***
7 дней спустя Последние несколько дней отношения между ней и Визерисом были немного неловкими. Эймма не могла исполнять свой женский долг, она просто не могла заставить себя. Зная, что сделает с ней муж через несколько лет, она не испытывала к нему особой любви. Похоже, он был озадачен тем, что она не хочет быть с ним, и Эймма не могла сказать ему, в чем причина. Если она чему-то и научилась, так это тому, что ее мужу нельзя доверять, он не станет ничего скрывать. Он уже почти рассказал Отто Хайтауэру о Деймоне и Нире, и Эймма не могла рисковать, что он расскажет мужчине о том, что произойдет, и подкинет ему какую-нибудь идею. По какой-то непонятной ей причине Эймма догадалась, что Отто Хайтауэр имеет отношение ко второму браку Визериса. Когда Эймма познакомилась с Визерисом, ей было тринадцать и он сбивал ее с ног. Он всегда признавался, что любит ее больше всего на свете. Мысль о том, что тот, кто любил ее больше всего на свете, мог так чудовищно убить ее, повергала в смятение. Как она могла продолжать быть ему женой, если она все знала? Ее любовные отношения с Визерисом никогда не были страстными, не то, что она видела между Деймоном и Нирой. Она видела, как они оба целовались, и казалось, что они хотят поглотить друг друга, впиться друг другу в кожу. С Визерисом у нее были приятные отношения, но они не были всепоглощающими. Похоже, муж не слишком заботился о ее удовольствии, или же он просто не знал, как это сделать. Конечно, она не могла быть уверена, ведь он был единственным мужчиной, с которым она проводила время подобным образом. У нее было много вопросов, и она не знала, кому и как их задать. — Я хотел поговорить с тобой. — Эймма вздохнула, услышав голос Визериса. Ее муж сидел напротив нее, и она знала, что этот разговор ей не понравится. — Думаю, я знаю, почему ты не хочешь снова попытаться завести ребенка. — Правда? — Да, я разговаривал с одной из акушерок, и она рассказала мне о ребенке, которого ты потеряла. — Она напряглась: она не хотела, чтобы он знал о потерянном ею малыше. Чтобы он добавил еще одну неудачу в ее список. — Мне очень жаль, я знаю, что это должно быть болезненно для тебя. — Болезненно для меня? — Она надеялась, что ее голос не звучит так раздраженно, как она себя чувствовала. — Я два дня пролежала в постели, слабая от потери крови. Да, Визерис, это было очень больно. — Мне жаль, ты должна была рассказать мне, я бы поддержал тебя. — Она не была уверена в этом, но не могла сказать ему об этом, не объяснив причины своих сомнений. — Но мы не можем позволить этому остановить нас. У нас еще будут дети. — Будут? — Ее руки сжались в кулаки на коленях. — Почему? Каждый раз, когда у меня случается выкидыш, моя жизнь подвергается опасности. Я скорблю по детям, которых потеряла, и слабею не только физически, но и морально. Почему я должна хотеть проходить через эту боль снова и снова? — Я понимаю, Эймма. — Правда? Она не была уверена, понимает ли он хоть что-то, или ему просто все равно. — Но у нас должно быть больше детей, хотя бы еще один сын. У меня должен быть наследник. — У тебя есть наследник. — Она сузила глаза, желая ударить его по голове и заставить понять, чего он на самом деле от нее требует. Она хотела, чтобы он увидел то, что у них уже есть, а не желал чего-то другого. — Рейнира — наша наследница, она умна, красива и свирепа. Она — все, что можно желать от наследника, и даже больше. — Но она не мальчик. — Снисходительность в его голосе раздражала ее. — Ты же знаешь, что лорды никогда не примут ее в качестве наследницы. — Какая разница, что примут лорды? — Она не понимала, почему он так беспокоится о мнении других людей, вместо того чтобы беспокоиться о своей собственной семье. — Ты — Таргариен, ты — дракон. Почему ты позволяешь людям указывать тебе, что ты должен делать? — Потому что мы хотим мира в королевстве. — Он смотрел на нее так, словно это она была неправа. — Мы не хотим, чтобы снова произошло то же самое, что было, когда королем был Мейгор. — Мейгор был жестоким и чудовищным королем. — Она посмотрела на него в ответ, не желая отступать. — То, что случилось во время его правления, не имеет никакого отношения к тому, что у него не было наследника. То, что твой наследник — женщина, не означает, что королевство погрузится в войну. — Это риск, на который я не хочу идти. — Значит, вместо этого ты готов рискнуть мной? — Его рот открылся, а затем снова закрылся. — Ты будешь рисковать моей жизнью ради шанса, что я смогу родить мальчика. Нет никаких гарантий, что любой ребенок, которого я смогу родить, будет мальчиком. — Мы должны попытаться, Эймма. — Нет, не должны. — Она встала, не желая продолжать этот разговор. Он никогда не поймет. — Ты рискуешь не своей жизнью, а моей. Она не дала ему времени ничего ответить, прежде чем выйти из покоев. Она знала, что разговор не окончен, он снова поднимет эту тему, когда представится возможность.***
Деймон сдерживал желание рассмеяться, когда Визерис и Эймма стояли перед его маленькой племянницей и пытались объяснить ей, что Сиракс должна отправиться в драконью яму. Визерис старался быть милым и понимающим, даже когда Деймон видел, что он раздражен. Визерис усвоил урок, после того как он в последний раз попытался силой забрать Сиракс от Рейниры. Даже после того, что произошло сутки назад, его маленькая племянница смогла удерживать Сиракс при себе еще несколько дней. На этот раз Эймма попросила Деймона присутствовать при разговоре с Рейнирой: она знала, что он сумеет убедить племянницу, что Сиракс будет хорошо в драконьей яме. — Пойдем, моя маленькая любовь. — Эймма опустилась на колени перед Рейнирой, которая сидела на своей кровати, а Сиракс — рядом с ней. — Тебе будет позволено навещать Сиракс, когда захочешь. Это не прощание. — Почему мама? — Голос Ранейры дрогнул. — Ей хорошо здесь, со мной. Я не хочу, чтобы она уходила. — Но она растет каждый день. — Эймма с любовью улыбнулась маленькой девочке. — Скоро она не сможет помещаться в твоих покоях, и что тогда ты будешь делать? — Я перееду в другие покои. — Деймону пришлось сжать губы, чтобы не рассмеяться. Взгляд Рейниры был очень серьезным. — Так ей никогда не придется уходить, я буду скучать по ней, если она уйдет. — Она не уйдет слишком далеко. — На этот раз Визерис попытался убедить свою маленькую дочь. — Ты будешь навещать ее каждый день. — А если она испугается ночью, а меня не будет рядом? — Рейнира скрестила руки на груди. — Она нуждается во мне. — Рейнира! — Деймон, видя, что Визерис расстроен, решил вмешаться, пока все не пошло наперекосяк, и Сиракс снова укусит Визериса. — Маленький дракончик. — Деймон подошел к кровати и улыбнулся своей маленькой племяннице. — Караксес позаботится о Сиракс. — Но Караксес большой. — Рейнира серьезно посмотрела на него. — А если он на нее обидится? Он может причинить ей вред. — Он никогда не причинит ей вреда. Сиракс будет маленьким птенцом Караксеса, так же как ты — моим маленьким птенцом. — Он проигнорировал задыхающийся вздох Визериса, не желая ввязываться в драку с ее братом. — Мы можем вместе отвести ее в драконью яму. — Хорошо. — Она бросила на него надменный взгляд, который заставил его усмехнуться. — Но я должна поговорить с Караксесом и убедиться, что он будет вести себя хорошо. — Хорошо, можешь поговорить с ним. — Он поднял Рейниру на руки и поцеловал ее в макушку. — Теперь мы пойдем. — Я не думаю… — Он хотел дать Визерису пощечину, но Эймма прервала его брата, прежде чем тот смог продолжить. — Визерис. — В голосе Эйммы звучало предостережение. — Отпусти их в драконью яму, если не хочешь, чтобы эта битва продолжилась завтра. Деймон мог сказать, что Визерис был не в восторге от этого, но все же отпустил их. Сиракс тут же полетела за ними, с удовольствием пугая всех, кто попадался им на пути. Деймон решил взять Рейниру на свою лошадь: он не хотел ждать пока будет ехать карета, а также не хотел выпускать Сиракс из виду. Когда они добрались до драконьей ямы, Сиракс приземлилась у входа, с любопытством заглядывая внутрь, но не заходя. Деймон слез с лошади, взял Рейниру и пошел ко входу. Как только хранители драконов увидели Сиракс, они начали двигаться к ней, заставив маленького дракона раздраженно вскрикнуть. — Оставь ее. — Хранители драконов посмотрели на него и открыли рты, но Деймон покачал головой. — Я сам с ней разберусь. Хранители драконов не выглядели счастливыми, но они знали, что лучше с ним не спорить. Улыбнувшись Рейнире, он понял, что людям не стоит раздражаться на него. Они оба вошли в драконью яму, заставив Сиракс следовать за ними. Караксес ждал их, когда они добрались до места, где он спал. — Привет, мой мальчик. — Его дракон издал тихий свистящий звук, который заставил маленького дракона взвизгнуть. — Я привел тебе друга. Сиракс придвинулась ближе к Караксесу, наклонив голову набок, она смотрела на старшего дракона. Каракс подражал движению Сиракс, с недоверием глядя на маленького дракона. Через мгновение Караксес опустил голову, чтобы посмотреть на нее поближе. Когда голова Караксеса приблизилась к Сиракс, младший дракона расправила крылья и выдохнула небольшой огненный шар. Караксес откинул голову назад и уставился на маленького дракона. Деймон почувствовал через их связь, как раздражен его дракон. — Я знаю, она немного избалована. — Рейнира возмущенно вздохнула, глядя на него, а Деймон бросил на нее извиняющийся взгляд. - Прости, маленький дракончик. — Она не избалована! — Рейнира посмотрела на Караксеса с серьезным выражением лица. -Она просто знает, чего хочет. А еще она немного боится оказаться в новом месте, потому что мои мунья и кепа сказали, что я не могу больше держать ее в своих покоях. — Караксес придвинулся к ним и опустил голову, чтобы он мог быть ближе к девочке. Его дракон всегда любил его племянницу, так же как и Деймон. Рейнира протянула руку и коснулась морды Караксеса. — Кепус сказал, что ты сможешь присматривать за ней. Ночью она может немного испугаться, и ты должен будешь ее успокоить. Караксес бросил на него раздраженный взгляд, словно спрашивая, о чем он думал, а затем посмотрел на младшего дракона, который пытался поцарапать ему одну из лап и визжал. Караксес бросил взгляд на Деймона, который все еще пытался не рассмеяться. — Она любит удобные места для сна. — Рейнира продолжала, как будто ее дракон не нападал на его. — Я принесла ей подушку, потому что она привыкла спать со мной в одной постели. Она также любит быть рядом с кем-то, поэтому может частично спать на тебе. — Маленький дракончик, — Деймону удалось привлечь внимание племянницы, и он сделал жест головой в сторону Сиракс, которая все еще нападала на Караксеса, теперь она кусала его за ногу. Поскольку Караксес был намного старше Сиракс, она не могла причинить ему вреда, только раздражала его. - Сиракс нападает на Караксеса. — Сиракс, прекрати. — Голос Рейниры был тверд, она пристально смотрела на своего дракона, которая наконец остановился при звуке голоса наездницы и посмотрела на нее. — Он не захочет присматривать за тобой, если ты будешь продолжать раздражать его. Я же просила тебя быть вежливой. Сиракс издала раздраженный вопль, после чего она наконец прекратила свои действия и сделала несколько шагов назад. Караксес посмотрел между ним и Рейнирой, потом снова на маленького дракона и раздраженно вздохнул. Не стесняясь, Караксес дал Деймону понять, что он в долгу перед ним, после чего снова опустил голову. На этот раз большой красный дракон подождал, пока маленький золотой дракон подойдет к нему, и осторожно прикоснулся головой к ее голове. Сиракс, казалось, сначала немного опешила, ее глаза расширились, но потом она бросилась к Караксесу и стала тереться о него. Через несколько минут Деймон почувствовал, как Караксесу нравится, как ластиться Сиракс. — Видишь? — Деймон улыбнулся Рейнире. — Я же говорил, что он присмотрит за ней. — Да, похоже, они нравятся друг другу. — Рейнира улыбнулась ему в ответ, а затем бросила на него вопросительный взгляд. — Как ты думаешь, они влюблены? Может, они станут друзьями, когда Сиракс вырастет? — Хм… — Деймон не знал, что ответить. Он не считал хорошей идеей сообщать племяннице, что в будущем Сиракс и Караксес станут друзьями. Он не хотел сбивать ребенка с толку и заставлять его рассказывать об этом людям. — Не знаю, возможно. — Они могут пожениться, как и мы. — Рейнира, я уже говорил тебе, что мы не можем пожениться. — Даже глядя на Ниру и желая трахнуть ее, он не мог примириться с тем, что эта великолепная женщина — его маленькая племянница. Он не воспринимал племянницу таким образом, для него его маленькая Рейнира была очаровательным ребенком, который делал его самым счастливым. Но он не мог так думать о ней, даже мысли об этом заставляли его чувствовать себя виноватым. Он улыбнулся племяннице. — Я уже женат. — Все в порядке, я уже говорила тебе, что Сиракс съест ее. — Не думаю, что это хорошая идея. — Почему? — Нахмурилась Рейнира. — Если ты беспокоишься, что Караксес растроиться, то не стоит. Я уверена, что Сиракс будет счастлива поделиться с ним Реей, как ты делишься со мной своей едой. Деймон смотрел на племянницу широко раскрытыми глазами и с открытым ртом. Очевидно, его маленькая племянница все еще не забыла об этой идее. Он должен был объяснить ей, что заставить Сиракса и Караксеса есть Рею — это не выход. Хотя чем больше он думал об этом, тем приятнее выглядела идея. Было над чем подумать. Если отец не аннулирует брак Деймона, то убить Рею, конечно, можно. Он должен был лишь убедиться, что Рейнира не замешана в этом. Но об этом он подумает в другой раз.