Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг.

Эта светская вечеринка была до ужаса душной и скучной. Все те же сплетни, все те же женщины и мужчины, с их слащавыми улыбками и манерами, от которых так и тянет блевануть. Но Джинву терпит. Улыбается остро и чуть насмешливо, щуря недобро глаза на всех этих идиотов и их попытки подойти к ней и завести беседу. Но терпит. Еще немного. Скоро. Совсем скоро появится ее Звезда. Джинву отвлекается от своих мыслей, слыша, как открывается парадная дверь, и гости громко приветсвуют княжескую чету Ю. Девушка держит бокал шампанского, сжимая его практически до трещен, наблюдая, как князь Ю Джунхек крепко сжимает руку своей супруги Ким Докчи. Женщина улыбается и громко смеется над какой-то идиотской шуткой графини Хан, но она видит, как Докча комкает подол, незаметно стискивая свое шелковое платье в кулаке. Она так же видит и то, как сжимает губы ублюдок, презрительно смотря на свою жену. Гнев бурлит в ее груди. Ревность и чувство несправедливости сдавливают ей горло. Почему именно ему так повезло. Почему именно он ее супруг. Почему он, имея возможность быть с ней каждый чертов день, любить и баловать ее, так грубо и небрежно относится к ней, раня подобным отношением?! Почему так по варварски относится к такой хрупкой драгоценности, будто та какая-то дешевая подделка?! Почему он, а не она?! Почему ему так повезло, а он, слепой ублюдок, этого не замечает?! Девушка ощущает, как ее руку, сжимающую бокал до побелевших костяшек, чуть сдавливая, нежно гладит чужая. Джинву поднимает взгляд выше, видя темные глаза, полные сонм звезд. У нее перехватывает дыхание. Сколько бы времени не прошло, девушка все равно каждый раз ощущает, как тонет, лишь смотря в эти до невозможного прекрасные глаза. Какой же Ю Джунхек идиот, приходит ей в голову ядовитая мысль, раз не замечает такой красоты прямо перед собственным носом. Джинву ставит бокал на стол, приветственно обнимая женщину, чуть дольше приличного, сжимая ту в своих объятиях. И даже когда им приходится разорвать их, она все еще продолжает держать руку княгини в своей, незаметно для других, переплетая между собой. Докча начинает рассказывать про новые романы, которые нашла за время своего путешествия за границу. Звезды в ее глазах ярко сияют, завораживая. Голос, что схож с шелестом страниц, чуть напевает с нежностью, завлекая не хуже песен мифических сирен. Улыбка, маленькая, но такая искренняя, заставляет сердце сладко екать. Руки, что еле заметно дергаются от того, что их хозяйка пытается сдержаться и не начать эмоционально размахивать ими, в ее излюбленной манере, как когда они остаются наедине, заставляют девушку умиляться этому и щурить глаза в довольстве, когда на ее смешки, Докча начинает хмурить тонкие брови. Джинву смотрит на эту невозможную женщину и ощущает, как ревность с гневом отступают, уступая место счастью и чему-то еще, что свернулось в груди, урча от удовольствия. Ким Докча такая только с ней. Живая, яркая, открывающая свою душу и снимающая все маски. Такую ее не знают даже ее подопечные - Шин Есунг и Ли Гильен. Никто кроме нее и дочери Докчи - Биë, что девушка успела полюбить, как собственного ребенка. Вечеринка была в самом разгаре, когда они решили уйти в комнату для отдыха и передохнуть от толпы идиотов. __________________________________ Хрупкое тело прижали к двери. Чужие руки скользят по ее талии, спускаясь все ниже. Одну ногу приподнимают, прижимая к девечьему телу. Подол ее платья задирают, для того, чтобы в следующую секунду холодные пальцы достигли внутренней стороны бедра, то лаская, то сжимая нежную кожу. Она стонет в тот момент, когда чувствует, как чужие губы прихватывают кожу ключиц, спускаясь все ниже, оставляя за собой собственические метки, расцветающие на ее белоснежной коже, подобно огненным цветкам. Рука на талии поднимается выше, начиная шарить по спине, ищя замочек, чтобы расстегнуть платье и дать больше доступа для касаний. Джинву нужно больше. Намного больше. Она желает ощутить и пометить своими метками каждый дюйм разгоряченой кожи. Она хочет пропитать Докчу своим запахом, и самой пропитаться ее. Ей хочется делить одно дыхание на двоих. Ей хочется срывать с искусанных губ блаженные вздохи, всхлипы и стоны, слыша, как Докча иступленно зовет ее. Снова и снова. Ей хочется зацеловать каждую родинку, каждый шрам, их было много - они покрывают все тело Докчи, но не уродуя женщину. Нет. Они - неоспоримые доказательства того, что ее Звезда прошла через ад, и смогла выжить, не сломавшись. Хотя Джинву пришлось долго уговаривать свою любовь не прятать и не стыдиться своих шрамов. Только не при ней. Она помнит, как проводила вечера, выцеловывая сначала шрамы на руках, затем поднимаясь все выше, нежно проводя по ним, приучая Докчу к тому, чтобы не стыдиться их, ведь они такая же часть нее, и Джинву будет любить ее любой. И если по началу женщина смущалась, пряталась и уходила в себя, то сейчас Докча с удовольствием подставляет их ее жадным губам. Внутри что-то темное довольно клокочет и урчит при мысли о том, что ее Звезда такая только с ней. Джинву сильнее сжимает бедро Докчи, неотрывно смотря за тем, как тяжело и взволнованно вздымается женская грудь. Она опускает губы на набухший сосок, с силой прикусывая его, тут же зализывая. Женщина стонет, прижимаясь как можно ближе, выгибаясь в спине и пытаясь потереться тазом о девушку. Мало. Чертовски мало. Нужно больше. Докча стонет, сжимая руками девичьи плечи, умоляя закончить с прилюдиями и перейти к более решительным действиям. Но у Джинву были другие планы, и она лишь продолжает дразнить, чуть прикусывая мочку, хрипло смеясь на покрасневшее ушко. То, как сладко скручивает низ ее живота от желания, что огнем течет по ее венам, и то, как жадность нашептывает о том, чтобы полностью сделать женщину своей - все это туманит разум лучше любого алкоголя, заставляя терять контроль. Джинву хрипло смеется, понимая, что не сможет долго сдерживаться. Слишком долго они не виделись. Докча удивленно охает, чувствуя, как ее приподнимают, беря на руки. Она инстинктивно обвивает девичью талию, сжимая горячие бока, пытаясь стать как можно ближе. Женщина утягивает Джинву в медленный поцелуй, который быстро становится страстным. Они сталкиваются зубами, кусают друг друга до металического вкуса во рту. Боль смешивается с желанием. Воздуха мало. Жарко. Оставшаяся одежда раздражает. Девушка опускает свою драгоценную ношу на постель, разрывая поцелуй. Она немигающе смотрит на пытающуюся отдышаться женщину. На то, как взволнованно вздымается бледная грудь. На то, как Докча приподнимает таз, пытаясь ощутить хоть какое-то давление. И на то, как искусанные уста, будто в молитве, шепчат очередные колкости. Джинву мстительно потирается своим коленом о промежность женщины, прикусывая ухо. Докча вскрикнула, на мгновение потеряв себя в приливе удовольствия. И когда это действие повторяется, не обращая внимания на одежду между ними, она не выдерживает, начиная громко стонать. Последовал толчок. Еще. Еще. Снова последовал удар, сильный и решительный. Докча вонзила ногти в предплечья девушки, царапая те, даже сквозь слой одежды. Темно синие глаза посмотрели на стройную фигуру ее возлюбленной… Докча вскрикивает, прогибаясь в спине, покачивая бедрами, чтобы увеличить давление. Она начинает слепо шарить руками по девичьей спине, пытаясь найти замок. Ей хочется касаться. Везде. Докча стонет, ощущая, как чужие руки снимают с нее остатки одежды, задевая чувствительные места. Мокрые губы поцелуями спускаются ниже. Женщина вскрикивает, чувствуя, как горячий язык толкаются в ее лоно. Она пытается свести ноги вместе, но ей не позволяют чужие руки, что с силой сжимают ее бедра, широко раздвигая. Докча стонет, плачет, мечется. Слишком много. Этого было слишком много. Джинву языком надавила на набухший клитор, начиная медленно лизать его, повторяя эти действия снова и снова. Докча пытается уйти от этих ощущений, дергая тазом, но лишь больше давая проникнуть в себя. Слишком много. Слишком остро. И так же слишком мало. Бедра мелко потряхивает. Смазка стекает по их внутренеей части. Искусанные губы приятно пульсируют. А в горле пересохло так, будто бы она несколько дней не пила. Внизу живота будто скручивается пружина. Хочется большего. И то, как Джинву самозабвенно трахает ее языком, лишь раззадоривая - пытка. Она пытается насадиться бедрами как можно глубже, желая ощутить желанное давление, но вместо этого, ее лишь еще больше прижимают к постели, не позволяя двигаться. И как назло начиная двигаться еще медленнее. Докча отчаянно зовет девушку, то умоляя, то угрожая, в попытке убедить ту начать двигаться активнее и глубже. Но получает лишь смешок и сощуренные в довольсте глаза своей возлюбленной. Джинву подняла голову и, смотря прямо ей в глаза, высунула язык, щелкнула набухший клитор. Женщина откидывает голову назад, подкидывая бедра выше, сжимая простыни в кулаках, громко скуля. Но продолжения так и не следует. Вместо этого она ощущает, как чужие руки начинают кружиться рядом с ее проходом, пальцами собирая смазку, но не вводя их во внутрь. В ее замутненном от удовольствия сознании, зарождается гнев от того, что ее дразнят, не давая желаемого. Докча резко стискивает ногами талию Джинву, переворачивая ту, меняя их позиции. Девушка не успела понять как оказалась снизу, когда ощутила, как ее ноги раздвигают, и чужой язык неожиданно проникает в ее лоно, толкаясь. Джинву застонала, чувствуя, как Докча начинает быстро толкаться, стараясь взять как можно глубже. Она противится, пытаясь поменять их позиции, но чем больше она старается сопротивляться, тем с большим старанием лижет, сосет и толкается женщина. Нет. Так не должно быть. Это она должна была быть той, кто довед ее Звезду до беспамятства, а не наоборот. Но когда Докча перестает толкаться, и Джинву невольно разочарованно застонала, женщина протолкнула палец во внутрь, сразу же начиная двигаться, сворачивая его внутри и каждый раз безошибочно попадая по заветной точке. Затем она добавляет второй и третий пальцы, ускоряя свой темп. Женщине нравится то, что она видит. То как выгибается от доставляемого ею удовольствия девушка. То как быстро вздымается девичья грудь. То как Джинву цепляется за нее, иступленно зовя. И то, как мелко дрожат ее бедра, в попытке насадится как можно глубже. Докча не часто брала на себя активную позицию первой , но ей безумно нравится доставлять Джинву удовольствие и видеть, как та теряется в нем, не привыкшая к подобной позиции. Женщина трахает ее долго. И когда Джинву приходит к оргазму, она кончает следом. Докча падает на девушку сверху. Они обе, загнанно дыша, лежат обнявшись. Джинву любовно гладит ее спину, пытаясь отдышаться. Проходит несколько минут, прежде чем девушка резко меняет их позиции, снова оказываясь сверху. Докча, не успевшая отойти от оргазма, ощутила, как в ее лоно проникает горячий язык. Джинву с упоением доводила свою возлюбленную, видя как та мечется по постели в попытке, то ли прекратить эту пытку, то ли наоборот умоляя продолжить. И пусть ее Звезде удалось выбить ее из колеи, она закончит начатое. В конце концов Джинву до безумия жаждала увидеть, как Докча сходит с ума, теряясь в удовольствии. Она поднимает глаза, встречаясь взглядом с женщиной, и играючи слизывает белые капли с низа живота, прекрасно зная, как это смутит ее возлюбленную. Докча стонет, откидываясь назад, приподнимая бедра вверх и стараясь попасть в ритм девушки. Тело скользит на мокрых от пота и смазки простынях. Ее потряхивает. Слишком быстро, слишком сильно, слишком много. Но при этом до ужаса слишком мало. Докча запустила дрожащую руку в волосы Джинву, сжимая те у основания и опуская ниже, показывая, чтобы та взяла глубже. Но девушка решила иначе, и подтянувшись повыше, на уровень груди женщины, начала лизать и покусывать возбужденные соски, незаметно опуская одну руку к ее промежности, вводя один палец во внутрь. Докча скулит, пытаясь насадится на него, но вместо желанного давления в том месте, она чувствует, как ей мстительно кусают плечо, прокусывая его до крови. Затем в нее ввели второй, а следом и третий палецы. Сжать, толкнуться, вытащить. Сжать, толкнуться, вытащить. Один, второй, третий. Быстро, резко, попадая точно по тому месту. Ей не понадобилось много времени, чтобы кончить во второй раз. Громко скуля, оставляя кровавые борозды на девичьей спине. Но она не успевает отдышаться, как девушка падает на нее, своими губами захватывая ее. Джинву целует голодно, жадно, будто пытаясь поглотить. Воздуха не хватает, но Докча не готова разрывать поцелуй, поэтому лишь ближе притягивает девушку к себе, начиная так же остервенело целовать. Они стукаются зубами, кусая друг друга до металлического привкуса, задыхаясь от нехватки воздуха и избытка чувств. Но этого все равно мало. И как только они разрывают поцелуй, оставляя между ними ниточку слюней, они тут же продолжили, пытаясь насытиться друг другом. Они долго целовались, уходя в забытие. Есть лишь они. Они и их любовь. Мысли о том, что им в скором времени снова придется расстаться - отдавала горечью. Но это будет потом. Сейчас есть лишь они. И пока у них еще есть время. Вечер все также продолжается и гости не думают расходиться. И пока князь Ю веселиться с гостями, его супруга блаженно выдыхает, расслабляясь в чужих объятьях. ______________________________________ Джинву смотрит, как Докча ходит по комнате, собирая разброшенные вещи и приводя себя в порядок. Она снова уйдет. Горечь с ревностью сжимают все внутри, сводя с ума. Губы кривятся в подобии улыбки, пока глаза холодеют, а лицо приобретет уродливое выражение. Ей хочется выть от несправедливости. Хочется скрыть ее своих объятьях и не отпускать. Она прекрасно знает, что нельзя, что это неправильно. Но даже будь у нее возможность избавиться от своей любви к Ким Докче - она бы этого не сделала. Это выше ее сил. Сун Джинву не знает. Их встреча с ее Звездой - это насмешка судьбы или игры высших сил, но она уверена - Ким Докча принадлежит ей, точно также,как и она принадлежит Докче. Девушке горько от того, что она не встретила свою возлюбленную раньше, и не смогла предотвратить ее брака с этим ублюдком Ю Джунхеком. И каждый раз смотря в глаза с сонмами звезд, наполненные болью от разлуки - она понимает. Докче намного больнее. ____________________________________ Княгиня Ю и герцогиня Сун выходят из комнаты отдыха, тепло улыбаясь и смеясь над чем-то. Вечеринка заканчивалась и все гости засобирались домой. Князь Ю, взяв под руку свою супругу, тоже стал собираться домой. Сун Джинву смотрит на то, как небрежно ублюдок держит за руку ее Звезду и ей приходится подавить зарождающееся рычание. Ей хочется сплюнуть кислый привкус на языке, но девушка сдерживается. Отворачиваясь от ублюдка, она тут же встречается взглядом с Докчей. И злобное удовлетворение растекается по телу приятной истомой. Пусть ее Звезда и возвращается "домой", но Джинву прекрасно знает - глаза Дочки видят только ее, и именно к ней она возвращается. На прощание она обнимает женщину, чуть сильнее и дольше положенного сжимая ее в своих объятьях, и пока никто не видит, она незаметно целует нежную руку, смотря в темные глаза напротив. Дочка смущается, но все равно чуть сжимает девичью руку, прежде чем быстро развернуться, садясь в карету и стараясь не смотреть на девушку. Сун Джинву лишь грустно улыбается, чувствуя, как в груди все сжимается от разлуки, и как горит внутри от предвкушения следующей встречи. Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг.