: – Как ты думаешь, что с ним будет? Хёнджин поднял голову и, искренне улыбаясь, ответил: – Надеюсь его поджарят на электрическом стуле. По спине младшего снова пробежала дрожь, но уже не от неприятных воспоминаний, а от этой беззаботной интонации старшего. «Меня пугает, когда он такой, но с другой стороны это… возбуждает? Нет, я просто тронулся умом, этот парень точно свёл меня с ума», – Феликс старался отбросить эти странные и одновременно будоражащие мысли и решил сменить тему. – А что мы будем делать на работе? Что, если кто-то узнает, что мы вместе? – То есть Джисон и Минхо тебя не смущают? – Хёнджин ехидно улыбнулся. – А при чём здесь… – И тут все моменты, связанные с его коллегами, неожиданно всплыли у Феликса в памяти: все случайные, как раньше казалось, касания, подозрительные переглядывания и поглаживания по голове, и тот случай… – А я-то думал, мне тогда показалось, что они в лифте поцеловались. Минхо очень близко наклонился к Джисону и в этот момент двери захлопнулись. – Не показалось, – тихо посмеялся старший, – а насчёт нас, если мы не будем много себе позволять на работе, никто ничего не узнает. Ты главное не сверли меня своими красивыми глазами, иначе я за себя не ручаюсь. – В конце он окинул Феликса тем самым взглядом, которым пожирал его вчера ночью. – А ты не хватай меня за ляжки, когда я снова начну трясти ногами от нервов. – Постараюсь, – ехидно улыбнулся Хёнджин, слезая с барного стула и направляясь к младшему, чтобы потрогать его за все места, пока можно. *** – Вы что там совсем умом тронулись?!! Отчёт должен был быть у меня на столе ещё неделю назад!!! – Пронзительный крик главного следователя зазвенел в ушах у всех сотрудников отдела. Феликс резко дёрнулся, выходя из полудрёма и повернулся на источник шума. Хёнджин смотрел куда-то вдаль, слушая оправдания судмедэксперта на другом конце провода. Его брови в разочаровании поднялись, после чего он громко выдохнул от злости: – Мне вообще на это насрать! У вас есть 4 часа, не больше!!! – Трубка чёрного стационарного телефона чуть ли не разбиваясь полетела на стол. Старший прикрыл глаза, чтобы успокоится, и глубоко дышал. Его сильные руки с голыми предплечьями и вздутыми венами на них потянулись к тёмным волосам, откидывая их назад. Красноватый язык показался на секунду, смачивая засохшие губы. «Ладно, я признаю, что мне нравится, когда он злится», – не мог отвести взгляд Феликс и от возбуждающих мыслей, которые начали лезть в голову, уголки его губ по странному поползли вверх. Хёнджин с самого начала заметил его взгляд, но повернулся только сейчас. Он поднялся со своего места и подойдя к напарнику, наклонился так, чтобы их никто не смог услышать: – Хватить так на меня смотреть, – его рука сильно сжала чужое плечо, – иначе я возьму тебя прямо на этом столе. Феликс улыбнулся и легонько похлопал по старшего по руке: – Потерпи до вечера, Джинни.