Rebirth from the grave site

Гарри пошевелился, чувствуя, как холодный камень царапает спину, а грубые волокна мантии обжигают обнаженную кожу в тех местах, где она не была защищена одеждой. И все же неприятные ощущения не заставили его прекратить движение. Он знал, что будет еще хуже. Вскоре он будет благодарен за эти мелкие неприятности и пожалеет, что это не единственная проблема, с которой он столкнулся. Из котла поднимался дым, такой густой и темный, что поднимавшаяся фигура была почти скрыта из виду. Она была не более чем расплывчатом силуэтом, возвышавшимся над всеми ними. - Одень меня, Хвост, - раздался высокий холодный голос. Кожа Гарри покрылась мурашками, и он возобновил попытки выпутаться. Петтигрю, съежившись и всхлипывая, поднялся на ноги и достал из кармана черную мантию. Он неуклюже накинул ее на человека, который отмахнулся от его помощи, и снова рухнул, прижимая культю к груди. - Мальчик-Который-Выжил. - Волдеморт выступил вперед из дыма, и Гарри впервые смог разглядеть его как следует. Сердце бешено заколотилось в груди, Поттер замер от страха. Бледная болезненная кожа блестела в лунном свете. Гарри не мог отвести взгляд от красных глаз, словно мышь, застывшая под взглядом гипнотизирующей змеи. Единственное, что двигалось в нем, - это бешено колотящееся сердце. Красные глаза моргнули и сломали ступор Гарри, он повернул голову и огляделся вокруг, надеясь найти хоть что-нибудь, что могло бы ему помочь, но ничего вокруг не изменилось. Ему потребовалось немало времени, чтобы осознать, что Волдеморт больше ничего не сказал и также все еще не нападал на него. Гарри оглянулся и увидел, что Темный Повелитель задумчиво смотрит на него. - Ты не такой, как я ожидал. Гарри изумился, что это значит? Что, черт возьми, это значит? Почему Волдеморт не напал на него и чего именно он ожидал? Волдеморт подошел к нему и протянул руку. Гарри попытался было убежать, но путы держали крепко, и все, что ему удалось сделать, это снова причинить себе боль. Закрыв глаза и попытавшись настроится на невообразимые пытки, Гарри уже приготовился присоединиться к своим родителям. Его глаза снова распахнулись, когда он почувствовал, как прохладные пальцы коснулись его руки. Он опустил взгляд и увидел, что Волдеморт обхватил его запястье пальцами, доставая большим пальцем до второй костяшки. Его охватил стыд при виде того, каким тощим он был. Волдеморт отпустил его и отступил назад, внимательно разглядывая. Только сейчас Гарри понял, что прикосновение совсем не причинило ему боли. Он озадаченно уставился на Волдеморта. Что здесь происходит? Хвост издал особенно громкий всхлип, и Волдеморт ошеломил его, не отводя взгляда от Гарри. - Нет, это совсем не то, чего я ожидал. - Его голос звучал задумчиво. - Скажи мне, Гарри Поттер, есть ли какая-то особая причина, по причине которой Дамблдор решил поиздеваться над Героем света? Вопрос настолько потряс Гарри, что он ответил, не задумываясь - Дамблдор не издевается надо мной! - Понятно, тогда он, как всегда, нарочно закрывает на все глаза. Скажи мне, кто же тогда тебя обижает? - Я не подвергаюсь насилию, я не знаю, почему ты так думаешь. - Ты невероятно худ для того, над кем никто не издевается. Его не очень хорошее состояние дало о себе знать, взволновав даже сильнее, чем все вокруг происходящее. Он с горечью выплюнул правду. - Моя семья не любит магию, а значит, и я им не очень нравлюсь, поэтому они не всегда кормят меня так, как мне хотелось бы. Но это не значит, что со мной плохо обращаются! - Ах да, он отправляет проблемных мальчиков обратно в их “дома” за неимением лучшего варианта еще с 1940-х годов, - усмехнулся Волдеморт. - Похоже, он до сих пор не усвоил этот урок. Какой позор. Он прошелся вокруг котла, затем снова остановился перед Гарри. - Кажется, нам нужно о многом поговорить. - Еще чего! Зачем мне с тобой разговаривать? Ты убил моих родителей! - закричал Гарри, чувствуя, как его охватывает гнев. - Да, я это сделал, - Волдеморт спокойно посмотрел на него в ответ. Гарри в замешательстве закрыл рот. Все шло не так, как он предполагал, и Волдеморт продолжал сбивать его с курса, что, в свою очередь, вызывало у него бурю эмоций, и он пытался реагировать соответствующим образом. - Я убил их и многих других родителей и совершил множество преступлений и зверств. Я не собираюсь оправдывать свои действия или пытаться увильнуть от ответственности. Я вел войну и могу заверить тебя, что обе стороны совершили ужасные грехи. Гарри никогда не слышал, чтобы кто-нибудь признавался в своих прошлых ошибках, и не был уверен, что испытывает по этому поводу, почему Волдеморт поступает так с ним сейчас. - Однако все это не меняет того факта, что я хотел бы поговорить с тобой. До сих пор мы общались только через посредников, и при передаче многое может потеряться. К сожалению, мы не можем поговорить именно сейчас. Гарри был сбит с толку, почему они не могут поговорить сейчас? Он физически не мог никуда пойти, и шансы на то, что кто-нибудь узнает, где они находятся, были довольно малы. - Ну что ж ты, Гарри, - мягко пожурил его Волдеморт. - Не принимай меня за дурака, я мог бы привести самое убедительное объяснение, которое когда-либо слышал, а ты бы все равно сомневался во мне и не поверил ни единому моему слову, как же иначе? Ты связан и находишься в моей власти. Гарри прикусил губу, зная, что Волдеморт говорит правду. - Я буду ждать, когда ты придешь ко мне сам. Гарри не мог скрыть своего явного недоверия. Какого черта он вообще пошел к этому сумасшедшему убийце? - Считай, что это моя собственная маленькая авантюра, - сказал Волдеморт. Затем он наклонился и поднял с земли лист. Он прикоснулся к нему своей волшебной палочкой, и тот на мгновение засиял голубым, а затем снова стал похож на обычный лист. - Это подарок для тебя. Если ты разорвешь его, это приведет тебя ко мне, где бы ты ни был, и тогда мы сможем поговорить. - Он осторожно положил листок в карман брюк Гарри. - Чтобы доказать свои добрые намерения и то, что я не причиню тебе вреда, я дарю тебе свободу. Кубок по-прежнему является портключом и все, что тебе нужно, - это прикоснуться к нему, и он вернет тебя в Хогвартс. Волдеморт взмахнул волшебной палочкой, и веревки вокруг Гарри тут же исчезли. Внезапная потеря контроля заставила Гарри упасть на колени, автоматически вытянув руки, чтобы не упасть лицом вниз. Его рука снова начала кровоточить, а боль из ноги перешла на позвоночник, когда при падении открылась рана, полученная в лабиринте. Гарри хмыкнул, затем вскинул голову, уверенный, что это какой-то трюк, но Волдеморт отступил и теперь стоял вне его досягаемости, рука с палочкой была опущена. Он повернулся и пошел прочь, задержавшись у распростертого тела Хвоста. - Хм, чтобы подсластить удовольствие, я дам тебе своего слугу. Поступай с ним, как хочешь. Он продолжал удаляться, выкрикивая что-то на змеином языке. - Иди сюда, Нагайна, мы закончили... Гарри наблюдал, как огромная зеленая змея подползла к Волдеморту. Она приподнялась, чтобы он мог обхватить ее рукой, и в следующее мгновение они оба аппарировали прочь. Гарри моргнул, затем медленно поднялся на ноги, ему пришлось прислониться к надгробию, пока дрожь не ушла из его ног. Заметив свою палочку, Гарри рванулся вперед в безумном порыве, схватил ее и, словно защищаясь, развернулся, но никто не сдвинулось с места. Гарри не понимал, что происходит, но ему не хотелось оставаться на кладбище ни на секунду дольше. Он быстро наложил заклинание на Хвоста, связав его веревками, а затем перенес его оглушенное тело туда, где в траве лежало тело Седрика. Гарри опустился на колени и, убедившись, что крепко держит их обоих, призвал чашу. Она пролетела через всю территорию и ударилось Гарри в грудь. Тот сразу же почувствовал, как что-то сжимается у него в животе, и кладбище, вращаясь, уплыло прочь. Они приземлились в беспорядочной куче у входа в лабиринт. Толпа издала оглушительный рев, приветствуя Гарри, но он больше не обращал на это внимания. Он прижался к Седрику, раскачиваясь взад-вперед. - Мне жаль, мне жаль, мне жаль, - прерывисто повторял он. Адреналин покидал его организм, и он начал дрожать, стуча зубами, когда его окатила холодная волна. В толпе раздался крик, как только они поняли, что что-то пошло не так. Директора всех трех школ подбежали к нему. Дамблдор был первым, кто добрался до них. Он схватил Гарри за руки. - Что случилось? Гарри посмотрел на него широко раскрытыми глазами. - Мне жаль, - сказал он. Дамблдор сильно встряхнул его. - Гарри, мне нужно, чтобы ты рассказал мне, что произошло, - приказал он. - Чаша была портключом, она привела нас на кладбище, где Хвост убил Седрика. Зелье вернуло Волдеморта к жизни. Он отпустил меня, - сказал Гарри. Он чувствовал, что его мысли затуманиваются, и дрожал все сильнее. Все казалось нереальным. Он смутно замечал, как Дамблдор отдает приказы, а взрослые бегут выполнять, но ни одно из этих слов не имело смысла. Кто-то попытался забрать Седрика, но руки Гарри непроизвольно сжались в кулаки, он боялся, что, если отпустит его, случится что-то похуже. Потребовалось двое взрослых, чтобы один за другим оторвать его пальцы, прежде чем они смогли заставить Гарри отпустить его. Кто-то еще подхватил Поттера под руку и, подняв его на ноги, потащил прочь. Они были уже на полпути к замку, когда Гарри удалось оглянуться и увидеть Грозного глаза. Ему показалось, что профессор что-то говорит ему, но его слух все еще был не в порядке, и все было приглушено, как будто они разговаривали под водой. Гарри усадили на стул, и он съежился, по его телу пробежала дрожь, а голова начала опускаться. Он чувствовал себя таким тяжелым, что с трудом удерживал его. Его веки тоже были опущены, и время, казалось, тянулось как-то странно медленно, одни ускорялись, другие ползли, как будто все происходило в замедленной съемке. Он почувствовал легкий укол в щеку, и что-то потянуло его за волосы, пока его лицо не оказалось запрокинуто к вращающемуся над ним фальшивому глазу Муди, но его тело больше не выдержало - его глаза закатились и мальчик погрузился во тьму. Он слышал рядом возбужденный шепот. Ему казалось, что его тело весит целую тонну, и он никак не мог контролировать даже малейшую его часть. А еще ему казалось, что его глаза приклеены к стеклу. Не в силах пошевелиться, он слушал, как слова то затихают, то исчезают в споре. - .... Надо было привести его прямо сюда! - ... Мне нужна была информация, которую он мог мне дать. - .... Осталось недолго! От потрясения он был уже одной ногой в могиле...... к счастью, мне удалось вернуть его к жизни. - .... Поговорите с ним, мне нужно точно знать, что произошло...... - Невозможно..... травма.....психика неустойчива... - ...как только он очнется.... Гарри понял, что находится в больничном крыле, специфический запах медикаментов дал ему понять, что он находится на территории мадам Помфри, также он мог слышать ее голос. Этого было достаточно, чтобы убедиться, что на данный момент он в безопасности, и Гарри уснул. Его сны были смутными, но пугающими, в них не было четких очертаний, все было скрыто за плотной завесой дыма, но его сердце бешено колотилось от страха, и он подкрадывался к нему сзади, в то время как чувство вины сжимало его лодыжки и тянуло вниз. Он подскочил на кровати с криком, застрявшим в горле. Бродяга свернулся калачиком в изножье его кровати, и как только Гарри пошевелился, он забрался к нему на кровать и облизал лицо мальчика в молчаливой поддержке. Тот обнял его, прижимаясь и зарываясь лицом в любимый мех. Ощущение, что он держится за своего Крестного, стало последней каплей, и он разразился истерическими рыданиями. Бродяга обеспокоенно заскулил, прижимаясь еще ближе. Гарри не контролировал свое тело, он дрожал всем телом, а слезы лились так быстро, что он не видел абсолютно ничего вокруг. Его грудь болела от рыданий, дыхание сбивалось, когда он пытался вдохнуть. Чувство беспомощности только усугубляло ситуацию, делая ее еще хуже, и цикл затягивался. Стало так плохо, что губы Гарри начали синеть. Встревоженный Бродяга громко залаял, и мадам Помфри выскочила из своего кабинета. Она бросила один взгляд на Гарри и забрала у него успокоительное. Она не стала уговаривать его выпить это лекарство, вместо этого она грубо влила его прямо ему в желудок. К счастью, это не заняло много времени, и слезы Гарри перестали литься, когда неестественное спокойствие подавило его бурные эмоции. Она протянула коробку с салфетками, и Гарри воспользовался одной из них, чтобы высморкаться и наконец-то иметь возможность нормально вдохнуть. Он все еще не желал отпускать Бродягу, намертво вцепившись в крестного. Она нахмурилась, глядя на пса, но не стала возражать, так как видела, что мальчика это немного, но все же успокаивает. - Я рада видеть, что ты проснулся, Гарри. Скажи мне, у тебя что-нибудь болит? Гарри, чувствуя, что он снова слегка плывет, начал трясти головой, затем остановился, прежде чем протянуть руку, из которой Хвост брал у него кровь. Помфри взмахнула палочкой и посмотрела на диагностический прибор. Затем она вызвала баночку и, аккуратно размотав бинт, втерла мазь в порез, прежде чем снова наложить повязку. Все остальное, казалось, было в порядке. Поскольку он был одет в больничную пижаму, Помфри, должно быть, уже обработала все остальные раны. Дамблдор распахнул двери больничного крыла и быстро подошел к кровати Гарри. Когда мадам Помфри попыталась сказать, что он не готов к приему посетителей, Дамблдор отмахнулся от нее. - Я сделаю все возможное, чтобы не побеспокоить его, но мне жизненно важно поговорить с ним. - Он посмотрел на Гарри, который еще крепче сжал Бродягу, почти душа его. - Гарри, мне нужно, чтобы ты подробно рассказал мне, что именно произошло. Гарри сделал глубокий вдох, задержал дыхание на долгое мгновение, затем выдохнул и начал говорить. В некоторых местах он запинался, но сумел справиться с пересказом. - Я понимаю, это вызывает наибольшее беспокойство, - пробормотал Дамблдор. - Ты сказал, что Волдеморт не стал тебя трогать, потому что ты был слишком худым? И он хочет поговорить с тобой? Гарри кивнул головой. Он не произнес слова "насилие", потому что это было неправдой, а даже если бы это было так, он не хотел, чтобы люди зацикливались на этом, потому что были гораздо более важные вещи, о которых стоило беспокоиться. - Мы должны попытаться выяснить, в чем заключается трюк Волдеморта. Какую ловушку он нам готовит. И нам придется усилить нашу бдительность. Двери больничного крыла с грохотом распахнулись, заставив Гарри подпрыгнуть, его сердце бешено заколотилось где-то в горле. Снейп вошел с грозным выражением лица, за ним, поджав губы, вошла Макгонагалл, а следом за ними с взволнованным видом шел Фадж. - Что все это значит? - спросил Дамблдор, вставая со стула рядом с кроватью Гарри. - Этот идиот решил взять с собой дементора, когда отправился навестить наших заключенных. И, что абсолютно никого не шокировало, дементор решил устроить пир, раздав два поцелуя, - Снейп усмехнулся. - Что?! - Вы идиот. - Мы не можем допросить их сейчас. Голоса взрослых кружились вокруг Гарри, пока он обдумывал сказанное. - Подождите, Петтигрю поцеловали?! - встревоженно спросил он. - Нет, этого не может быть, он нужен мне, чтобы освободить Сириуса. Бродяга поднял голову и оскалил зубы на Фаджа. - Послушайте, - сказал Фадж, покраснев от злости, - я имею полное право защищать себя, когда иду к опасным заключенным. - Петтигрю нужен мне живым для суда! - закричал Гарри в ответ. Фадж выпрямился. - Не нужно судебного разбирательства, и так очевидно, что произошло - Блэк, должно быть, работал в сговоре с Петтигрю, и они вдвоем пытались закончить работу, которую начали в Хэллоуин. Они убили одного мальчика, но упустили второго. - Все было не так! Фадж высокомерно посмотрел на Гарри. - Мистер Поттер, вы - травмированный мальчик, вы не понимаете, что говорите, - сказал Фадж. Бурная реакция на это заявление означала, что никто не мог понять ни слова из сказанного, поскольку крики эхом отдавались от стен. Дамблдор поднял руку, и шум медленно стих. - Фадж, пожалуйста, давайте пройдем в мой кабинет, потому что сейчас довольно тревожные времена, и нам нужно многое обсудить. - Я думаю, что нет, директор, - Фадж выпрямился. - У меня много дел, и нет времени выслушивать болтовню старика. - Он надел свою шляпу-котелок на голову и с оскорбленным достоинством вышел из комнаты. Дамблдор устало вздохнул, затем повернулся к остальным взрослым. - Северус? - Я пойду, посмотрю, какую информацию смогу найти, - сказал Снейп и, повернувшись, направился к выходу из больничного крыла. Полы его черной мантии развились у его ног. - Минерва, мне нужно, чтобы ты связалась со старыми друзьями и сказала им, что нам нужно начать все сначала. Она кивнула и ушла. - Помфри, не могли бы вы, пожалуйста, проверить свои запасы и составить список того, чем вам нужно запастись, потому что, боюсь, скоро мы будем в этом отчаянно нуждаться. Она окинула его долгим взглядом, прежде чем кивнуть и направиться в свой кабинет. - Сириус, мне нужно, чтобы ты связался с нашими информаторами за границей. Гарри притянул Бродягу поближе к себе. - Пожалуйста, профессор, можно ему остаться? Только на ночь? - дрожащим голосом спросил Гарри. - Гарри, боюсь, у нас не осталось времени на то, чтобы потакать твоим детским капризам. Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что дорога каждая секунда. Неужели ты хочешь, чтобы мы теряли драгоценное время из-за того, что ты хочешь, чтобы взрослый держал тебя за руку, ведя себя так, будто ты боишься спать один? - серьезно спросил Дамблдор. У Гарри перехватило дыхание, он в шоке ослабил хватку на Бродяге. Слова, произнесенные Дамблдором, не выходили у него из головы, и чем дольше они звучали, тем сильнее становилось их влияние на Гарри. Они, словно кислота, растекались по его венам. - Прошу прощения, - прошептал он, опуская голову и полностью отпуская крестного. - Сириус. Бродяга отказывался двигаться со своего места, свернувшись калачиком вокруг Гарри. - Сириус, это срочно и абсолютно необходимо. Я бы не просил тебя, если бы это было не так. Бродяга помедлил еще мгновение, затем неохотно двинулся вперед, в последний раз лизнув Гарри в щеку, прежде чем медленно спрыгнуть с кровати и направиться к двери. - Тебе не нужно беспокоиться, Гарри, я позабочусь о том, чтобы ты был в безопасности со своей семьей этим летом. Гарри вскинул голову и схватил директора за рукав. - Сэр, пожалуйста, не отправляйте меня обратно туда. Я могу остаться с Сириусом на площади Гриммо, или у Уизли, или где-нибудь еще. Я не доставлю вам хлопот, я обещаю, только, пожалуйста, не заставляйте меня возвращаться домой. Дамблдор посмотрел на Гарри сверху вниз. - Гарри, я очень разочарован. Мы уже говорили об этом раньше, ты знаешь, что важно, чтобы ты вернулся и прожил со своей семьей часть лета. Я знаю, что ты не остаешься с ними наедине, но я надеялся, что ты будешь более благосклонным человеком и не станешь винить их за их недостатки. - Он печально вздохнул, а затем пренебрежительно продолжил. - Когда мы сможем, мы организуем для тебя и твоих друзей безопасное место, но вы, как никто другой, должны знать, что сейчас мы ведем войну, и в нашем списке приоритетов есть более важные вещи. - Да, сэр, извините, сэр, - прошептал Гарри, отпуская рукав директора. - Хороший мальчик, постарайся немного поспать. Дамблдор вышел из комнаты, оставив Гарри в полном одиночестве. Он лег на кровать, свернувшись калачиком, и накрылся с головой простыней. Закрыв глаза, он сосредоточился на своем дыхании, пытаясь замедлить его, в то время как чужие слова медленно проникали в каждую его клеточку его тела. <I>Как ребенок Капризный Взрослый держит тебя за руку Трус Разочарован Занимает последнее место в нашем списке приоритетов</i> Гарри обнял себя, пытаясь взять себя в руки. Казалось, что он до предела переполнен нахлынувшими эмоциями, но ему приходилось сдерживать их. Крепко держать себя в руках. Дамблдор довольно ясно объяснил, что он должен вырасти и перестать относиться ко всему как ребенок. Черт возьми, ему четырнадцать лет, почему, черт возьми, он хотел, чтобы кто-то остался с ним на ночь? Они были правы, так себя ведут только маленькие дети. Конечно, у него был трудный день, но вы не увидите, чтобы другие мальчики просили своих родителей посидеть с ними. Его соседи по общежитию будут дразнить его за это, и они будут правы. Он что, был маленькая плакса, который не может жить без мамы? Он был Героем волшебного мира. Мальчик-который-выжил. Он не мог позволить себе быть слабым. Герои не прятались под одеялами. Они не сворачивались калачиком и не плакали, когда что-то шло не так. Ему нужно было немедленно прекратить жалеть себя. Гарри приказал себе выпрямиться и перестать хлюпать носом. Ты гриффиндорец, черт возьми, веди себя соответственно. Но Гарри не мог заставить свои конечности двигаться, все, что ему удавалось, - это слегка покачиваться. Он продолжал осыпать себя оскорблениями и требованиями, но ничто из того, что он говорил, не имело никакого значения. Ты жалок, знаешь ли. Мир просил героя, а вместо этого получил тебя, никчемный кусок дерьма, который ничего не может сделать правильно. И не только это, но и то, что ты умудрился причинить боль другим из-за своей глупости. И теперь, теперь Седрик мертв из-за тебя. Если бы ты хоть раз оправдал свое предназначение, Седрик был бы все еще жив. Его смерть - это полностью твоя вина. Он никогда не повзрослеет, никогда не сможет выйти в мир и жить своей жизнью, потому что ты украл это у него. Ты украл у него шанс влюбиться, жениться, завести семью и собственных детей. Все это из-за тебя. Ты продолжаешь жить, а он нет. Было бы лучше, если бы ты умер вместо него. Седрик был настоящим героем, черт возьми, он был бы лучшим мальчиком-который-выжил, чем ты. Волшебный мир не стал бы развязывать очередную войну, если бы он был знаменитым героем, но нет, они надеются на такого слабака, как ты, который не может даже справиться с собой, не то что с остальным миром. В конце концов, он погрузился в глубокий сон, но и там ему у него не было передышки. Вместо этого на него охотились, пытали, он убивал Седрика и других невинных, пока их кровь не хлынула рекой и не сбила его с ног. Только для того, чтобы бросить его перед Дамблдором, который печально покачал головой, отворачиваясь от него. Гарри почувствовал, как кто-то схватил его за лодыжку, и он дернулся, почувствовав, как его нога коснулась чего-то твердого, этого было достаточно, чтобы вырвать его из последних силков сна, и он сел в постели, дико озираясь по сторонам. - Успокойся, Гарри, здесь только мы, - послышался голос Гермионы. Он протянул руку и надел очки, чтобы увидеть встревоженное лицо Грейнджер, сидевшей в изножье его кровати, и Рона, сидевшего на полу и державшегося за живот. - Боже, приятель, что это было? - проворчал Рон, поднимаясь. - Извини, - прохрипел Гарри. - Что это за запах? - спросил Уизли, сморщив нос от отвращения. Гарри тоже почувствовал резкий кисловатый запах. Секундой позже до него дошло, что означали теплая влага в паху и этот запах, и лицо Гарри вспыхнуло. - Приятель, это что? Ты что, обоссался? - в ужасе спросил Рон, глядя на растущее мокрое пятно на кровати Гарри. - Рон! - Гермиона хлопнула его по плечу, не заметив, как Гарри вздрогнул от такого жеста. - Гарри, почему бы тебе не пойти в душ, мы принесли тебе кое-что из одежды, а потом поговорим, хорошо? - ласково сказала Гермиона. Совершенно униженный Гарри выскользнул из кровати. Воздух обдувал мокрое место, отчего кожа вокруг его члена покрылась мурашками. Он взял предложенную одежду и побрел в душ, чувствуя, как липкая влага обволакивает его снизу. Желчь обожгла горло, а в желудке закипела кислота отвращения к самому себе. Он включил воду на максимум, затем залез под воду полностью одетым. Он агрессивно стянул с себя майку, брюки и швырнул их в угол, затем принялся тереть кожу с мылом, пока она не покраснела. Он вышел из ванной и тщательно вытерся, не обращая внимания на болезненное прикосновение полотенца к чувствительной коже. Отработанными движениями он оделся и направился обратно к выходу. - Я просто хотел спросить, кто в таком возрасте мочится в постель? Это же только дети делают, так? - услышал Гарри голос Рона. Он прикусил губу, осознав, как унизителен этот поступок, и, шаркая ногами, завернул за угол, чтобы оказаться в поле зрения. Оба его лучших друга замолчали, когда он подошел к ним. Краем глаза Гарри заметил, что его кровать была разобрана, а все постельное белье исчезло. - Мадам Помфри сказала, что ты можешь спуститься к нам позавтракать, но потом ты должен вернуться, и она продержит тебя еще полдня, прежде чем решит, отпускать тебя или нет, - сказала Гермиона. Гарри кивнул и последовал за ними в школу. - Гарри, что вчера произошло? - шепотом спросил Рон, наклонившись ближе. Даже Гермиона выглядела заинтересованной. Поттер огляделся и, хотя никто не обращал на них особого внимания, мимо них все еще проходили ученики, направлявшиеся в большой зал. - Не здесь, - сказал он, - я расскажу вам все позже. Рон начал хмуриться, но потом заметил идущих студентов и понимающе кивнул. Гермиона усадила Гарри между собой и Роном, наполнила тарелку едой и поставила перед ним. - Ешь, Гарри, тебе нужно набираться сил. Поттер опустил глаза, чувствуя, что его вот-вот стошнит даже просто от вида еды. Он понимал, что никак не может сказать, что не голоден, поэтому, чтобы порадовать друзей, он взял нож и вилку и начал резать сосиски. Рон с радостью устроился рядом с ним, и Гермиона, нахмурившись, посмотрела на него, но тоже принялась за еду. Гарри наблюдал за ней краем глаза. Как только она опускала взгляд в свою тарелку, он перекладывал немного своей еды в тарелку Рона, который никогда не замечал разницы. Затем он отправлял пустую вилку в рот и убирал ее только тогда, когда она снова смотрела на него. Ему потребовалось некоторое время, чтобы освоить эту систему, но к настоящему времени он довел ее до совершенства. Что касается Гермионы, то, она считала, что Гарри ел, когда видела это, а также если еда на посуде перед ним потихоньку исчезала. Гарри согласился выпить чашку чая и положи яблоко себе в карман на потом. Была вероятность, что сегодня он может проголодаться, и также он откладывал еду на потом с тех пор, как ему исполнилось пять лет. Теперь было очень трудно избавиться от этой привычки. Дамблдор встал из-за преподавательского стола, и в зале воцарилась тишина гораздо быстрее, чем когда-либо прежде. Все знали, что в конце турнира что-то произошло, и все хотели услышать, что скажет директор. Все, кроме Гарри, который почувствовал, как страх подкашивает его ноги и скручивает тело. О нет, пожалуйста, не надо, я все еще здесь не из-за этого. Пожалуйста, не заставляйте людей снова пялиться на меня, пожалуйста. В отчаянии подумал Гарри, но, похоже, директор не почувствовал его разрастающейся паники. - Вы все знаете, что турнир трех волшебников закончился на трагической ноте. Министерство и, вероятно, даже ваши родители не хотели бы, чтобы я рассказывал вам правду о том, что произошло, но я верю, что вы все достаточно взрослые, чтобы знать. Прошлой ночью два чемпиона Хогвартса были похищены в момент их победы. Седрик был бессмысленно убит, а Гарри был вынужден принять участие в Темном ритуале, который вернул Волдеморта к жизни. Весь зал ахнул, и в это же мгновение все глаза присутствующих были повернуты к маленькой фигурке Гарри. Тот с побелевшим лицом опустился на пол, изо всех сил стараясь исчезнуть. - Мы переживаем трудные времена, - продолжил Дамблдор, привлекая к себе внимание некоторых, но не всех. - Нужно помнить, что мы должны оставаться сильными перед лицом невзгод. Чтобы укрепить узы дружбы, которые мы здесь нашли. Ибо, если мы будем вместе, Тьма никогда не сможет разлучить нас. - Дамблдор поднял свой кубок. - Давайте поднимем бокалы за дружбу и Седрика. Бокалы были подняты, и крики "Дружба" и "Седрик" эхом разнеслись по залу. Как только Дамблдор сел, Гарри вскочил со своего места и выбежал из большого зала, спасаясь от пристальных взглядов всех трех школ. Рон и Гермиона нашли его в больничном крыле. Он сидел на кровати и смотрел на небо через большое окно, находящееся рядом с его кроватью. Помфри вышла посмотреть, кто пришел к ее больному, но, увидев просто всем уже известную тройку лучших друзей, обыденно помахала им, прежде чем снова исчезнуть в своем кабинете. Тем не менее, Гермиона наложила заглушающие чары, и Гарри уныло рассказал, что произошло. Не глядя ни на кого из них, прижавшись лицом к окну. - Не волнуйся, Гарри, мы здесь ради тебя, а взрослые позаботятся о том, чтобы сам-знаешь-кто не заманил тебя в ловушку, - сказала Гермиона, и Рон кивнул. Гарри слабо улыбнулся, затем устроился поудобнее, наблюдая за проплывающими мимо облаками и вполуха слушая дружескую перепалку своих лучших друзей. Его пальцы неосознанно провели по листку, который остался не найденным и никем не замеченным.