в поисках тепла

Двухъярусная кровать сдвигается и трясется под Нилом, когда обитатель нижней койки скатывается со своего места. Глаза Нила остаются закрытыми. Движение подталкивает его к пробуждению, но он чувствует, что свет в спальне всё еще выключен, а предательского скрипа двери не следует. Темнота сгущается, мышцы снова расслабляются. — Нил. Стук по металлическому каркасу кровати заставляет его сесть. — Что,— отзывается он, сонное состояние делает его голос хриплым. — В чем дело? На то, чтобы его глаза привыкли к темноте, уходит минута. Когда он наклоняет голову вниз, чтобы посмотреть на Эндрю, то видит лишь какие-то очертания, но затем всё медленно приходит в фокус. Эндрю выглядит нормально. Немного помятый со сна, в спортивных штанах и толстовке, с беспорядочно растрепавшимися вокруг ушей и на лбу волосами. Нил не может ничего прочесть по выражению его лица, но не похоже, что Эндрю напряжен. — Не спишь? — спрашивает он, голос ровный как всегда. Нил моргает, растирая сонливость в глазах средним пальцем. — Эм, нет? — ответ звучит неуверенно. — Тут холодно, — говорит Эндрю. Мозг Нила на мгновение подвисает. Наконец-то всё вокруг резко погрузилось в зиму, и общежитиям, как правило, требовалось несколько недель, прежде чем включить систему отопления. Нила это никогда не беспокоило, ему было жарко во время сна даже в тонкой футболке и шортах. Эндрю — его противоположность, он одевается перед сном так, будто готовится разбить лагерь при минусовой температуре. И тут до него доходит. — О, хочешь залезть ко мне? Эндрю смотрит на Нила так, как смотрит, когда тот задает подобные прямые вопросы, и ему хочется возразить и сказать «нет» — но его потребность в тепле, должно быть, побеждает. Он ныряет обратно к своей кровати. Нил снова ложится, придвигаясь к краю, чтобы освободить место у стены, и закрывает глаза. Он дергается, когда в лицо врезается брошенная Эндрю подушка. Чувствуя сонливость, возмущение и нежность, он прижимает ее к груди. Через минуту за подушкой следует одеяло, еще одна подушка. — Ты ведь понимаешь, что это одноместная кровать, да? — зевая, спрашивает он темноту. Каркас снова трясется, когда Эндрю взбирается по лестнице, матрас прогибается под его коленями, пока он подползает к стене, выдергивает обе подушки из рук Нила, чтобы положить одну на свое место, а другую швырнуть на пол со шлепком, потому что Нил прав насчет нехватки места, даже если Эндрю не признает этого вслух. Он накрывает одеялом их ноги, оставляя большую его часть себе, прежде чем со вздохом зарыться поглубже. Нил поворачивается на бок, протягивая ладони к его подбородку. Эндрю дрожит и тоже переворачивается лицом к Нилу, придвигаясь ближе. Его нос ледяной, когда задевает щеку Нила, и тот накрывает его ладонью, чтобы согреть. Эндрю не возражает, начиная дышать ртом. От него все еще пахнет мятной зубной пастой. — Привет, — говорит Нил. — Привет. Он убирает руку. Эндрю натягивает одеяло до подбородка, после чего высовывает ладони из-под него. — Доделай дело. Нил берет их и тянет под свою футболку, очень теплые мышцы дергаются от соприкосновения, но уже скоро ледяное вторжение переходит во что-то терпимое. — Нормально? — спрашивает он. Эндрю хмыкает, его ладони накрывают торс Нила, кончики пальцев прослеживают знакомые пути неровных шрамов. Нила пробивает дрожь. — Холодно? — М-м, ага. Руки Эндрю поднимаются выше и бесцеремонно проникают ему под мышки. Нил зажимает его ладони там, и Эндрю шевелит пальцами, заставляя Нила извиваться, прежде чем прекратить. — Трахнуть, выйти замуж, убить: Гэндальф, Леголас, Сэмуайз. — Я понятия не имею, кто все эти люди. — Прочитай книги. — Не люблю читать, — бормочет Нил. — Мой взгляд начинает скакать со строчки на строчку. — Обычное дело для кролика. От очередного зевка челюсть Нила издает легкий щелчок. — Устал? — спрашивает Эндрю. — Нет, — отвечает Нил, его глаза закрыты. — Ты сделай это. — Я прочел их. — Нет, трахнуть, выйти замуж, убить, — он даже не пытается повторить эти имена, — этих людей. — Трахнуть Леголаса. Выйти замуж за Сэмуайза. Убить Гэндальфа. Очевидно. — М-м, — говорит Нил. — Информативно. — Нил. Его глаза открываются, почти косят, когда он предпринимает попытку сосредоточиться на лице Эндрю, находящемся в миллиметрах от него. — Да или нет? — Да. Эндрю придвигается ближе, располагая колено между ног Нила, и прижимает их груди и бедра друг к другу, отчего губы Нила приоткрываются в резком вдохе. Его сердце ускоряет ритм, пробуждая всё остальное тело. Большие пальцы Эндрю скользят по его соскам под футболкой, заставляя их затвердеть за пару легких касаний. Нила снова пробирает дрожь. Он видит самодовольство в изгибе бровей Эндрю. — Холодно? — опять спрашивает он. — Нет. Руки Эндрю вырываются из теплого места, посылая по коже слегка неприятные мурашки, скользят, уже теплые и тяжелые, к шортам Нила и останавливаются на их резинке. — Да, — говорит Нил до того, как звучит вопрос, его сонная расслабленность перетекает в притупленный жар. Он чувствует, как член начинает подергиваться прямо там, где ладонь Эндрю проскальзывает внутрь, обводя контуры набухающей выпуклости под нижним бельем. Легкое прикосновение заставляет Нила напрячься и начать бороться с желанием двинуться навстречу ради большего трения. Он прикусывает губу. Эндрю поднимает свободную руку и обхватывает его челюсть, большой палец скользит по подбородку, прежде чем нажать, чтобы Нил выпустил покусанную губу из захвата зубов. Ресницы Эндрю опускаются, когда он смотрит на губы Нила, прижимая к ним подушечку большого пальца. Нил высовывает язык, ощущая привкус соленой кожи, и замечает, как веки Эндрю прикрываются еще немного. Его рука, находящаяся внизу, замирает, затем продолжает лениво очерчивать член, но на этот раз более целенаправленно. Нижняя часть ладони специально трется о головку, на что Нил издает низкий горловой стон. Эндрю пользуется появившейся возможностью, чтобы протолкнуть палец глубже в рот, задевая нижний ряд зубов. Губы Нила автоматически обхватывают его, язык скользит по ногтю, щеки втягиваются. Он снова чувствует мурашки, когда проступает предэякулят. Эндрю явно замечает мокрое пятно на его боксерах, если судить по тому, как он водит кончиками пальцев по липкой головке и вызывает всхлипы Нила, приглушаемые его большим пальцем. — Снять их — да или нет? Эндрю оттягивает резинку его шорт, задевая полоску жестких волос и кожу, и Нил быстро кивает. Он склоняет голову, полностью обхватывает большой палец Эндрю губами, сильно посасывая, затем с тихим звуком выпускает его изо рта и отодвигается, чтобы раздеться. Эндрю тоже двигается к стене, хотя и держит руку на подбородке Нила, вытирая слюну со своего большого пальца о его щеку и смазывая ею шрамы. — Фу, — Нил морщится, потершись щекой о подушку. Он приподнимает одеяло, одним движением стягивая с себя шорты и боксеры до лодыжек, а затем отбрасывая в изножье кровати. Холодный воздух обдувает обнаженную кожу, и Эндрю шипит, хватает Нила за бедро, притягивая его к себе, снова накрывает их одеялом, как только рука Нила опускается, и подтыкает материал под его бок. — У-упс, — криво улыбается Нил, лицо Эндрю настолько близко, что их ресницы почти соприкасаются, и он трется своим холодным носом о бровь Эндрю, очерчивая дальше его щеку. Тот вздрагивает, просовывает колено обратно между ног Нила и в отместку проводит ледяными пальцами ног по его голеням. — Раздражаешь, — бормочет он в ключицу Нила, наклоняя голову и прикусывая тонкую кожу. Нил вздрагивает от этого и поднимает руку, в то время как Эндрю атакует его шею губами, зубами и языком. — Могу я-? — шепчет Нил. Эндрю прижимается головой к ладони Нила, и тот с благодарностью запускает пальцы в тонкие золотистые пряди, сжимая и разжимая хватку по мере того, как рука Эндрю, снова скользнув вниз, крепко обхватывает основание его члена. — Блять, — стонет Нил, выгибая спину из-за плавных толчков, движения оттягивают крайнюю плоть — это вызывает еще одну порцию предэякулята, и на этот раз Эндрю неторопливо размазывает ее вверх и вниз по стволу. Он оставляет засосы на шее, его волосы щекочут подбородок и обвиваются вокруг пальцев Нила, его вес и тепло успокаивают. Бедра Нила начинают дергаться из-за наполовину сдерживаемых толчков в попытке преследовать пульсацию, которая зарождается где-то внизу живота, распространяясь до кончиков пальцев ног. Эндрю, кажется, никуда не спешит. Его поцелуи влажные и небрежные, темп почти сонный. Нил тонет глубже в матрасе, закрыв глаза, когда наслаждение обжигает его нервы, плавит кости. Он чувствует, как бедра в тех местах, где он сжимает их вокруг покрытого спортивными штанами колена Эндрю, потеют, и случайные прикосновения холодных ног с ногами парня теперь не так уж неприятны. — Эндрю, — стонет Нил, пока зубы Эндрю впиваются в местечко под его челюстью. — Давай же, быстрее. Я хочу- Эндрю поднимает голову, Нил смотрит из-под отяжелевших век и видит, что его нейтральное выражение лица не меняется, даже когда его ладонь начинает двигаться чуть быстрее, а хватка становится чуть крепче, что почти лишает Нила рассудка. Он произносит «да» так, словно отвечает на вопрос, который Нил еще не задал. Одеяло сдвигается и подпрыгивает от движений руки Эндрю, заглушая хлюпающие звуки того, во что он превратил его член. Нил стонет, прижимаясь лицом к лицу Эндрю, сталкиваясь с ним щеками, затем — губами. Эндрю целует крепко и глубоко, оплетая своим языком язык Нила, покусывая, прижимаясь так, словно он хочет — жаждет этого, здесь, в темноте, пока они жмутся друг к другу с закрытыми глазами в этой крошечной кровати. Мысль об этом заставляет кровь Нила бурлить; честно, осознание того, что Эндрю хочет его, подталкивает еще ближе к краю. Он мог бы продержаться на этой высоте до самого конца. Он хнычет, когда чувствует, как Эндрю слегка задевает его яйца, он явно упускает момент того, как другая рука Эндрю скользит вниз между его ног, но затем тот прикусывает его нижнюю губу, нежно перекатывая его мошонку в ладони. — Будь тише, наркоман, — говорит он в губы Нила, а обхватывающая член рука теперь двигается в неуклонно набирающем обороты темпе. Нил с трудом сглатывает, издавая еще один звук, когда одна рука Эндрю двигается вверх по члену, а средний палец другой скользит к заднице и мягко потирает чувствительное место легкими, мучительными кругами. — Эндрю, Боже, — Нил выгибается навстречу прикосновению, ладони сжимаются в кулаки на волосах Эндрю и воротнике его толстовки, притягивая его ближе. — Мне надо кончить, — он шумно выдыхает. Глаза зажмуриваются на яркий жар приближающейся кульминации, его легкие получают кислород лишь урывками. — Пока нет, — отвечает Эндрю — и на этом он убирает свои руки. Нил откидывается на матрас, чувствуя головокружение и опустошенность, его сердце бешено колотится в груди. Требуется мгновение, чтобы заметить, как Эндрю шарит вокруг, снова бормоча что-то похожее на жалобы на неудобные подушки, но секундой позже, когда Нил замечает узкую бутылочку в руке Эндрю, всё становится на свои места. Чувство потери испаряется, тепло в теле удваивается, заставляя Нила сомневаться в том, что ему вообще когда-либо было холодно. — Да или нет? — Да, да, да, — шепчет он, податливо следуя действиям Эндрю, который тянет его за руки и толкает в плечи в молчаливом желании уложить его на спину. Сам он склоняется над Нилом, опираясь на локоть, свободная рука исчезает под одеялом. Кровать слегка покачивается и поскрипывает, пока он разбирается с собой, затем возвращается, аккуратно устраиваясь между раздвинутых бедер Нила. Он натягивает одеяло на плечи, хотя член Нила и полоска кожи в том месте, где задралась его футболка, остаются открытыми для посторонних взглядов — так же, как и толстый член Эндрю и часть его сильных бедер в том месте, где его спортивные штаны оказываются спущены достаточно далеко для того, что он задумал. В комнате по-прежнему темно, лишь слабый свет с дороги проникает сквозь жалюзи, но глаза Нила уже достаточно привыкли, чтобы он смог оценить зрелище: бледная кожа местами порозовела, пучки светлых волос завиваются у основания члена Эндрю, выглядывающего из-под толстовки, головка блестит и слегка покачивается, когда Эндрю заканчивает устраиваться между его ног. Нил не может перестать пялиться. Его собственный член пульсирует и изнывает. Он бы с радостью никогда не прикасался к нему, никогда больше не двигался, если бы мог остаться здесь навсегда. Эндрю щелкает его по лбу. — У меня будут комплексы из-за тебя. Нил моргает в ответ. — Что? Эндрю фыркает и открывает бутылочку с лубрикантом, выдавливая достаточное количество на ладонь. Затем он опускается, упираясь локтем около головы Нила, его тело само по себе как тяжелое одеяло, обжигающее в местах, где они соприкасаются. Его смазанная рука скользит между их тел, поочередно поглаживая оба члена, отчего Нил откидывает голову назад на подушку. Стоит Эндрю небрежно провести ладонью по груди Нила, как излишки лубриканта оказываются утерты о его футболку. Нилу по-настоящему поебать, особенно когда Эндрю двигает бедрами, пристраивается поудобнее, а затем медленно толкает их возбужденные члены друг к другу, отчего Нил поджимает пальцы ног и сжимает руки в кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони. — Блять, — хнычет он. Под одеялом, под Эндрю, душно. Нил чувствует, что простыни под его спиной намокают от пота; на верхней губе тоже собираются капли пота — он облизывает губы, поэтому на языке появляется соленый привкус. Он проглатывает его вместе со стонами, которые вырываются наружу, когда Эндрю находит ритм, их члены соприкасаются в мучительном сочетании давления и трения, скользкости и жара, отчего оргазм Нила собирается по кусочкам всего за несколько движений бедер Эндрю. Нил слегка извивается от этого ощущения, его голос звучит хрипло, когда он шепчет: — Блять, Эндрю, блять. Я сейчас кончу. Эндрю накрывает его, возвышается, от него пахнет свежевыстиранной одеждой, гелем для душа с ароматом сосны и слабым запахом сигарет, которые он выкурил на крыше перед сном. От него пахнет домом. Этот аромат наполняет легкие Нила, когда он хватает ртом воздух, не обращая внимания на издаваемые звуки, когда бедра Эндрю начинают двигаться быстрее, кровать под ними дрожит, их совместное дыхание громко отдается в ушах Нила, щекоча его волосы. — Подожди, — говорит Эндрю, прижимаясь к нему влажной щекой. — Пока не кончай, Нил. Я близко. Нил стонет, бездумно покусывая его челюсть, как раз в тот момент, когда рука Эндрю опускается вниз и обхватывает его колено, приподнимая. Нил быстро проделывает то же самое с другим, обвивая ногами бедра Эндрю, и от смены положения у него закатываются глаза: он приподнимает свои бедра навстречу в отчаянной попытке ухватиться за удовольствие, зажигающее его изнутри, заводящее и заставляющее его хотеть... хотеть- — Можно мне- — хрипит Нил, голос срывается. — Можно прикоснуться?.. — Да, — это слово вырывается сквозь стиснутые зубы, Эндрю наклоняет голову, чтобы их губы соприкоснулись в небрежном поцелуе, за которым они оба уже не в состоянии уследить, кончики их языков едва сходятся благодаря крошечным влажным движениям. Эндрю стонет: — Бедра и выше. Нил тут же обнимает Эндрю за плечи и крепко прижимается к нему, пока их тела движутся и трутся друг о друга в ускоряющемся ритме, когда конец приближается к ним. — Эндрю, — выдавливает Нил, — блять, да, вот так. Кончи со мной. Блять, я скоро, Эндрю. Последняя часть — это мольба. Кончики пальцев Нила впиваются в материал толстовки Эндрю, проталкиваются к твердым мышцам, напрягшимся так сильно, что у него болят суставы, и наслаждение становится невероятно сильным, балансируя на самом краю. Эндрю снова стонет, ускоряясь, вжимаясь всё сильнее. Этого одновременно и слишком много, и недостаточно, их члены влажные от их смешавшегося предэякулята и лубриканта, но это не имеет значения, потому что руки Эндрю дрожат, и он шепчет на ухо Нилу низким голосом: — Кончай. Кончай со мной, Нил, прямо сейчас, я- И Нил теряет способность произносить слова, или стонать, или даже дышать, когда его яйца напрягаются и на него обрушивается оргазм. Он выгибается на кровати, с силой впиваясь губами в ключицу Эндрю, его челюсть сжимается, чтобы подавить стон, когда наслаждение переполняет его и разбивает вдребезги. Отдаленно он чувствует, как Эндрю содрогается над ним от собственного оргазма, чувствует, как их сперма выплескивается на его кожу, покрывая живот. Нил наслаждается каждым биением пульса по мере того, как волны прокатываются по нему слабыми толчками ноющих мышц, переходя в глухие удары сердца и приятную дрожь, пока каждая клеточка его тела не становится слишком тяжелой от удовлетворения, и он позволяет себе расслабиться. Он разжимает руки, обнимающие Эндрю, и с глухим стуком бьется о стену одной из них. Он этого не чувствует, едва ли вообще замечает. Он не открывает глаз, даже когда Эндрю склоняется над ним, касаясь губами щеки. Затем он перемещает вес в сторону, немного движется и снова шарит по постели. Нила в очередной раз пробивает дрожь, но на этот раз потому, что его кожа быстрее холодеет от пота и спермы, да и Эндрю демонстративно стягивает с него одеяло. Что-то падает ему на грудь прямо над всем этим месивом, и Нил, приоткрыв глаза, видит оранжевую ткань. — Это моя бандана. Эндрю возвращается к своей прежней позе: он на боку, одеяло подтянуто к подбородку, волосы беспорядочными прядями спадают на раскрасневшийся лоб. — Какой наблюдательный, — говорит он. — Обнаружил ее удобно спрятанной в твоей наволочке. Нил вздыхает. То, как он использует ткань для того, чтобы вытереть живот, немного смахивает на богохульство. По крайней мере, его футболка осталась относительно невредимой. Он убирает грязную бандану в сторону и, извиваясь, сползает по кровати вниз, нащупывает ногами свои боксеры и затем натягивает их обратно. Только тогда Эндрю протягивает одеяло, и Нил с радостью принимает его, погружаясь в предлагаемое тепло, и прячет лицо в том месте, где плечо Эндрю соприкасается с матрасом. В ответ Эндрю просовывает руку ему под футболку, прижимая к себе, и Нил даже не возражает, когда он переплетает их замерзающие ноги. Сон уже приветствует его с распростертыми объятиями — да и теперь они будут согревать друг друга.