Невольный свидетель.

День в НУИНУ начался как обычно: двери института беспрерывно хлопали, пропуская внутрь пришедших сотрудников. Жизнь в этом учреждении всегда кипела и бурлила. Вот и сейчас, директор, окружённая коллегами, раздавала указания на день, обсуждала насущные проблемы, требующие внимания. Но все же она не была полностью настроена на рабочий лад. Все дело в том, что её заместитель по науке, а по совместительству — её любимый человек, был в командировке, в Соловце. Радовало то, что сегодня он, наконец, возвращается. — Оля, отправьте за Иваном Степановичем машину. — последние слова Киры перед тем, как она скрылась в кабинете. Иван же в эту минуту выходил из самолёта, щурясь от ярких лучей весеннего солнца. Сев в поданную машину, он уже ехал в НУИНУ, в портфеле держа ценные отчёты о работе в Соловце. Но он так же, как и Шемаханская, не слишком заботился о работе, желая лишь скорее увидеться с Кирой. В приёмной было непривычно пусто, лишь секретарь на своём рабочем месте что-то сосредоточенно записывала в ежедневник. — Ольга, доброе утро! — по обыкновению вежливо улыбнулся Киврин. — Ой, Иван Степанович, здравствуйте, рада Вас видеть. — приветливо ответила девушка. — Кира Анатольевна у себя. Я отойду на обед, предупредите? — Конечно, приятного аппетита. — кивнул маг и проводил секретаршу взглядом. Иван переступил порог кабинета, тихо закрыл за собой дверь и несколько секунд наблюдал за Шемаханской. Она сидела у камина, разговаривая по телефону, которые так не любил заместитель по науке. —… Конечно. Да, мы продолжаем… Осторожно чародей подошёл к ней поближе и остановился в метре, спокойно произнес: — Здравствуйте, Кира Анатольевна. Директор тотчас обернулась, забыв о разговоре, а на её лице заиграл румянец и искренняя улыбка. — Хорошо… до свидания. — она закончила разговор и, наскоро вернув трубку на место, подлетела к желанному посетителю. Сразу же её укрыли в крепких, тёплых объятиях. — Ну наконец-то! — радостно шепнула она, прижимаясь сильнее. Молча они простояли пару минут. — Как доехал? — нарушила тишину девушка и слегка отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо. — Отлично доехал, в прочем, как всегда, Кир. — ласково улыбался мужчина, медленно подводя ее к столу. — Оля просила передать, что ушла на обед. Шемаханская учтиво хмыкнула в ответ. — Что у нас на повестке дня? — остановился у края, перекрыв выход. — Да вот, — легко она присела на стол, — любимый заместитель вернулся и работа пойдёт быстрее. — хитро усмехнулась, проводя ладонями по его плечам. — Прекрасно. — протянул мужчина, плавно наклоняясь вперёд. Его руки заскользили по женской талии и спине. — Я привёз тебе книг из библиотеки НИИЧАВО. Девушка засияла ещё больше и, приблизившись к его губам, трепетно поцеловала. Минуту спустя, по окончании воздуха в легких, Иван переключил внимание на шею директора, придвигая ближе к себе. Кира закрыла глаза, отдаваясь ощущениям, и зарылась ладонью в его волосы. В данный момент обоих накрыла волна умиротворения, счастья от близкого присутствия после разлуки. Никто не позаботился лишь о дверном замке, который оставался открытым. Товарищ Сатанеев, устремленный в кабинет директора, на ходу успевал кидать многозначительные взгляды и улыбки молодым сотрудницам, которые в ответ смущённо отводили глаза. Поднявшись на нужный этаж и распахнув дверь приёмной, он ожидал увидеть секретаршу Олю, но её не оказалось на месте. Тогда Аполлон, озадаченно оглядев дверь в кабинет, потянул ее за ручку. Он тихо сунул голову в щель, намереваясь зайти окончательно, но та картина, которую он, к сожалению, а может и к счастью, застал, вынудила его тотчас застыть в проёме. Иван инстинктивно замер, встретившись с нерадивым коллегой взглядом. Глаза его запылали от резко нахлынувшей злости, зрачки сузились. Зам по общ. вопросам же, казалось, сжался от испуга и негодования, готовый быть испепеленным на месте. В его голове пронесся еле слышный голос, но он эхом отражался от стен черепной коробки: — Молчи, гад. Как бы Киврин хотел сейчас остановить время, но не имел при себе никаких часов, даже наручных: он по глупости оставил их в чемодане. Шемаханская провела ладонью по груди мага и слегка ослабила его галстук, который сейчас стал для Ивана удавкой. Благо, Кира ничего не заметила. Иван Степанович оставался в такой же позе, даже не стараясь убрать руки с бёдер и талии девушки. Делать что-то было поздно. Махинатор все прекрасно видит и уже наверняка придумывает в голове план шантажа. Последнее, что видит магистр, это как дверь беззвучно закрывается, пряча за собой перекошенное от эмоций лицо Сатанеева. Теперь счёт для них идёт на секунды. — Кира, — хрипит он, так как во рту пересохло, — я совсем забыл кое о чём. — в голове Ивана сотни, тысячи мыслей, половина из которых кричит разорвать сплетника на месте, испепелить в труху. — Зайду через час. Шемаханская смотрит в его глаза, подозрительно стеклянные, чувствует бешеное биение его сердца. Напоследок он целует её в лоб и срывается с места к выходу. — Ваня, ты чего? — только и успевает спросить девушка. Дверь с хлопком закрывается. Аполлон проносится по коридорам, чуть не сбивая чародеев с ног. Он боязливо оборачивается, его дыхание учащается на ходу, а перед глазами одно — Иван Степанович лукаво улыбается, отстраняясь от шеи Киры Анатольевны, мимолетно бросает взгляд на дверь и резко меняется в лице. Ненависть плещется в этих синих глазах, устремленных прямо в его душу. Чародея-дилетанта бросает в холод, стоит лишь вспомнить картину минутной давности. Теперь ему остаётся только ждать конца. Иван найдёт его и в тот же миг превратит в козла, а может и хуже. Сатанеев даже подумать не мог, что застанет ИХ вдвоём да ещё и так… Он, может быть, даже мог вообразить, что Кира имеет с кем-то из сотрудников служебный роман, но об Иване он не думал в таком ключе от слова совсем. Нервно следуя по стопам своей жертвы, Киврин повторял заклинание оцепенения. Нельзя было посреди коридора, переполненного людьми, просто взять и… что-то сделать с человеком. Поэтому маг хотел проследить, пока его коллега не окажется в тупике или в каком-либо кабинете. Иван видел удаляющуюся спину впереди себя, из-за чего его глаз начал дёргаться от нервозности ситуации. «Если кто-то ещё узнает…» Ярость захлестывала чародея, и он ускорил шаг. Сатанеев обернулся последний раз перед тем, как чуть не скатиться с лестницы. Иван, не в силах ждать подходящего момента, схватил его за воротник пиджака, дернув на себя. Пока любопытный недомаг летел на пол, Киврин щёлкнул пальцами. Они перенеслись в его кабинет. Зам по общ.вопросам все же грохнулся на спину, но не поднял глаза, а только осторожно приложил ладонь к месту удара. Зам по науке судорожно вздохнул, сжимая кулаки так, что костяшки пальцев побелели. — Ты все видел. Аполлон осторожно поднял голову, не в силах встать на ноги, будто на его плечи начал давить огромный груз. Захотелось провалиться под землю. — Я… — ком в горле мешал говорить. — Ты обязан забыть. Я помогу. — голос мага, возвышающегося над ним, был подозрительно спокоен, но тверд. Через пару секунд тело ослабло, и плут полностью опустился на пол, стук сердца отбивал ритм в ушах. Взгляд Ивана показался теперь надменным, раздраженным донельзя. Он произносил какое-то заклинание, но Сатанеев не смог разобрать слов. Через минуту веки его стали тяжелеть, захотелось провалиться в сон. Киврин слегка склонился над ним, оценивая состояние. Чары забвения действовали, как надо, поэтому хитрец окончательно провалился в сон. Иван Степанович ужасно переволновался. Больше он не простит себе такой глупой ошибки, невнимательности, из-за которой чуть не лишился Киры, чуть не запятнал ее репутацию. Маг несколько минут походил по помещению, и теперь, когда огонь подутих, нужно было вернуться к работе Щёлкнул пальцами перед лицом интригана. Тот разлепил веки и проморгался. Тупая боль сдавила виски, голова была пуста. — Кхм… — обратил на себя внимание чародей. Он протянул мужчине руку. Зам по общ. вопросам принял помощь, встав на ноги, слегка шатаясь. — Ты поскользнулся. — Да-да, — судорожно закивал, поднеся ладонь ко лбу. Почему-то Аполлона накрыла тревога, и он решил поскорее удалиться от Киврина. — Я пойду. Магистр облегченно выдохнул, утер лицо ладонями и сел на край стола. Сердечный ритм понемногу приходил в порядок. С того момента Иван стал намного ответственнее относиться к мелочам, когда был рядом с Кирой. Он все реже задерживался в её кабинете, а тактильный контакт на работе ограничивался лишь лёгкими поцелуями в щеки, губы, лоб. Рассказывать о нелепой осечке с очевидцем их отношений он не стал, не в силах пугать и волновать девушку. Хоть у мужчины получилось замять ситуацию в первые минуты, он успел сто раз обдумать все самые худшие исходы произошедшего. В присутствии самого Аполлона Митрофановича, Киврин стал соблюдать бòльшую субординацию, приближаясь к Шемаханской лишь по делу.