***
3 дня спустя Рейнира сидела на песке и смотрела, как Сиракс ныряет в воду, ее дракон пытается поймать рыбу. Караксес лежал в нескольких футах от нее, вытянув длинную шею, он наблюдал за игрой ее дракона в воде. Деймон сидел рядом с ней и улыбнулся, наблюдая за игрой Сиракс. Он беспокоился последние несколько дней, и она тоже начала волноваться. — Готов ли ты рассказать о том, что тебя беспокоит? — Рейнира посмотрела на мужа и слабо улыбнулась. — Ты ворочаешься по ночам и выглядишь обеспокоенным. — Есть много вещей, о которых стоит беспокоиться. — Она улыбнулась, когда он повторил ее слова. — Меня беспокоят отношения между Визерисом и Отто. Я не замечал этого раньше, потому что в то время меня волновали другие вещи. Я был так молод, и мне не было дела до друзей Визериса, но теперь я вижу это ясно. Визерис начал меняться, когда Отто прибыл в Королевскую Гавань. Именно тогда все начало меняться, я знаю, что Отто что-то планирует, я вижу это в его глазах. — Что-то планирует? — Рейнира нахмурилась: этот человек всегда что-то планировал, но она не знала, что именно он может планировать. — Как ты думаешь, что он планирует? — Мне нравится, что ты не сомневаешься, когда я говорю, что он что-то планирует. — Он обнял ее лицо и поцеловал в губы. — Мне не в чем сомневаться, — улыбнулась ему она. — У тебя отличная интуиция, Деймон, и если ты говоришь, что он что-то задумал, я тебе верю. — Я не уверен, что он планирует, но думаю, что это как-то связано с моим отцом. — С твоим отцом? — Взгляд Рейниры был вопросительным. — Что ты имеешь в виду? Дед недолюбливает Отто, он едва на него смотрит. — Именно. — Рейнира все еще была немного смущена. Она была так мала, когда ее дед скончался, что не помнила многих вещей. — Я всегда считал его смерть немного подозрительной. К тому же она была очень удобна для Отто. Мой отец был назван принцем Драконьего Камня и десницей короля, а через пять дней он умер. После смерти отца было не так много людей, которые могли бы занять его место. Тогда мой дед назначил Отто десницей короля, но дед был очень болен, и Отто стал сам управлять. У него была единоличная власть, и он знал, что если Рейнис возьмет власть, она от него избавится. Его единственной альтернативой было сделать королем Визериса, но Визерис уже был его другом и доверял этой дряни. — Ты веришь, что Отто сделал что-то, чтобы вызвать смерть Бейлона, чтобы он мог бы остаться у власти? — Да. — Рейниру это должно было шокировать, но она ничего не могла с этим человеком поделать. — Странно, что мой отец так просто умер. Он всегда был очень здоровым человеком и был в расцвете сил, но то, как он заболел, было очень странно и не имело никакого смысла. — Есть ли способ узнать, что случилось? — Рейнира не могла поверить, что ее дед мог быть убит. Она всегда считала, что ее дед умер естественным путем, и мысль о том, что Отто может быть к этому причастен, приводила ее в ярость. — Может, есть яд, о котором мы не знаем? — Возможно. — Деймон не выглядел убежденным. — Должен быть способ узнать, что он задумал. — Есть способ. — Рейнира взглянула на свою Сиракс, а затем снова посмотрела на мужа. — Кому Отто доверяет больше всего на свете? С кем он делится своими планами? — Его брат? — Она покачала головой, а Деймон, казалось, на мгновение задумался, прежде чем его глаза расширились. — Мейстры. — Да, — кивнула головой Рейнира. — Мне всегда нравилось изучать нашу историю и знакомиться со всеми членами Малого совета. Разве не удивительно, что мейстер Рунцитер пробыл в Королевской Гавани меньше луны, прежде чем Бейлон заболел и умер? И тут же он становится великим мейстером. Не он ли был причиной твоего изгнания во второй раз? — Да, он. — Выражение лица Деймона изменилось, когда он понял, что она хотела сказать. — Он также был тем, кто лечил отца и сказал, что тот умер от разрыва живота. — Именно так. — Рейнира улыбнулась Деймону. — А разве у Рунцитера не было помощника, которому он доверял свою жизнь? — Да, этот человек был его учеником и поклонялся земле, по которой ходил Рунцитер. — Деймон покачал головой. — Но он никогда бы не предал Рунцитера. — Нам и не нужно, чтобы он предавал его. — Она спрятала за ухо выбившийся локон. — Однажды я прочитала, что Безликие были созданы в Старой Валирии, с помощью Четырнадцати. Они служили многоликому богу, который, как говорят, тоже был валирийским богом. — Что ты хочешь этим сказать? — У нас были безликие люди в наше время, так что я думаю, что они есть и здесь. — Глаза Деймона расширились, когда он понял смысл ее слов. — Мы просто должны нанять одного из них, чтобы он принял облик помощника Рунцитера. Он сможет доложить нам, что планируют Отто и мейстер. — Это значит, что мне придется отправиться в Браавос. — Деймон придвинулся ближе и прижал их лбы друг к другу. — Я не хочу оставлять тебя здесь одну. — Со мной все будет в порядке. — Она поцеловала его губы. — Если мы сможем сделать все, что должны, дед сможет жить и стать королем. Это решит многие наши проблемы. Они должны были выяснить, что произойдет. Они не знали многих вещей, которые могли все изменить. Рейнира уже пыталась спасти мать, она не видела причин, по которым нельзя было спасти и ее деда. Бейлон должен был стать королем.***
Ее дочь снова была с Деймоном в драконьей яме. Теперь, когда Сиракс была перемещена туда, ей было трудно оттащить дочь от него. Она постоянно твердила, что Сиракс должна нуждаться в ней, и не хотела, чтобы маленький дракончик чувствовал себя одиноким. Несколько раз Эймма даже ходила с дочерью навестить Сиракс. Было забавно наблюдать, что похоже Караксесу нравится маленький золотой дракон. Он позволял маленькому золотому дракону спать на нем. Он не позволял ни одному хранителю драконов приближаться к ней или сажать ее на цепь. Рейнира рассказывала, что Сиракс и Караксес — друзья и поженятся, когда Сиракс подрастет. Затем ее маленькая дочь сообщила, что она выйдет замуж за Деймона, когда подрастет. Эймма прикусила губу, чтобы не сказать дочери, что она права. Когда-нибудь она выйдет замуж за Деймона, и он будет любить ее с такой силой, которая пугает и подавляет. Что Сиракс и Караксес тоже спарятся, следуя за своими всадниками. Но ее дочь была слишком мала, чтобы понять это. — Эймма? — Она не смогла сдержать улыбку, которая появилась на ее лице, когда она услышала голос своего доброго отца. — Я искал тебя. — Искал? — Она закрыла книгу, которую пыталась читать. — Что-то случилось? — Нет, не совсем. — Он ободряюще улыбнулся, прежде чем сесть рядом с ней. — Визерис хотел, чтобы я убедил тебя снова попытаться завести ребенка. — И поэтому ты здесь? — Ее тело напряглось, и она постаралась не выглядеть такой же обиженной, какой себя чувствовала. — Чтобы убедить меня снова завести ребенка? — Конечно, нет. — Он взял одну из ее рук и поцеловал тыльную сторону. — Я бы никогда не подверг твою жизнь опасности, Эймма. Я просто хотел, чтобы ты знала, что происходит. Я не хочу, чтобы тебя застали врасплох. — Я говорила с Визерисом и сказала ему, что не хочу больше иметь детей. — Она покачала головой и весело рассмеялась. — Ему было все равно, по его словам, он должен иметь наследника мужского пола для безопасности королевства. — Ты рассказала ему о том, что сказали наши гости? — Я думала об этом. — Она хотела рассказать ему, чтобы иметь возможность доверять ему. — Но я просто не могла рисковать. Мы видели, что произошло раньше, — он попытался рассказать Отто Хайтауэру. И после того, что сказала Нира, я не могла ему доверять. — Что сказала Нира? — Бейлон бросил на нее вопросительный взгляд. — Ты имеешь в виду то, что, по ее словам, произойдет, если ты и дальше будешь продолжать беременеть? — Не только это. Она наконец рассказала мне, как я умерла. — Глаза Эйммы наполнились слезами, когда она посмотрела на Бейлона. — По словам Ниры, моя последняя беременность будет очень тяжелой, я буду очень слаба из-за всех предыдущих выкидышей. Мейстеры скажут ему, что малыш лежит неправильно и что единственный способ для него родиться — это разрезать меня. Визерис согласится и даже не скажет мне об этом, он будет держать меня за руку, пока мужчина будет разрезать меня ради малыша, который проживет всего несколько часов. А потом он женится на другой женщине, менее чем через шесть лун после моей смерти. — Она сердито вытерла слезы. — Человек, который говорит, что любит меня больше всего на свете, убивает меня, а потом женится на женщине, которая ненавидит мою дочь. Бейлон ничего не сказал, он просто смотрел на нее. Через несколько секунд он взял ее на руки, и Эймма разрыдалась. Она пыталась быть сильной с тех пор, как Нира рассказала ей о том, что Визерис сделает в будущем. Но ей было одиноко, она не хотела быть сильной. Ей хотелось, чтобы кто-то сказал ей, что она важна, что она имеет значение не только из-за своей утробы. Она не хотела умереть через несколько лет, будучи разрезанной, как животное. Она не хотела, чтобы ее дочь осталась одна, и некому было ее защитить. Ее добрый отец ничего не сказал, он просто подвинулся, пока она не оказалась у него на коленях, уткнувшись головой ему в шею. Она знала, что он чувствует ее слезы, но он не пытался ее поторопить или сказать, что слезы ничего не решат. Визерису всегда было не по себе, когда он видел ее плачущей. Обычно он уходил из комнаты или звал мейстера, чтобы тот дал ей что-нибудь успокоительное. Он никогда не держал ее на руках, когда она плакала. Ей было приятно, что ее держат, что кто-то заботится о ней настолько, что позволяет ей плакать. Через несколько минут у нее закончились слезы, и она почувствовала себя неловко. Она не могла поверить, что только что развалилась на глазах у его дяди и расплакалась перед ним. Она подняла голову и захрипела, пытаясь успокоиться. Она улыбнулся Бейлону, вытирая слезы. — Не плачь, Эймма. — Он поцеловал ее в лоб, его губы были мягкими и теплыми. Я никому не позволю причинить тебе боль. Тебе больше не придется рожать. Рейнира — твоя наследница, она — все, что тебе нужно. — А если Визерис устанет ждать? — Визерис никогда не был склонен к насилию, и она ни на секунду не думала, что он попытается взять ее силой. Но она также не думала, что он разрежет ее на части ради малыша. Она не была уверена, на что способен ее муж, и не хотела рисковать. — Он не успокоится и не забудет о своем желании иметь сына. Что же мне делать? Он мой муж, по закону я принадлежу ему, и он волен поступать со мной, как ему заблагорассудится. Ты знаешь, что ни лорд, ни даже король Джейхейрис не остановят его, если он захочет воспользоваться своим правом. — Эймма, мне все равно, что говорит закон и во что верят лорды. Никто не может заставить тебя что-либо сделать. — Он прижал ее к себе, вытирая последние слезы. — Если Визерис попытается заставить тебя сделать то, чего ты не желаешь, скажи мне, и я все объясню для своего сына. Я не позволю причинить тебе боль. — Спасибо, дядя. — Она слабо улыбнулась ему. То, что Бейлон на ее стороне, значило больше, чем она могла выразить. Визерис не мог ослушаться своего отца, а Бейлон всегда был милым и нежным отцом, но он также требовал от своих сыновей ответственности, когда они делали что-то, с чем он был не согласен. Она знала, что Бейлон защитит ее, несмотря ни на что.