***
— Мне не следовало ничего говорить. — Деймон наблюдал за тем, как его жена ходит по комнате, пытаясь осмыслить то, что произошло накануне. — Я все сделала неправильно, я не хотела, чтобы она узнала об этом. — Рейнира, ты не можешь винить себя, это не твоя вина. — Его жена отказывалась слушать доводы разума, он пытался заставить ее успокоиться после разговора с Эйммой накануне. — Ты поступила так, как считала нужным, и она смирится с этим. — Как? — Нира повернулась, чтобы посмотреть на него, и покачала головой. — Как она должна это принять? Я только что сказала ей, что у нее никогда не будет других детей. Хорошо еще, что я не сказал ей, что всего через несколько лет она умрет. — Любовь моя. — Деймон встал, не желая больше видеть, как она себя наказывает. Он взял ее за руки, заставив прекратить ходить и посмотреть на него. — Ты никак не могла сказать это так, чтобы она не пострадала. Эймма любила материнство и, конечно, хотела иметь еще детей, но она все поймет, просто дай ей время. Нира вздохнула, обхватила его за талию и положила голову ему на грудь. Ему не нравилось, что она так расстроена, но он знал, что ей не станет легче, пока она не сможет снова поговорить с Эйммой. Он не мог исправить ситуацию, как бы сильно ему этого ни хотелось. Нира подняла голову, глядя на него, но не желая отпускать. — Я не знаю, что бы я делала, если бы тебя здесь не было. — Она мило улыбнулась. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. — Он опустил голову и потерся носом о ее нос, а затем поцеловал ее губы. Поцелуй начался сладко, как способ заставить ее почувствовать себя лучше. Но как только его губы коснулись ее, все это вылетело у него из головы, и поцелуй стал голодным, а его тело сразу же напряглось. Нира стонала ему в рот, ее губы двигались под его губами с той же страстью, а руки вцепились в его тунику. Он хотел ее, и это могло хоть ненадолго отвлечь ее от мыслей о случившемся. Он провел руками по ее лицу и стал отводить ее назад, направляя к кровати. Как бы великолепно она ни выглядела в своем пурпурном платье, без него она будет выглядеть еще лучше. Они уже почти подошли к кровати, когда дверь в их покои распахнулась. — Простите, что врываюсь, но… — Голос его молодой версии наполнил комнату, когда Деймон отпустил жену и повернулся, чтобы посмотреть на человека, который так грубо прервал его. Неужели люди не понимают, что он хочет побыть с женой? Увидев маленькую девочку на руках у мужчины, он сразу же смягчился. — Мне очень жаль, я не знал, что вы заняты. — Это не проблема. — Нира улыбнулась младшему мужчине, а затем посмотрела на маленькую девочку. — Добрый день, Рейнира, надеюсь, у тебя был приятный день. — Да, — улыбнулась девочка. — Мой дядя взял меня с собой полетать, а теперь мы будем есть торт. — Что ж, похоже, у вас был очень приятный день. — Он и Нира придвинулись ближе к Деймону и девочке. — Да. — Рейнира не отрывала взгляда от Ниры. — Катание на драконе и торт — вот что самое главное. Деймон не удержался и хихикнул, привлекая внимание девочки к себе. Рейнира расширила глаза, когда она посмотрела на него, а затем на мужчину, который все еще держал ее на руках. — Дядя. — Рейнира крепко обняла молодого Деймона за шею, и она попыталась прошептать. — Он похож на тебя. — Я знаю, — прошептал Деймон в ответ, прежде чем поцеловать ее в макушку. — Его зовут Даймон, он муж Ниры. — Почему он похож на тебя? — Маленькая девочка не была глупой, она понимала, что что-то не так. — Потому что он тоже Таргариен. — Деймон понимал, что рассказывать маленькому ребенку о происходящем — не лучшая идея. Она не сможет долго держать это в секрете, и в конечном итоге это только запутает ее. — Но, как видишь, он немного старше. — Не волнуйтесь, принцесса. — Нира взяла девочку за руку и улыбнулась ей. — Он будет тебе другом. Он мой дядя и мой муж. — Он твой дядя? — Глаза Рейниры стали такими большими, что заполнили почти все ее лицо. — Правда? — Да, — весело улыбнулась Нира. — Он действительно мой дядя. Маленькая девочка ничего не сказала, но Рейнира могла сказать, что она напряженно думает. Деймон поставил девочку на землю и подошел к ним. — Простите, что помешал, я должен был спросить об Эймме. — Деймон положил руку на спину Рейниры и наблюдал, как сузились глаза Деймона. — Она выглядит расстроенной после разговора с принцессой Нирой накануне. Я просто хотел удостовериться, что ты не рассказала ей ничего, что касается всех нас. — Нет, это не касается ни тебя, ни трона, — ответила Нира. В каком-то смысле так оно и было, но Деймон знал, что его жену это не волнует. Она просто хотела спасти свою мать. — Я просто должна была это сказать, но когда она почувствует себя лучше, я бы хотела поговорить с ней и кое-что прояснить. Деймон открыл было рот, но не успел ничего сказать, как он нахмурился и опустил взгляд. Деймон и Нира проследили за его взглядом и посмотрели на маленькую девочку, которая дергала его за штанину. — Я решила. — В ее голосе было столько уверенности, на какую только способен ребенок трех лет. — Когда я вырасту, я выйду за тебя замуж, дядя. — Что? — Глаза Деймона расширились, когда он уставился на ребенка. Деймону пришлось сжать губы, чтобы не рассмеяться, а Нира прикрыла рот рукой. — Что значит «ты выйдешь за меня замуж»? — Ну, Нира замужем за своим дядей, потому что они оба Таргариены, и мы тоже Таргариены. — Судя по тону, она считала Деймона тугодумом. — А это значит, что мы сможем пожениться, когда я подрасту. — Маленький дракончик, это не так просто. — Деймон выглядел немного запаниковавшим при мысли о том, что его крошечная племянница так смотрит на него. Деймон знал, что тот чувствует себя виноватым: он тоже чувствовал себя немного виноватым, когда впервые заметил, что его жена стала женщиной. — Помни, я уже женат на леди Рее. — О. — Рейнира на мгновение нахмурилась. Деймон знал, что его молодому «я» было наплевать на Рею, но сейчас это было единственное оправдание, которое он мог найти, чтобы отказать Рейнире, не ранив ее чувств. Рейнира лишь пожала плечами, глядя на своего дядю. — Все в порядке, через несколько лет Сиракс станет достаточно большой, она сможет съесть леди Рею, и тогда мы сможем пожениться. — Нира прикрыла рот рукой, и из нее вырвался смех, а Рейнира улыбнулась. — Я расскажу маме. Маленькая девочка бросилась бежать, прежде чем кто-то успел что-то сказать, а Деймон так и остался стоять с открытым ртом. Прошло несколько секунд, но младший мужчина ничего не предпринимал. — Возможно, ты захочешь пойти за ней. — Голос старшего Деймона был веселым. — Пока она не объявила всему замку о своих планах. Деймон не стал раздумывать, прежде чем отправиться вслед за маленькой племянницей. Он едва успел выйти из покоев, как Нира и Деймон разразились хохотом. Он и забыл, каким озорным ребенком была его жена. Она всегда держала его на мушке, и эта Ранейра, похоже, ничем от нее не отличалась.***
4 дня спустя Эймма сидела под чардревом и утирала слезы. Она ненавидела плакать, люди и так считали ее слабой, и она предпочитала не давать им новых поводов для этого. Она коснулась своего живота, и слезы снова наполнили ее глаза. Ей хотелось верить, что-то, что сказала ей Нира, неправда, что она сможет выносить ребенка и родить здорового малыша. Сейчас она была рада, что не рассказала об этом Визерису, потому что за два дня до этого у нее случился выкидыш. Никто не знал об этом, кроме повитухи, которая ухаживала за ней. Эймма хотела поговорить с Нирой, но она боялась того, что та ей скажет. Она чувствовала себя ужасно: бедная девочка путешествовала во времени, а теперь отец и мать игнорируют ее. Служанки говорили Эймме, что Нира несколько раз приходила к ней, но она всегда говорила, что занята. Рано или поздно она должна была поговорить с Нирой, но не знала, с чего начать. По тому, как Нира говорила, казалось, что Эймма долго не проживет, и эта мысль пугала ее. Что, если она умрет? Кто позаботится о Рейнире? Хотя Визерис всегда был заботливым отцом, Эймма видела, как легко он поддается влиянию. Что случится, если Визерис женится на женщине, которая не будет любить Рейниру? Она не хотела, чтобы ее дочь росла с ненавистной мачехой и отсутствующим отцом. Нира говорила так, будто ее беременность стала причиной ее смерти. — Эймма? — Она еще раз вытерла лицо и повернулась к Бейлону. Тот окинул ее взглядом и выглядел обеспокоенным. — Ты здорова? Ты уже два дня не выходишь из своих покоев и выглядишь немного бледной. — Я в порядке. — Она попыталась улыбнуться, но не была уверена, что это получилось правдоподобно. — Я просто немного не в себе. — Ты простудилась? — Бейлон придвинулся к ней ближе. — Стоит ли тебе здесь находиться, если ты все еще плохо себя чувствуешь? — Да, я не больна. Вам не стоит беспокоиться. — Бейлон всегда был добр к ней и хорошо к ней относился. Он показал, что она может ему доверять. — Я у меня был ребенок и я потеряла его. — О, Эймма. — Он придвинулся к ней и обнял ее, положив подбородок ей на макушку. — Мне так жаль, я не могу представить, что ты чувствуешь. Было приятно, когда кто-то обнимает ее, особенно тот, кто не выглядит разочарованным. Она хотела рассказать Визерису, чтобы он разделил ее боль, но ее муж всегда выглядел таким разочарованным после каждого из ее выкидышей. Визерис отстранялся и почти не разговаривал с ней, а она не хотела чуствовать его холодность, пытаясь справиться со всем. Бейлон был теплым и понимающим. — Ты рассказала Визерису? — Она покачала головой. — Ты собираешься рассказать ему? — Нет, я не хочу переживать его разочарование вдобавок к своей боли. — Эймма отстранилась и посмотрела на своего дядю и отца по закону. — Он также расстроен тем, что происходит с Деймоном и Нирой, и я не думаю, что это будет хорошо воспринято. — Неважно, с чем он имеет дело, -нахмурился Бейлон. — Он твой муж и должен помогать тебе в такие моменты. — Визерис предпочитает, чтобы я сама решала подобные вопросы. — Она покачала головой. — Он не любит женские проблемы. — Женские проблемы? — Бейлон выглядел расстроенным при мысли о том, что Визерис ей не помогает. — Это не женские проблемы, это и его проблемы тоже. Я могу гарантировать, что ты зачала ребенка не сама. — Это не имеет значения. — Она попыталась успокоить его. — Он все равно даже не знал, что я была с ребенком. Я собиралась сказать ему, но сначала рассказала Нире. Она сказала, что я потеряю этого ребенка и всех последующих. — Когда она это сказала? — Несколько дней назад. — Эймма пожала плечами. — Она пришла в ужас, когда узнала, что я беременна, и сказала, что я буду терять каждого ребенка, которого вынашиваю, пока не ослабею и не умру. Я не хотела ей верить, но через несколько дней потеряла малыша. — Значит, если ты продолжишь беременеть, то умрешь? — Бейлон нахмурился, когда Эймма кивнула. — Тогда, я думаю, решение совершенно очевидно: не заводите больше детей. — Я не могу, я должна подарить своему мужу наследника. Особенно теперь, когда он может стать королем. — Ты уже подарила ему наследника. — Бейлон скрестил руки на груди. — Рейнира — замечательная девушка, и она будет прекрасной королевой. Больше ты ничего не должна. — Вы знаете, что королевство никогда не примет женщину на троне. — А зная Визериса, он склонится перед давлением и сделает то, что хотят лорды. — Они не захотят иметь женщину-наследницу. — Да кому какое дело, чего они хотят? — Глаза Эйммы расширились, когда из уст Бейлона вылетело ругательство. Он никогда не говорил так при ней. — Мы Таргариены, Эймма. Мы — драконы, а драконы не заботятся об овцах и не склоняются перед ними. — Я знаю, что вы верите в это, и я счастлива, что вы считаете мою дочь наследницей железного трона. — Эймма слабо улыбнулась, но она покачала головой. — Но Визерис — не вы, он не удовлетворится одной Рейнирой. — Может, мне пора поговорить с сыном и убедиться что он понимает, что значит быть Таргариеном? — Бейлон с отвращением подумал о слабости своего сына. — Он словно забыл, что был драконом, когда его дракон умер. Если он не может вести себя как Таргариен, то не должен быть королем. — Вы можете изменить линию престолонаследия? — Не сейчас, пока жив мой отец. — Эймма думала так же, как Бейлон: возможно, то, что ее муж станет королем, — не самая лучшая идея. — Но как только я стану королем, я смогу назвать другого своего преемника. Если Визерис не будет вести себя как дракон, он никогда не сядет на железный трон. Эймма не хотела анализировать, что она должна чувствовать, но она знала, что облегчение, пронесшееся по ее телу при этих словах Бейлона, — не то. Она поддерживала мужа с тех пор, как они познакомились, но за последние несколько лун он сильно изменился, особенно после того, как подружился с Отто Хайтауэром. Эймма не знала, что было в этом человеке, но она не доверяла ему и не хотела, чтобы Отто приближался к ее дочери. Каждый раз, когда она смотрела на него, она чувствовала, что он принесет им только боль и разрушение.